Глава 1. Фюрер и техника

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 1. Фюрер и техника

Важно помнить, что Гитлер по сути своей был личностью творческой и, если так можно выразиться, гуманитарной. Художникам, как натурам сентиментальным, свойственна впечатлительность и развитое образное мышление. Следствием этого нередко является преувеличение роли новой и сверхмощной боевой техники.

В узком кругу фюрер говорил: «В войне технологий побеждает та сторона, которая прибудет в заданную точку с необходимым оружием… Важно иметь техническое превосходство в каждом случае в решающей точке… Для того чтобы постоянно владеть инициативой, мы должны встречать врага новинками, которые захватят его врасплох». Бывший вице-канцлер Третьего рейха Франц фон Папен достаточно высоко оценивал технические знания фюрера и его умение разбираться в сложных технических вопросах, быстро схватывая их суть. Он свидетельствовал, что «офицеры, которым случалось общаться с ним по поводу разработки нового оружия и боевой техники, поражались иной раз его интуиции, позволявшей ему предлагать решения, еще не найденные разработчиками. Он мог в деталях объяснить конструкцию некоторых видов нового оружия, о котором ему самому докладывали только один раз».

Рейхсминистр Шпеер отмечал, что Гитлер «сосредоточил свое внимание исключительно на традиционных видах вооружений сухопутных войск и Кригсмарине. В этой области он неуклонно расширял свои познания и очень часто выдвигал разумные идеи». Шпеер считал, что фюрера не особенно интересовали новейшие разработки. Однако это не совсем так. Просто Гитлер в отличие от ученых рассуждал меркантильно. Он хотел получить от предложенных ему новинок быструю отдачу, а если на их внедрение требовалось длительное время, терял к ним интерес.

Обладая гибким умом, фюрер умел четко выделять главные вопросы, быстро выбрать из нескольких вариантов один, убедительно обосновав решение. Несмотря на отсутствие полноценного образования, он легко ориентировался в технических процессах и прекрасно разбирался в планах и чертежах, а при обсуждении сложных проблем мгновенно ухватывал суть вопроса.

Эрих Манштейн, который в течение войны часто встречался с Гитлером, отмечал, что тот обладал большими знаниями и удивительной памятью, а также творческой фантазией в области техники и всех проблем вооружения. Знания фюрера в области применения новых видов оружия как в немецкой армии, так и в армиях противников Германии были просто поразительны. Он наизусть помнил цифровые данные относительно производства вооружений в Германии и странах антигитлеровской коалиции.

Техническая и тактическая дальновидность Гитлера во многом определила развитие техники и вооружений. Именно его заслуга в том, что в Вермахте на смену 37-мм и 50-мм противотанковым орудиям вовремя пришли пушки калибра 75 и 88 мм, а на смену средним танкам Pz.III и Pz.IV – тяжелые Pz.V «Пантера», «Тигр-I» и «Тигр-II». Фюрер одним из первых стал настаивать на необходимости усилить пробивную силу танковых орудий, одновременно повысив толщину брони, в то время как командование сухопутных войск все еще считало скорость танка ведущим показателем эффективности. Еще в начале 1941 г. Гитлер заявил окружению: «Легкие и быстроходные танки должны уступить место тяжелым». И был прав. Благодаря своевременно принятым решениям к 1945 г. немецкие танки по своей мощи намного превосходили боевые машины всех стран антигитлеровской коалиции.

Наиболее красочно гитлеровская концепция танкостроения была представлена в тяжелом танке «Тигр-II». Эта огромная машина имела все признаки гигантомании: вес 70 тонн, толщина брони башни почти 20 см, лобовая броня 15 см. Огромное 88-мм орудие гарантированно поражало любые цели. Одним своим видом машина наводила ужас на противников. Однако у монстра были и врожденные слабости: недостаточная мощность двигателя, плохая маневренность и огромный расход топлива (500 литров на 100 км). Машина была сложна и дорога в производстве. В силу этого оценки этого танка, которого англичане прозвали «Королевский тигр», разнятся.

Созданная на базе Pz.VIB самоходная установка «Ягдтигр» также была разработана по личной инициативе Гитлера. Она имела непробиваемую лобовую броню толщиной 250 мм и была вооружена мощнейшим 128-мм орудием, снаряд которого насквозь пробивал любой из союзнических танков. Однако при этом машина весила 77 тонн, что создавало неизбежные перегрузки в работе трансмиссии, вело к плохой маневренности и проходимости. Производство «Ягдтигров» было прекращено в феврале 1945 г. после выпуска 85 единиц.

