Братья Ганнибала

Братья Ганнибала

Ганнибал узнал о случившемся, лишь увидав в своем лагере подброшенную голову брата.

Луций Анней Флор. Эпитомы

Сципион допустил непростительную ошибку, когда позволил Гасдрубалу покинуть Испанию. Ганнибалу потребовалось шесть месяцев на путь от Пиренеев до южных склонов Альп. Гасдрубал это же расстояние прошел за два месяца. Такой скорости передвижения не ожидали ни римляне, ни Ганнибал. А, собственно, чему удивляться? У Ливия обо всем подробно написано.

Когда на землях заальпийских народов появился Ганнибал, «они ни с кем не знались, им было непривычно видеть у себя чужеземца, и поначалу, не зная, куда идет Пуниец, они думали, что он хочет овладеть их скалами и укреплениями, их скотом и людьми. Теперь, когда всем известно, что Италия двенадцатый год в огне, они хорошо знают, что Альпы – это просто дорога и что два могущественных города, отделенных друг от друга большими пространствами суши и моря, борются за власть и богатство. Вот почему путь через Альпы был Гасдрубалу открыт».

Римлян охватил ужас, когда в Италии появилось пунийское войско, и немалое: Гасдрубал привел 48 тысяч пехотинцев, 8 тысяч всадников и 15 слонов. Теперь предстояло вести войну с «двумя Ганнибалами», и страшно подумать, что будет с Римом, если обе армии соединятся.

Спасли Рим лишь случайности и досадные ошибки карфагенян. Словно вихрь ворвался Гасдрубал в Италию и. потерял драгоценное время на осаду Плацентии. Увы! Брать города штурмом пунийцы по-прежнему не приспособились. Впрочем, Гасдрубал довольно скоро оставил Плацентию и послал четверых галлов и двоих нумидийцев с письмом к Ганнибалу. Он сообщал, что движется в Умбрию и надеется там соединиться с войском брата; и только роковая случайность помешала встретиться братьям.

Послы Гасдрубала прошли почти всю вражескую Италию; нагоняя Ганнибала, они заблудились, попали под Тарент, были схвачены римскими фуражирами и приведены к пропретору Квинту Клавдию. Угроза пыток вынудила посланников признаться, что они несут Ганнибалу письмо от Гасдрубала. Таким образом, Ганнибал ничего не знал о передвижениях брата, а римлянам, напротив, стал известен каждый его шаг.

Римляне действовали на удивление слаженно, обдуманно – впрочем, в минуты смертельной опасности они никогда не теряли голову. Против Гасдрубала отправили консула Марка Ливия, в распоряжение которого отдали все возможные силы и резервы. Войско Ливия снаряжала вся Италия; кроме того, Публий Сципион послал из Испании 8 тысяч испанцев и галлов, 2 тысячи легионеров, тысячу конников – нумидийцев и испанцев. Гай Мамилий прислал из Сицилии до 3 тысяч пращников и лучников.

Римляне достойно оценили нового врага. «Ведь Гасдрубал – сын того же отца Гамилькара и такой же неутомимый вождь: у него опыт многолетней войны в Испании, он прославлен двойной победой и уничтожением двух войск, которыми предводительствовали знаменитые военачальники. Он даже превзошел Ганнибала: как быстро он пришел из Испании, как ловко возбудил и призвал к оружию галльские племена! Он набрал это войско в тех самых местах, где большая часть солдат Ганнибала погибла от голода и холода самой жалкой смертью».

Второй консул, Клавдий Нерон, сторожил Ганнибала. Однако, когда столкновение с войском Гасдрубала стало неминуемым, он тайком вывел из лагеря 7 тысяч лучших легионеров и стремительным маршем повел их на север. Нерон совершил такой поступок на свой страх и риск. Римский лагерь остался без военачальника и самых боеспособных солдат, и охраняло его только «неведение Ганнибала». На счастье римлян, Ганнибал так и не узнал, что легионеры, предназначенные для борьбы с ним, сражаются с его братом в другом конце Италии.

Гасдрубала преследовали неудачи. Он упорно пытался избежать битвы и продолжал двигаться на соединение с братом, но однажды в ночной суматохе сбежали проводники. Утомленное тяжелыми переходами войско столкнулось с обеими консульскими армиями. Сражение произошло на реке Метавр в 207 году до н. э. Клавдий Нерон не напрасно рисковал, тайком пробираясь через всю Италию. Удар его когорт с тыла пунийцев и решил исход сражения.

«Слонами уже нельзя было управлять, они метались между двумя войсками, как бы не понимая, чьи же они. Большинство слонов перебили не враги, а сами их вожаки; у каждого из них были долото и молоток. Если слоны приходили в неистовство и начинали кидаться на своих, вожак между ушей, как раз в том месте, где шея соединяется с головой, ставил долото и бил по нему изо всех сил. Это самый быстрый способ умертвить громадного зверя, когда с ним уже нет сладу. Гасдрубал первым ввел его в употребление.

