Глава девятая

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава девятая

Как и рассчитывал Генри, пропажу не обнаружили до полудня понедельника.

Во вторничном номере "Дейли Ньюс" говорилось, что деньги "испарились в воздухе" и что федералы буквально заполонили складское помещение № 86 "Эйр Фрэнс", допрашивая сотрудников, осматривая место преступления и просматривая накладные.

В статье "Нью Йорк Таймс" писалось: "Тщательный осмотр здания и шлакобетонной камеры хранения, где держали деньги, не выявил никаких следов мешков с деньгами. В здании работала партия рабочих из двадцати человек, а также круглосуточный охранник"

К тому времени, когда "Эйр Фрэнс" обнаружила пропажу четырехсот восьмидесяти тысяч долларов, Генри с приятелями уже уплатили дань в размере ста двадцати тысяч мафиозным заправилам, которые считали аэропорт Кеннеди своей территорией. Они также передали шестьдесят тысяч долларов Себастьяну "Бастеру" Алои, пятидесятисемилетнему капо, который управлял аэропортом от имени семейства Коломбо, а другие шестьдесят тысяч долларов - своему капо, Поли Варио.

"Мы позаботились о Бастере, чтобы подстраховаться. Чтобы все были довольны. Отдали часть Поли, потому что он был нашим боссом. Так устраивались дела. Он защищал нас.

Если кто-то из других команд на нас наезжал - а на нас постоянно наезжали - Поли разбирался с этим человеком. Он отправлялся на переговоры и заступался за нас.

Оставшиеся деньги мы сложили в общий фонд. Я мог бы забрать свою долю и отнести домой, но что бы я с ними делал? Спрятал бы в сортире? Джимми хранил деньги в сейфе одного из букмекеров, и если я нуждался в деньгах, то просто их брал, а букмекер вел учет. Точь-в-точь как банковский счет.

Часть денег мы собирались потратить на себя. Я хотел прикупить новую машину и одежду. Карен нуждалась в вещах для новой квартиры и детей.

Чтобы объяснить наши новые траты, мы с Джимми и Томми, сняв двадцать штук, отправились в Лас-Вегас и вернулись, бахвалясь, что выиграли.

Все знали, что мы часто ездим в Вегас и что Джимми буквально прилипал к игральному столу, пока ноги не сводило судорогой.

Но даже при этом мы не хватили через край. Я внес первый платеж за новенький золотой бьюик ривера 67-го года с черным верхом, а остальное оплатил под именем брата. Томми поступил так же, только он купил бежевый кадиллак с черным верхом.

Наше первое бизнес-предложение появилось спустя две недели после ограбления, когда Поли встретился с нами возле паддоков Акведука, предложив войти с ним в дело, купив двадцать пять процентов в тотализаторе Милти Векара.

Векар находился вместе с ним в машине. Он нуждался в деньгах. Милти поставил большую сумму и прогорел. Это была великолепная возможность.

Клиентами Векара были крупные игроки и букмекеры. Топ-менеджеры из швейного квартала, брокеры с Уолл-стрит, доктора, стоматологи, адвокаты. То есть ребята, которые играли по-крупному.

Он никогда не принимал ставки меньше чем на пятьсот или тысячу долларов, а большинство его клиентов за раз делало по шесть-семь ставок. Варио сказал, что вложит пятьдесят тысяч долларов, если мы присоединимся к нему.

Томми с Джимми взглянули на меня, и мы согласились. Прямо на ипподроме. Нам не нужны были адвокаты. Мы обменялись рукопожатиями, и я вошел в тотализаторный бизнес. Мне было двадцать четыре.

Здесь я многому научился. Милти был букмекером букмекеров. Большая часть наших ставок шла от букмекеров, а не от простых игроков. Милти положил мне зарплату в пятьсот долларов в неделю с оплатой расходов.

Я сидел между двумя клерками, которые принимали ставки, а я их учитывал. У меня был желтый блокнот, и в него я вносил все ставки. Бейсбол, американский футбол, профессионалы, любители, колледжи, скачки, одним словом, все, на что ставили.

