Центр православия?
Центр православия?
Так может, московитяне, пусть пока и не влились в семью русского народа, были хотя бы рьяными приверженцами православия, если уж так агрессивно стали воевать за свою веру в соседней стране?
Тоже нет. Московское княжество (улус) — наследник федеративного государства Золотая Орда, где всегда терпимо относились к различным верам своих граждан. Лишь Москву XIII в. можно считать православным городом. Скорее всего, таковой долгое время оставалась Тверь. Но постепенно под влиянием ислама Владимирское княжество (Москва была тогда мелким городом) все больше превращалось в территорию, население которой исповедовало некий суррогат православия и ислама.
Москва, удобно расположившаяся в центре княжества, была удобным местом своза дани из Твери, Коломны, Суздаля и Владимира. Не зря московского князя Ивана прозвали Калита — кошелек. Москва росла на ханских деньгах, как гриб после дождя. Здесь было средоточие казны всего улуса. Князей больше волновала власть и деньги, о чем весьма справедливо и писал Ключевский, называя московских князей XIII-XIV вв. людьми «серыми и ничем не выдающимися». И они были озабочены судьбой земли русской? С утра до вечера думали о собирании русских земель?
Конечно, нет! Они о собирании денег больше думали, потому и прозвища такие получали, как Калита.
О православии в Москве никто не думал, пока не закачалась на глиняных ногах хиреющая Орда, гарант добрых отношений с Русью. Только тогда Москва сама себя объявила и искренне сочла главой православной церкви, чтобы «прописаться» в другой стране, куда как более богатой и авторитетной, чем разваливающаяся Орда.
После того как турки в XVI в. захватили Константинополь, превратив его в Стамбул, Москва объявила себя третьим Римом. Если, конечно, православными можно назвать людей, которые молились Аллаху и Иисусу одновременно, почитая второго лишь как пророка. Московская религия была уникальной смесью ислама и христианства, являя из себя вариант древнего арианства, главной религии остготов. Ариан, тем не менее, часто называли язычниками, так как ни Рим, ни Константинополь не признавали арианство. Оно же, в свою очередь, не признавало ни Рим, ни Константинополь. Готы почитали Христа не как Бога, но как его главного пророка. Арианство готов долгое время сохранялось в Европе, его даже называли русской верой,так как именно потомки арианских готов составляли существенную часть Полабской и Датской Руси. Арианство в самом деле было во многом похоже на ислам той поры.
Известно, что ислам возник как восточное ответвление христианства. Это была восточная ветвь православия, или протестантизм православия, как угодно. Первые мусульмане использовали чисто христианские символы — звезду и полумесяц. Как и ариане, ранние мусульмане почитали Бога (Аллаха) и его главного пророка — Магомета. Есть в исламе и пророк Исса — Иисус. Именно его христиане-ариане поставили на место Магомета.
Читая в наши дни Коран, нельзя не заметить, сколь схожа эта священная книга мусульман с Библией, в частности с Ветхим Заветом. Даже известные ныне во всем мире исламские полумесяц и звезда пришли в ислам из христианства. На гербе украинского гетмана Ивана Мазепы хорошо различимы эти символы — полумесяц и шестиконечная звезда. Хорошо они видны и на шатре польско-литовского короля Речи Посполитой Стефана Батория (1575 - 1586). Но ни король Баторий, ни гетман Мазепа не были мусульманами. Просто эти символы — христианские, забыты сейчас, ибо стали чисто исламскими. Ранние христианские символы звезды и полумесяца были распространены как в Византии, так и в Нижней Руси.
С вливанием колонии Залески в состав Золотой Орды произошли изменения и в религии бывшей киевской колонии. Ордынские ханы были достаточно демократичны по отношению к религии народов, составляющих их огромное государство. В отличие от нетерпимости москвичей даже к христианским конфессиям, ордынцы предлагали людям самим выбирать себе веру. Так мордва приобщилась к исламу, а мокош (моксель) осталась в язычестве, поклоняясь своей богине Мокошь — женщине-пауку, живущей в колодце. Мокощь — реплика древнегреческой богини Арахны, девушки, превращенной Афиной в паука, плетущей паутину судьбы.
В Москве сложилась смесь из православия и ислама, более близкая все таки исламу. Книга Афанасия Никитина «Хождение за три моря» заканчивается хвалебной молитвой:
«Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного и Иисуса Духа Божьего. Аллах велик…».
В подлиннике:
«Иса рух оало, ааликь солом. Олло акьберь. Аилягаиля илелло. Олло перводигерь. Ахамду лилло, шукур худо афатад. Бисмилнаги рахмам ррагим. Хуво могу лези, ляляса ильлягу яалимуль гяпби ва шагадити. ...рахману рагиму, хубо могу лязи...»
А ведь Афанасия Никитина мы считаем русским человеком, т. е. православным, как это ныне воспринимается в России! И имя у него типично русское, и внешность. Как же все это понимать?
