Введение первое, в котором вводится Рюрик

Введение первое, в котором вводится Рюрик

Рюрик — одна из самых загадочных личностей мировой истории. Загадочно всплывает он из пучины времен и так же бесследно исчезает.

Собственно, что мы вообще знаем о нем и откуда? Единственный источник знаний о Рюрике — древнерусские летописи. Летописи же, во-первых, начали писаться спустя 150–200 лет после смерти самого Рюрика. Что было для них основой? Какие-то более древние, не дошедшие до нас летописи? Или устные былины и сказания? В любом случае у нас нет ни одной буквы, написанной не то что самим Рюриком, но даже любым его современником.

Если принимать всерьез летописную легенду о создании славянской азбуки Кириллом и Мефодием в 863 году, то получается — Рюрик основывал бесписьменное государство.

Конечно, письменность на Руси вполне могла быть и до Мефодия — упоминал же болгарский монах Храбр, что славяне и, будучи язычниками, до появления кириллицы и глаголицы знали некие «черты и резы». Но никаких современных Рюрику тестов, никаких «черт и резов», которыми были бы сообщены любые сведения о жизни Рюрика или которыми он сам бы что-то написал, неизвестно.

Тот же черноризец Храбр говорит, что славяне, уже став христианами, писали «греческими и латинскими знаками»… Но и таких текстов о Рюрике нет. И на греческом языке в летописях Византии о Рюрике ничего нет. И на латыни в хрониках средневековых монастырей и государственных анналах — годовых записях-летописях — нет ни слова о Рюрике.

Скандинавы писали и знаками латинского алфавита, и рунами, но и скандинавские летописцы ни слова не говорят о Рюрике. И сам Рюрик или близкие к нему люди ничего рунами не написали.

Все, что написано о Рюрике, сообщается исключительно в древнерусских летописях, написанных в основном кириллицей и на Руси.

Самое древнее упоминание Рюрика содержится в «Житии святого князя Владимира», написанном предположительно около 1070 года монахом Яковом Черноризцем. Кто был сей Яков Черноризец, то есть Яков Монах, Яков Мних? О нем тоже почти ничего не известно. Преподобный Феодосий Печерский, создатель знаменитого Печерского монастыря под Киевом, перед смертью в 1074 году предлагал своей братии на место нового игумена некого «пресвитера Иакова». Сам пресвитер был не из Печерского монастыря, он пришел в Киев с реки Альты, вероятнее всего из Переяславского монастыря, построенного во имя Бориса и Глеба на месте их убийства.

Многие историки предполагают, что этот «пресвитер Иаков» и есть «Иаков-Черноризец», интересный древнерусский писатель.

Написал он немало: «Сказание о святых страстотерпцах Борисе и Глебе»; «Житие блаженного князя Владимира»; «Память и похвала русскому князю Владимиру, како крестися Владимер и дети своя крести и всю землю Русскую от конца и до конца, и како крестися бабка Владимера Ольга, преже Владимера» и «Послание к Божию слузе Дмитрию», то есть к великому князю Изяславу по языческому имени, Дмитрию в крещении.

Во всех своих писаниях Яков-Иаков противопоставляет идеал христианской добродетели пороку — и порочной преступности убийцы Бориса и Глеба, Святополка, и языческой порочности князя Владимира до крещения. На древность сочинений Якова-Иакова указывает язык «Жития» — более архаичный, чем язык летописей. Заимствований из других сочинений в текстах Черноризца не заметно, а вот его самого часто и обширно цитируют. В частности, труды Иакова Черноризца откровенно послужили источником для летописца Нестора.

Рассказы Нестора о совещаниях Владимира с боярами и о поисках лучшей веры, о походе на Корсунь, «о крещении князя и его бракосочетании с «Анной Базилиссой», о крещении киевлян, а потом и новгородцев… Наконец, пространные рассказы о том, как, крестившись, князь внезапно нравственно изменяется, как бабник и разухабистый пьяница становится чуть ли не святым — все это появляется у Черноризца и целиком «слизано» Нестором.

