Третья глава. «Дружина» в борьбе с советскими партизанами

Третья глава. «Дружина» в борьбе с советскими партизанами

Формирование 1-й Русской национальной бригады СС «Дружина»

В марте 1943 г. обе «Дружины» объединились в белорусском населенном пункте Лужки. Кроме того, в Глубоком (недалеко от Лужков) появился отряд добровольцев из разведывательной школы в Волау (около 100 человек), а также Особый русский отряд (батальон) СС. Это подразделение было сформировано в начале 1943 г. бывшим капитаном РККА Разумовским и князем Голицыным в Бреслау с целью участия в «бессоновском» проекте по заброске диверсантов в глубокий советский тыл. До 22 апреля отрядом командовал бывший полковник РККА Васильев, а затем — бывший подполковник РККА Дружинин (в последующем Дружинин перешел к партизанам, а Васильев был арестован немцами)[186].

Унтершарфюрер «Дружины» приводит себя в порядок. 1943 г.

На основе указанных подразделений был создан 1-й Русский национальный полк СС (1. Russisches Nationale SS-Regiment). Личный состав полка насчитывал 1200 человек, включая 150 офицеров. На вооружении находилось 60 орудий, 95 пулеметов и свыше 200 автоматов[187]. Часть возглавил Гиль (впрочем, тогда он уже пользовался исключительно псевдонимом Родионов), а Блажевич стал вновь начальником штаба.

Оба получили звания полковников (штандартенфюреров[188]). В мае 1943 г., по данным разведки партизан, в части было уже 1500 человек[189].

Лужки стали центром района, предоставленного немецкими властями Гилю для самостоятельного управления (очевидно, по аналогии и исходя из удачного опыта Б.В. Каминского в Локте и, позднее, в Лепеле)[190].

При этом реорганизационные мероприятия не закончились. В мае 1943 г. (по другим сведениям, в конце июня) на базе полка Гиля началось формирование 1-й Русской национальной бригады СС. 80 % соединения составили полицейские и местное население, 20 % — бывшие советские военнопленные. По партизанским данным, полицейские составляли 16–17 %, 11 % — русские эмигранты, 9 % так называемые «кулацкие элементы и буржуазные националисты», остальные — более 60 % — бывшие советские военнопленные. Русских в бригаде было 80 %, украинцев и представителей других национальностей — 20 %. На вооружении бригады находилось: полковых орудий — 5, противотанковых орудий — 10, минометов — 20, из них батальонных — 5 и ротных — 12, пулеметов — 280. Партизаны отмечали, что «винтовками русского, немецкого и чешского образцов личный состав бригады был вооружен полностью».

Помимо винтовок личный состав соединения был вооружен немецкими пистолетами-пулеметами МР-40[191].

В минуту отдыха…

В конце июня 1943 г. мероприятия по развертыванию «Дружины» подошли к завершающей стадии. Бригада состояла из трех строевых и одного учебного батальонов, автороты, артиллерийско-минометной батареи, пулеметной роты, учебной роты (унтер-офицерской школы), роты боевого питания, двух взводов кавалерии, комендантского взвода, санчасти, хозчасти, штурмовой роты, саперного взвода, роты связи и взвода полевой жандармерии, организованного Блажевичем[192].

Немалую проблему представляет вопрос о численности соединения. По мнению A.B. Окорокова, к июню 1943 г. бригада насчитывала около 8 тысяч человек. В последующем, отмечает историк, произошло еще одно увеличение состава (по некоторым сведениям, до 12 тысяч человек), что привело к переформированию бригады: «Взводы были расширены до рот, роты — до батальонов, а батальоны — до полков. Были сформированы также танковый и артиллерийский дивизионы»[193]. Западногерманский исследователь И. Гофман также отмечает, что в «Дружине» было 8000 человек[194]. К.А. Залесский, редактировавший монографию И. Гофмана, утверждает, опираясь на документы ЦШПД, что «максимальная численность "Дружины" при развертывании ее в бригаду (июль 1943 г.) составляла 3 тыс. человек в составе 4 батальонов, артиллерийского дивизиона и подразделений поддержки»[195].

Советские партизаны в ходе операции. 1943 г.

Не совсем понятно, каким образом «Дружина» могла за короткий срок вырасти до 8 тысяч человек. Следует учесть, что подчиненные Гиля за это время привлекались к операциям против партизан, несли потери, переходили на сторону народных мстителей. По нашему мнению, численность самой бригады никогда не превышала 4–5 тысяч человек.

