Глава 9 ТРАГЕДИЯ ПОД ПЛЕВНОЙ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 9

ТРАГЕДИЯ ПОД ПЛЕВНОЙ

После взятия Никополя генерал-лейтенанту Криденеру логично было двинуться на никем не защищаемую Плевну. Плевна была узлом дорог, ведущих к Софии, к Ловче, к Шипкинскому перевалу и т.д. 5 июля разъезды 9-й кавалерийской дивизии донесли о движении к Плевне больших сил неприятеля. Это были войска Османа-паши, срочно переброшенные из Западной Болгарии. Первоначально у Османа-паши было 17 тысяч человек при 30 полевых орудиях.

Начальник штаба действующей армии генерал Непокойчицкий еще 4 июля послал Криденеру телеграмму: «...двинуть тотчас для занятия Плевны казачью бригаду, два полка пехоты с артиллерией».

5 июля генерал Криденер получил телеграмму от главнокомандующего, в которой он требовал немедленно занять Плевну и «прикрыться в Плевно от возможного наступления войск из Видцина». Наконец,

6 июля Непокойчицкий шлет еще одну телеграмму, в которой говорится: «Если не можете выступить тотчас в Плевно со всеми войсками, то пошлите туда немедленно казачью бригаду Тутолмина и часть пехоты».

Турецкие войска Османа-паши, совершая ежесуточно 33-километровый переход, за 6 суток преодолели 200-километровый путь, заняли Плевну, тогда как генерал Криденер не сумел преодолеть расстояние в 40 км. Выделенные, наконец, генералом Криденером части подошли к Плевне, но были встречены огнем конной разведки, в то время как войска Османа-паши расположились на окружающих Плевну возвышенностях и приступили к оборудованию на них позиций.

Когда-то Плевна имела небольшую крепость, но она была разрушена еще в 1810 г. отрядом графа Воронцова. До июля 1877 г. город укреплений не имел. Однако с севера, востока и юга Плевна прикрывалась господствующими высотами. Осман-паша возвел вокруг Плевны полевые укрепления, удачно использовав рельеф местности.

Для овладения Плевной Криденер послал отряд генерал-лейтенанта Шильдер-Шульднера, который лишь к концу дня 7 июля подошел к укреплениям турок. В отряде было 8600 штыков и сабель при 46 полевых орудиях.

8 июля Шильдер-Шульднер атаковал турок, но вынужден был отойти. В бою 8 июля, получившем название «Первая Плевна», русские потеряли убитыми и ранеными 75 офицеров и 2326 нижних чинов. По русским данным потери турок были менее двух тысяч человек.

Наличие в Плевне войск Османа-паши на удалении всего лишь двух переходов от единственной переправы у Систово взволновало великого князя Николая Николаевича, так как это угрожало всей русской армии и особенно войскам, выдвинутым за Балканы, и естественно, его штаб-квартире. Поэтому было принято решение разгромить войска Османа-паши (силы которого значительно преувеличивались) и овладеть Плевной.

Первая атака Плевны 8 июля 1877 г.

К середине июля русское командование сосредоточило под Пленной 26 тысяч штыков и сабель, 160 пеших и 24 конных полевых пушек. При этом следует отмстить, что русские генералы не догадались окружить Плевну. К Осману-паше свободно подходили подкрепления, подвозились боеприпасы и продовольствие. К середине июля силы Османа-паши в Плевне увеличились до 22 тысяч человек с 58 орудиями. Как видим, русские войска не имели перевеса в численности, а почти тройной перевес в артиллерии не мог быть решающим, так как тогдашняя полевая артиллерия была бессильна при действии даже по грамотно сделанным земляным укреплениям полевого типа. Кроме того, артиллерийские начальники под Плевной не рисковали посылать пушки в первые ряды атакующих и в упор расстреливать защитников редутов, как это было у Карса.

Тем не менее 18 июля Криденер начал второй штурм Плевны. Штурм кончился катастрофой — было убито и ранено 168 офицеров и 7167 нижних чинов, в то время как потери турок не превосходили 1200 человек. В ходе штурма Криденер отдавал бестолковые приказы, артиллерия в целом действовала вяло и за весь бой израсходовала 4073 снаряда.

