Папы против хода истории (XIX век)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Папы против хода истории (XIX век)

Новая связь между троном и алтарем — под сенью Священного союза — осуществилась под знаком контрреволюционной реставрации. Реставрированное и поддерживаемое иностранной военной силой Церковное государство стало символом закостенелого консерватизма. С помощью конкордатов Пий VII привязал папство в первой половине XIX века к консервативным реакционным державам Европы. Соответственно с этим папство выступало в передних рядах в идейно-идеологической борьбе против либерализации и буржуазных преобразований.

Некоторое время традиционализм, ультрамонтанство и католическая романтика еще уживались друг с другом в узких рамках, созданных Ватиканом. Проявивший себя с 1820-х годов либеральный католицизм, а затем христианская демократия обозначили поиск пути и раскол внутри церкви. Папа Григорий XVI к середине века решительно выступил против конституционного правового государства, буржуазного общества и формирующегося рабочего движения, против социалистических и коммунистических идей.

Папство, опиравшееся на французские и австрийские штыки, в вихре революций 1848 года, в период «весны народов» — после изначально несмелых попыток — вновь бросилось в объятия контрреволюционной реакции. На исторически безотлагательное требование решить вопрос об итальянском национальном единстве и буржуазных преобразованиях Пий IX смог дать лишь отрицательный ответ. Возникло неразрешимое противоречие в связи с тем, что папа представлял примат над вселенской церковью лишь при опоре на свою самостоятельную светскую власть. После того как папа и его государство, не желая поступиться своим универсализмом, не смогли стать во главе борьбы за создание единой Италии, светская власть папы была обречена. Когда папа в результате собственной политики в качестве добровольного пленника уединился в Ватикане, его изоляция от мира стала полной и в других областях. С провозглашением догмата о папской непогрешимости на I Ватиканском соборе (1869–1870) папа сделал абсолютной верховную власть внутри церкви ценою ухода от мира.

Папство на свой уход (или вытеснение) из общества ответило абсолютизацией власти внутри церкви, а также осуществлением всей полноты абсолютной папской власти. Завершение эпохи Тридента на I Ватиканском соборе окончательно сформировало папский централизм и еще на один век лишило церковь возможности реально примкнуть ко всему миру. Уход Пия IX и с ним папства в добровольное духовное и политическое гетто означал тот глубокий и трагический раскол, который отделил церковь и папство от эпохи, от главного направления развития общества. Залечить эту травму — обрести друг друга буржуазному обществу и церкви — удалось лишь в конце двух последних десятилетий XIX века в результате появления нового и общего противника международного масштаба: социалистического рабочего движения.

Папы времен Священного союза (1815–1830)

К провозглашенному в сентябре 1815 года русским царем Александром I, австрийским императором Францем I и прусским королем Фридрихом-Вильгельмом III Священному союзу папа Пий VII непосредственно не присоединился. Ведь среди союзников лишь один был католиком. В духе разделения труда по восстановлению состояния, существовавшего до французской революции, великие державы считали своей задачей вооруженное обуздание народов и национальных движений, а задачей церкви и папы было подкрепить этот процесс с помощью идейных и моральных средств. Союз трона и алтаря — под знаком феодальной контрреволюции — вновь оказался восстановленным.

Свою функцию духовного жандарма Европы папство осуществляло путем соответствующей реорганизации Папского государства, а также с помощью конкордатов, заключенных с некоторыми государствами, и, наконец, организовав духовную борьбу с либерализмом. Однако Пий VII и Консальви, несомненно, извлекли опыт из революционных лет, и в их глазах реставрация считалась более важной, чем реакция. Консальви не хотел восстанавливать все без изменений. Он временно приостановил проведение безусловно необходимых реформ ради успеха всей реставрации. К Риму не относилось то, что говорили о Бурбонах, которые «ничего не забыли и ничему не научились».

Политическое состояние на отдельных территориях реставрированного Церковного государства было различным. Оккупированные продолжительное время Наполеоном части государства вступили в новую фазу развития буржуазного общества. Правительство Консальви учитывало эти различия и не всюду восстановило положение, существовавшее в 1789 году. Была признана секуляризация церковных владений, происшедшая при Наполеоне, на условиях компенсации. Однако папское правительство стало еще более реакционным, чем до революции, поскольку полицейское насилие, реакция в культурной и духовной жизни стали повсеместным явлением.

В административном отношении Церковное государство начиная с 1816 года было разделено на 20 провинций (включая и Рим). Помимо столицы существовало 6 легаций — Болонья, Феррара, Форли, Равенна, Урбино-Пезаро и Веллетри. (Легация представляла собой провинцию, во главе которой находился в качестве папского легата кардинал.) Кроме того, было 13 так называемых делегаций: Витербо, Чивиттавеккия, Орвиенто, Анкона, Мацерата, Фермо, Асколи, Камерино, Перуджа, Сполето, Риети, Фрозиноне и Беневенто. (Делегация представляла собой провинцию, во главе которой находился назначенный папой делегат, обычно прелат, но мог быть и неженатый светский чиновник.)

