Послесловие О норманнизме как выдуманной древнерусской истории и о князе Рюрике
Послесловие О норманнизме как выдуманной древнерусской истории и о князе Рюрике
В течение более двухсот лет в российской истории главенствует теория, которая уверяет, что начало русской истории было положено выходцами со Скандинавского полуострова. Эта теория утверждает, что от этих выходцев мы стали называться Русью, что именно они сыграли ведущую роль в процессах образования Древнерусского государства, от них мы якобы получили княжескую власть – до этого у нас, по утверждению норманнистов, княжеской власти не было, они освоили и установили контроль над Балтийско-Волжским торговым путем от Балтики до Каспия и развили торговлю впечатляющего трансевропейского масштаба, им мы обязаны возведением древнерусских городов в русле не то завоевания, не то миграций колонистов (за 200 с лишним лет так и не договорились: завоевали или переселились мирно). И представьте себе, что все это неправда, ничего подобного в нашей реальной истории не было. Однако все это есть в книгах по истории, в учебниках, разбрелось по множеству изданий, проросло корнями в академическо-вузовской системе. Представьте себе, сколько поколений россиян (25–30?) воспитывались на этом историческом мираже. Имя исторического миража – норманнизм.
Миражем эта система взглядов является потому, что все идеи норманнизма, т. е. идеи о выходцах из Швеции, принесших имя Руси и древнерусскую княжескую власть, да еще и создавших на Руси торговлю невиданных масштабов и пр., доказательств под собой не обнаруживают: лингвистика, так никогда и не выйдя из области предположений, плывет по воде, а подтасовка фактов типа истории с пирейским львом к доказательствам никакого отношения не имеет. И далее вполне логично встает вопрос: а как же это так все получилось? Как же дошли до такого состояния, что гигантские наиважнейшие процессы в истории государства Российского стали выводить невесть откуда, да при этом еще грубейшим образом подтасовывая факты? Что же, наука у нас совсем негодная? Ученые плохие? Да, нет, и наука у нас годная, и ученые хоть куда.
Понять нынешнюю ситуацию в отечественной исторической науке можно, только если принять во внимание поразительное явление в истории западноевропейской исторической мысли, которое осталось также практически неизвестным российскому обществу, а именно – традицию приписывать своим странам величественное древнее прошлое, основанное на фантазиях. Традиция эта вошла в западноевропейскую историю под названиями готицизма и рудбекианизма и развивалась ни много ни мало в течение XVI–XVIII вв. Норманнизм родился как плоть от плоти готицизма и рудбекианизма, соответственно, такие идеи, как идея Руси из шведского Рослагена, идея о безродном наемнике Рюрике, не то завоевателе, не то контрактнике, идея о норманнах как скандинавах-викингах и т. д., являются в основе шведскими конструктивами, сочиненными в ненаучной мифологизированной историографии.
Почему эти исторические фантазии, проникнув в нашу историческую науку в XVIII в., так цепко сидят в ней более 200 лет? По той же самой причине, по какой эти же исторические утопии населяли западноевропейскую науку в течение нескольких столетий, а в видоизмененной форме живут там и до сих пор. Человеческое сознание подвержено влиянию фантазий и утопий. Особенно если они поддерживаются политическими или влиятельными общественными силами. Норманнский период в древнерусской истории был упомянут Марксом в его статье, а куда же было деваться советским историкам от статей Маркса? Потому все официальные советские справочные издания, включая БСЭ, как солдаты на политучебе, докладывают о варягах как о скандинавах. В XIX в. норманнская теория особо поддерживалась так называемыми прогрессивно-демократическими и либеральными силами российского общества, поскольку эти силы держались веры в то, что весь свет идей – с Запада, а тот, кто эту веру не разделяет, тот квасной патриот и противник прогресса. Но время все расставляет по своим местам. Классики марксизма не являются больше методологией, и у исторической науки все больше свободы обнаруживать отсутствие научной основы в концепциях норманнизма.
Теперь самое время сказать несколько слов об авторе вышеизложенного. Я переехала в Швецию более 20 лет тому назад, имея за плечами изрядный опыт работы в качестве историка, но не имея никакого отношения ни к норманнизму, ни к антинорманнизму. Я работала в области востоковедения (как Байер, люблю я добавлять, когда норманнисты слишком уж начинают одолевать вопросами: а ты кто, вообще, такая, предъяви документ!). Поэтому по варяжскому вопросу я никаких концепций с молоком научных руководителей не впитывала, начинала знакомство с проблематикой с чистого листа. Выучив шведский язык, прослушав курс шведской истории, я стала интересоваться и работами шведских историков, в том числе и работами, затрагивающими историю России. И когда дошла до Рюрика, то пришла в полное изумление, поскольку все не согласовывалось с элементарной логикой. С логикой, основанной на одновременном знании шведской и русской историй. Если не знать одной из них, то придумать можно все что угодно.