Никитин — типичный московитянин. Типичный московитянин с типичной для московитянина религией и болгарским (русским) именем, которые (имена) московитяне получали при рождении согласно православным календарям, завезенным болгарскими священниками, которых обычно называли греками. Но откуда тогда взялась молитва из Корана? В XVI в. в Москве все так молились, в этом нет ничего плохого. Как не было ничего плохого в том, что женщины Московии жили в отдельных теремах и ходили, прикрыв платками лица. На христианский крест московские священники приделывали полумесяц (что и сейчас можно видеть на православных храмах России) и бились челом об пол на исламский манер. Это все, конечно, не православная культура. Это уникальная московитская культура уральских народов, представляющая собой самобытную смесь христианства и ислама, Запада и Востока. Жили бы и молились бы так и дальше, но московские цари посчитали иначе.
Более красноречиво про культуру Москвы первых двух веков после распада Орды рассказывают московские надписи. Мы уже рассмотрели арабески на шлемах московитян. Сейчас посмотрим на московитские монеты XIV-XVI вв.
На монете Дмитрия Донского 1380-х гг. арабской вязью написано:
«Султан Тохтамыш верховный хан, да продлятся его дни».
Любопытна монета, которую приводит в своей книге «Удельные, великокняжеские и царские монеты» Э. К. Гуттен-Чапский (СПб., 1875), па которой написано:
«Спаскаа монета Султана справедливого Джанибека… Аллаху! Мухаммед султан».
Монета Ивана III изображает Борака — священного коня пророка Магомета (А. А. Бычков. Киевская Русь, страна, которой не было? М.: Астрель, 2005). Монеты московских государей выдают их исламскую суть во все годы до реформ Петра.
Естественно, что такое православие не признавали греки, за что их консультант Максим Грек, пытавшийся направить московских священников на путь истинного греческого православия, угодил в тюрьму. Не признавали Москву как центр православия ни армяне, ни грузины, чье православие было куда как более древним и более каноническим. Русские православные ВКЛ считали Римского папу главным христианским священником после падения Константинополя. Главным религиозным центром русских оставался Киев, а не Москва, за что русины ВКЛ прослыли в Москве униатами.
Самое главное: в Москве нет и никогда не было Софийского собора, даюшего право быть столицей православной епархии. Таковые были и есть в Киеве, Полоцке и Новгороде, но не в Москве. Этим все сказано. В том, что в Москве до Петровских реформ мы имели нечто среднее между мусульманской и ранней христианской (арианской) религиями и почти чисто финский язык мордовских народов, нет ничего обидного или унизительного. В самом деле — самобытнейшая культура Урала с элементами Азии и Европы! Но претензии Москвы вдруг считаться «третьим Римом» понять было сложно и тогда, и сейчас!
Захват Иваном IV Новгорода сложно назвать «присоединением» или «собиранием» русских земель. Так же «непосредственно» московский государь вторгся в пределы Ливонского Ордена, что московские историки по сей день пытаются оправдать некоей «справедливой войной за исконно русские земли», за «выход к Балтийскому морю». Но на Балтике у Москвы не было ни одного города, ни одного села! У Новгорода — были. Покорив Новгород, московский царь возомнил, чю имеет право и на земли Ордена и Швеции! Усевшись явно не в свои сани, Иван IV был бит всеми державами Балтики, объединившимися, чтобы обуздать агрессора. Все, чего добился Иван, — развал Ливонского Ордена. Но земли ливонцев поделили не московитяне, а шведы, русины и датчане. Московия понесла тяжелые потери (хотя люди никогда не были ценны для московских государей — ни при царе, ни при коммунистах) и оставила все захваченные земли, потеряв и свои, ушедшие в Швецию и Литву (юрод Велиж).
То, что московский государь в Новгороде повел себя вовсе не как христианин по отношению к священнослужителям и православным святыням, доказывает то, что упорно игнорируют российские историки: Иван IV был другой веры, не важно, как она называлась. Он не был как таковым православным и русским человеком. Царь, конечно же, таковым себя считал, но этот душитель и тиран, прозванный Ужасным (Екатерина Великая приказала изменить это прозвище на Грозный), не являлся православным человеком, каковым никогда не был Андрей Боголюбский, захвативший в XII в. Киев и разрушивший его храмы. Князей, вернее, ханов Московии и Суздальской земли уже потом (в XVIII-XIX вв.) называли благозвучными именами русских православных людей, но эти люди выдают себя полностью, демонстрируя свою нехристианскую суть в отношении к православным праздникам, храмам и священникам.
Никто не говорит, что московитская религия была хуже или лучше. Она была другой,что и проявлялось во время войн. Обидно, что Москва, расправившись с этой собственной религией и культурой, упустила уникальнейший шанс быть посредником и величайшим авторитетом между христианскими и исламскими странами. И сегодня каким-то мистическим образом ситуация очень похожа. Не упустит ли свой шанс Москва на этот раз?
Данный текст является ознакомительным фрагментом.