Однако наряду с Консальви, занятым внешними делами, большое влияние на внутреннее устройство Церковного государства оказывали кардиналы Риварола и Пакка. Они настойчиво требовали полного восстановления положения, существовавшего до Французской революции. В результате этого наряду с Османской империей государство папы стало вторым больным организмом Европы. Против этого анахроничного государства уже с 1820-х годов вели подрывную работу добивавшиеся национального и гражданского переустройства Италии тайные общества и движения, главным образом организация карбонариев. До тех пор пока осуществление единства Италии противоречило интересам великих держав, существованию Папского государства ничего не угрожало. Так, вспыхнувшее в 1817 году в Риме восстание было подавлено папой с помощью иностранных войск. В 1821 году Пий VII запретил движение карбонариев, однако затормозить его этим путем он не смог.

Во времена понтификата Пия VII Рим вновь стал столицей католического мира, городом искусств. По инициативе папы начались раскопки на Форуме и в Колизее. Сокровища античного Рима обогатили ватиканские музеи. Пий VII реставрировал не только церкви, но и памятники славы императорского Рима. Он развернул широкое строительство. В Риме того времени мы встречаем крупнейших скульпторов века — Канову и Торвальдсена. Канова входил в круг близких друзей папы. По распоряжению Консальви Торвальдсен изготовил надгробный памятник Пию VII.

В Риме нашли убежище также изгнанные члены клана Наполеона. Так папа выразил свою благодарность Наполеону, спасшему французскую церковь. Святой престол вновь оказался в центре почитания. К папе стали наведываться коронованные главы государств, великие ученые. В том числе следует упомянуть императора Франца I, Меттерниха, наместника эрцгерцога Иосифа, прусского короля Фридриха III, а также великого немецкого ученого Гумбольдта.

Рим наиболее активно способствовал европейской католической церковной реставрации, осуществляемой под верховенством папы путем соглашений, конкордатов, заключенных с отдельными государствами. Пий VII, папа конкордатов, через Консальви с помощью дипломатических и политических средств создал такую атмосферу, в которой церковь, руководимая папством, могла действовать относительно свободно. Конкордаты и принятые модус вивенди создали такие рамки, внутри которых церковь и государство могли работать в согласии, взаимно помогая друг другу. Для руководства внешней политикой папства в 1814 году была создана Конгрегация по чрезвычайным церковным делам. Во главе этого министерства иностранных дел папы также был поставлен статс-секретарь Консальви.

Первое соглашение было достигнуто в 1815 году с Тосканой. В 1817 году подписан конкордат с Испанией и Португалией. Однако с реставрированной династией Бурбонов Риму пришлось вести тяжелую борьбу. Людовик XVIII, стремясь восстановить галликанские преимущественные права, хотел вернуться к конкордату 1516 года, который заключили еще Лев X и Франциск I. В то же время Пий VII, выступая именно против галликанизма, выказывал приверженность конкордату 1801 года. В соответствии с соглашением 1817 года во Франции с молчаливого одобрения обеих сторон продолжал (вплоть до 1905 года) действовать наполеоновский конкордат.

Консальви при создании системы конкордатов взял за основу конкордат 1801 года, заключенный с Наполеоном. Таким образом, в соглашениях был также реализован папский примат относительно назначения епископов. В конечном счете договоры между правительством той или иной стороны и курией заключались через голову местных церквей и епископов и способствовали ликвидации партикулярных привилегий. Таким образом был заключен конкордат с Королевством Сардиния-Пьемонт, а с 1818 года с Королевством Неаполя и обеих Сицилий.

Реорганизация церкви, проводимая в согласии с государствами, проходила труднее всего в Германии. В результате секуляризации и начавшегося буржуазного развития на передний план вышла Пруссия и протестантские элементы, а ориентировавшийся на Австрию католицизм вынужден был перейти к обороне. На Венском конгрессе Консальви не удалось создать единый конкордат, действительный для всей империи. Теперь ему пришлось добиваться соглашения с отдельными германскими государствами. В 1817 году был заключен конкордат с католической Баварией, затем последовали соглашения с Пруссией в 1821 году и пиренейскими государствами (в 1824 году с Ганновером, в 1829 году с Вюртембергом, Гессен-Дармштадтом, Гессен-Нассау). Систему конкордатов завершило соглашение 1818 года с Российской империей, урегулировавшее польские церковные вопросы, затем в 1827 году с Голландией, а в 1828 году со Швейцарией. В сети конкордатов, однако, зияла большая дыра: империя Габсбургов, придерживаясь традиций Иосифа, уклонилась от соглашения.

Двадцатитрехлетний понтификат Пия VII проходил под знаком революций и контрреволюции. Державы Священного союза и папа считали, что можно игнорировать идеи Французской революции, провозгласившей свободу и социальную справедливость. Однако это была безнадежная попытка остановить ход истории или даже обратить его вспять. XIX век был эпохой революций.

Противостояние с эпохой привело католическую церковь к тому, что она в духе нового компромисса, заключенного со светской властью, ограничилась воспитанием законопослушных и удобных для государства подданных. Это было платой за то, что папство сохранило свое господствующее положение в церкви и в новых условиях. Свою новую властную позицию папство утвердило не путем присоединения к реформаторским католическим направлениям, требующим модернизации, а опираясь на господство, поддерживаемое анафемой и осуждением.