После «Второй Плевны» в русском тылу началась паника. В Систово приняли подходящих казаков за турок и уже собрались им сдаваться. Великий князь Николай Николаевич обратился к румынскому королю Карлу со слезной просьбой о помощи. Кстати, румыны и до этого предлагали свои войска, но канцлер Горчаков категорически не соглашался на переход румынами Дуная из-за каких-то хитрых политических интриг.

Турецкие паши имели возможность наголову разгромить русскую армию и выбросить остатки за Дунай. Но они тоже не любили рисковать, и тоже интриговали друг против друга. На несколько недель на театре боевых действий установилась позиционная война (при отсутствии сплошного фронта).

Вторая атака Плевны 18 июля 1877 г.

19 июля Александр II, испуганный «Второй Плевной», издает Высочайшее повеление о мобилизации Гвардейского, Гренадерского корпусов, 24-й, 26-ий пехотных и 1-й кавалерийской дивизий, всего 110 тысяч человек и 440 орудий, которые, однако, не могли прибыть ранее сентября — октября. Кроме того, велено двинуть на театр войны уже мобилизованные 2-ю, 3-ю пехотные дивизии и 3-ю стрелковую бригаду, но и эти части не могли прибыть ранее середины августа.

До прибытия подкреплений было решено ограничиться обороной на всем театре войны.

К 25 августа к Плевне были стянуты значительные силы русских и румын. 75 500 штыков, 8600 сабель и 424 орудия, из которых более 20 были осадными. Силы турок составляли 29 400 штыков, 1500 сабель и 70 полевых орудий. 30 августа состоялся третий штурм Плевны. Дата штурма была приурочена ко дню тезоименитства царя. Наблюдать за штурмом прибыли лично Александр II и великий князь Николай Николаевич.

Генералы не позаботились о массировании артиллерийского огня, мортир под Плевной было единицы, в результате огонь противника подавлен не был, и войска понесли огромные потерн. Штурм был отбит. Русские потеряли убитыми и ранеными двух генералов, 295 офицеров и 12 471 нижних чинов, их союзники румыны потеряли около трех тысяч человек. Турки потеряли тоже три тысячи человек.

Третья атака Плевны 30 августа 1877 г.

«Третья Плевна» произвела ошеломляющее впечатление на армию и на всю страну. 1 сентября Александр II созвал в местечке Порадиме военный совет. На совете главнокомандующий великий князь Николай Николаевич предложил немедленно уходить за Дунай. В этом его фактически поддержали генералы Зотов и Массальский, но военный министр Милютин и генерал Левицкий категорически выступили против отступления. После долгого размышления Александр II согласился с мнением Милютина и Левицкого. Было решено вновь перейти к обороне, до прибытия новых подкреплений.

Тем не менее Осман-паша сознавал свое рискованное положение в импровизированном плевненском лагере и просил разрешения отступить, пока его там не блокировали. Ему, однако, было предписано оставаться в Плевне. Из гарнизонов Западной Болгарии была сформирована в Софийском районе армия Шевкета-паши, которую предполагалось направить к Осману. 8 сентября Шевкет-паша двинул в Плевну дивизию Ахмета-Хивзи (10 тысяч штыков при 12 орудиях) с громадным продовольственным транспортом. Сбор этого транспорта прошел незамеченным, а когда вереницы этих обозов протянулись мимо массы нашей конницы (6 тысяч сабель, 40 орудий), бездарный и робкий ее начальник генерал Крылов не решился их атаковать. Ободренный этим, Шевкет-паша 23 сентября двинул еще один транспорт, с которым отправился и сам, причем от Телиша всю охрану составлял всего один кавалерийский полк! Крылов пропустил транспорт и самого Шевкета-пашу, проехавшего со слабым конвоем обратно из Плевны в Софию. Попустительством Крылова армия Османа-паши была снабжена продовольствием на два месяца!

