4. СССР накануне войны
4. СССР накануне войны
Промышленность. Накануне Великой Отечественной войны продолжалась ускоренная индустриализация, в основе которой лежал курс на преимущественное развитие тяжелой промышленности. Но в отличие от предыдущих лет, развитие промышленности в 1938–1941 гг. имело ряд особенностей. Прежде всего, попытались исправить опасный перекос в размещении производительных сил страны. Упор строительной программы был сделан на развитие восточных районов страны, где предусматривалось строительство значительного числа предприятий-дублеров. Особое значение придавалось топливно-энергетической базе – расширению Кузнецкого угольного бассейна и созданию в районе между Волгой и Уралом на территории Татарии и Башкирии новой нефтяной базы – «Второго Баку». Ускоренно возводились третий металлургический гигант – Ново-Тагильский завод, крупнейший завод транспортного машиностроения – Уралвагонзавод, Краматорский завод тяжелого станкостроения, дальневосточный завод «Амурсталь», горнометаллургический комбинат на Кольском полуострове «Североникель» и др. Однако до войны ни одно из предприятий-дублеров в строй ввести не успели.
Второй особенностью стало всемерное развитие оборонной промышленности. Предприятия, производившие вооружения и боеприпасы, строились скоростными методами. Это диктовалось как усилением агрессивности Японии в Азии, так и началом войны в Европе. Третий пятилетний план развития народного хозяйства (1938–1942 гг.) постоянно пересматривался в пользу «оборонки», военно-промышленного комплекса. Последний раз это было сделано в феврале 1941 г. на XVIII конференции ВКП (б), которая одобрила народнохозяйственный план на 1941 г.
В 1938–1940 гг. ежегодный прирост оборонной продукции составлял почти 40 %, что примерно втрое превышало общие темпы роста промышленного производства. Расширение оборонной индустрии шло по пути перекачки средств из других отраслей экономики, перевода предприятий гражданского производства в разряд военных, а также расширения удельного веса военных заказов на заводах и фабриках, работавших по социально-культурной программе. Было свернуто производство техники для сельского хозяйства, автомашин для гражданских целей. Тракторные заводы полностью переключились на производство танков и тягачей для армии. Было прекращено государственное жилищное строительство, остановлена программа генеральной реконструкции города Москвы, развернутая в 1935/36 гг. Вспоминая предвоенные годы, В. М. Молотов признавал, что от рабочих и крестьян руководство СССР требовало колоссальных жертв, в напряжении держали весь народ, за труды практически не платили, «на пушки денег не хватало».
Сельское хозяйство. Победа колхозного строя, не избавив крестьян от стихийных сил природы, поставила их в прямую зависимость от государства. Труд на общественной ниве был трудом на государство. Главным девизом колхоза стал призыв: «Сдай хлеб государству!». Он повторялся в разных вариантах с учетом хозяйственной ориентации регионов. Труд в личном подсобном хозяйстве был трудом на себя. Оставив в распоряжении крестьян личное подсобное хозяйство, государство сняло с себя заботу о пропитании колхозников. В этом состояло главное отличие сталинского плана коллективизации от ленинского. Ленин предполагал провести производственное кооперирование крестьян путем создания коммун – высшей формы колхоза.
Естественная забота о себе и своей семье заставляла крестьян уделять главное внимание своему саду и огороду, часто расширяя их размеры за счет общественных земель. Как прежде на помещика, так ныне на государство трудились с меньшей охотой. Были трудоспособные колхозники, которые за год не вырабатывали ни одного трудодня. Их численность в 1938 г. превышала численность колхозников-ударников, которые вырабатывали до 600 и больше трудодней в год.