Папское государство, светское княжество пап, обладало реальными функциями церковного управления до тех пор, пока влиятельные епископы и стоявшие за ними государства могли выступать с враждебных папе позиций и для их подавления папам нужна была светская власть еще более мощная, чем у епископов. Примат папы в феодальных условиях мог усиливаться, именно опираясь на Папское государство. Но после 1815 года — благодаря конкордатам — папа, оставив без внимания интересы епископов, вступил в союз со светскими властями. Таким образом, свое собственное государство (впрочем, уже превратившееся в анахронизм) стало для папства бременем с точки зрения интересов вселенского церковного правления.

Идеологическим выражением духовной и моральной власти нового типа, централизованного примата, укрепившегося внутри церкви, был традиционализм, возникший во Франции в 1810-х годах, выдающимися представителями которого были де Местр, де Бональд и Ламенне — главным образом обедневшие аристократы. Возврат к традиции характеризовался радикальным отрицанием буржуазной революции. Отклоняя идеи просветительства, они вновь хотели поставить в центр духовной жизни религию и церковь. В соответствии с этим они были сторонниками обновленного, пронизанного христианством прежнего режима монархии.

Традиционалистские взгляды привели к созданию также современного ультрамонтанства. Де Местр в своем произведении «О папе», опубликованном в 1819 году, изложил основные тезисы этого направления. Он исходил из того, что решение социальных проблем возможно лишь в обществе, обновленном на основе христианских принципов. А поскольку гарантом христианских принципов являются церковь и папа, то папство и церковь стоят над государством, образуя неразделимое единство. Государственный (княжеский) суверенитет ограничивается папством.

Однако ультрамонтанство традиционалистов не было полным, ибо для прежних христианских режимов они считали также необходимым сохранение галликанских прав, как и укрепление папской власти. Своей критикой общества они возбудили подозрение со стороны государственной власти. Для решения социальной проблемы они также предложили сотрудничество церкви с государством, но для врачевания общественных язв они считали подходящим средством прежде всего католицизм. Против традиционализма особенно резко выступали иезуиты, защищавшие существующий союз между государством и церковью. В Риме никто и не помышлял об исполнении такой роли, ибо папа и церковь пользовались защитой со стороны Священного союза и жили, веря в незыблемость созданной на Венском конгрессе Европы.

Это подтвердил и исход конклава 1823 года. Большинство кардиналов избрало папой полностью поддерживавшего политику Австрии сполетского кардинала-епископа Аннибале делла Дженга, ставшего Львом XII (1823–1829). Новый папа отстранил реалистически мыслящего статс-секретаря своего предшественника — Консальви и отменил все его реформистские распоряжения. В Папском государстве стал осуществляться абсолютистский терроризм. Под председательством кардинала Риваролы проводились сотни судебных процессов над карбонариями и другими патриотами, которых называли бандитами. Рим показывал пример своими тяжелыми тюремными наказаниями и частыми казнями.

Папа поручил иезуитам заняться развитием просвещения. Церковное государство расширило свои университеты, создавало и новые, целью которых было обучение ультрамонтанской католической церковной и светской элиты, армии чиновников, послушных папе. В противоположность этому народное образование находилось в зачаточном состоянии, культурный уровень населения находился в вопиющем противоречии с духовной мощью Рима. Папа Лев XII в опубликованной в 1824 году булле «Quod divina sapientia» запретил создание светских школ, сделав обучение исключительной монополией церкви.

Лев XII осуществил однозначный реакционный поворот в папской политике и, по существу, даже отказался от самостоятельной политики. В своей первой энциклике он сурово осудил религиозную индифферентность и терпимость как основные источники общественных бед.

Новый папа и своим личным авторитетом поощрял ультрамонтанскую католическую литературу. В 1824 году папа лично принял в Риме аббата Ламенне, и тот имел возможность изложить перед ним свои взгляды. В знак благодарности за превращение ультрамонтанства в европейскую идею папа повесил портрет Ламенне на стене в своем рабочем кабинете. Это большая честь ни в малейшей мере не относилась к близкому либерализму ультрамонтанству, а лишь к традиционалисту Ламенне. В то время как де Местр и де Бональд верили в возрождение прежних режимов и в галликанизм, Ламенне понимал, что реставрированная монархия Бурбонов лишь своими внешними атрибутами является католической и что церковь — лишь средство в руках реакции. Поэтому Ламенне отверг галликанизм и однозначно выступил в поддержку папы. Он осуждал французскую католическую церковь за то, что она снова стала государственной церковью. Именно для того, чтобы иметь возможность примкнуть к папе, церковь должна отделиться от государства, ибо иначе она потерпит фиаско вместе с реакционной властью, обреченной на провал.

В Риме тоже с подозрением следили за возрождением галликанизма; поэтому столь желанным человеком оказался Ламенне. В то время папа еще не считал опасным сближение Ламенне с умеренным либерализмом, ибо, по-видимому, и он чувствовал бесперспективность нового союза между троном и алтарем. Однако церковь не отказалась от сиюминутных выгод, проистекающих из этого союза, в интересах предлагаемого Ламенне блестящего, но неопределенно далекого будущего.

После смерти папы Льва XII между крайними реакционными силами и партией сторонников гибких действий образовалось равновесие. По предложению кардинала Албани, придерживавшегося австрийской ориентации, папой был избран епископ Фраскати, кардинал Франческо Кастильони, взявший имя Пия VIII (1829–1830). Вместо больного папы, пребывавшего у власти всего двадцать месяцев, правил Албани. Пий VIII в своей энциклике при вступлении на престол подчеркнул папский примат над епископами.