Фюрер осматривает новые образцы танков.

Справа – конструктор Фердинанд Порше, чуть позади – рейхсминистр вооружений Шпеер

Одним из любимых проектов фюрера был и созданный к концу войны самый большой танк в истории – Pz.VIII «Маус». Он весил 188 тонн и приводился в движение двигателем «Даймлер-Бенц» MB 509 мощностью 800 л.с. Надо отметить, что это была отнюдь не первая попытка создать сверхтяжелую боевую машину. Еще в 1941 г. фирма «Крупп» начата работу над танком Pz.VII «Лев». Его конструкция основывалась на ранее разработанном прототипе VK7001. Машина делалась в двух вариантах, «легкий» и «тяжелый». Последний вариант имел фронтальное бронирование 120 мм и весил 90 тонн. Оба варианта должны были вооружаться 105-мм орудием I/70 и пулеметом. Было рассчитано, что их максимальная скорость должна составить 23–27 км/ч.

В разгар работ Гитлер, который лично курировал создание сверхтанков, приказал прекратить дальнейшую работу над «Leichte Lowe» и бросить все силы на доводку тяжелого варианта. При этом толщина лобовой брони была доведена до 140 мм, ширина гусениц – до одного метра, а скорость – до 30 км/ч. Однако в конце 1942 г. этот проект был закрыт, а все усилия направлены на разработку сверхтяжелого танка «Маус».

Впрочем, не все решения диктатора своевременно воплощались в жизнь. В августе 1940 г. фюрер лично приказал установить на танк Pz.III 50-мм пушку L/60, но Управление вооружений посчитало, что лучше разбирается в проблеме, и решило, что для этого танка хватит и короткоствольного орудия I/42 (трудно себе представить подобное самоуправство в СССР). Однако последующие сражения доказали, что вождь был прав.

Когда же он сам в апреле 1941 г. увидел новую модификацию «тройки», он, естественно, пришел в ярость, хотя никаких репрессий, естественно, не последовало (опять же представьте, что было бы в нашей стране, узнай Сталин об игнорировании его приказа). В результате большинство Pz.III были-таки перевооружены на пушку L/60, но только лишь к концу 1942 г.

Фюрер очень хорошо разбирался в военной технике сухопутных войск большинства стран мира. Он часто посещал крупные военные заводы и верфи, чтобы лично следить за их развитием. Во время этих поездок Гитлер активно обсуждал с инженерами технические проблемы, размышлял, советовался и принимал оперативные решения. Таким образом, он всегда был в курсе проблем военного производства. Также фюрер любил выезжать на военные полигоны и лично проверять в действии новые образцы оружия. Там он лазил по боевой технике, беседовал со специалистами, вникал во все детали. Гитлер интересовался различными техническими деталями и стремился лично решать многие технические вопросы. Он всегда знал, какими видами вооружений и боеприпасов оснащен Вермахт, помнил калибры и длину стволов орудий, дальность их стрельбы. Он также помнил все важные виды военной продукции, объемы выпуска и складские запасы, а также размеры поставок в войска.

Нет сомнения в том, что своим знанием дела и энергией фюрер способствовал ускоренному развитию многих отраслей вооружения.

Вообще роль Гитлера в создании и работе механизма немецкого военного производства была огромной. Генерал Йодль утверждал, что именно фюрер создал министерство вооружения и боеприпасов. Именно оно определяло цель, направление и объем каждой партии вооружения и боеприпасов до мельчайших подробностей. При этом Генштаб Вермахта должен был предоставлять точные цифры о потреблении боеприпасов за прошедший месяц.

С началом Второй мировой войны перед немцами встали сложные проблемы. Ограниченных ресурсов Германии и оккупированных впоследствии стран было явно недостаточно для покрытия всех потребностей, посему необходимо было четко расставить приоритеты, хотя бы на ближайшее время. В 1939 г. – первой половине 1941 г. приоритет отдавался развитию и оснащению сухопутных войск, поскольку основные сражения происходили именно на суше. В ходе скоротечных кампаний почти все сухопутные противники Рейха были разгромлены, в июне 1941 г. настала очередь СССР.

