4.2. 86-я стрелковая дивизия

4.2. 86-я стрелковая дивизия

К северо-западу от места прорыва находился участок обороны 86-й стрелковой дивизии. Там положение тоже было тяжелым, хотя и не столь драматичным. Западнее Замбрува (в городе находился штаб 5-го корпуса) на позиции 64-го УРа силами двух батальонов оборонялся 169-й стрелковый полк (командир — майор М. С. Котлов). Положение пехоты во второй половине дня несколько облегчил 124-й ГАП РГК (командир — майор Дивизенко), который был передан в подчинение начальника артиллерии корпуса генерал-майора Г. П. Козлова. Беглый огонь четырех тяжелых дивизионов по скоплениям войск неприятеля нанес ему чувствительный урон. В районе пограничной железнодорожной станции Чижев занимал оборону 330-й стрелковый полк. Начало войны застало его на марше из района Замбрува, где накануне проходили дивизионные учения, в свой летний лагерь у Цехановца. По словам бывшего политрука 7-й роты А. И. Климошина, боевую задачу им на ходу поставил зам. командира дивизии полковой комиссар В. Н. Давыдов. Полку предстояло совершить форсированный марш к Чижеву и развернуться на участке Зарембы — Чижев — Смолехи. 3-й батальон (командир — капитан Ананьев, зам. по политчасти — старший политрук Доценко) имел задачу занять оборону в районе Зарембы — Косцельне, по возможности использовав девять недостроенных дотов 64-го УРа. Также на ходу получили новые пистолеты-пулеметы ППД и патроны. Позиция УРа в районе Зарембы оказалась занятой немцами. В 8 часов 330-й полк с ходу контратаковал противника; несколько атак в попытках восстановить положение результатов не дали, так как никакой огневой поддержки пехота не имела, потери же оказались серьезными. 3-й батальон закрепился примерно в 500 м от дотов и начал окапываться. Немцы, разумеется, не остановились на достигнутом и попытались продолжить наступление, сбив советские подразделения с занимаемого рубежа. Ими было предпринято три атаки с расчетом на внешний эффект — психических, как те знаменитые кадры в фильме «Чапаев». Цепями в полный рост, рукава засучены, винтовки наперевес, автоматы унтер-офицеров — у бедра. Все атакующие были уложены шквальным огнем ручного оружия и станковых пулеметов; командир пулеметного взвода 7-й роты, участник финской кампании, Шавров лично «работал» за 1-й номер расчета. Оставив перед нашими окопами десятки трупов, германские войска прекратили атаки. Что было дальше, политрук Климошин не помнит: в одной из контратак он был тяжело ранен в грудь с проникновением в легкое и на пять месяцев выбыл из строя[220].

Во взаимодействии со 109-м разведбатальоном, погранкомендатурой и пограничными заставами 330-й СП остановил продвижение неприятеля на участке Зарембы — Смолехи. В своем донесении его командир полковник С. И. Ляшенко докладывал, что в поселке Нур ведут бой пограничная застава и полковая школа, так как стрелковый полк левофланговой 113-й дивизии еще не прибыл. 1-й батальон полка имеет локтевую связь и взаимодействует с батальоном 169-го полка. В 11:30 после продолжительной артподготовки противник силами 7-й и 23-й дивизий 7-го армейского корпуса с приданными танковыми подразделениями перешел в наступление в центре участка обороны 330-го полка, прорвал его передний край и начал развивать наступление в направлении на Чижев. Он стремился в обход батальонного узла 64-го укрепленного района овладеть городом Чижев, перерезать рокаду Замбрув — Чижев — Цехановец и выйти в тыл советским войскам.

Цехановец находится на левом притоке Западного Буга — реке Нужец — к юго-востоку от ж.-д. станции Чижев. Несмотря на то что в городке располагался штаб 86-й Краснознаменной дивизии со спецподразделениями, сам он находился на участке обороны соседней дивизии. В начале 1941 г. соединение М. А. Зашибалова сменило район дислокации, уступив место 113-й стрелковой дивизии, но управление осталось на прежнем месте. Теперь с обороной Цехановца приходилось импровизировать. До подхода полка 113-й СД его должны были защищать полковая школа 330-го полка, подразделения штаба 86-й дивизии и ее 96-й отдельный батальон связи. Так, по крайней мере, поставил задачу начальнику школы комдив через своего заместителя полкового комиссара В. Н. Давыдова. Вернувшись, тот доложил, что Знамена частей, партийные документы, секретное делопроизводство отправлены в Минск. Полковая школа имеет 420 активных штыков при шести «максимах» и ведет бой с противником, наступающим со стороны местечек Дрохичин и Нур. В тот день в ожесточенных боях погибло большинство курсантов, сам начальник школы майор Минасов и его заместитель старший лейтенант Деев. Жена Деева Фатима с годовалым сыном находилась на позиции и тоже стреляла по врагу, как и многие другие жены командиров. Полк же 113-й, на который возлагалась оборона цехановецкого участка прикрытия, не прибыл и свою задачу выполнить не смог, так как сама дивизия понесла большие потери и оказалась не в состоянии оказывать какой-либо организованный отпор врагу. Но выяснилось это уже поздно вечером; а о судьбе полковой школы в дивизии узнали только 23 июня.