Июльская революция 1830 года в Париже смела монархию Бурбонов и создала буржуазное королевство Луи Филиппа (1830–1840). Пий VIII неожиданно для всех признал июльскую монархию, которая за это обеспечила папе большую власть над французской церковью, чем Бурбоны. Далеко не таким терпимым был папа по отношению к буржуазной революции, перекинувшейся на Италию. Однако новое осуждение карбонариев и франкмасонов подливало лишь масла в огонь. Революционная волна в начале 1831 года достигла Северной Италии, а затем и Папского государства. Тем временем в ноябре 1830 года папа Пий VIII скончался; создавшееся положение (вакансия папского престола) благоприятствовало восставшим. Восстание карбонариев в Болонье в начале февраля 1831 года увенчалось успехом, и в течение нескольких дней движение распространилось на большую часть Папского государства. Для подавления восстания против папского абсолютизма нужен был новый папа.

Борьба папства с либерализмом (Понтификат Григория XVI)

Не только революционная Италия, но и вмешивающиеся в выборы католические державы подвергли испытанию находчивость кардиналов, участвовавших в избрании папы. Совещание, длившееся 50 дней, завершилось как нельзя более плохим для папства выбором, когда кардиналы возвели в папское достоинство под именем Григория XVI (1831–1846) кардинала Капеллари. Новый папа в молодом возрасте, будучи камальдульским монахом в Венеции, подвизался как ревностный церковный писатель, который во времена, когда Французская революция была в зените своих успехов, уже мечтал о грядущей славе папства. На протяжении всей своей карьеры он обращал свое перо на защиту консервативной церкви, против современных идей. С 1826 года Капеллари — кардинал и префект Конгрегации пропаганды веры, стоявшей во главе папских миссий. Для него была характерна глубокая религиозность, но он оставался замкнутым монахом, который едва ли был знаком с настоящей реальной жизнью, а тем более с трудными проблемами, стоявшими перед папством.

Григорий XVI был полностью человеком прошлого века, старорежимного склада. Он отвергал любую буржуазную реформу и национальное устремление и отдал себя под защиту консервативного абсолютизма, типа меттерниховского. Судьбу церкви и папства Григорий XVI снова связал с делом контрреволюции. Начиная с первого же дня своего вступления на престол, он повел борьбу за подавление итальянского национального восстания, но для этого ему понадобилась иностранная вооруженная сила. По настоянию папы австрийские интервенционистские силы вторглись в Церковное государство и к концу марта 1831 года заняли Болонью, центр революции. Положение оказалось нестабильным, поэтому войска остались в стране еще на 8 лет. Весь 15-летний понтификат Григория XVI прошел под знаком контрреволюции. В борьбе со стремлением к национальному единству папе удалось удержать светскую власть лишь благодаря присутствию иностранных вооруженных сил. Внимание папы, опиравшегося на охранявшие его австрийские и французские войска, было поглощено не вселенским церковным правлением, а защитой собственной разваливающейся власти. (Подобным же образом папа осудил и польское восстание 1831 года: церковь оказалась союзником не католического польского дела, а некатолической царской реакции.)

Григорию XVI не повезло также с первым государственным секретарем, кардиналом Бернетти. Во времена его правления пышным цветом расцвели произвол, злоупотребления и коррупция. В 1831 году папа отклонил даже вежливые и осторожные проекты реформ, предложенные великими державами, которые были направлены на обеспечение жизнеспособности Церковного государства. Таким образом, Риму и его гражданам пришлось и дальше нести расходы на содержание оккупационных войск.

Для защиты католической церкви и единства учения папа по-прежнему использовал в качестве оружия анафему и осуждение. В его глазах каждый и всякий, кто искал возможности идти в ногу с эпохой, считался врагом религии и еретиком. В опубликованной 15 августа 1832 года энциклике, начинавшейся словами «Mirari vos», Григорий XVI сформулировал программу своей папской деятельности. В энциклике он объявил несовместимыми с религией и с пребыванием в лоне церкви все устремления, которые были склонны учитывать общественные и политические изменения или были направлены на примирение с буржуазными движениями. Нетерпимая позиция папы содействовала образованию союза между троном и алтарем, тесно привязала церковь к старой системе.

Программа папы характеризовалась защитой единства церкви и веры, безусловным повиновением папе, неизменным сохранением целибата и укреплением христианского брака (осуждением гражданского и смешанных браков). Во второй части энциклики объявлялись еретическими религиозные отклонения, свобода совести и религии, неповиновение церковным и светским властям, учение, направленное на отделение церкви от государства, и, наконец, опасные движения — либералы, франкмасоны, социалисты и коммунисты. Таким образом, в своей энциклике «Mirari vos» Григорий XVI, опираясь на весь свой авторитет, провозгласил нерушимый союз между троном и алтарем, мотивировав это с помощью религиозных постулатов.

За несколько лет до этого папа Лев XII хотел включить Ламенне в кардинальскую коллегию, но Григорий XVI в своей энциклике — пока анонимно — уже назвал его еретиком.

