Ипрский кошмар

Ипрский кошмар

Рассматривая причины краха Третьего рейха, многие историки вменяли Гитлеру в вину недооценку оружия массового поражения. Точнее, то, что он якобы недооценил возможность создания ядерной бомбы. Однако эта точка зрения весьма спорная. Во-первых, перспектива создания подобного оружия в 1942–1944 гг. была весьма шаткой, и мало кто всерьез в нее верил. Во-вторых, успей создать немцы даже к середине 1944 г. несколько атомных бомб (раньше это было невозможно даже при самом благоприятном развитии событий), это вряд ли изменило бы ход войны в пользу Германии. Ядерная бомбардировка Лондона или Москвы вряд ли заставила бы антигитлеровскую коалицию пойти на переговоры с Германией, тем более что основной противник – Соединенные Штаты находились вне зоны досягаемости немецкой авиации. Да и мощность первых атомных бомб при имевшемся дефиците урана была бы явно недостаточной для нанесения глобального вреда городам противника. Для тактических же целей ядерное оружие не годилось.

Между тем у Гитлера и так было в запасе оружие массового поражения гораздо страшнее и опаснее ядерного.

…22 апреля 1915 г. на Западном фронте, в районе города Ипр, была красивая утренняя заря. Просыпавшиеся в окопах солдаты Антанты: французы, бельгийцы, представители колоний – встречали очередной тяжелый день войны, не предвещавший, как казалось, ничего особенного. На фронте царило затишье, перемежавшееся короткими перестрелками на отдельных участках. Днем пилоты самолетов-разведчиков донесли о значительном оживлении позади германских линий и непонятной деятельности в расположенной недалеко от линии фронта роще.

Около 17.00 немецкая дальнобойная артиллерия начала обстрел Ипра крупнокалиберными снарядами, но огонь велся недолго. Вскоре наблюдатели увидели два зеленовато-желтых облака на земле, перед линией германских окопов. Распространяясь в стороны, эти облака поднялись кверху и, продвигаемые вперед легким ветром, становились голубовато-белым туманом, таким, какой можно видеть над мокрым лугом в морозную ночь. Позади тумана медленно двигалась немецкая пехота. Когда облако достигло позиций французских колониальных войск, их солдаты почувствовали сильный запах, быстро вызывавший жжение глаз и раздражение носа и горла. Затем у них началась страшная рвота и надрывный кашель. Вскоре войска, занимавшие позиции у Ипра, охватила паника, и они бросились бежать в тыл…

Немецкое командование долго готовилось к применению «чудо-оружия», особенно подготовительные работы стали интенсивными, когда война приняла затяжной и позиционный характер. Германскому Генштабу казалось, что устрашающие последствия применения ядовитых газов обратят в бегство англофранцузские, а затем и русские войска и позволят переломить ход войны. Когда к концу января 1915 г. необходимые приготовления внутри страны и на фронте были закончены, встал вопрос об определении места для первого химического удара.

После тщательного изучения обстановки на Западном фронте командование Вермахта выбрало сектор 15-го армейского корпуса, который занимал позиции в районе Ипрского выступа (канал Комин, у дороги в Менин). В результате метеорологических наблюдений немцы пришли к выводу, что новое оружие лучше всего применить в период приближающегося господства южных ветров; поэтому и был выбран участок фронта, повернутый на север, что как раз и соответствовало расположению 15-го корпуса. В секретном приказе было указано, что «корпус должен произвести испытание нового вида оружия». В случае если испытание даст успех, необходимые боевые средства будут выделяться, как того потребует обстановка.

Дело в том, что имевшееся тогда химическое оружие представляло собой не выстреливаемые из пушек или сбрасываемые с самолетов боеприпасы, а газовые баллоны, которые предварительно закапывались в грунт напротив траншей противника, а затем приводились в действие дистанционно. Закапывание впервые испытываемых газовых цилиндров в секторе 15-го армейского корпуса Вермахта было завершено в середине февраля. Время первого химического удара по союзникам постоянно откладывалось, так как необходимые южный и юго-западный ветры не дули. На фронте атаки в 6 км были установлены газобаллонные батареи, по 20 баллонов в каждой, для наполнения которых потребовалось в общей сложности 180 тонн хлора. Всего было зарыто 6000 баллонов.

Немецкое командование было настолько уверено в сокрушительном действии нового оружия, что не выработало никакой особой тактики, никаких норм и тактических указаний. Согласно приказу, пехота должна была следовать за газовым облаком «с примкнутыми штыками и незаряженными ружьями».