Также на отдельном листке у меня были ставки, и когда они достигали тысячи, я подводил черту, затем подводил итог к каждой пятитысячной ставке.

Милти просматривал лист и подправлял коэффициенты. Он поднимал или уменьшал коэффициенты в зависимости от того, хотел ли он, чтобы ставки продолжались или уменьшились. Если у Милти возникали затруднения, и он хотел снять с программы некоторые ставки, он звонил парням во Флориде, Сент-Луисе, Вегасе и в Калифорнии. В любой точке.

Я также помогал Милти по вторникам, расчетным дням. В этот день все городские букмекеры и крупные игроки возвращали все, что задолжали друг другу в течение недели.

Обычно мы рассчитывались в ресторане "У Бобби" в швейном квартале. По понедельникам мы выдавали зарплату. Туда входили такие затраты, как мое жалованье и персонала.

Выплаты по выигрышным билетам. Взятки полиции - до семисот долларов в неделю. А также проценты, поскольку, когда у нас выдавалась плохая неделя, приходилось отправляться к ростовщикам, чтобы подзанять немного деньжат.

Но в основном нам не приходилось к этому прибегать. Мы просто звонили Поли, и он давал нам двадцать пять - тридцать штук безо всяких процентов. Он ведь, в конце концов, был партнером.

Если мы не могли связаться с Поли и хотели отложить выплаты на пару дней, то на такой случай у Милти был припасен великолепный трюк. Он хранил пять-шесть штук тысячедолларовых купюр и давал их мне, чтобы я потряс ими перед победителями.

Поскольку никому из наших клиентов не хотелось, чтобы с ним расплатились тысячными купюрами, нам всегда удавалось отложить выплаты на пару дней. Большие купюры доставляли местным букмекерам слишком много неприятностей при размене. Милти, должно быть, использовал одни и те же купюры годами.

У нас было прекрасно налаженное дело. В распоряжении Милти находилось пять помещений по всему городу, где принимались ставки. Большинство полицейских находилось у нас на зарплате. Милти платил патрульным и полицейскому отделу.

Время от времени нас арестовывали, в основном комиссары секретного отдела расследований, но это считалось мелким правонарушением, что означало штраф в пятьдесят долларов.

За букмемекерство никто не садился в тюрьму. Но мы никак не могли понять, откуда копы всегда знали наше местонахождение. Милти постоянно менял квартиры. Временами мы даже меняли место два раза в неделю, но копы всегда знали, где нас искать.

Наконец, мы выяснили. У Милти был один парень, помогавший снимать квартиры.

Парень только этим и занимался. Милти давал ему триста долларов в неделю за то, чтобы тот находил квартиры, вносил аванс, подписывал арендное соглашение, включал газ и электричество, ставил телефоны.

Парень приезжал по Лонг-Айлендской железной дороге, сходил и разъезжал на автобусах и метро, чтобы найти съемные квартиры.

Каким-то образом копы выследили его и пасли от одного дома к другому, пока не получали список наших квартир. Затем, стоило им только заметить наши машины припаркованными, как они вламывались внутрь.

Спустя четыре месяца меня впервые арестовали за прием ставок по телефону. Стоял август 1967-го года, и копы, вломившиеся к нам в квартиру, заявили, что мы проворачиваем операции на сумму в два миллиона долларов в неделю.

Хотелось бы. Копы пригрозили, что если мы не откупимся, то окажемся за решеткой. Нам не оставалось ничего другого. Копы оформили все, как надо. Никаких наручников и арестов.

После того, как нам выписали штраф, мы пригласили копов отужинать на Маллбери-Стрит, и вслед за тем отправились в ночной суд, чтобы пройти слушание. Когда мы прибыли туда, там уже находился Эл Ньюман, наш поручитель. Я взял такси домой.