Военные успехи в первые недели войны против Советов укрепили уверенность германского командования в том, что имевшихся запасов вооружения и боеприпасов наряду с текущим производством вполне достаточно для завершения операции «Барбаросса». Более того, 14 июля, убедившись, что кампания идет по плану, Гитлер подписал специальную директиву, которая определяла новое направление строительства вооруженных сил «после разгрома России» и установления Германией военного господства на европейском континенте. Центр тяжести в военном производстве перемещался на развитие Люфтваффе, которые рассматривались как основное средство в борьбе против Англии. В первую очередь планировалось значительно увеличить численность бомбардировочной авиации и перевооружить ее новой техникой. На второе место были поставлены Кригсмарине. Здесь главное внимание уделялось подводным лодкам. Фюрер и его советники пришли к правильному выводу, что время надводных кораблей прошло.

17 августа фельдмаршал Кейтель заявил: «В настоящее время нам уже не приходится опасаться сколь-нибудь серьезного противника на суше; попытку высадки десанта в каком-либо районе европейского континента можно также считать исключенной». Посему сухопутную армию предполагалось сократить до 40–50 дивизий. Указанную перестройку предполагалось провести в течение девяти месяцев и полностью завершить к маю 1942 г.

В конце сентября фюрер, полагая, что война против Советского Союза уже выиграна, дал указание значительно сократить производство боеприпасов для Вермахта. 3 октября 1941 г. Гитлер заявил: «Мы так обеспечили все заранее, что я в самый разгар битвы могу приостановить дальнейшее производство вооружения, ибо знаю, что сейчас не существует противника, которого мы не могли бы сокрушить с помощью имеющегося запаса вооружения».

Если бы война на Восточном фронте действительно завершилась к началу зимы, решения, принятые гитлеровским руководством, оказались бы своевременными и дальновидными. Однако блицкриг здесь не достиг конечной цели. И хотя вышеупомянутый приказ Гитлера о сокращении производства боеприпасов был выполнен лишь частично, он вызвал значительное сокращение запасов и даже дефицит некоторых из них. Преодолеть его не удавалось потом на протяжении длительного времени. Всего в 1941 г. немецкая промышленность произвела 540 тысяч тонн боеприпасов, в то время как их расход только на Восточном фронте с июня по декабрь составил 583 тысячи тонн. Главным образом сокращение запасов сказалось на артиллерии.

В декабре 1941 г. в Германии было решено возобновить в максимально возможном количестве производство легких и тяжелых полевых гаубиц, боеприпасов для 105-мм орудий, а также 50-мм противотанковых орудий, тяжелых пехотных пушек и минометов. Все это произошло благодаря личному вмешательству фюрера в производство вооружений, своевременно осознавшему, что война принимает затяжной характер.

После поражения под Москвой и вступления в войну США проблемы с распределением ресурсов только усилились. Было ясно, что теперь придется воевать на два фронта: на Западе – в основном авиацией и флотом, на Востоке – сухопутными войсками. На совещании руководителей немецкой военной промышленности, состоявшемся 21 января 1942 г., начальник военно-экономического управления ОКВ генерал Томас сказал: «Полный крах России, как этого ожидало верховное командование, не наступил». Поэтому была необходима существенная перестройка военной промышленности для обеспечения сухопутных войск. При этом интересы Кригсмарине и Люфтваффе должны были временно отступить на второй план.

В дальнейшем Гитлер также часто вмешивался в производство вооружений, нередко принимая спорные и неоднозначные решения. Так, в 1943 г., когда бомбардировки союзной авиацией немецких городов приняли систематический характер, вместо увеличения производства истребителей фюрер, наоборот, приказал строить больше бомбардировщиков, дабы ответными воздушными ударами наказать «подлых британцев». Он всегда считал, что невозможно выиграть войну обороной, только отвечая ударом на удар можно сохранить шансы на победу. И эту концепцию, несмотря на многочисленную критику решений Гитлера, следует признать близкой к истине. Другое дело, что германская промышленность была не в состоянии тягаться с американской и британской по количеству строящихся самолетов, поэтому любые немецкие контрмеры были заведомо слабее ударов союзников.

Надо отметить, что Третий рейх был системой очень бюрократической. Не были исключением и его органы военно-экономического планирования. Вопросами обеспечения военной промышленности сырьем, рабочей силой, энергией, финансированием и налаживанием производства занимались по меньшей мере шесть инстанций:

– управление вооружений сухопутных войск;

– военно-экономический штаб военного министерства (до 1938 г.);

– аппарат генерального уполномоченного по военной экономике;

– аппарат уполномоченного по осуществлению четырехлетнего плана Германа Геринга;

– Имперский совет обороны;

– управление вооружений главного командования Вермахта.