Но есть и вторая версия событий, происходивших в районе Цехановца. В 03:30 немцы начали артиллерийскую подготовку, авиация нанесла удары по приграничным населенным пунктам. Особенно сильному артиллерийско-авиационному налету подвергся поселок Шепетово, где находились командование и штаб 88-го погранотряда, казармы 248-го легкого артполка, сам полк находился в Червоном Бору. Подвижные группы неприятеля устремились в направлениях Малкиня-Гурна — Чижев, в Цехановце началась паника. Офицеры штаба дивизии вместе с женами на автотранспорте выехали в направлении городка Браньск. Во дворце, бывшем имении графа А. В. Суворова в период его службы в Польше, а затем имении графа Стаженского, где находился штадив, вспыхнул пожар, во время которого сгорели документы и Знамя дивизии. Н. С. Гвоздиков вспоминал: «Цехановец горел… Над штабом беспрерывно летала „рама“, корректируя стрельбу немецкой артиллерии. Снаряды ложились все ближе и ближе к штабу дивизии. Вот рвануло возле пруда. Скульптура, стоявшая там, взлетела на воздух. Вот снаряд взорвался во внутреннем дворе, колонна, подпиравшая балкон, рухнула. Редакционная машина и типография с полуторками рванули в лес»[221].

Не было предпринято попыток эвакуировать секретные документы райотдела НКВД, часть из которых затем разобрали местные жители (эти документы находятся в местном музее в восстановленном здании дворца). Попытки вывезти оружие и боеприпасы со складов окончились неудачей — машины были обстреляны и уничтожены. В городе появилось много раненых, которых разместили в церкви и в районе кладбища, где были организованы санитарные пункты. Эвакуировать раненых не смогли, они были взяты в плен и впоследствии вывезены немцами в лагерь военнопленных. Оставленный без боя Цехановец около 10 часов утра занял небольшой отряд противника, около тридцати самокатчиков, который прибыл со стороны поселка Нур. Начальник школы 330-го СП вместе со своим заместителем уничтожил часть документов, остальные погрузили на телегу и вместе с курсантами, пограничниками и красноармейцами из 64-го укрепрайона численностью до пятисот человек начали отход в направлении Шепетово и пересекли шоссе Цехановец — Чижев. Перед деревней Трыниши-Мошево, выйдя из леса, отряд очутился на открытой поляне; дальнейший отход был блокирован немецким заслоном численностью до полуста человек с пулеметами. Во время попытки прорваться на помощь заслону со стороны деревни Богуты, 2 км от Трынишей, подошла колонна машин с пехотой при поддержке нескольких единиц бронетехники. К вечеру советские военнослужащие все до одного погибли; начальник школы, его заместитель и другие командиры, уничтожив документы и находясь в безвыходном положении, застрелились. В 1990 г., после обнаружения места захоронения, поляки установили над ним березовые кресты; 28 ноября 1991 г. захоронение было вскрыто, останки советских солдат и офицеров со всеми почестями перенесли в Замбрув на воинское кладбище.

Положение 86-й дивизии ощутимо осложняло то обстоятельство, что она не могла обеспечить сильного огневого противодействия противнику, так как ее артиллерия еще находилась на марше с полигона Червоный Бор. Так, со слов бывшего командира 2-го дивизиона 383-го гаубичного полка подполковника в отставке И. С. Туровца, его подразделение двигалось по маршруту Снядово — Замбрув. При прохождении колонны управления через Замбрув возникла заминка — в кузов головной машины из окна верхнего этажа кто-то бросил гранату, было убито и ранено несколько бойцов. За городом дивизион ожидали командир дивизии М. А. Зашибалов и ее бывший начальник артиллерии М. Г. Бойков (член Совета Национальностей Верховного Совета СССР). Полковник Бойков перед войной получил новое назначение (предположительно, начартом 108-й дивизии 44-го корпуса) и приехал из Вязьмы за вещами. Но поскольку вновь назначенный начарт подполковник Б. И. Волчанецкий убыл на экзамены в Академию, он вступил в свою прежнюю должность. Офицеры уточнили командиру дивизиона задачу и выделили ему три грузовика боеприпасов. По дороге, на полпути к Чижеву, артиллеристы встретили 3-й батальон 169-го полка. Его командир, старший лейтенант В. Д. Попов, находился в полной растерянности и не знал, что ему предпринять. По совету старшего лейтенанта И. С. Туровца пехота развернулась по обе стороны дороги и начала окапываться.