Вождь этот запомнится людям многими деяниями, особенно этой битвой. Он поддерживал и ободрял своих воинов, идя вместе с ними навстречу опасности; на усталых и измученных воздействовал он то просьбами, то укорами, возвращал беглецов, возобновлял сражение, уже утихавшее. И когда судьба уже несомненно склонилась к римлянам, он, не желая пережить своих солдат, шедших с ним, пришпорил коня и понесся на римскую когорту и здесь, сражаясь, встретил конец, достойный своего отца Гамилькара и брата Ганнибала.

Никогда за всю войну не было в одном сражении убито столько людей: карфагеняне расплатились за победу под Каннами гибелью полководца и войска».

Погибло в сражении 56 тысяч карфагенян, в плен взято 5400 человек. Римляне и союзники потеряли около 8 тысяч воинов.

Победители пресытились кровавой бойней. Когда консулу Ливию доложили, что цизальпинские галлы и лигурийцы, не участвовавшие в сражении или спасшиеся бегством, уходят беспорядочной толпой, и можно, послав один конный отряд, перебить всех, тот ответил:

– Пусть останется хоть один человек, чтобы рассказать о нашей доблести и поражении врага.

Следующей ночью консул Гай Клавдий Нерон ушел обратно в Апулию. На шестой день он вернулся в лагерь, стоящий рядом с войском ничего не подозревавшего врага.

Ганнибал получил известие о битве при Метавре в виде головы Гасдрубала, которую консул хранил и теперь велел бросить к передовым вражеским постам. В лагерь карфагенян отправили двух пленных африканцев, чтобы те рассказали о том, что произошло.

Ганнибал, увидев голову брата, лишь воскликнул:

– Узнаю несчастье Карфагена!

Великий полководец предчувствовал судьбу родного города. После этого он снялся с лагеря и отвел войска в самый дальний уголок Италии.

Ганнибал занимал Бруттий еще в течение четырех лет. Он понимал, что уже не в силах сломить Рим, но не мог оставить врага, на которого потратил столько лет, борьба с которым являлась смыслом его жизни. Он надеялся на чудо.

Все обстоятельства были против Ганнибала.

Карфаген слишком поздно понял, что от результата войны в Италии зависит существование самого города. Ганнибалу послали 100 грузовых судов, на которых были хлеб, войско и деньги, «но так как ни один корабль с веслами их не сопровождал, ветер занес их в Сардинию» (Аппиан). Претор Сардинии направил против пунийцев флот: 20 кораблей римляне потопили, 60 захватили, остальные бежали в Карфаген.

В 206 году до н. э. Сципион разгромил пунические армии в Испании. Карфагеняне окончательно потеряли Иберию. И на этот раз Сципион упустил младшего брата Ганнибала – Магона, что обернулось для Италии очередными неприятностями. Магон бежал на Балеарские острова, набрал там войско и, как сообщает Ливий, летом 205 года до н. э. высадился в Лигурии, «имея около 30 военных и много грузовых кораблей, 12 тысяч пехоты и почти 2 тысячи конницы».

Карфаген, страшась за свою судьбу, наконец-то принялся поддерживать войну в Италии. Магону послали «25 военных кораблей, 6 тысяч пехоты, 800 всадников, 7 слонов и сверх того много денег для найма солдат; пусть, полагаясь на эти силы, подойдет он к городу римлян и соединится с Ганнибалом». Магон тем временем разослал вербовщиков и нанимал воинов. Его весьма благосклонно встретили лигурийцы и галльские племена, но важное обстоятельство (расположенный на их землях римский лагерь, и еще один – в соседней Этрурии) не позволяло галлам открыто встать под знамена Магона. Однако галлы тайком посылали Магону всякого рода припасы.

У карфагенян недоставало сил, чтобы соединить армию Магона, действовавшую в Лигурии, с ослабленным многолетней борьбой войском Ганнибала, которое по-прежнему оставалось на юге Италии. И все же покидать Италийский полуостров братья не желали.

Римляне, чтобы выманить Ганнибала из Италии, использовали его же тактику времен битвы за Капую. Весной 204 года до н. э. Публий Сципион отплыл из Сицилии в Африку и благополучно высадился с войском близ

Утики. Но если поход Ганнибала на Рим носил демонстративный характер, то римляне воевали в Африке вполне серьезно. Более того, основной театр военных действий теперь переместился в сердце карфагенских владений.