Милти подвезли копы. На следующий же день мы продолжили наши операции, но уже на другой квартире. Нас прижали и на время оставили в покое. Джон Сатлер, мой адвокат, в течение года мотался по судам, пока меня, наконец, не признали виновным. Меня оштрафовали на сто долларов и отпустили домой. Умора.

Город тратил миллионы долларов на копов в штатских, чтобы те ловили букмекеров, но было понятно, что система устроена так, чтобы выжать из нас деньги. Копам не хотелось выводить нас из игры, не больше, чем резать курицу, несущую золотые яйца.

Именно в это время подвернулся другой вариант. На Квинс-булевард, неподалеку от Форрест-хиллс, находился великолепный ресторан "Сьюит". Его владелец, Джои Роззано, был заядлым игроком.

Парень нуждался в деньгах. Мы условились, что я возьму себе ресторан, но в документах останется его имя. Я заплатил ему кое-что и взял на себя его долги.

Я знал нескольких из его кредиторов, и они не имели влияния. У них не было авторитета. Я знал, что мне не придется платить. Я просто силой заставил их отказаться от денег. А что еще им оставалось делать? Если при тебе Поли и твоя команда, ты мог послать на хрен любого из городских шестерок. Я заставил их подавиться своими долгами.

К тому же Карен понравилась идея о легальном заведении. Нашему первенцу, Джуди, уже исполнилось два с половиной года, а Рут было шесть месяцев, и Карен настаивала на том, чтобы я подумал о возможности открыть бизнес.

Она знала про сигареты и краденые товары, знала про "Эйр Франс". Она знала, что у меня есть деньги, и хотела, чтобы я вложил их в стоящее дело. В её представлении тотализатор не был хорошей идеей.

Она знала, что меня арестовали и что я проигрывал почти все деньги, которые зарабатывал в своем офисе. Мы все делали ставки.

Мы получали наводки от тренеров и владельцев лошадей и добавляли пару штук собственных поверх ставки. Когда делаешь это как букмекер, то лишь вопрос времени, когда прогоришь. Покажите мне букмекера, который сам играет, и я покажу вам парня, который в долгах у ростовщиков.

Прежде чем решиться стать владельцем "Сьюита", я перетер это с Поли. Идея ему понравилась. Она ему так понравилась, что он приказал своим парням не прикасаться к этому месту. Он сказал, что там следует вести бизнес чисто. Он не хотел превратить его в заведение, подобное "Робертсу".

Я находился там каждый день, с утра до вечера. Карен приводила детей и помогала вести книги.

Книги продаж и для налогового управления, черные книги. Я привел отличного шефа и договорился с Кейси Розадо, который возглавлял профсоюз барменов и официантов в аэропорту, попросив прислать мне своих соглядатаев, чтобы знать, насколько меня обворовывают бармены. "Сьюит" был большим заведением, и я держал шесть барменов, по три в смену.

Получив известия от Кейси, я всех их уволил. Кейси сообщил, что бармены обкрадывали заведение на тысячу долларов за ночь, не считая сотни, которую они получали чаевыми, и ста пятидесяти долларов, что платил им я.

Пару месяцев все шло прекрасно, но затем по одному стали заявляться ребята. Первым повидать заведение пришел Джимми. Он пришел с Микки и принес цветок с поздравительным плакатом. Томми ДеСимоне заскочил перекусить.

Наведался Анджело Сепе. Марти Крюгман, знакомый букмекер, который держал магазин париков всего в двух кварталах от ресторана, тоже начал крутиться в баре. Заявились и Алекс с Майки Корчионе, как и Энтони с Томми Стабиле, пока Томми не загремел в тюрьму за вооруженное ограбление. Коротышка Вик Орена, лейтенант в семействе Коломбо, тоже стал постоянным клиентом заведения. Даже Поли с остальными Варио сюда зачастили".

В шесть месяцев "Сьюит" стал местом встречи Генри и его друзей. Он стал обязательной последней остановкой. Кутилы в основном заходили после полуночи, когда раздавали свои двадцатки и пятидесятки каждому бармену, официанту или гардеробщице в городе.