Нестор жил в Печерском монастыре позже Черноризца. О набеге половцев на Печерский монастырь в 1096 году он рассказывает как очевидец: «…и придоша на монастырь Печерский, нам сущим по кельям почивающим по заутрени». О смерти некого доброго «старца Яна» (почему-то форма имени типичная скорее для Польши) в 1106 году он тоже пишет как свидетель: «…от него же и аз многа словеса слышах, еже и вписах в летописаньи сем».

Больше никаких сколько-нибудь достоверных сведений о Несторе у нас нет. И он, и Черноризец — два первых древнерусских летописца, легендарные личности, о которых нам крайне трудно судить. Их фигуры еле-еле различаются в тумане времен, о них почти ничего не известно.

Но уже понятно — Черноризец старше как минимум на поколение. В 1074 году Нестору не было и 20 лет (родился он в 1056-м), а Черноризца, автора многих книг, тогда же прочили в игумены. Неудивительно, что о временах Владимира и крещения Руси Черноризец писал более живо: Святой Равноапостольный Владимир для него представляется еще непрославленным, не ставшим легендой. Русский народ у Черноризца часто называется «новым» по отношению к вере. Видимо, свою «Память и похвалу князю русскому Владимиру» Черноризец писал на основании устных, еще свежих, преданий и рассказов о Владимире и Ольге — может быть, со слов людей, которые их знали лично. Если Черноризец родился в 1010 или 1020 годау, то крещение Руси (988 год) отделяло от начала его сознательной жизни (условно говоря, 1030 или 1040 год) такое же количество лет, какое отделяет окончание Второй мировой войны (1945 год) от человека, родившегося в 1965-м или в 1975 году. Не свидетель, но человек, который мог говорить с живыми свидетелями событий.

Вот в «Житии блаженного князя Владимира» впервые и появляется Рюрик! Буквально о нем сказано следующее: «самодержцю всея Рускыя земля Володимеру, вънуку же Ольгину, а правнуку Рюрикову». Но это и все, больше никаких подробностей о Рюрике. Буквально одно упоминание вскользь. Причем от времени смерти Рюрика взрослого Черноризца отделяет уже не 30–40 лет, а как минимум 180.

Значит, Черноризец не мог общаться с теми, кто Рюрика знал лично. Он мог пользоваться народными преданиями, устными рассказами, песнями и сказаниями. Мог пользоваться письменными записями, которые до нас не дошли. Может, и существовали документы, в том числе написанные греческими буквами, латынью или рунами.

Про «Повесть временных лет» давно известно, что ей предшествовали какие-то более ранние летописи — вероятно, которые велись в отдельных племенных центрах. В «Повести…» Рюрик упоминается уже множество раз, пишут о нем весьма подробно.

Распространенное название «Несторовой летописи» дала вводная фраза: «Повесть временных лет черноризца Феодосьева монастыря Печерского, откуду есть пошла Русская земля, кто в ней нача первее княжити и откуду Русская земля стала есть».

Это самая ранняя из дошедших до нас летописей Руси. Начинают ее с библейской истории, но датированная часть древнерусской истории начинается с «лета от Сотворения Мира 6360». Это начало правления византийского императора Михаила, 852 год по Рождеству Христову. Разные версии летописи оканчиваются разными временами, потому что первоначальная редакция «Повести» легендарного монаха Нестора утрачена. До нас дошли доработанные позже версии, в которые вносились те или иные изменения.

В любом случае о Рюрике говорится во всех версиях «Несторовой летописи» и говорится примерно одинаково…

В «Повести временных лет» написано, что славяне, жившие у озера Ильмень и в Южном Приладожье, около Ладожского озера, жили под властью варягов. Потом они подняли восстание, освободились от гнета, но между ними самими начались всякие междоусобицы. Как говорит летописец, «встали сами на себя воевать, и была между ними рать великая и усобица, вста род на род и град на град, и не было в них правды». Когда «вста род на род», жители Приильменья и Приладожья «реша себе: князя поищемъ, иже бы владелъ нами и рядил ны по праву». Они собрали сход представителей нескольких племен: словен ильменских, кривичей, чуди и веси. На сходе обсуждались кандидатуры князей из разных племен: «от варяг, или от полян, или от хазар, или от дунайчев».

