Кризис Второй прорыв (26–28 августа)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Кризис

Второй прорыв

(26–28 августа)

После жестоких двухдневных боев румынские войска, понесшие значительные потери, особенно в кровопролитных ночных схватках под Гильдендорфом, а также от ударов авиации и огня артиллерии, временно утратили пробивную способность. Больше суток противник занимался перегруппировкой, выдвинув теперь в первую линию 15-ю дивизию и части 5-й дивизии[185]. Поэтому широких наступательных действий румыны вести пока не могли. Что не помешало им, впрочем, к вечеру захватить агрокомбинат Ильичевка[186].

Командование ООР использовало возникшую относительную передышку для укрепления обороны, понимая, что это всего лишь «затишье перед бурей». В сектор из армейского резерва был переброшен 5-й кавалерийский полк[187].

Воспользовавшись временным прекращением атак противника, 3-й батальон 54-го СП захватил южную окраину Ильинки[188].

Вечером 26 августа, с наступлением темноты, впервые за все время обороны города была опробована и ночная корректировка — на случай возобновления противником массированных ночных атак. Корректировщики, выдвинувшиеся в передовые окопы, хорошо наблюдали разрывы и оказались в состоянии вносить поправки. Командованием базы метод был утвержден для постоянного применения, но как показало время, высокую эффективность он имел только при использовании опытных корректировочных постов и для широкого применения годился мало. Сомнений, что румыны будут пытаться развивать успех в этом направлении, не было — части противника здесь находились на самом близком расстоянии от города.

27 августа атаки противника в Восточном секторе возобновились с новой силой. Для предотвращения переброски сил с других участков оборонительного периметра и отвлечения части кораблей от Восточного сектора отвлекающие удары наносились румынами и в Западном и Южном секторах[189].

В Западном секторе румынские части атаковали позиции 161-го стрелкового полка, но контратакой были отброшены на исходные позиции. Советские подразделения захватили в качестве трофеев два миномета, два пулемета и 20 винтовок, взяли 18 пленных. Подтянув подкрепления, румыны снова атаковали позиции полка. На этот раз им удалось потеснить батальоны полка и занять хутора Октябрь и Важный. Однако закрепить успех противнику не удалось.

На помощь 161-му полку были переброшены 13-й отдельный разведывательный батальон и одна батарея 97-го отдельного артдивизиона. Положение на этом участке было восстановлено, хутора Октябрь и Важный вновь были заняты советскими частями. Однако восстановление положения было достигнуто дорогой ценой. При захвате хуторов, не имевших важного значения, разведбат 95-й стрелковой дивизии, имевший хорошую подготовку и значительный боевой опыт, понес большие потери. В бою был смертельно ранен его командир, старший лейтенант Долгий. 241-й полк успешно отразил все атаки противника, пытавшегося прорвать его оборону вдоль железнодорожной линии Выгода — Одесса.

В Южном секторе румынские части в первой половине дня без особого успеха пытались атаковать советские подразделения на разных участках. Во второй половине дня румыны значительными силами[190], сосредоточившись в районе Фрейденталя, после усиленной артиллерийско-минометной подготовки предприняли наступление на позиции 287-го полка 25-й Чапаевской дивизии, которым командовал[191] капитан Ковтун-Станкевич. Части дивизии также смогли удержаться на занимаемом рубеже и отбросить противника назад собственными силами.

Значительных успехов эти действия не имели, и целей, для которых они были предприняты, в результате достигнуто не было. Из Восточного сектора не был снят ни один из 7 кораблей поддерживающих его огнем.

Но в самом Восточном секторе обстановка снова стала осложняться.