Тогда мне захотелось выяснить, почему же пишут не на основе источников, а вразрез с ними, откуда истоки такой странности? И вот так я открыла тот любопытный феномен в жизни западноевропейских стран, как традиция составлять выдуманные истории и жить ими. После этого все стало на свои места, в том числе и информация о геофизике Рослагена. Образ шведских викингов, пришедших на Русь и что-то там организовавших, это часть вот этих выдуманных историй, историй, рождавшихся силой воображения и пера и никогда не существовавших в действительности. Никогда в действительности никакие викинги из Швеции на Русь не приходили и никакой государственности там не организовывали.
Хочется сразу оговориться, что не вина предков шведов – свеев и гетов – в том, что шведские писатели-фантазеры XVI–XVIII вв. приписали им грандиозную историю, никогда не имевшую места в действительности. Единственно, где предки шведов выступали основоположниками, так это в своей собственной шведской истории, в тех краях, где сейчас расположена современная Швеция. Они – ее созидатели и творцы. И, по-моему, предки шведов проделали очень хорошую работу: современная Швеция – прекрасный результат их стараний и трудов. За это им великая благодарность и уважение от потомков.
Важные корректировки в понимание нужных в данном контексте исторических процессов внесли для меня работы современных шведских ученых. Шведская наука успешно демифологизируется, особенно в последние 20 лет. Поэтому важно знакомиться с шведскими работами по археологии и истории, появившимися за последние годы, что российским историкам, не знающим шведского языка, сделать практически невозможно. А сравнение истории шведского политогенеза с древнерусским материалом весьма интересно.
Складывание государственности – это в том числе и объединение территорий под властью одного правителя/династии. Как проходил этот процесс в Швеции? Согласно исследованиям шведских историков, начало процесса складывания шведской государственности относится к XI в., а завершение – к концу XIII в. В рамках этого процесса в Швеции под властью одного короля далжны были объединиться земли народа свеев (район Уппсалы – современного Стокгольма) и народа гетов (от современного Гетеборга до восточной Ботнии). Следовательно, для того, чтобы, условно говоря, объединить эти земли, т. е. Стокгольм с Гетеборгом, под властью одного короля, потребовалось три столетия.
Как проходил аналогичный процесс в древнерусской истории? Согласно ПВЛ, в год 862 произошло призвание Рюрика с братьями к предкам новгородцев, а в год 882 «съде Олег княжа въ Киевъ…». Иначе говоря, объединение древнерусских земель под властью династии Рюриковичей от Приильменья до Поднепровья, т. е. от Балтики до Черного моря, произошло за пару десятилетий! И норманнисты утверждают, что это произвели выходцы от тех же предков шведов?! Да они же рассказывают рождественские сказки для бедных детей!
Итак, в 2012 году исполняется 1150 лет со дня призвания на княженье к ильменским словенам князя Рюрика и его братьев, согласно Повести временных лет. До XVIII в. в понимании этого события каких-либо экстравагантных суждений не замечалось. Русская историческая мысль придерживалась вековой летописной традиции, согласно которой Рюрик и его братья приглашались как князья в княженье Словен в силу своих наследных прав, как внуки своего деда по матери, по причине отсутствия в княженье Словен прямых наследников мужского пола.
Таких призваний в истории Европы было множество. Пресекалась правящая линия, вымирали или изгонялись ее мужские представители, и начинали подбирать новых возможных кандидатов. Вопросы о приглашении князей или королей подлежали юрисдикции или традиции наследных институтов власти, кандидатов подбирали среди тех, кто обладал наследными правами. Линий наследования было две: по отцовской линии и по материнской. При призвании со стороны обращались, как правило, к потомству по материнской линии, т. е. сыновьям принцесс или княжен, выданных замуж в другие страны, – эти сыновья обладали законными правами на престол в отчем доме своей матери. Такая традиция наследования называется матрилатеральной, т. е. наследование со стороны матери.