Для участия в крупных акциях командование «Дружины» старалось использовать весь личный состав соединения, хотя, видимо, не все части бригады бросались в бой, а только боеспособные. Возможно, в сведения партизанской разведки, где фигурирует цифра 1500 человек (май 1943 г.), вкралась неточность, и советские патриоты учитывали только боевой состав соединения, непосредственно привлекавшийся для выполнения задач по предназначению.

Вызывает доверие позиция, предложенная А. Муньосом и поддержанная K.M. Александровым[196]. По их мнению, численность бригады, переброшенной в Докшицкий район Вилейской области, была доведена до 3 тысяч человек с дислокацией штаба (фельдпост[197] № 24588) в деревне Докшицы. В структурном отношении бригаду образовывали 4 (3 строевых и 1 учебный) батальона: I (фельдпост № 29117), II (фельдпост № 26998), III (фельдпост № 30601) и IV (фельдпост № 28344).

Командные должности в бригаде заняли как бывшие советские офицеры, так и русские эмигранты. Среди бывших офицеров РККА можно назвать полковников Орлова и Волкова, майоров Юхнова, Андрусенко, Шепетовского, Шепелева и Точилова, капитанов Алферова и Клименко, старшего лейтенанта Самутина[198].

Среди эмигрантов на командных должностях находились капитан Дамэ (начальник штаба 1-го полка), полковник (в СС имел звание гауптштурмфюрера[199]) князь Л.С. Святополк-Мирский (командир артиллерийской батареи), бывший офицер армии Деникина, штабс-капитан Шмелев (офицер контрразведки бригады), граф Вырубов и другие[200].

Отдельного внимания заслуживает личность майора А.Э. Блажевича. После переформирования полка в бригаду его назначили командиром II батальона. Сотрудник отдела пропаганды вермахта Сергей Фрелих давал ему в своих воспоминаниях нелицеприятную характеристику: «Я ему не доверял, выяснив, что в Советском Союзе он служил в частях НКВД… то есть формированиях… преимущественно предназначавшихся для террористических действий против собственного народа. Сотрудничество с НКВД отпечаталось на характере Блашевича [так в тексте]: он был бессовестным, твердым, неискренним и умел заслужить доверие своих немецких начальников своим жестоким поведением по отношению к русскому населению и взятым в плен партизанам»[201]. Не менее категоричен в своих оценках и Константин Кромиади: «Гиль умел располагать к себе людей. Однако при нем состояло два отвратительных субъекта — его адъютант и командир второго батальона, майор Блазевич [так в тексте]. Они были разными людьми, но от обоих веяло чекистским изуверством, и оба ходили за своим командиром, как тени; по-моему, они и его держали в руках»[202]. О том, что Гиль «все больше и больше попадал под влияние» Блажевича, пишет и Стеенберг[203].

Блажевич, по информации Самутина, возглавлял в соединении так называемую «Службу предупреждения», которая занималась контрразведывательной работой по выявлению среди местного населения лиц, имеющих связи с партизанами, а среди личного состава бригады — просоветски настроенных и имевших намерения перейти на сторону партизан. Тут возникает некоторый казус, поскольку, по мнению ряда историков, за контрразведку в полку и в бригаде отвечал бывший генерал-майор РККА П.В. Богданов. Но, учитывая, каким влиянием пользовался Блажевич, вполне можно допустить, что Самутин на этот раз не кривит душой: «…Блажевич возглавил Службу Безопасности, этакое доморощенное "СД". К нашему удивлению он привез с собой в качестве самого ближайшего своего помощника бывшего генерал-майора Богданова, которого мы знали еще по Сувалкам, только теперь бывший генерал состоял при особе Блажевича в чине капитана… Но при общих повышениях не был забыт и бывший генерал. В новом штабе и он уже числился теперь в звании майора, и его Блажевич взял к себе в свой отдел Службы Безопасности в качестве заместителя и начальника следственной части»[204].

Согласно партизанским документам, Блажевич в бригаде был заместителем Гиль-Родионова[205]. Это не исключает того, что Богданов находился на должности начальника «Службы предупреждения» формально, а фактически разведка и контрразведка соединения была в руках Блажевича. В дальнейшем влияние Блажевича в «Дружине» возросло. Забегая вперед, отметим, что перед самым переходом бригады на сторону партизан заместитель Гиль-Родионова побывал в Берлине, где, вероятно, пытался заручиться согласием руководства СД на то, чтобы снять Гиля с должности комбрига, возглавить вместо него соединение и навести в нем соответствующий порядок[206].