XIII
XIII
Меня снова и снова волнует вопрос, как на основе документации преступников изучить историю жертв. Все, что было совершено на территории Эстонии сталинской властью, происходило с благословения тех, кто развязал Вторую мировую войну.
Соприкасаясь с этими трагическими материалами, ты чувствуешь, как они начинают проникать и в твои сновидения, где у тебя подкашиваются ноги, где кто-то пытается избить или убить тебя, а ты не в силах сделать что-либо для своего спасения. Государственная власть, которая должна помогать человеку, поддерживает убийц. В то лето, когда дружбе с Гитлером пришел конец, Сталин отдал приказ о создании истребительных батальонов. Людей, которым поначалу удалось избежать репрессий в процессе советизации, было приказано уничтожить. Позорная дружба Гитлера и Сталина нашла свое воплощение в оккупированных странах Балтии.
Все, чем отличалась жизнь эстонских граждан от жизни советских оккупантов – ритуалы, церемониалы, традиции, частная жизнь, все, что отличало жителей нашей страны от людей, живших в советской системе – различия в культуре и убеждениях, все это следовало теперь окончательно забыть. Требовалось разрушить ту жизнь, что была построена тяжким трудом живущих в странах Балтии людей. Были устранены границы приватности, четко определенные юридической системой государства, ибо патологическая система, как и патологический человек, не чувствует дистанции и приватности. Коварство, жестокость и садизм, испытанные в течение года на себе гражданами этих трех европейских государств, были отражением сталинского характера. Когда в советское время я пыталась расспросить маму о пережитом ею в годы войны, то получала довольно скудные ответы: «Лучше умру, чем расскажу обо всем, что случилось». Жизнь приучила ее к осторожности. Человек, когда он не в силах противостоять, замыкается в молчании – это и есть одна из форм отторжения опыта крайнего насилия. В молчании скрывается ранимость отдельно взятого человека. Цель советского террора состояла в том, чтобы человек постоянно чувствовал страх и чтобы обвинительный приговор действовал даже тогда, когда человек обретал мнимую свободу.
Рассказывая о прошлом в наши дни, мы создаем истинную историю. Только задним числом, когда мы идем по следам прошлого, у нас появляется надежда, что сможем открыть суть того, что раньше не было известно людям, и ставим тем самым под вопрос рожденную криминальной системой историю. Если мы не будем замечать людей, а станем анализировать только систему, то снова окажемся в тупике.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.