Партизаны

Партизаны

21 июня в четыре утра мы отправляемся в путь. Маршрут пролегает по территории, где действует крупный партизанский отряд, насчитывающий около трехсот человек. По распоряжению полковника наш бронированный автомобиль сопровождают два танка. Рассказывают, что ночью партизаны пересекли трассу и заложили мины, после чего снова скрылись в лесу.

В Локне мы сердечно прощаемся с генералом Арнимом. Далее до Дно я добираюсь на обороняемом вспомогательном поезде. Внезапно около Шицинова происходит вынужденная остановка. Наши танки едут вперед одни. Что случилось? Обнаружен партизанский отряд. До нас отчетливо доносится шум боя. Медленно текут часы. Мы ждем. Партизаны скрылись в лесу, их пытаются окружить.

Проходит целая ночь. Лишь под утро дорога снова свободна. Едем дальше в Дно. По пути проезжаем место сражения. Все кончено. Слева и справа от железнодорожного полотна лежат тела убитых.

Мы уже в двух километрах от города, видны дома, как вдруг раздается ужасающий грохот. Земля содрогается от мощных взрывов. Поезд так резко тормозит, что нас отбрасывает в разные стороны. Только тут до нас доходит, что произошло: русские бомбят вокзал и лагерь с боеприпасами возле Дно. Выскочив из вагона, мы с изумлением наблюдаем за буйством адского огня. Один за другим взрываются снаряды. Периодически в воздух взлетают картузы[41] с боеприпасами. Должно быть, в городе дела совсем плохи.

А в это время на вокзале меня как раз должна была встречать машина медицинской службы. Если водитель, добродушный швабский парень, приехал вовремя, он наверняка попал под бомбежку. Я беспокоюсь о нем.

Медленно тянутся минуты, часы. Наконец, становится спокойнее, нам дают знак, что можно ехать. Поезд потихоньку приближается к вокзалу, к горящим и дымящимся развалинам. Мы останавливаемся, немного не доехав до конца. Я в спешке спрыгиваю с поезда и во всей этой сутолоке пытаюсь разыскать водителя с автомобилем. Но их нигде не видно – никаких следов. Оставив всякую надежду, в конце концов бегу в военный госпиталь, расположенный неподалеку. И что я вижу? У входа, цел и невредим, стоит наш водитель и посмеивается. Я хватаю его за плечи:

– Дружище, слава богу, вы живы. Неужели во время этой заварушки с вами ничего не случилось?

– Нет, нет, – отвечает он на своем швабском диалекте, – я приехал слишком рано, господин капитан, и дожидался здесь. Едва собрался выезжать, тут и громыхнуло. С машиной тоже все в порядке.

Лазарет совсем не пострадал. Лишь доставили несколько новых раненых. И стекла повылетали.

На этот раз обошлось.