15 сентября под Плевну прибыл генерал Тотлебен, вызванный царской телеграммой из Петербурга. Объехав позиции, Тотлебен категорически высказался против нового штурма Плевны. Вместо этого он предложил наглухо заблокировать город и уморить турок голодом. (С чего следовало сразу начинать!)

К началу октября Плевна была полностью заблокирована. К середине октября под Плевной русские сосредоточили 170 тысяч человек против 47 тысяч у Османа-паши.

Для дублирования Плевны турки создали 35-тысячную, так называемую «Софийскую армию» во главе с Мехмедом-Али. Мехмед-Али медленно двинулся к Плевне, но 10-11 ноября его части были отброшены у Новагана западным отрядом Гурко. (У Гурко было тоже 35 тысяч человек.) Гурко хотел преследовать и добить Мехмеда-Али, но великий князь Николай Николаевич запретил это. Обжегшись на молоке у Плевны, великий князь теперь дул на воду.

К середине ноября в блокированной Плевне боеприпасы и продовольствие оказались на исходе. В ночь на 28 ноября Осман-паша оставил Плевну и пошел на прорыв. 3-я Гренадерская дивизия, энергично поддерживаемая нашей артиллерией, остановила турок. К середине дня к месту боя подошли основные силы русских. Раненый Осман-паша отдал приказ о сдаче. Всего сдалось в плен 1.0 пашей, 2128 офицеров, 41 200 нижних чинов. Взято 77 орудий. Турки потеряли убитыми и ранеными около шести тысяч человек. Русские потери в этом бою не превосходили 1700 человек.

Блокада Плевны и попытка прорыва Османа-паши

Упорное сопротивление Османа-паши в Плевне стоило русской армии огромных потерь в живой силе и пятимесячной задержки в наступлении. Причиной трагедии под Плевной является безграмотность ряда русских генералов. Особо это касается артиллерии. Наши генералы просто не знали, что делать с большим числом полевых орудий, хотя могли бы хоть вспомнить, как Наполеон в решающей точке поля боя собирал батареи по 200—300 орудий и буквально сметал противника артиллерийским огнем. С другой стороны, появление дальнобойных скорострельных винтовок и эффективной шрапнели сделали практически невозможной пехотную атаку неподавленных укреплений. А надежно подавить даже земляные грамотно созданные укрепления полевые пушки физически не могут. Для этого нужны мортиры или гаубицы калибра 6—8 дюймов. И такие мортиры в России были. В западных крепостях России и осадном парке Брест-Литовска без дела находилось около 200 6-дм мортир обр. 1867 г. Эти мортиры были достаточно мобильны, и легко было перебросить под Плевну даже сотню их. Кроме того, в осадной артиллерии Дунайской армии имелось к 1 июня 1877 г. 16 — 8-дюймовых и 36 — 6-дюймовых мортир обр. 1867 г. Для борьбы с пехотой и артиллерией, укрывшихся в земляных укреплениях, можно было использовать и единственное в России орудие ближнего боя — полупудовые гладкие мортиры, сотни которых имелись в крепостях и осадных парках. Дальность стрельбы их была невелика — всего 960 м, но полупудовые мортиры легко помещались в траншеи, на поле боя переносились расчетом вручную. Их можно считать прообразом минометов.

3-фунтовая горная пушка обр. 1867 г. на деревянном лафете. Рис. А.Е. Лютова

Турки не имели мортир, и русские 8-дюймовые и 6-дюймовые мортиры с закрытых позиций могли практически безнаказанно расстреливать турецкие укрепления. После 6-часовой непрерывной бомбардировки успех штурмовавших войск мог быть гарантирован. Особенно если бы 3-фунтовые горные и 4-фунтовые полевые пушки поддерживали бы наступающих огнем, передвигаясь в передовых порядках пехоты на конной или людской тяге.