Накануне войны руководство СССР ужесточило свою аграрную политику. Ее основные направления были определены майским (1939 г.) пленумом ЦК ВКП (б). Прежде всего, под знаменем борьбы с разбазариванием и расхищением общественных земель началась борьба с личными хозяйствами. Путем обмера приусадебных участков колхозников и единоличников их размеры сократили. Из 2,5 млн. гектар отрезанных «излишков» 2/3 вернули в колхозы, а треть передали переселенцам, главным образом на востоке страны.
Вторым направлением предвоенной аграрной политики стало сельскохозяйственное переселение. Из центральных малоземельных районов в плановом порядке на Дальний Восток, в Забайкалье и другие восточные районы СССР за два года (1939–1940 гг.) переселили 137 тыс. семей колхозников. Переселенцы должны были освоить восточное многоземелье.
С 1940 г. важным направлением аграрной политики стало решение зерновой проблемы путем поднятия на Востоке целинных, залежных и переложных земель. В апреле 1940 г. ЦК партии и СНК СССР приняли постановление «О дальнейшем подъеме зернового хозяйства в колхозах и совхозах восточных районов СССР». К концу пятилетки на территории двух краев (Алтайского и Красноярского) и 9 областей (Новосибирской, Омской, Челябинской, Акмолинской, Павлодарской, Кустанайской, Семипалатинской, Северо-Казахстанской и Восточно-Казахстанской) планировалось поднять 4,3 млн. гектар целины. Это был курс на экстенсивное развитие сельского хозяйства, т. к. создание колхозов не решило зерновой проблемы в плане валового производства. Война прервала целинную кампанию. К лету 1941 г. успели освоить только 390 тыс. га.
Одновременно была развернута борьба с хуторами, главным образом на территориях, вошедших в состав СССР в 1939–1940 гг. К началу войны было ликвидировано 816 тыс. хуторов и мелких (до 10 дворов) поселков. Война «помешала» выполнить план в 1 млн. Хуторян рассматривали как кулаков, их сселяли на центральные усадьбы, а сопротивлявшихся ссылали в отдаленные места.
Наконец, в целях укрепления трудовой дисциплины в колхозах ЦК партии установил обязательный минимум трудодней в году – от 60 в зерновых до 100 в хлопковых районах страны. Трудоспособные колхозники, не выработавшие трудового минимума, исключались из колхоза и отправлялись на принудительные работы.
Накануне войны в СССР насчитывалось более 235 тыс. колхозов и 4,2 тыс. совхозов. Многие из них, оказавшись на оккупированной противником территории, не были распущены и эксплуатировались захватчиками в своих интересах.
Трудовое законодательство. Тяжелые условия жизни и работы, отсутствие нормального жилья вынуждали огромные массы рабочих кочевать с места на место в поисках лучших условий. Это допускалось законом, но отрицательно сказывалось на промышленном производстве и производительности труда. В условиях гонки вооружений государство не располагало экономическими средствами стабилизации рабочей силы. Поэтому руководство страны совместно с лидерами профсоюзов в 1939–1940 гг. решили покончить с высокой текучестью чрезвычайными мерами – антирабочим законодательством.
Во-первых, с января 1939 г. была введена единая трудовая книжка, без которой нельзя было устроиться на работу. Туда вносились все смены места работы и их причины. Книжка находилась в руках администрации.
Во-вторых, с 1939 г. рабочие и служащие, увольнявшиеся по собственному желанию, обязаны были за месяц до увольнения предупредить об этом администрацию. Трижды опоздавшие в течение месяца на работу на 20 минут увольнялись как прогульщики. Во время войны их судили и направляли в трудовые концлагеря. Уголовное преследование за опоздание на работу и самовольный уход с нее было отменено только в 1956 г.
В-третьих, по инициативе ВЦСПС были отменены введенные в 1927 г. семичасовой рабочий день и шестидневная рабочая неделя. Указом Президиума Верховного Совета СССР (июнь 1940 г.) был введен восьмичасовой рабочий день, семидневная рабочая неделя и запрещен самовольный уход с работы рабочих и служащих.
