От Великой Моравии — к Моравии

От Великой Моравии — к Моравии

Сыновья Святополка I, Святополк II и Моймир II, правили в разных частях княжества до 907 года. Они погибли в боях с венграми, а Великая Моравия после них окончательно пала, моравские земли оказались под владычеством Чехии. Тут тоже много непонятного и темного… Как будто Чехия откололась от Великой Моравии в 895 году, от территории государства Моймира II, но о территориальных границах Моравии и Чехии, их размежевании и отношениях ничего не известно.

В эти смутные времена, когда Моравией владели то венгры, то чехи, и появляется легендарный русский князь Олег — он правил Моравией с 940 по 949 год. Графы Жертинские, древний моравский род, выводят свою родословную от него.

История Олега крайне запутана, во-первых, потому, что источников о нем практически нет. О нем пишет чешский историк Томаш Пешина, ссылаясь на генеалогический труд известнейшего педагога и гуманиста Яна Амоса Коменского, написанный по заказу графов Жертинских. Коменский располагал источниками, которые потом были или утрачены, или спрятаны (или выдуманы). Ситуация совершенно такая же, как с «Иоакимовской летописью».

Во-вторых, западнославянские историки ХVI — ХVII веков очень плохо представляли себе генеалогию и историю Руси.

Олег стал князем Моравии в 940 году. Похоже, его пригласили на княжение… Произошло это после того, как убежденный язычник чешский князь Болеслав Пшемысел составил заговор против своего брата Вацлава Святого. Вацлава привела к христианству бабушка Людмила — та самая, которую крестил еще Мефодий.

28 сентября 935 или 936 года Вацлав был убит — то ли во время пира, то ли когда входил в церковь.

Одновременно с этими событиями у Болеслава родился сын, которого из-за зловещих обстоятельств его рождения назвали Страхквас, то есть «страшный пир». Болеслав I так терзался содеянным, что дал обет отдать сына на служение Богу. Когда мальчик подрос, его отправили на обучение в Регенсбург, впоследствии он стал высоким духовным лицом. А Моравия стала пытаться отойти от Чехии.

«Испытывая отвращение вследствие братоубийства, совершенного Болеславом, Моравия совсем отделилась от Богемской империи, чтобы, как и прежде, иметь собственного князя, которым стал князь из рода русских князей, по имени Олег (Olgo), племянник Ярополка (Jaropolci), киевского князя, или Ольги брат, которая была женой Игоря (Jori), отца Ярополка»[40].

Этот текст — отличный пример того, как все перепутано — не только на бумаге, конечно, а в первую очередь в голове чешского историка. Если бы русский князь Олег был племянником Ярополка, он никак не мог бы бежать в Моравию еще до рождения Святослава — отца Ярополка. Брат Ольги? Это уже интереснее.

Польский историк ХVII века Бартоломей Папроцкий сообщает, что русский князь был «Коллег сын Колги», по прозвищу «Враг», а весь его род назывался «враговский». Сын Олега? Враг, откуда легко уловить древнерусское «варяг»? «От рода варяжского»?

Еще польский историк ХVIII века Х. Ф. Фризе выдвигал версию, что Олег был сыном Вещего Олега и после смерти последнего был вынужден покинуть Русь из-за преследования князем Игорем[41].

Этот вероятный сын или родственник Олега (или Ольги?) получил помощь и от Руси, и от легендарного князя полян (будущих поляков) Земомысла…

Относятся к Земомыслу поляки почти как мы к Рюрику или к Олегу: отец первого достоверно существовавшего короля Мешко I, Земомысл, известен исключительно из хроники Галла Анонима, сообщающего: «Земомысл в три раза выше поднял память о предках своим благородством и достоинством»[42].

Сложность в том, что никто больше о Земомысле вообще ничего не писал, и был ли такой князь, до конца все же не ясно. То есть, говоря об Олеге Моравском, мы подтверждаем существование одного полуизвестного князя бытием другого, тоже полуизвестного.

С помощью Земомысла и родственников с Руси Олег Моравский правил несколько лет как самодержавный владыка. После нескольких лет войны венгры захватили столицу Моравии, Велеград. В сражении при Брюнне в 949 году венгры обратились в притворное бегство; войско Олега помчалось преследовать и натолкнулось на засаду. Венгры полностью разбили его, и Олег с немногими уцелевшими воинами ушел к Земомыслу. То ли он там и скончался в землях поляков, как думает чех Пешина, то ли все же вернулся на Русь, как думает поляк Стредовский (Стржедовский): «В год 967. Олег, последний король Моравии, некогда ставший изгнанником в России, сломленный возрастом и заботами, там же окончил свои дни…»[43]

Интересно, что в переписке хазар с евреями Европы есть упоминание некого «правителя Халгу», — который русский, но правит не на Руси в 930–940 годы. И хотя Халгу разбили византийцы и хазары, на Русь он не возвращается[44].