Между прочим, еще в конце 50-х годов XIX века под Петербургом на Волковом поле были произведены испытания химических боеприпасов. Бомбы от полупудового (152-мм) единорога были снаряжены цианистым какодилом. В одном из опытов бомба была взорвана в срубе, где находилось двенадцать защищенных от осколков кошек. Через несколько часов пришла комиссия во главе с генерал-адъютантом Баранцевым. Все кошки неподвижно лежали на полу глаза их слезились, но ни одна не сдохла. После сего Баранцев написал резолюцию, где говорилось, что химические боеприпасы применять невозможно ни сейчас, ни в будущем. Генерал-адъютанту не пришло в голову, что не всегда надо убивать противника. Иногда достаточно вывести его из строя или заставить бежать, бросив оружие. Видимо, в роду у генерала действительно были бараны. Нетрудно предположить эффект от массированного применения химических снарядов под Плевной. При отсутствии надежных противогазов даже полевой артиллерии по силам заставить замолчать любую крепость.

Под Плевной, да и в другие периоды войны, бедствием русской армии было нашествие титулованной саранчи. Перед началом войны главнокомандующий действующей армии великий князь Николай Николаевич обратился с письмом к Александру II, где аргументировано доказывал нежелательность пребывания царя в армии, а также просил не посылать в армию великих князей. Александр II ответил брату, что «предстоящий поход имеет религиозно-народный характер» и он «не может оставаться в Петербурге», в распоряжения главнокомандующего вмешиваться не будет, а займется награждением отличившихся военнослужащих, посещением раненых и больных. «Я буду братом милосердия», — закончил письмо Александр.

Во второй просьбе Александр также отказал. Ввиду особого характера похода, отсутствие в армии великих князей может быть понято общественным мнением как уклонение их от исполнения патриотического и военного долга. «Во всяком случае, — писал Александр II, — Саша[67], как будущий Император, не может не участвовать в походе, и я хоть этим путем надеюсь сделать из него человека».

Александр II все-таки поехал в армию. Там же оказались цесаревич, будущий император Александр III, великие князья Владимир Александрович, Алексей Александрович, Сергей Александрович, Константин Константинович и другие. Все они лезли командовать или, в крайнем случае, советовать. В русской истории налет титулованной саранчи всегда означает, что война считается легкой и гарантированно успешной. В 1812 г. в армии Кутузова не было ни одного великого князя. 31 марта 1904 г. японцы устроили холодную ванну великому князю Кириллу Владимировичу, после чего он сел на поезд и драпанул уехал от Порт-Артура и «макак». Больше ни один великий князь не был ни во 2-й и 3-й тихоокеанских эскадрах, ни в маньчжурской армии. Естественно, ни один великий князь не сидел в окопах Первой мировой войны, хотя их тогда стало уже раза в два больше, чем в 1877 г.

Беда от царя и великих князей была не только в некомпетентных советах. С каждым из них ехала огромная свита, лакеи, повара, собственный конвой и т.д. С императором в армии постоянно присутствовали министры — военный, внутренних и иностранных дел, и постоянно наезжали другие министры. Пребывание царя в армии обошлось в полтора миллиона рублей. И дело не только в деньгах — на театре военных действий не было железных дорог, их впервые увидели в районе Адрианополя. В армии были постоянные перебои со снабжением, не хватало лошадей, волов, фуража, повозок и т.п. Ужасные дороги были забиты войсками и транспортом. Надо ли объяснять, какую сумятицу вносили тысячи лошадей и повозок, обслуживающие царя и великих князей.

Принц А.П. Ольденбургский, скучая по своей супруге, организовал даже эстафетную почту из действующей армии до Петербурга и при этом хвалился, что она работает лучше, чем государственная.

В армию к титулованным особам зачастили их «походные жены». К Александру II приезжала Катенька Долгорукая, к великому князю Николаю Николаевичу — балерина Числова. Любовь любовью, но обе дамы быстро нашли общий язык с интендантами и поставщиками и хорошо обеспечили не только себя, но и свое многочисленное потомство. Слухи о похождениях этих дам доходили до передовой. В армии ходили анекдоты о главнокомандующем вроде того, что Вещий Олег прибил к вратам Царьграда свой щит, а Николай Николаевич на вратах его хотел повесить кружевные панталончики мадемуазель Числовой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.