В итоге в ресторане Генри они ели и пили в долг. Генри как-то раз заглянул в книги и увидел, что лучшие друзья доводят его до разорения. Конечно, большинство долгов в конце концов платили, но оплата часто приходила в виде сворованного спиртного, коробок только что украденных креветок, кредитных карт и дорожных чеков.

Хотя "Сьюиту" не удалось заменить "Робертс" как штаб-квартиру для угонных операций, он стал служить местом грязных сделок, встреч мошенников и аферистов. Вскоре Генри вовсю продавал трансатлантические билеты, сбытые ему подкупленными туристическими агентами.

Он привлекал крупных игроков к игре в кости, которую Варио проводили на своей новой квартире неподалеку от Квинс-булеварда. Генри иногда сам приводил на квартиру простаков, прикидываясь, что проигрывает вместе с идиотами по шесть тысяч. На следующий день Генри, конечно же, получал назад "проигранные" деньги с надбавкой в десять процентов от проигрыша идиотов.

Теперь, имея в своем распоряжении клуб и ресторан, а, следовательно, доступ к легальным кредитам, предоставляемым в обычном мире бизнеса, Генри получил безграничную возможность делать еще больше денег. Он начал "выбивать" только что украденные кредитки.

Стакс Эдвардс и другие дельцы кредитками первым делом шли с украденными кредитками в "Сьюит". Зная, что карта еще не объявлена украденной, Генри немедленно использовал её, чтобы снять сотни долларов по несуществующим счетам.

"Вместо того, чтобы упростить мне жизнь, "Сьюит" сделал мою жизнь еще более сумасшедшей. Я находился там почти неотлучно, но при этом мне приходилось приглядывать за своим вложением у Милти. У меня всегда была куча денег. Я выжимал деньги любым способом.

А Карен, которая теперь оставалась дома с детьми, все больше злилась. Я снял дом на Айленд-парк, чтобы быть поближе к Поли, и с детьми она нуждалась в помощи по дому. Но меня не радовало, что по моему дому будет разгуливать незнакомец.

Я всегда хранил деньги дома. Временами у стенки лежал краденый товар. Даже оружие. Вы обнаружите, что большинству жен гангстеров, невзирая на то, насколько те богаты, приходится самим справляться по дому, поскольку нельзя ожидать от незнакомцев, что те будут держать рот на замке.

Но Карен не сдавалась, и наконец, я справился в "Сюите", знает ли кто человека, которому можно доверять. Мне не хотелось обращаться в агентство.

Эдди Риго, гаитянец, скупавший у меня краденые машины, пообещал, что сможет разрешить мое затруднение. Он добавил, что его семье уже доводилось оказывать подобные услуги друзьям.

У них были связи с горными регионами, где можно купить девушку у семьи. Затем девушек по туристической визе переправляли в Канаду, и их новые владельцы отправлялись за ними в Монреаль. Он сказал, что обычно это обходится в несколько тысяч долларов, но мне он устроит все по своей цене. Мне нужны были шестьсот баксов для отца девушки, и я получал собственную рабыню.

Помню, я тогда вернулся домой и рассказал все Карен, а она взглянула меня так, словно я рехнулся, но промолчала. Я дал Эдди деньги, и до рождества 1967-го года он сообщил, что девушка в пути.

Он дал мне имя девушки и название отеля в Монреале, где она остановится. Когда я добрался туда, то чуть разрыв сердца не получил. Когда рабыня открыла дверь, оказалось, что она ростом под два метра и весит не меньше ста килограмм. У меня колени подогнулись. Она была больше Поли Варио.

Она была такой страшной, что всю дорогу до Нью-Йорка я делал вид, что мы незнакомы. Когда мы приехали домой, я оставил её снаружи, чтобы предупредить Карен. Мы не могли держать её дома. Дети при виде нее плакали. Он провела у нас два дня, пока мне не удалось уговорить Эдди забрать её назад.