Тем временем как позиция Рима коснела, либеральный католицизм прогрессировал в своем развитии. Либеральные католики хотели примирить буржуазное общество и конституционное либеральное государство с католицизмом. Требуя буржуазных прав на свободу, отказа от церковных привилегий, более того — отделения церкви от государства, они добивались включения церкви в буржуазное развитие общества. В случае признания автономной сути буржуазного развития осуществилась бы и автономия церкви; таким образом, они могли бы вместе действовать как равноправные партнеры.

Впервые либеральный католицизм возник в период между 1825 и 1830 годами в Бельгии, где жители были различного вероисповедания, но в буржуазном развитии страна шла впереди других, сражаясь за независимость против Голландии. Здесь либеральные католики оказались главными участниками создания новой конституционной Бельгии. В то время сформировался и французский либеральный католицизм, который достиг своей вершины в июльской революции 1830 года. Однако в реальную силу он превратился лишь в Бельгии, Ирландии, затем в Польше и Южной Америке.

Ламенне и его идейные друзья в 1829 году уже признали справедливость национальной борьбы за свободу, так, например, они поддерживали и борьбу поляков. Связь между свободой наций и свободой личности, поворот к свободе у Ламенне не самоцель, а осознанная необходимость. В интересах того, чтобы будущее складывалось не без церкви и не против нее, она также должна стоять за свободу. Ламенне хотел реализовать католицизм через свободу, в то время как до того это осуществлялось путем союза с власть предержащими. Поэтому он требовал отделения церкви от государства, так как не зависимая от государства церковь (и духовенство) вновь могла бы стать церковью бедных, церковью масс, что являлось бы источником обновления. В соответствии с этим Ламенне признавал правомерность революции — буржуазной и национальной; из монархиста он стал приверженцем демократической республики и народовластия.

В конце 1831 года Григорий XVI принял в Риме Ламенне и его сподвижников (Лакордера и Монталамбера). Ламенне приехал в Рим с тем, чтобы приобщить папу к национальным движениям, к борьбе за социальную справедливость, за буржуазные свободы. Папа и курия промолчали, но уже тогда против Ламенне готовилась осуждающая его энциклика. Ламенне и его сподвижники в июле 1832 года покинули Рим и направились в Мюнхен на переговоры со своими единомышленниками. По настоянию Меттерниха и австрийской партии — но и с одобрения французских епископов — теперь уже и папа выступил с заявлением. Не успел Ламенне приехать в Мюнхен, как появилась «Mirari vos». Большинство либеральных католиков подчинилось приговору папы, но Ламенне возразил, более того, его взгляды стали еще более радикальными. В 1834 году он как ответ папе опубликовал свое произведение «Слова верующего», в котором прослеживается его отход от либерализма и сближение с идеями радикальной демократии и социалистическими идеями. Здесь Ламенне уже выдвинул перед церковью задачу по освобождению угнетенных масс. Из-за отдельных положений этого произведения папа Григорий XVI с необычайной резкостью отреагировал на него и 24 июня 1834 года в энциклике «Singulari nos» однозначно расценил взгляды Ламенне как еретические, после чего наиболее значительный католический философ эпохи порвал с церковью и с папой. Его учение создало подлинную школу и стало обильным источником для католических социальных и политических движений XIX и XX веков. Однако в 1854 году Ламенне скончался в Париже, забытый всеми.

Курс, определившийся в энциклике «Mirari vos» — осуждение католиков, позитивно отозвавшихся на вопросы эпохи, — явился началом того пути, идя по которому Григорий XVI и его последователи завели в католическое гетто духовенство и церковь. Григорий XVI по очереди расправился с возникшими, главным образом в Германии, романтическими католико-теологическими школами, которые пытались примирить теологию с новыми достижениями буржуазной философии, с Кантом, Гегелем, со взглядами Фихте и Шеллинга. В борьбе с теологическими течениями, стремившимися к модернизации, папство опиралось на неосхоластику, представителями которой были иезуиты. Неосхоластика обосновывала папские централистские устремления с помощью философии томизма. Неосхоластическая школа была создана в 1830-х годах неаполитанскими иезуитами. Неаполитанец Маттео Либераторе в своей книге, появившейся в свет в 1840 году, обобщил новые концепции томистской философии в духе средневековой концепции Иннокентия III, проповедовавшей мировое господство церкви. (Впоследствии, в 1850 году, он стал одним из основателей полуофициального органа Ватикана — «Чивильта Каттолика».) Неосхоластика в противовес модернизации провозгласила совершенство постулата о примате папы, провозгласила непогрешимость папы.

Крайне отрицательное отношение со стороны Григория XVI к происходящим в мире изменениям привело папство к чрезвычайно острому конфликту с итальянскими национальными устремлениями и буржуазными преобразованиями, с Рисорджи-менто (Risorgimento)[49]. Во главе Рисорджименто стоял революционер Мадзини. Однако обстановка в Италии была такова, что и католицизм должен был занять определенную позицию относительно будущего, но итальянский католицизм не был тождествен с папством и Римом.