В конце концов в год 6370-й [862 г. — А. Б.], они «…пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы — вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родама, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, — на Белоозере, а третий, Трувор, — в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же — те люди от варяжского рода, а прежде были словене. Через два же года умерли Синеус и брат его Трувор. И принял всю власть один Рюрик, и стал раздавать мужам своим города — тому Полоцк, этому Ростов, другому Белоозеро. Варяги в этих городах — находники, а коренное население в Новгороде — словене, в Полоцке — кривичи, в Ростове — меря, в Белоозере — весь, в Муроме — мурома, и над теми всеми властвовал Рюрик»[1].

Уже из этих описаний видно — летопись писалась ПОСЛЕ того, как события произошли. Когда же?

Первый, кто всерьез исследовал «Повесть временных лет», — академик Алексей Александрович Шахматов (1864–1920)[2]. Он полагал, и его мнение разделяют почти все более поздние исследователи, что первый летописный свод, Древнейший свод, составлен был на кафедре Митрополита Киевского, основанной в 1037 году.

После 1073 года Древнейший свод продолжил и дополнил монах Никон, один из создателей Киево-Печерского монастыря. Между этими датами, 1037 и 1073 годами, ученые монахи сводили в единый летописный свод сведения их сказаний, преданий, народных песен, фамильных историй, устных рассказов современников событий, житийных документов… Возможно, опять же использовались документы на других языках… а может, языческие начерки и резы… Кто знает?

В этом Древнейшем своде властно присутствовал Рюрик!

А история-то продолжалась… С 1093 года Иоанн, игумен Киево-Печерского монастыря, составляет Начальный свод, в котором использовал еще и новгородские записи. Между новгородскими и киевскими летописями есть существенные противоречия, их монахи старались сгладить… но у них плохо получалось.

Игумен Иоанн-Иван использовал и византийские источники: «Хронограф по великому изложению», церковную литературу, например «Житие Антония».

А уж потом легендарный Нестор в 1110–1112 годах переработал Начальный свод, дополнил летопись текстами договоров Руси с Византией, ввел дополнительные исторические устные предания, которые не успели или не захотели ввести в летопись предшественники. Он ввел древнерусскую историю в рамки традиционного европейского летописания — в числе прочего привязал события древнерусской истории к датам христианского летосчисления — годам от Сотворения мира.

Нестор сидит и пишет «Повесть временных лет» в Киево-Печерском монастыре… А буквально в нескольких километрах от него, в Выдубицком Михайловском монастыре, в 1116 году игумен Сильвестр независимо от Нестора пишет другую версию летописи. Большую часть он повторяет слово в слово, но заключительную часть существенно перерабатывает.

А в 1118 году делается третья версия… третья редакция «Повести временных лет» по поручению новгородского князя Мстислава Владимировича.

Во всех этих версиях написано про Рюрика — но все рассказы о нем в конечном счете восходят к Древнейшему своду 1037–1073 годов. То есть написали о Рюрике всего один раз — после этого новые сведения о нем вряд ли появлялись… Летописи изменялись за счет того, что в них включали более поздние события, а о Рюрике рассказывали много раз, почти всегда одними и теми же словами. Если вдруг появляются о нем какие-то новые сведения, всегда возникает вопрос: получил ли летописец какие-то особые данные или просто выдумал из каких-то политических соображений?

А Древнейший свод составлялся спустя 150 лет после смерти Рюрика. В любом случае это не свидетельство современников, а записи историков. Составителей Древнейшего свода «Повести временных лет» отделяло от Рюрика такое же время, как нас с вами отделяет от Александра II.