Сражение у Ипра, начавшееся с газобаллонной атаки 22 апреля, затем продолжалось до середины мая и привело к отступлению союзников с Ипрского выступа. При этом оборонявшиеся понесли значительные потери, в том числе 15 000 человек были отравлены газом, из которых пять тысяч умерли. Однако это был все же тактический успех, который немцы, не введя значительных резервов, не смогли развить в стратегический.

Британская газета «Таймс» 30 апреля 1915 г. опубликовала статью: «Полная история событий: новое немецкое оружие». Вот как описывали происходящее очевидцы: «Лица и руки людей были глянцевого серо-черного цвета, рты открыты, глаза покрыты свинцовой глазурью, все вокруг металось, кружилось, борясь за жизнь. Зрелище было пугающим, все эти ужасные почерневшие лица, стенавшие и молящие о помощи… Воздействие газа заключается в заполнении легких водянистой слизистой жидкостью, которая постепенно заполняет все легкие, происходит удушение, вследствие чего люди умирают в течение одного или двух дней».

Германское командование осталось довольно и решило применить химическое оружие на Восточном фронте. Объектом атаки здесь были избраны позиции 2-й русской армии, а конкретно – 14-й Сибирской стрелковой дивизии, оборонявшей участок от устья реки с «красивым» названием Гнида до «безымянной высоты» 45,7. Ей противостояли части немецкого 3-го резервного корпуса, которым и предстояло испытать на русских действие «чудо-оружия».

17–21 мая 1915 г. в обстановке строгой секретности вдоль фронта на протяжении 12 км были установлены газовые батареи, по 10–12 баллонов с фосгеном и хлором каждая, – всего 12 тысяч единиц. Плотность составила десять батарей на 240 метров фронта! Это был воистину титанический и упорный труд, но солдаты верили, что новое оружие вскоре изменит ход войны в пользу Германии. Когда все было подготовлено, в течение десяти суток немцы выжидали благоприятных метеорологических условий. В это время в войсках вовсю шла пропаганда, что русские войска будут полностью парализованы газами, что хлор не смертелен, а лишь вызывает временную потерю сознания.

Надо сказать, что русское командование могло догадаться о том, что на фронте 14-й дивизии вскоре произойдет что-то необычное. Один из немецких перебежчиков рассказал, что немцы готовят к применению какое-то новое оружие, вероятно газовое. Однако по чисто русской традиции на это никто не обратил внимание, решив, что солдат просто сошел с ума. Показания перебежчика остались без внимания и не были доведены до войск, а наблюдение за окопами противника ничего не дало.

И вот в конце мая метеорологи 3-го резервного корпуса сообщили его командующему генералу Макензену, что ветер принимает нужное направление в сторону русских окопов. Рано утром 31 мая он отдал приказ привести газобаллонные батареи в действие. В 03.20 по московскому времени после короткого обстрела из 105-мм гаубиц немцы выпустили хлор, открыв одновременно ураганный пулеметный и ружейный огонь по русским окопам и сильный артиллерийский огонь по участку 14-й Сибирской стрелковой дивизии. Вскоре солдаты, находившиеся в передовых окопах, увидели огромное желтое облако, медленно ползшее по земле в их сторону. Однако, опять же в русских традициях, солдаты проявили скорее удивление и любопытство, чем тревогу. А командиры решили, что это всего лишь дымовая завеса. Потому вместо эвакуации было принято решение «усилить передовые линии» и подтянуть резервы.

Около 03.45 облака хлора накрыли окопы, представлявшие собой лабиринт. Только тогда русские солдаты поняли свою роковую ошибку. Люди начали задыхаться, тереть глаза, кашлять, потом падали и умирали в мучениях. Некоторые пытались ползти, но газ стремительно накрывал их и удушал… В 04.00 немцы перешли в наступление по всему фронту 14-й дивизии. На лицах у солдат были желтые маски, придававшие им в сочетании с каской характерной формы необычный фантастический вид.

Химическая атака вывела из строя около 75 % солдат в первой оборонительной полосе, однако, подтянув резервы, русские войска в ожесточенном бою все же смогли отразить немецкие атаки. Бой продолжался в течение всего дня, но 2-й армии, несмотря на огромные потери, все же удалось удержать занимаемые позиции. Что же касается хлора и фосгена, они скопились в низинах, прилегающих к линии фронта, и постепенно рассеивались там.

^{Германский солдат начинает газовую атаку в районе Ипра}

^{Немецкие газометы}

Потери русской армии от действия химического оружия в этот день составили около 9000 человек.