Так называемое неогвельфоское направление (неогвельфизм) стремилось включить католическую церковь и папство в борьбу за национальное единство Италии. Платформу этого движения разработал аббат Винченцо Джоберти, пьемонтец по происхождению, но живший в изгнании в Брюсселе. В Бельгии Джоберти подпал под влияние либерального католицизма Ламенне, и примером ему служили политические успехи бельгийских католиков. (В период между 1838 и 1848 годами Джоберти жил в Брюсселе, где он в свою очередь оказал большое влияние на молодого папского нунция Джоакино Печчи, который впоследствии стал наиболее значительным папой той эпохи под именем Льва XIII). Теологические взгляды Джоберти формировались под воздействием кантовской теории, однако в своих проектах реформ он не поднялся до оппозиции папе, а наоборот: в центре его реформ стояло реформированное папство. Его произведение, появившееся в 1843 году в Брюсселе под названием «О духовном и гражданском первенстве итальянцев», произвело огромное впечатление во всей Италии. Джоберти писал, что папство не должно оказаться в стороне от реформистской деятельности по буржуазному преобразованию Италии, потому что папа и церковь являются органической частью итальянской нации. Итальянские государства должны вступить в конфедерацию, возглавляемую папой. Развитие созданного под руководством папы единого итальянского государства обеспечивалось бы в результате постоянной реформистской деятельности. Следовательно, и папство должно обуржуазиться. Книга Джоберти стала настольной книгой неогвельфской партии. Но в то время как патриотически настроенные итальянские католики восторгались Джоберти, Григорий XVI и курия решительно отказались от предлагаемой им роли. Папа включил книгу Джоберти в индекс запрещенных книг.

Таким образом, Джоберти считал возможным осуществить национальное единство Италии под эгидой реформированного Церковного государства и папства. Однако эта концепция потерпела неудачу не только потому, что курия отклоняла любые реформы, в том числе и путь обуржуазивания, но и потому, что Джоберти не дал ответа на вопрос, как можно совместить верховенство папства над народами и итальянские националистские цели, как определить позицию папства в ожидаемом конфликте между единой Италией и Австрией. Реальный ответ на эти проблемы дал премьер-министр Пьемонта Кавур, ликвидировав светскую власть папы.

Но в то время как в далекой Бельгии Джоберти убаюкивал себя мечтами, в Папском государстве Григорий XVI и его государственный секретарь, кардинал Ламбруччини, удерживали власть путем усиления террора; Ламбруччини был весьма энергичным, но косным политиком, который одинаково преследовал все виды либерализма. Его лозунгом были слова: «Не торопиться!» Действительно Папское государство развивалось не слишком поспешно. Противоестественная фанатичная набожность охватила Рим. Полицейским даже вменялось в обязанность контролировать, соблюдают ли граждане по пятницам пост, и тот, кто нарушал его, попадал в тюрьму. В ставшем символом отсталости Папском государстве не была построена железная дорога, проселочные дороги остались без новых мостов. В крупных городах Европы уже сияли газовые лампы, а на улицах Рима мерцали масляные фонари. Дворяне, прелаты, духовенство налогами не облагались. Налоги были уже почти непереносимы для народа, а дефицит государственного бюджета тем не менее постоянно возрастал.

Даже католические историки не могут поставить Григорию XVI в заслугу ничего иного, кроме действенной поддержки, которую он оказывал миссионерской деятельности за пределами Европы. Интерес папы к миссионерству остался у него еще с тех пор, как он был кардиналом. Расширение деятельности по обращению в христианство находилось в прямой зависимости от колонизаторской экспансии европейских капиталистических держав. Внимание Григория XVI в первую очередь обратилось в сторону Африки, когда в 1838 году Франция оккупировала Алжир. Вскоре папа основал епископство в Алжире, который стал форпостом католических миссий во французских колониях. (Миссии в Америке — главным образом, в бывших испанских колониях — к тому времени были преобразованы в иерархические церкви.) При Григории XVI началась миссионерская работа в Индии и в Океании. Миссионерство стало более эффективным благодаря развитию транспорта.

В конце 1830 года на территориях, относящихся к ведению Конгрегации пропаганды веры (Propaganda fide), то есть на таких миссионерских территориях, где миссии еще не были организованы в иерархические церкви, действовало около 18 000 миссионеров, почти третью часть которых составляли священники — представители коренного населения. Григорий XVI в инструкции от 23 ноября 1845 года, начинавшейся словами «Nominem profecta», изложил соответствующие указания относительно подготовки духовенства из представителей туземного населения. Внимание Григория XVI было привлечено к возможным завоеваниям в новых частях света, но в то же время папство утеряло наследство Святого Петра и, более того, потеряло связь с эпохой, в которой оно жило.

Разочарования непогрешимого папы (Понтификат Пия IX)

Со вступлением на престол папы Пия IX (1846–1878) начался самый продолжительный в истории церкви понтификат, длившийся 32 года. Правление Пия IX относится к наиболее противоречивым. При нем в результате прекращения существования Церковного государства кончилась светская власть пап, но ему удалось полностью сохранить — за счет догматизации непогрешимости — авторитет внутри церкви. Пий IX гораздо более непреклонно, чем его предшественники, противостоял эпохе и идеям эпохи, и все же именно он стал создателем папства Нового времени.