Уже упоминавшиеся польские историки ХVIII века, в том числе Х. фон Фризе, давно предположили, что правитель Киева Дир (о котором писал аль-Масуди) правил уже ПОСЛЕ Олега Вещего… Этого Дира сместил и убил другой Олег — Олег II Моравский. А уже его, Олега II, сына или брата Олега I, около 936 года изгнал из Киева Игорь Рюрикович.

Что тут сказать? Уровень наших познаний таков, что можно предположить и такую увлекательную сложную схему. Но почему именно такую? Вполне возможно, мы не знаем еще целой толпы разных Хельгов-Олегов.

Деяния Олега

Летопись подробно фиксирует, что делал летописный Олег — один он был или несколько сменявших друг друга правителей.

Мы знаем, что в 882 году Олег присоединил к своему государству Смоленск и Любеч. Затем он проплыл по пути «из варяг в греки» до Киева и, захватив город, произнес исторические слова: «Это будет мать городов русских». Северные летописи не знают именно этих слов, но так в 882 году были объединены Север и Юг Руси под управлением одной династии.

Олег стал присоединять к своему государству славянские племена — древлян, северян, радимичей. Северяне и радимичи платили дань хазарам. Летопись рассказывает, что Олег сказал: «Я неприятель им, а с вами у меня никакой вражды. Не давайте хазарам, но платите мне». По легенде, Олег присоединил («примучил», как тогда говорили) самые южные из восточнославянских племен — уличей и тиверцев.

В 898 году под Киевом появились венгерские племена. Если верить венгерским хроникам, венгры получили выкуп в 2 т серебра и только поэтому не взяли Киева. Русские летописи про выкуп ничего не говорят.

«Повесть временных лет» рассказывает, что в 907 году Олег пошел походом на Византию. У него было две тысячи ладей, а в каждой сидело по сорок воинов. Византийский император Лев VI Философ приказал закрыть ворота города и загородить цепями гавань, предоставив таким образом возможность русам грабить и разорять пригороды Константинополя, как в 860 году.

Тогда «повелел Олег своим воинам сделать колеса и поставить на колеса корабли. И когда подул попутный ветер, подняли они в поле паруса и пошли к городу». Испуганные греки предложили Олегу мир и дань.

Олега называли Вещим, то есть ясновидцем, умеющим предвидеть будущее. Якобы лукавые, хитрые греки вынесли еду и питье для русского воинства. Но Вещий Олег, умевший видеть скрытую суть вещей, велел не пить и не есть. Разумеется, Олег был прав — еда и питье были отравлены.

Греки испугались еще больше и выплатили дань. Согласно договору Олег получил по двенадцать гривен за каждое весло в ладье. Византия даже обещала платить дань на русские города. В знак победы Олег прибил свой щит на городские ворота. Об этом современные историки говорят порой, как о невероятно героическом акте — мол, оставил вот такую память, знай наших! В духе Карамзина: «В знак победы Герой повесил щит свой на вратах Константинополя»[45].

Нет, это сделано не в знак победы, а в знак дружбы. Щит прибивали к воротам дружественного государства, как свидетельство мирных намерений, и обычай этот скандинавский. Это символическое действие означало, что отныне русы готовы защищать Константинополь-Царьград.

Главным результатом похода стал торговый договор о том, что русские могут беспошлинно продавать в Византии свои товары.

Многие историки считают этот поход легендой. О нем нет ни единого упоминания у византийских авторов, а ведь они подробно описывали походы русов 860, 911 и 941 годов. Договор 907 года ничем не отличается от договоров 911 и 944 годов. В подлинности договора 911 года сомнений ни у кого не возникает.

К тому же в истории про поход 907 года сказка наслаивается на сказку. Уже одно то, что якобы Олег вел на Византию вятичей (а они вовсе и не входили тогда в его государство), тиверцев и уличей (а с ними Олег воевал, они не признавали его власти). Это уже началась сказка, даже без кораблей на колесиках Олегу приписывается намного большая власть и более обширное государство, чем то, которое у него реально могло быть.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.