В придачу Карен начала получать странные телефонные звонки. Началось это в первых числах декабря, и нам пришлось сменить номер. Он не был включен в телефонную книгу. Но звонки продолжались.

Она звонила мне в "Сьюит" и рассказывала о звонках, а я сходил с ума. Я рассказал о них Джимми, и мы попытались разобраться, не из ребят ли кто звонит. Я подозревал всех, но Карен не могла распознать его голос.

Мы записали его пару раз, но тоже не смогли определить. Тогда я решил, что когда он позвонит в следующий раз, Карен начнет с ним заигрывать и попросит о встрече. Если Карен будет достаточно убедительна, то, может, парню хватит смелости заявиться. Я не мог дождаться.

Стояла первая неделя января, когда Карен позвонила мне в "Сьюит" и сообщила, что только что говорила с парнем, сказав ему, что мужа нет дома, и через час он приедет на квартиру.

Спустя мгновение я уже был дома. Мы везде выключили свет, оставив освещенной одну комнату. Я затаился возле выходящего на улицу окна и стал наблюдать. В кармане моей куртки лежал револьвер. Клянусь, я собирался замочить парня прямо на месте.

Я прождал больше часа. Снаружи повалил снег. Я спросил Карен, заявится ли он, по ее мнению. Она сказала, что да. Я продолжил наблюдать. И тут заметил, что одна машина уже второй раз медленно проехала мимо нашего дома.

Я ждал. Падлой буду, если он вновь не проехал. Очень медленно. На этот раз я рассмотрел водителя. Им оказался мужчина, и он был один. А смотрел он прямо на нашу дверь. Хотел убедиться, что все спокойно. А мне ужас как не терпится его успокоить. Он завернул за угол, но я знал, что он вновь появится.

Чтобы не потерять парня, я решил подождать его на улице. Я спрятался за припаркованной машиной. Карен наблюдала из окна.

Дети спали. Снег валил мне в лицо. И тут я вижу, как парень вновь выруливает из-за угла. Я весь в нетерпении. На этот раз он останавливается перед нашим домом. Я вижу его лицо. Он опускает окно и вглядывается в номера домов.

Стоило ему остановиться, как я подбежал к открытому окну и приставил к его морде пушку. Я был вне себя от ярости. ?- Тебе что-то нужно? Ищешь кого-то? - крикнул я изо всей мочи.

Парень решил тронуться с места, и тут я его пистолетом по физиономии. Он выскочил с другой стороны, а я бросился вдогонку. Я повалил его и принялся молотить пистолетом по морде. Я не останавливался.

Раздались крики соседей. Они хорошо меня знали. Я понимал, что мне влепят арест, но это меня не останавливало.

Заслышав сирены, я, наконец, оторвался от урода и запихнул пистолет под бампер припаркованной машины. Обычно там под бампером небольшая полочка, куда можно кое-что припрятать.

Прибыли копы, и оказалось, что избил я не того парня. Он не был безумным шутником. А оказался каким-то педиком, который искал дом своего друга. Пока его вели в больницу, он все вопил о том, что у меня был пистолет.

Весьма некстати. Копы принялись искать пистолет в снегу, и один из полицейских, знавший про бамперы, отыскал его. Меня арестовали за нападение и незаконное хранение огнестрельного оружия. Остаток ночи я провел в участке, пока Эл Ньюман не освободил меня под залог.

Телефонные звонки прекратились, когда я наконец узнал, как говнюку удавалось вычислить наш номер каждый раз, как мы его меняли. Я вышел наружу, осмотрел дом с каждого угла и понял, что в бинокль легко можно было разглядеть номер на телефоне, который висел на стене кухни.

Мы сменили номер и уже не записали его на телефоне. Звонки прекратились. Мне следовало с самого начала так поступить, вместо того, чтобы загреметь под арест за избиение невинного. Это было глупо, но так мы вели все свои дела. Сначала замочи уродов, а потом будь, что будет.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.