Силами до трех дивизий румыны с утра возобновили наступление на рубежи обороны по обе стороны Куяльницкого лимана. Потеснив подразделения 54-го полка на участке восточнее Куяльницкого лимана, противник снова захватил Александровку, а также Гильдендорф, хутор Шевченко и, непрерывно атакуя, продолжал продвигаться по направлению к морскому побережью в районе села Фонтанка. Снова создалось критическое положение. Противник сумел верно определить направление главного удара. Рядом с Фонтанкой была расположена береговая батарея № 21[192], которая играла важную роль в огневой поддержке войск Восточного сектора. Значение этой батареи особенно возросло после потери 412-й у Чебанки. В случае захвата неповрежденной батареи противником он мог использовать ее орудия для обстрела города, а выбивать его оттуда было бы уже нечем.

Нескольким мелким группам противника удалось просочиться через линию обороны и приблизиться к месту расположения 21-й батареи, но они были уничтожены бойцами 26-го погранполка НКВД. Тем не менее Фонтанка и батарея оставались под сильной угрозой захвата неприятелем. Осложнилось положение и на участке между Куяльницким и Хаджибейским лиманами. Противник прорвал фронт в районе Ильинки и бросил в брешь свежие силы. Державший здесь оборону 3-й батальон 54-го полка вынужден был оставить село.

Комбриг Монахов, снова израсходовавший все резервы, был вынужден ввести в бой присланный ему на помощь 7-й кавполк, сменивший пробывший в секторе всего сутки, но уже понесший большие потери 5-й[193]. Его командир майор Лебедев исключительно грамотно командовал полком в сложной обстановке, успевая поддерживать и 54-й полк слева и 1-й морской полк справа. Он не предпринимал ненужных контратак, но когда этого требовала обстановка, ходил в них и сам, и при этом его полк не понес таких тяжелых потерь, как его соседи, хотя для его поддержки штабом базы не было выделено ни одного корабля. Не имевший еще телефонной связи со штабом базы Лебедев во второй половине дня отправился на КП своего соседа справа — морского полка.

После его появления на КП в штаб Одесской ВМБ позвонил командир 1-го морского полка Осипов и без особого энтузиазма сообщил: «Пришел ко мне новый сосед слева, пешая конница. Сперва выпытал у меня, кто поддерживает меня огнем, а сейчас хочет что-то доложить вам».

Лебедев взяв трубку сразу перешел к делу: «Я вижу в море много кораблей. Осипова поддерживают три корабля. Может, уважите один? Ведь у меня только полковая батарея».

С разрешения командира базы, контр-адмирала Кулишова Лебедеву выделили канонерскую лодку «Красная Грузия», находившуюся на ремонте. Канонерская лодка вышла из порта с бригадой ремонтников на борту, которые продолжали устранение повреждений уже на огневой позиции, во время ведения огня.

Однако румыны продолжали усиливать натиск, вводя в бой свежие силы и по сути снова навязывая частям сектора бой на уничтожение. Противник снова ворвался в Александровку, но выбить из нее пограничников не смог. Устоять погранполку помогло перенацеливание на его участок огня кораблей и береговой артиллерии.

Морской полк также оказался прижатым к недавно отбитому им у противника агрокомбинату Ильичевка и снова понес тяжелые потери. Чтобы сохранить его боеспособность, в полк срочно влили 200 человек, спешно собранных в тылах базы.

Положение 7-го кавалерийского полка и после ввода в бой румынских резервов оказалось лучшим, чем у его соседей. Кавполк единственный из частей Восточного сектора удержался на занимаемом им рубеже, при минимальной огневой поддержке, оказываемой ему кораблями флота. Для стабилизации положения на его участке оказалось достаточным поддержать его огнем еще одной канонерской лодки — «Красная Армения». Весь день полк держался без поддержки эсминцев и береговых батарей. При этом Лебедев, ранее ухитрявшийся как-то поддерживать обоих своих соседей, и теперь сумел помочь Разинскому полку отбить атаку противника.

В течение дневного боя противнику не удалось ни опрокинуть советские части, ни выдавить их с занимаемых позиций[194].

Напротив, к вечеру румын выбили с хутора Шевченко. С наступлением темноты противник попытался не снижать интенсивности наносимых ударов, а напротив, через 10 минут после захода солнца перешел в наступление, пытаясь нанести полкам сектора до получения ими пополнения такие потери, чтобы они физически оказались не в состоянии оборонять позиции, с которых не отступали.