Призвание правителя со стороны, т. е. использование матрилатеральной традиции, было нередким в западноевропейской истории. В статьях сборника я напоминаю о призвании «со стороны» Конрада I (911–918 гг.), который стал новым немецким королем как внук своего деда по матери. Призванием «со стороны» началась в истории Англии история династии Плантагенетов: королевский трон Англии опустел со смертью короля Генриха I. Одним из кандидатов на английский престол выступил внук умершего Генриха, сын его дочери Матильды Генрих Плантагенет, который взошел со временем на английский престол как внук своего деда по матери.
Полны призваниями со стороны истории небольших стран, в частности Швеции. В результате призвания пришли в Швецию такие шведские короли, как Альбрехт Мекленбургский (XIV), как Богуслав Эрик Померанский/Поморский (XIV–XV), как Кристоффер Баварский (XV). Все они были призваны как потомство шведских принцесс, отданных замуж «за море», в страны Южной Балтии и далее. Нынешняя шведская династия Бернадоттов также результат призвания со стороны. Правда, в этом случае использовали механизм усыновления. Умиравший без наследников шведский король Карл XIII (правил в 1809–1818 гг.) усыновил французского маршала Ж.-Б. Бернадотта, и риксдаг утвердил его как наследника шведского престола, поскольку хоть ты кандидат на престол изнутри, хоть – со стороны, но ты должен иметь основания, т. е. наследные права.
В российской истории были и другие призвания «со стороны», помимо Рюрика. Например, дочь Петра, императрица Елизавета, будучи незамужней и при отсутствии собственных наследников, призвала «из-за моря» племянника, сына старшей сестры Анны от ее брака с герцогом Гольштейн-Готторпским. Герцогский сын принял православие и стал наследным цесаревичем Петром Федоровичем, как внук Петра
I или как внук своего деда по матери. Вот из этих же мест, 800 годами ранее, и призывали князя Рюрика занять место очередного наследного правителя в летописном княженье Словен. Мне иногда задают вопрос: это значит, от немцев, что ли, призывали? Нет, немцами население Южной Балтии стало много столетий спустя после Рюрика, с распространением там нового языка и новой веры. А во времена Рюрика там жили другие народы, общим именем которых было имя варинов – так это имя звучало у античных авторов, а наши предки называли их варягами. У германоязычных народов имя варинов звучало как вэринги. Это древнее имя когда-то принадлежало одному народу, но во времена Рюрика оно стало общим, надлокальным для многих славяноязычных народов Южной Балтии. Одним из таких народов был народ Русь, занимавший на южно балтийском побережье, согласно летописи, самую западную ее часть. Там, как и во времена Елизаветы, находились наследники, которые показались наиболее подходящими как кандидаты на престол в княженье Словен.
Но южно балтийская Русь была не единственной Русью. Русь существовала в Восточной Европе и до Рюрика. Есть сообщение ПВЛ об образовании Русской земли у полян под 852 г., т. е. за десять лет до призвания Рюрика в княженье словен. К варягам-руси отправились, согласно Лаврентьевской летописи, «… русь, чудь, словъни, и кривичи…», т. е. своя русь до призвания Рюрика существовала и в Приильменье.
– Это загадка или ошибка, – заявляют норманнисты.
Ну при чем здесь загадка?! Представьте себе, что сегодня кто-нибудь, прочитав сообщение о том, что делегация из России отправилась в Белоруссию, или, в старом стиле, – что кто-то из Великороссии поехал в Малороссию, стал бы кричать: «Какая страшная загадка!» Никому такое и в голову не придет. Мы знаем, что стран с именем Русь сегодня несколько.
Но как показывают летописи, так было и 1150 лет тому назад. Русь, русы очень древнее имя наших предков, и корни их в Восточной Европе. Как глубоки эти корни, мы сейчас сказать не можем, поскольку дорюриковская древность отсечена от русской истории норманнизмом: норманнизм украл ее у нас. А вместе с этим и накопленный издревле опыт управления древнерусскими землями, традиции контактов с Поднепровьем и другими восточноевропейскими землями. А ведь именно исходя из знания всего этого можно было бы логично объяснить, почему новой династии потребовалось всего два десятилетия для создания гигантского объединения Новгородчины и Киевщины. Князь Рюрик с братьями, призванный к предкам новгородцев исходя из его наследных прав, восстановил преемственность княжеской власти в Приильменье, как Конрад I в Германии или Генрих Плантагенет в Англии. Но так же, как и там, новая древнерусская династия началась не на пустом месте. Институт власти, структуру которого составляли князь и вече, существовал у предков новгородцев издревле. Вернуть российскому обществу картину этого опыта – ближайшая задача исторической науки и наш долг перед нашими предками.