Кардинал Джованни Мастаи-Ферретти происходил из древней графской семьи и в молодом возрасте стал епископом Имолы. С ним часто случались приступы эпилепсии, так что он был чрезвычайно раздражительным и нервным человеком. Он сделал обычную для аристократов Церковного государства карьеру; возвышение Мастаи-Ферретти не было результатом его личных заслуг. Его теологическое образование было явно недостаточным, в своих решениях он часто подпадал под влияние своего окружения. О молодом епископе Имолы в Риме распространялись слухи, что у него дома даже кошки либералы. Он был знаком с либеральными католическими взглядами Джоберти и Росмини, пробным камнем для которых была революция 1848–1849 годов и борьба за свободу. На вопросы о национальном единстве и независимости Италии будущему папе Пию IX пришлось давать ответ не только как главе церкви, но и как итальянцу.

На конклаве, который длился всего лишь два дня, кандидатом от консервативной партии был государственный секретарь Ламбруччини, фактически правивший вместо престарелого Григория XVI, а его противником — кардинал Гицци. В виде обычного компромиссного варианта был выдвинут незаметный, но слывший либералом Мастаи-Ферретти, который в конечном счете своим избранием был обязан кардиналам-неогвельфам. У молодого, 54-летнего папы не было никакой программы, но он сам, имевший репутацию либерала, был программой.

Верный своим обещаниям, данным во время выборов, Пий IX после вступления на престол начал проводить умеренные либеральные конституционные реформы. Тем самым Церковное государство сблизило свои позиции с устремлениями итальянского национально-освободительного движения. Он смог поступить так еще и потому, что курия в общем не была согласна с проводимой австрийцами в Ломбардии, Тоскане и Венеции иозефистской церковной политикой. 17 июля 1846 года Пий IX объявил всеобщую амнистию политическим заключенным и беженцам Церковного государства. Весной 1847 года он ослабил церковную цензуру, хотя и ограниченно, и позволил издание гражданской прессы. Городу Риму он вновь предоставил самоуправление. Каждый четверг Пий IX проводил открытую аудиенцию. В октябре 1847 года он создал в Риме Государственный совет, в котором заняли места также и светские деятели. И наконец, папа содействовал организации Гражданской гвардии.

Мероприятия папы в области реформ нашли подражателей во всей Италии. Даже такая осторожная либеральная политика побудила Меттерниха усилить военное присутствие австрийцев в Италии. До этого времени Феррара, составлявшая часть Церковного государства, лишь символически находилась под «защитой» австрийцев. По приказу Меттерниха в августе 1847 года в Ферраре фактически был установлен режим оккупации. Пий IX выразил протест против насилия, которое привело в движение всю Италию. Пьемонт и Тоскана вступили в таможенный союз, к которому присоединился и папа. Сардинский король Карл Альберт предложил свои войска для освобождения Феррары. А Мадзини призвал Пия IX возглавить борьбу за независимость. Несомненно, что в то время Пий IX был самым популярным человеком в Италии. Казалось, что программа Джоберти действительно осуществляется.

Одновременно продвигались также либеральные реформы. 12 февраля 1848 года сформировалось первое состоявшее из светских лиц министерство во главе с кардиналом Антонелли, заместителем государственного секретаря. 16 марта Пий IX дал согласие на провозглашение конституции, к чему его принудила революционная волна, охватившая Рим. Однако конституция не отвечала ожиданиям демократов: обе палаты законодательного органа подчинялись кардинальской коллегии, зависимой от папы. Однако этим актом в Риме одержал победу, хотя и половинчато, буржуазный либерализм.

В марте 1848 года революция победила и в Ломбардии; австрийские войска, под командованием Радецкого, отступили.

В это время Пьемонт возглавил национально-освободительную войну, и к нему присоединялись одно за другим итальянские государства. Пий IX тоже послал войска на фронт. Когда война стала серьезно угрожать присутствию Австрии в Италии, первым отступило папство. Пий IX приказал своим войскам оборонять лишь границы Церковного государства. Окончательный разрыв с итальянским национально-освободительным движением произошел в связи с заявлением папы от 29 апреля 1848 года. Папа, не спросив либеральное министерство, по совету кардиналов объявил о своем нейтралитете в войне между Пьемонтом и Австрией и отдал папским войскам приказ возвратиться с фронта. Несмотря на то что войска отказались повиноваться, внезапная перемена в поведении папы послужила сигналом для отступления других итальянских реакционных государств во главе с неаполитанским королем — тем самым они бросили на произвол судьбы освободительное движение. Предоставленные самим себе, пьемонтцы 22 июля 1848 года под Кустоццей потерпели поражение от австрийцев. Итальянские патриоты назвали папу предателем нации, и эта ненависть неотступно сопровождала его на протяжении всего длительного понтификата, вплоть до могилы.

Поступок папы объективно был направлен против итальянского национального движения, однако в решении Пия IX мы должны усматривать отнюдь не простое предательство. Папство не могло взять на себя руководство движением за национальное единство Италии, ибо тогда был бы положен конец вселенскому наднациональному характеру папства. Конфликт между универсализмом и итальянской сущностью папства в эти месяцы завершился. В своем заявлении от 29 апреля 1848 года Пий IX выразил мысль, что папский престол должен относиться с одинаковой любовью ко всем католическим народам; таким образом, папа, обладая духовной верховной властью, никогда не сможет стать во главе федерального итальянского государства. В критической ситуации папа делал одну ошибку за другой. Два года он создавал видимость того, что участие в национальном деле и папство могут быть совмещены. Однако в решающий час действий он стал высказывать противоположные мысли. В числе политических мотивов такого решения немалое значение играло то, что папа испугался буржуазной революции, революционных методов и увидел гарантию порядка в присутствии австрийцев в Италии. Угрозы Меттерниха порвать с церковью Габсбургской империи не могли не оказать воздействия на папу. В этом положении у него не было другого выхода: или отказаться от своего государства и от светской власти (что не входило в его намерения), или же искать защиту у контрреволюционных сил.