Атаки продолжились по всей линии обороны, при этом румыны пытались активно поддерживать свои части огнем артиллерии. Советские корабли и береговые батареи, опробовавшие накануне метод ночной корректировки, также приняли активное участие в бою. Поле боя, по которому одновременно били советская и румынская артиллерия, непрерывно озарялось разрывами десятков снарядов разного калибра и сильно напоминало кромешный ад, в котором, невзирая на артиллерийский огонь, наступали и оборонялись солдаты обеих сторон, продолжали работать минометы и по-прежнему полосовали воздух пулеметные очереди. Огонь советской артиллерии, имевшей большой опыт корректировки, оказался в ночных условиях значительно эффективнее румынского. В журнале боевых действий Приморской армии за этот день сделана запись, лаконичная, но тем не менее исчерпывающе передающая то, что творилось тогда на участке между Корсунцами и хутором Черевичный: «Бой продолжался до 22.00 27.8.41 г. с неослабевающей силой».

Если днем сил на контрбатарейную борьбу не хватало, так как все огневые средства были задействованы для поддержки своих войск, то ночью советские береговые батареи при помощи специально созданных для этого штабом базы теодолитных постов смогли переключиться на подавление вражеских батарей.

После того как по докладам теодолитных постов две батареи противника прекратили огонь, интенсивность огня румынской артиллерии заметно снизилась. Оставшись без эффективной огневой поддержки и находясь под непрерывным огнем корабельной артиллерии, румынские войска около полуночи были вынуждены прекратить атаки, и так не отличавшиеся особой эффективностью.

Ночное наступление румын войскам сектора удалось отразить, не понеся при этом значительных потерь, но с восходом солнца противник возобновил атаки. Против войск сектора действовали части трех румынских дивизий, имевших еще достаточно сил для нанесения мощных ударов. Стараясь по возможности нейтрализовать воздействие советской артиллерии, румынское командование прибегло в этот день к максимальному усилению своих наступающих войск всеми имеющимися в наличии средствами.

В бой была введена бронетехника, в том числе и танки, активно использовались артиллерия и авиация.

Сил на мощное наступление по всему фронту у румын уже не было, поэтому против ослабленного накануне 54-го полка активных действий уже не велось. Все силы противник сосредоточил на участках пограничного, морского и кавалерийского полков.

Румынам удалось верно определить направления своих ударов[195].

Наиболее угрожаемым направлением советское командование считало участок 54-го Разинского полка, непосредственно прикрывавшего Пересыпь. Прорыв на этом направлении давал противнику возможность не только выйти к порту, но и возможность отсечь все три полка, занимающих правый фланг оборонительного периметра. Поэтому на других участках оборона была значительно слабее. Но румыны не стали наносить удары по кратчайшему, но сильно укрепленному направлению, а стали атаковать на более уязвимых участках.

Резервов ни Приморская армия, ни Одесская ВМБ практически не имели. Из тылов базы и армии было взято все возможное, большая часть людей из плохо вооруженного 2-го морского полка, несшего охранные функции, была влита в 1-й. Из 73-го зенитно-артиллерийского полка ЧФ были взяты шесть 85-мм зенитных орудий и три счетверенных пулеметных установки, образовавшие резервный отряд, пополненный 120 бойцами. Командующий Приморской армией Софронов и командующий ООР Жуков, больше всего опасавшиеся прямого прорыва на Пересыпь, решили не передвигать этот свой единственный резерв к пограничникам а оставить его за Разинским полком.

Части 15-й румынской дивизии, уже несколько дней пытавшиеся захватить Александровку, на этот раз смогли добиться значительного успеха. Занимавший ее батальон 26-го погранполка был разгромлен во время жестокого боя и начал отходить. Командир батальона Фурсов погиб во время отхода и в батальоне возникло замешательство. Соседний батальон капитана Шейкина смог фланговым ударом остановить продвижение противника только у самой Вапнярки. Контратака позволила разгромленному батальону закрепиться на окраинах села.