Городок и железнодорожная станция Чижев, к которому направлялся 2-й дивизион, уже несколько часов находился под огнем артиллерии, был сильно разрушен и охвачен пожарами. Тягачи с орудиями свернули с дороги в сторону границы. Впереди гремела стрельба: там шел ожесточенный бой. Непрерывные атаки немецких войск с трудом, одними пулеметами, сдерживал поредевший батальон 330-го полка. Его командир попросил разбить мост через реку Брок. Но не успели артиллеристы дать хотя бы один залп, как приехал капитан, помощник начальника штаба 383-го ГАП, и поставил им новую задачу. Дивизион переподчинялся и.о. командира подошедшего из Шепетово, со своих зимних квартир, 284-го стрелкового полка майору М. М. Данилову. Примерно к 16 часам 22 июня гаубичные батареи развернулись на участке, где активности противник почти не проявлял. Только утром 23 июня они засекли по вспышкам и подавили вражескую батарею, а затем совместно с 284-м полком отразили атаку пехоты[222].

Низкая активность немцев на участке этого полка на фоне тяжелых боев других частей дивизии может иметь следующее объяснение. После прорыва противником обороны 330-го полка и его продвижения на Чижев примерно к полудню (возможно, позже) 284-й стрелковый полк вышел в район Анджеево, занял там оборону и изготовился к контратаке в направлении Просеницы, Домбровы, Зарембы и поселка Нур. После этого подразделения 330-го и 284-го полков контратаковали во фланг прорвавшиеся части противника, пытались отбросить его за пределы государственной границы, но безуспешно. Не ясно, почему гаубичный дивизион не поддерживал огнем пехоту. Возможно, плотного боевого соприкосновения с противником и не было, так как перед фронтом полка, возможно, вели бой остатки подразделений 330-го, уцелевшие на том участке, где была прорвана оборона. Остается также неясность, где находился и почему не вел бой 2-й батальон 330-го СП. 1-й номер пулеметного расчета И. И. Яковлев до сих пор задает наболевший вопрос: «… я до сих пор не пойму — почему наш батальон лежал весь день в обороне и не шел в бой?»

К 19 часам вечера 2-й батальон 169-го полка отошел на подготовленный передний край Просеницкого батальонного узла 64-го УРа. 1-й батальон занимал прежнее положение в районе спиртоводочного завода Залесье, 3-й батальон передвинулся от дороги Замбрув — Чижев вправо, в район Шумово, — во 2-й эшелон. 284-й СП был выведен из боя во 2-й эшелон дивизии на рубеж: западная окраина Анджеево — Яблоново — Мрозы. После 19 часов перед фронтом 86-й дивизии немцы прекратили наступление и временно перешли к обороне. Так как главная полоса обороны была более-менее прикрыта, командование дивизии должно было озаботиться своим левым флангом, за которым продвигались прорвавшиеся в глубину обороны соседней 113-й дивизии немецкие части. Единственно правильным решением было бы загнуть фланг, наиболее подходящим рубежом обороны в этом месте являлась река Нужец. Но в 21 час командир корпуса генерал-майор А. В. Гарнов по телефону передал: в дивизию выехал майор Иванов с приказом — с 23:30 оставить занимаемые позиции, отойти за реку Нарев и занять там прочную оборону. К командиру 330-го полка обратились комбаты ОПАБов Замбрувского укрепрайона с просьбой принять их под свое командование. С согласия командира дивизии уровские батальоны были включены в состав 330-го СП без расформирования, на правах отдельных подразделений. Имевшие вооружение доты были подорваны дивизионными саперами; однако, как удалось установить, из-за нарушения связи гарнизоны некоторых дотов приказа на отход не получили и остались на границе. А. Г. Низов из 12-го артпульбата вспоминал, что связь со штабом батальона прервалась сразу же, между дотами связи тоже не было. «Передовые части немцев, конечно, сразу же ушли вперед, но все же мы им причиняли много потерь… В перископ ПДН было видно, как, буквально походным маршем, немцы все глубже уходили на нашу территорию, а обстрелять их не было возможности — они маршировали вне сектора обстрела нашего дота». Только 27 июня гарнизон оставил свой дот и вместе с пограничниками (к ним присоединилась часть личного состава комендатуры 88-го погранотряда во главе с ее начштаба старшим лейтенантом Шепеленко) двинулся на восток.

Обстановка в районе Цехановца и судьба остававшихся там подразделений оставались неясными для командования 86-й дивизии. Полковник М. А. Зашибалов приказал начальнику 2-го отделения штаба подполковнику И. И. Александрову выехать в Цехановец и вывести всех оставшихся в живых, в том числе команды военных городков, по маршруту Шепетово — Сураж. Майор Иванов по приезде в дивизию кратко ознакомил офицеров с обстановкой. От него узнали о тяжелых потерях, понесенных 113-й стрелковой дивизией.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.