Папа — под влиянием Кустоццы — в сентябре 1848 года распустил либеральное министерство и вместо него назначил правое правительство во главе с Пеллегрино Росси, что накалило обстановку и привело к народным волнениям. 15 ноября Росси был убит, а в Риме вновь вспыхнула революция. Папа бежал в Квиринал, но толпа осадила дворец и вынудила его назначить новое, демократическое правительство. Новое правительство разоружило швейцарскую гвардию, но на ход событий папа уже не мог оказать влияния. Теперь он хотел лишь выиграть время. 24 ноября 1848 года ночью он с помощью баварского и французского послов бежал в неаполитанское королевство, где в замке Гаэта в обществе Антонелли, Ламбруччини и других кардиналов в течение 17 месяцев пользовался гостеприимством неаполитанского короля. (Это был последний случай, когда папа был вынужден бежать из Рима, спасаясь от римлян.) Из Гаэты Пий IX осыпал проклятиями революционный Рим. Под угрозой отлучения от церкви папа запретил католикам участвовать в выборах и в политической жизни.

Бегство папы окончательно похоронило альтернативу неогвельфов, и инициатива перешла в руки революционеров, в руки Мадзини и Гарибальди. На парламентских выборах радикалы одержали полную победу. Они объявили о ликвидации светской власти папы и провозгласили республику. Джоберти по возвращении в Италию в декабре 1848 года стал премьер-министром Пьемонта; он предложил папе помощь пьемонтской армии против Римской республики. (Тем самым он хотел упредить намерение папы обратиться за помощью к государствам, находящимся за пределами Италии.) Джоберти направил в Гаэту Росмини, который в 1847 году стал кардиналом, чтобы склонить папу поддержать этот план. Однако Пий IX в эмиграции оказался полностью под влиянием реакционного направления, под влиянием Ламбруччини и Антонелли, которые в свою очередь готовили окончательный разрыв папства с Италией.

В Гаэте консервативные, реакционные силы курии убедили Пия IX в том, что причиной революционных событий была его уступчивость либерализму. Теперь папа от либерализма ждал лишь революций, разрушений и безбожия. Поэтому Пий IX упрямо отклонял попытки либералов (в лице Джоберти) к сближению и принял решение призвать на помощь международную контрреволюцию. Поскольку австрийские вооруженные силы были задействованы в Венгрии, на помощь папе поспешили войска нового президента Франции — Луи Наполеона Бонапарта. Французская армия в марте 1849 года осадила Рим, но республика под руководством Гарибальди оказала героическое сопротивление. Лишь после продолжительных боев французским войскам, обладавшим значительным преимуществом, удалось занять город. В Риме снова была восстановлена папская монархия. Однако Пий IX осмелился возвратиться в Рим лишь 12 апреля 1850 года, после того как революции во всей Европе потерпели поражение и гегемония международной реакции утвердилась.

Реставрированное папское абсолютистское правительство проводило еще более жесткий курс, чем прежде, что еще в большей степени усилило ненависть итальянских патриотов к Риму. Реакция была возведена в принцип, и конституционность посчитали несовместимой с папством. Либерализм — независимо от вероисповедания его приверженцев — преследовался и искоренялся. Под влиянием событий уже и Джоберти признавал, что Церковное государство, как главнейшее препятствие на пути национального единства, именно в интересах церкви и папства должно исчезнуть. Папа же объявлял каждого, кто осмеливался критиковать отношения, сложившиеся в его государстве, врагом церкви. Эта близорукая политика была связана с именем нового статс-секретаря папы — распутного, властолюбивого и алчного кардинала Джакомо Антонелли.

Курия поддерживала папу в его становящемся все более закоснелым консерватизме. Папа, который всего лишь несколько лет тому назад с молодым воодушевлением приступил к решению внутренних проблем своего государства, именно в этой области потерпел наибольшее фиаско.

Подобно проводившейся Пием VII в посленаполеоновский период политике реставрации папа вслед за подавлением европейских и итальянской революций 1848–1849 годов вновь попытался с помощью конкордатов сохранить свое влияние и даже распространить его на всю вселенскую церковь. Еще в 1847 году он заключил тайное соглашение с Россией по польскому вопросу, которое в 1856 году было предано гласности, однако в 1866 году русский царь это соглашение денонсировал. В 1850 году в Англии и Уэльсе, которые до того считались миссионерской территорией, была восстановлена католическая иерархия во главе с архиепископом Вестминстерским. Английскую католическую церковь вскоре возглавил известный своими крайними ультрамонтанскими взглядами кардинал-архиепископ Мэннинг. В Голландии, где с 1848 года католики получили свободу вероисповедания, папа реорганизовал иерархию, во главе которой стал архиепископ Утрехтский. Подобным же образом католическая церковь развивалась и в Соединенных Штатах, о чем свидетельствует тот факт, что в 1875 году Пий IX впервые назначил американского кардинала.