Над полком нависла реальная угроза оказаться сброшенным в Одесский залив — до уреза воды оставалось не больше трех километров. Румыны усилили натиск и стали вклиниваться в боевые порядки полка. Командир полка майор Маловский, выдвинув пулеметную и стрелковую роты, восстановил положение. Понесшие большие потери батальоны полка все время сбивались румынами с занимаемых позиций и начинали отход. Командир полка, переходя из батальона в батальон и беря командование на себя, восстанавливал положение, часто возглавляя контратаки.

Во время одной из таких контратак, уже в самом селе, Маловский был тяжело ранен в обе ноги, но продолжал руководить боем, пока бойцы не сумели закрепиться. Командование полком принял командир одного из батальонов, капитан Рубцов.

Морской полк румынам удалось потеснить гораздо меньше. Румыны ворвались на северную окраину агрокомбината Ильичевка, но взять его не смогли — моряки закрепились на южной. Из-за того, что погранполк отошел на значительное расстояние, румыны на его стыке с 1-м морским полком смогли прорваться к Фонтанке, заняли ее и стали продвигаться к расположенной за ней 21-й батарее.

Когда пехота противника приблизилась к проволочному заграждению, личный состав батареи контратаковал ее и отбросил огнем стрелкового оружия и гранатами. Однако последние несколько дней батарея, ввиду усиливающейся угрозы захвата противником, вела практически непрерывный огонь по противнику, поддерживая то пограничный, то 1-й морской полк, стараясь успеть израсходовать весь имеющийся боезапас.

От непрерывной стрельбы стволы орудий раскалялись, и их приходилось поливать водой. От непрерывного огня нарезка стволов орудий стерлась и точность стрельбы ухудшилась. К концу дня, по израсходованию боезапаса, бойцы батареи были сведены в батальон под командованием комбата Кузнецова, влитый в 1-й морской полк. Саму батарею было решено пока не взрывать. Ее законсервировали, оставив для охраны хорошо вооруженный отряд из 20 моряков, имевший несколько пулеметов.

Несмотря на то, что морской полк был усилен батальоном, сформированным из личного состава 21-й батареи, его командир Осипов вечером позвонил в штаб Одесской военно-морской базы и поинтересовался, нельзя ли наскрести еще хоть сотню бойцов. Просьбу Осипова, пользовавшегося особым доверием командующего ООР контр-адмирала Жукова, как это случалось почти всегда, немедленно удовлетворили.

Командир базы контр-адмирал Кулишов приказал сократить состав подразделений охраны береговых объектов. На двери всех объектов повесили амбарные замки, оставив для их охраны двух человек, один из которых, вооруженный винтовкой, нес охрану, а второй, имевший ключ отпирал двери посетителям. Также в формируемый отряд были влиты команда обслуживания гидроаэродрома, эвакуируемого в Крым, и команда обслуживания базы железнодорожной батареи. Когда численность отряда достигла 100 человек, он был передан под командование майора Похидько и отправлен в распоряжение Осипова.

К вечеру атаки начались и на участке 54-го полка, который не смог удержать занимаемых позиций, оставил Ильичевку и снова отошел к Корсунцам. В Межлиманье конвойный батальон, усиленный пулеметной ротой, не смог удержать участок протяженностью 5 км, который вынужден был оборонять, и был выбит из Августовки. Батальон смог закрепиться на окраинах села Прицеповки и, несколько сузив фронт, занял прочную оборону. Бой, как и накануне, не прекратился с наступлением темноты и был таким же яростным[196].

Румыны предприняли попытку решить судьбу боя ночным ударом. В донесениях, поступавших из Восточного сектора, сообщалось что «противник автомашинами подбрасывает новые части, которые тут же вводятся в бой». Командование сектора также ввело в бой все наличные силы[197]. 54-й СП всю ночь отражал «непрерывные яростные атаки врага».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.