Первоапрельская шутка

Первоапрельская шутка

Я подарил Кагановичу «Сто сорок бесед с Молотовым».

Написал на книге: «Бойцу ленинско-сталинской эпохи на память о его друге и соратнике по борьбе за построение первого в мире социалистического государства».

Мая Лазаревна напомнила о первоапрельской шутке в еженедельнике «Собеседник», где говорится о том, что в памятник Дзержинскому на Лубянке замурован золотой запас Германии, и об этом знает только Каганович. Сорок пять лет он хранил тайну,…

— Папа не так реагировал, как я, — говорит она. — Мне» звонили: передай папе благодарность, спас нашу страну!

На полном серьезе…

— Надо же такое придумать! — говорит Каганович.

— Мне тоже звонили: спроси у Кагановича, правда это или нет? Иногда и сейчас употребляют ваше имя. Какой-то фильм показывали. Вот, мол, плохо живем. А кто в этом виноват? И ни к селу, ни к городу: виноват Лазарь Моисеевич Каганович.

— Это всерьез было сказано? — спрашивает Каганович.

— Да нет. Вроде хохма.

— Понимаю… Это сказано с иронией, чтоб люди посмеялись, шо и тут, мол, его обвиняют. Понимают, что я сейчас не у власти.

— Я недавно частушку слышал:

По весне у Горбачева

В голове проталина.

Всю державу развалил,

А свалил на Сталина.

Мая Лазаревна рассказывает, что ей звонил сын Демьяна Бедного. Написали, что Демьян Бедный — незаконнорожденный сын царя, поэтому его фамилия Придворов. Его даже за это исключали из партии, а Бедный член партии с девятьсот третьего года. Потом восстановили, потому что было доказано, что это неправда.

— Да, говорили об этом, — вспоминает Каганович. — И раньше говорили, ходило это. Я не могу вспомнить его стихотворение на Ленский расстрел, в «Правде» напечатано. Так написано, что все подымало! А всего четыре строчки… В апреле двенадцатого года. Считался главным нашим поэтом. Вообще сейчас не упоминают никого из народных и рабочих поэтов. Ни одного. И Горького не упоминают сейчас, и других. А ведь много было поэтов рабочих, целая организация пролетарских поэтов. Куда они делись?

Только и воспевают буржуазных во главе с Буниным. Ахматова, еще кто там?

— Пастернак, Мандельштам…

— Пастернак, Мандельштам, Цветаева, Ахматова и еще какая-то вроде Ахматовой, русская фамилия, — говорит Каганович. — А съезд был всесоюзный писательский?

— В мае должен. Но Михалков сломал ногу.

— Бедный, — сочувственно говорит Каганович. Знает, что это такое.

— Он поскользнулся в Союзе писателей, за ковер зацепился.

— И у меня тоже.

Вручаю свою книгу Кагановичу. Он говорит: — Серьезная работа. «Сто сорок бесед с Молотовым».

— Где послесловие? Кулешов. Он сравнивает, Ленин сказал Спиридоновой, что в политике морали нет, нравственности нет и так далее. Так какая же разница между Лениным и Гитлером? Это, мол, одинаковая мораль.

— Что вы хотите, сейчас Ленина называют главным преступником двадцатого века.