В-четвертых, с осени 1940 г. наркомы СССР получили право переводить рабочих и служащих с одних предприятий и учреждений на другие без их согласия. Эта мера преследовала цель обеспечить рабочей силой новостройки, особенно расположенные в отдаленных районах страны. Добровольцев и заключенных было недостаточно, а средств экономического стимулирования не было. Более того, правительство приняло постановление о снижении сдельных расценок и повышении норм выработки, что привело к серьезному снижению зарплаты.
Увеличение рабочего дня, прикрепление рабочих к предприятиям и другие административные меры повысили трудовую дисциплину, производительность труда. Это способствовало росту промышленного производства, прежде всего в оборонной сфере. Антирабочее законодательство не вызвало волны антиправительственных выступлений рабочего класса. Данный факт объясняется не столько беспощадным подавлением недовольных, сколько осознанием трудящимися массами опасности новой большой войны, которая нависла над страной.
Вооруженные силы накануне войны. В соответствии с Конституцией СССР 1936 г. 1 сентября 1939 г. Верховный Совет СССР принял закон «О всеобщей воинской повинности». Согласно ему на действительную службу призывались мужчины, достигшие 19-летнего возраста, а окончившие среднюю школу призывались с 18 лет. В сухопутных войсках срок службы был установлен в 2 года, на флоте – 5 лет. Закон позволил резко увеличить численность вооруженных сил, которая к началу войны превысила 5 млн. человек.
В 1938–1939 гг. территориально-милиционная система комплектования вооруженных сил была повсеместно заменена на кадровую. Отныне служить следовало не там, где живешь, а там, где надо. Одновременно в 2,5 раза увеличилось число военных вузов, в 3 раза – сухопутных военных училищ и школ, в 5 раз – авиационных. Это привело к улучшению обучения личного состава.
Для повышения роли высшего командного состава в 1940 г. установили звания генералов и адмиралов, отменили институт военных комиссаров, введенный в 1937 г. Народным комиссаром обороны с 8 мая 1940 г. стал Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, сменивший на этом посту маршала К. Е. Ворошилова. В 1938 г. был образован Наркомат военно-морского флота, первым руководителем которого стал адмирал флота Н. Г. Кузнецов.
С лета 1940 г. в РККА возобновилось формирование крупных бронетанковых соединений (механизированных корпусов и отдельных танковых дивизий), а в начале 1941 г. – формирование воздушно-десантных корпусов. Этот процесс, инициатором которого был первый заместитель наркома обороны маршал М. Н. Тухачевский, был прерван в 1937 г.
В начале июня 1941 г. на учебные сборы было призвано в армию из запаса около 800 тыс. человек и начато выдвижение к западным границам войск из внутренних военных округов. Однако сами границы, установленные в 1939–1940-м гг. в процессе расширения СССР, не были должным образом укреплены.
С одной стороны, проделанная, но не завершенная работа способствовала росту обороноспособности страны. С другой, боеспособность вооруженных сил СССР была катастрофически подорвана массовыми репрессиями против командного состава в 1937–1938 гг. Они были начаты в 1937 г. расстрелом ложно обвиненных в заговоре и шпионстве маршала М. Н. Тухачевского и других видных военных и лишили армию более 40 тыс. командиров. Было уничтожено 2/3 высшего командного состава. Это был настоящий разгром собственной армии, учиненный руководством СССР накануне самой страшной войны в истории российского государства. Его условно можно сравнить только с разгромом стрелецкого войска, устроенного Петром 1 накануне Северной войны.
Последствия репрессий незамедлительно сказались уже в ходе советско-финляндской войны. Реабилитация в 1939–1941 гг. нескольких тысяч репрессированных военных не спасла положение. На командные должности пришли люди без необходимого опыта, запуганные террором. Германские фашисты стали невольными учителями новой плеяды советских полководцев, выросших на полях сражений Великой Отечественной войны.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.