Все эти ведомства, так или иначе, подчинялись фюреру, который и принимал ключевые решения в качестве последней инстанции. Понятно, что такая система распыления ответственности, основанная на волевых решениях диктатора, приводила к тому, что некоторые образцы вооружения доводились до массового производства очень быстро, другие, наоборот, бездарно губились.

Понятно, что влияние Гитлера на развитие военной экономики было огромным. По свидетельству генерала Томаса, он полагал, что «экономикой можно командовать как дивизиями».

Основным органом и связующим звеном между Гитлером и промышленностью было Управление вооружений ОКВ во главе с упомянутым выше генералом Томасом. В его функции входило:

– составление и проведение в жизнь плана промышленного производства и поставок для вермахта;

– распределение военного имущества между видами вооруженных сил;

– урегулирование военно-экономических проблем в зоне военных действий;

– разработка указаний для ведения экономической войны;

– выработка рекомендаций по распределению сырья между видами вооруженных сил.

Таким образом, эта контора фактически являлась своего рода военно-экономическим генштабом фюрера, который обеспечивал подготовку и ведение войны в экономическом отношении. При этом принятие окончательного решения в любом вопросе оставалось за самим фюрером.

Однако при всем этом Гитлер все же оставался гуманитарной, творческой личностью и нередко переоценивал значение технических средств. Так, иногда он считал вполне возможным с помощью нескольких дивизионов штурмовых орудий или новых танков «Тигр» восстановить положение на участках фронта, где успех мог быть достигнут только при использовании крупных соединений.

С «Тиграми» особая история. Первый раз фюрер уверовал в несокрушимую мощь новых тяжелых танков во время обороны Туниса. Именно туда были отправлены первые два батальона, укомплектованные Pz.VI. Выкрашенные в желтые камуфляжные цвета бронированные чудовища, вооруженные мощной 88-мм пушкой, действительно произвели устрашающий эффект на американцев и в ряде эпизодов действительно повергли союзников в паническое бегство. Во время последней фазы сражения, будучи вкопанными в землю по башню, «Тигры» значительно задержали наступление противника и в конечном счете несомненно оттянули капитуляцию группы армий «Африка». Однако изменить ход кампании новые танки, естественно, не смогли.

Второй раз Гитлер возлагал большие надежды на «Тигры» во время операции «Цитадель» уже на Восточном фронте. Он специально несколько раз переносил начало наступления, чтобы на фронт поступило как можно больше новых тяжелых танков. В итоге 5 июля 1943 г. на позиции советских войск двинулись 134 «Тигра» и 196 «Пантер». Первые в основном использовались для прорыва линий обороны и только время от времени – для борьбы с русскими танками. Снаряды советских 76-мм орудий оказались практически бессильны, отскакивая как от лобовой, так и от бортовой брони гитлеровских монстров. Пушек же большего калибра в арсенале советских войск тогда не имелось. В итоге на ряде участков «Тигры» действительно буквально раздавили оборону противника и нанесли ему огромные потери, особенно во встречных танковых сражениях. Однако для общего успеха операции этого опять же оказалось недостаточно.

Гитлер не задумывался над тем, что для максимально эффективного использования нового оружия мало принять его на вооружение. Требуется длительная подготовка, переучивания личного состава, многочисленные испытания в полигонных и боевых условиях.

Из-за гуманитарного склада ума фюрер не смог вовремя осознать ценность и большие перспективы радиолокации, реактивной авиации, ракет и самолетов-снарядов, акустических торпед, ракет «земля-воздух», а также ядерного оружия.

Особенно роковую роль для Германии сыграло непонимание фюрером перспектив зенитных ракет. Под его давлением огромные научные и производственные ресурсы были брошены на баллистические ракеты V-2, в то время как ракеты, способные массово сбивать вражеские бомбардировщики на высотах до 12 км, так и не были доведены до стадии боевого использования. И это при том, что к 1944 г. германские конструкторы разработали целое семейство неуправляемых («Люфтфауст», «Торнадо», «Тайфун») и управляемых ракет класса «земля-воздух» («Вассерфаль», «Хеншель-117» и др.)[62].