Вместо этого научные силы отвлекаются на пустопорожние выдумки. Одна из них связана с убеждением, что национальность человека можно определить по национальности имени. А так как они уверовали, что все имена древнерусских князей – скандинавские (скандинавскими они не являются, но об этом разговор отдельный), то через имя пытались найти и скандинава по имени Рюрик. Начали поиск, разумеется, со Швеции, но когда там и близко никого не обнаружилось, то круг поисков расширили до Дании. В ранней истории этой страны действительно встречается немало лиц, носящих имя Рорик. К слову сказать, это имя встречается и в истории других стран на европейском континенте, вплоть до Британских островов. Но норманнизм за границы Скандинавии идти не может. И вот одного из многих датских Рориков часть российских норманнистов стала навязывать как одного из кандидатов в летописные Рюрики. По нелепости эта идея вполне может поспорить с идеей Руси из Рослагена.
Достаточно упомянуть, что у этого Рорика не было двух братьев, как у летописного Рюрика, согласно летописанию. И то, как норманнизм пытался избавиться от Рюриковых братьев Синеуса и Трувора, – это отдельный и достаточно скверный анекдот нашей исторической науки. Именно нашей, поскольку, например, представители датской медиевистики данного Рорика из датской истории с летописным Рюриком не соединяют: их знание собственной истории сделать это не позволяет.
В западноевропейских хрониках данный избранник норманнистов упоминался в рассказах о нападениях данов на города в землях королей франков, в основном на побережье Атлантики. Он ничем не выделялся в массе тех грабителей и вымогателей, которые одолевали в IX в. земли современных Германии, Голландии, Франции. Он поступал на службу то к одному королю франков, то к другому, получал за службу земельный надел, которым пользовался, пока служил, изгонялся оттуда, становился вассалом нового господина и т. д. Так, перебегая от одного господина к другому, в конце концов, бесследно исчез из поля зрения хронистов.
Это он, уверяют норманнисты, наш Рюрик. Он когда сбегал от Лотаря там или от Людовика Немецкого, то успевал быстренько добежать до Приильменья (а что, норманнам это было раз плюнуть!) и начинал организовывать там династию, государственность и пр. Утомившись на вахте древнерусской государственности, он опять якобы бежал на Атлантику, во Фризию и начинал вымогать там у очередного франкского короля кусочек владения. Так, летописный Рюрик был призван и стал князем у новгородцев в 862 г., а датский Рорик в 863 г. кланяется в ноги королю западных франков Карлу Лысому и получает от него удел во Фрисландии, откуда его через четыре года в очередной раз изгнали. И вот такого неудачника и растяпу часть норманнистов предлагает нам в качестве летописного Рюрика: в своих мелких краях он все профуфыкал и потерял, а на гигантских просторах Новгородчины и Киевщины организовал великое европейское государство! Сюжеты из мира фантазии.
– Его наняли как сити-менеджера, поскольку он мог узнать важные секреты управления у франкских королей, – не сдается другая часть норманнистов. Ну какие там секреты! Все интересы этой жалкой личности не выходили за пределы интересов грабителя уездного масштаба, к тому же незадачливого. Кто бы такого дурака стал в сити-менеджеры нанимать! Единственно, что роднит этого искателя приключений с летописным Рюриком, так это сходство имени, но здесь русская пословица объясняет: Федот, да не тот.
Призвание правителя со стороны не заключает в себе никакой загадки. Ну что загадочного в призвании Генриха Плантагенета? Но в английской истории нет норманнизма, поэтому если бы какой-нибудь британский историк заявил, например, что Генриха Плантагенета нанимали как сити-менеджера и что англичане по гроб жизни должны быть благодарны за него французам, то такой бедолага сейчас же стал бы мишенью сочного английского юмора. А по поводу Рюрика как наемного сити-менеджера бряцают лиры российских СМИ со ссылками на респектабельные ученые имена.
Вот и разъедают российскую историческую мысль всяческие деструктивные идеи, вот и не дается в руки национальная идея, ибо из-за норманнизма российская история оказалась лишенной собственных корней. Вышеприведенные примеры из западноевропейской истории показывают, какое значение для выхода общества из духовного кризиса имеет позитивное восприятие национальной истории, что и демонстрирует связь национальной истории с национальными интересами и с национальной идеей. Национальная идея – это детище национальной истории и плод национальной культуры, которые вырастают из жизненного опыта всех предшествовавших поколений наших предков как синтез того, что создано их руками и мыслью.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.