Летом 203 года до н. э. произошла последняя крупная битва на Италийской земле в той бесконечно долгой кровавой войне. Претор Публий Квинктилий Вар и проконсул Марк Корнелий встретились с войском Магона в области исубров. Сражение было долгим и упорным: противники бросали в его жернова последние резервы, не желая уступать ни пяди занятой позиции. После безрезультатного лобового столкновения римляне послали в атаку конницу; в ответ Магон бросил в бой слонов. Огромные животные своим ревом, видом и запахом перепугали римских лошадей; 22 знатных всадника вместе с несколькими центурионами оказались растоптанными слонами. На остальных конников, в страхе рассыпавшихся по полю, охотились нумидийцы. «Множество пехотинцев двенадцатого легиона было перебито; оставшиеся, повинуясь долгу, держались, напрягая последние силы. Они не выстояли бы, если бы тринадцатый легион, выведенный из засады на передовую, не вступил в этот трудный бой».

Магон ввел резерв из галлов, но они не смогли остановить стройные шеренги легионеров. Одиннадцатый легион плотно сомкнул ряды и пошел в атаку на слонов, которые к тому времени рассеяли римскую конницу и расстроили ряды пехоты. Четыре слона упали, сраженные множеством дротиков; остальные повернули на своих. Строй карфагенян дрогнул и начал медленно в боевом порядке откатываться назад.

Пока Магон находился впереди строя, пунийцы продолжали сражаться. Но вот брат Ганнибала упал с пробитым бедром. Истекающего кровью вождя вынесли с поля боя, и после этого пунийцы обратились в бегство.

Всего было убито около 5 тысяч карфагенян, римляне потеряли 2300 легионеров, не считая всадников, растоптанных слонами.

Магон отвел войско в Лигурию и здесь получил приказ: немедленно переправиться в Африку, ибо Карфагену угрожала опасность. Он посадил войско на корабли, но умер от полученной раны, едва обогнув Сардинию.

Когда к Ганнибалу прибыли послы из Карфагена с приказом покинуть Италию, он, по свидетельству Ливия, выслушал их, скрежеща зубами, стеная и едва удерживаясь от слез:

– Уже без хитростей, уже открыто отзывают меня те, кто давно силился меня отсюда убрать, отказывая в деньгах и солдатах. Победил Ганнибала не римский народ, столько раз мною битый и обращенный в бегство, а карфагенский сенат своей злобной завистью.

Собственно, даже без угрозы отечеству со стороны Сципиона Ганнибалу нечего было делать в Италии. Он не смог бы сломить Рим собственными силами, а после гибели братьев действенной помощи ждать было неоткуда.

Ганнибал предвидел подобный исход, и войско заняло места на заранее подготовленных кораблях. Часть воинов-италиков отказалась плыть в Африку и укрылась в храме Юноны Лацинии, который считался неприкосновенным. Бедняги не подозревали, что для Ганнибала не существовало никаких запретов: он взял храм и перебил воинов, находившихся в его стенах.

«Редкий изгнанник покидал родину в такой печали, в какой, как рассказывают, Ганнибал оставлял землю врагов. Он часто оглядывался на берега Италии, обвиняя богов и людей, проклиная себя и собственную свою голову за то, что после победы при Каннах он не повел на Рим своих воинов, залитых кровью врага. Сципион, консул, не видевший в Италии ни одного врага-пунийца, осмеливается идти на Карфаген, а у него, Ганнибала, перебившего сто тысяч римских солдат при Тразименском озере и под Каннами, опустились руки под Казилином, Кумами, Нолой. Так, обвиняя и жалуясь, покинул Италию Ганнибал после стольких лет».

В заключение послушаем Моммзена.

«Римские граждане вздохнули свободно, когда узнали, что могучий ливийский лев, которого даже в то время никто не был в состоянии вытеснить из Италии, добровольно покинул Италийскую территорию. По этому случаю сенат и гражданство увенчали венком из листьев уже почти достигшего 90 лет Квинта Фабия, единственного оставшегося в живых римского полководца из числа тех, которые с честью выдержали испытание в тяжелые времена. Получить от всей общины такой венок, который, по римским обычаям, подносила армия спасшему ее от поражения полководцу, считалось самым высоким отличием, когда-либо выпадавшим на долю римских граждан».

Вспомним: во времена, когда Квинт Фабий противостоял Ганнибалу, ему пришлось выслушать множество насмешек за тактику «не сражаться». Осторожного диктатора считали трусом и никуда не годным военачальником, называли Ганнибаловым дядькой и дали обидное прозвище Медлитель. Лишь Ганнибал тогда понимал, насколько умен и опасен его противник. И вот на шестнадцатом году кровавого пребывания карфагенян в Италии римляне признали заслуги того, с кем поступили так несправедливо.

Квинт Фабий умер в год, когда Ганнибал покинул Италию (203 год до н. э.), только и успев получить благодарность сограждан. По Плутарху, «погребение Фабия не было принято на счет государства, но каждый из римлян частным образом принес ему самую мелкую монетку – не вспомоществование неимущему, но взнос на похороны отца народа, так что и по смерти этот человек стяжал почет и славу, достойные его жизни».