Из всех этих проектов наиболее продвинутой была «Вассерфаль». Ракета создавалась в Пеенемюнде при активном участии Вернера фон Брауна. Основные расчеты были завершены еще в 1941 г., и 2 ноября 1942 г. их одними из первых представили на рассмотрение министерства авиации. В самом конце того же года был спешно подписан контракт, а в начале следующего в Пенемюнде разработали предварительный конструкторский проект.

Концепция этой ракеты с жидкостным двигателем имела много сходства с баллистической ракетой «Фау-2». На корпусе ракеты длиной 8 метров размещались четыре трапециевидных крыла и четыре стабилизатора с рулями высоты, установленные в хвостовой части. Аэродинамические рули высоты, как и графитовые газовые рули, имели привод от электрических сервомоторов.

В головной части находилась боеголовка со 150 кг взрывчатки, приводившаяся в действие радиовзрывателем по команде наземного оператора. Понятно, что при попадании в строй американских бомбардировщиков таким снарядом можно было за раз сбить пять – семь машин. Общая масса снаряженной ракеты достигала 3,5 тонны. После длительных проволочек «Вассерфаль» была подготовлена к испытаниям в сентябре 1944 г., однако до конца войны так и не была доведена.

Рейхсминистр Шпеер после войны сильно сожалел о том, что согласился и поддержал решение Гитлера о скорейшем запуске в производство ракеты А-4 в ущерб зенитным ракетам: «Нам следовало бы бросить все силы и средства на производство ракеты «земля-воздух». Ведь если бы мы сосредоточили усилия талантливых специалистов и технического персонала, руководимого Вернером фон Брауном, на доработке этой получившей название «Вассерфаль» зенитной ракеты, то уже к 1942 г. могли бы приступить к ее крупносерийному производству…» Шпеер был убежден, что с помощью этого оружия с тепловой головкой наведения можно было уверенно сломить воздушное наступление западных союзников и надежно прикрыть военные заводы от ударов с воздуха. Кроме того, «Вассерфаль» могла высвободить зенитки и истребители, которые можно было бы бросить на фронт.

В итоге это некомпетентное решение «отвечать ударом на удар» привело Германию к разбитому корыту – разрушенной военной промышленности, разбомбленным коммуникациям и городам, лежащим в развалинах.

Нередко Гитлер излишне увлекался новыми средствами ведения войны и переоценивал их значение. Так, вскоре после появления кумулятивных снарядов он заявил: «Кумулятивный снаряд – смерть для танка. Танки закончат свою карьеру еще до конца этой войны. Если это оружие появится у других, то нам ничего не останется кроме как упаковать свои танки».

Нередко Гитлер увлекался и совершенно экзотическими видами оружия, которые производили большой психологический эффект. Типичный пример сверхмощные осадные орудия «Дора» и «Густав», разработанные и построенные с одобрения фюрера. С точки зрения инженерной мысли эти монстры, безусловно, являлись шедевром. Снаряд весом семь тонн выстреливался из ствола со скоростью пули, затем выходил в стратосферу и оттуда падал на цель. Естественно, сила удара была колоссальной, и болванка без труда пробивала насквозь 10-метровый слой железобетона. Гитлер присутствовал на учебных стрельбах «Доры», и они произвели на него неизгладимое впечатление. Однако область применения подобных сложных в транспортировке и эксплуатации пушек была весьма узкой. Фактически за всю войну для «Доры» нашлась только одна подходящая цель – укрепления Севастополя.

К концу войны уровень компетентности фюрера в силу ряда причин заметно упал. К примеру, в марте 1945 г., когда военная промышленность Рейха находилась на грани полного краха, всерьез обсуждался вопрос об увеличении выпуска 88-мм противотанковых орудий и 210-мм минометов, а также специальных винтовок для десантных войск.

Вера Гитлера в новое немецкое оружие иногда удивляла. К примеру, Риббентроп свидетельствовал о том, что постоянно слышал о некоем «особом оружии», имевшемся в его распоряжении, которое, несмотря ни на что, обеспечит победу в войне. При этом, по словам рейхсминистра, фюрер следующим образом оценивал его номенклатуру в порядке значимости:

– подводные лодки;

– ракеты V-1 и V-2;

– реактивные самолеты.

По словам Риббентропа, Гитлер верил в это «даже за шесть недель до горького конца».

Гитлер (второй справа) на демонстрации 800-мм орудия «Дора»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.