Между Дальним и Ближним Востоком

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Между Дальним и Ближним Востоком

До сих пор мы умышленно оставляли без внимания страны и народы Срединной Азии — нынешних Монголии, Джунгарии и Срединной равнины, называемой по-русски Китай, а у всех других народов — Хин, Шин, Чин и подобными вариантами слова «Цзинь». Так называлась династия, объединившая Срединную равнину в III в. н. э. Слово «Китай» — это название монголоязычного полукочевого племени, захватившего в 936 г. Пекин и воспринявшего от местных жителей много элементов культуры. Древние русичи от купцов-караванщиков узнали об этом царстве и распространили название «Китай» не только на область города Пекин, но и на непокоренную часть Срединной равнины, жители которой называли себя либо по имени правящей династии: Суй, Тан, Сун, — либо просто «люди Срединной равнины».

Когда же филологическое недоразумение развеялось, то менять привычное название было поздно. Поэтому истинных китаев ныне принято называть по-китайски «кидани», чтобы избежать досадной путаницы, а жители Срединной равнины — «чжунго-жень» — китайцами.

Долгое время соприкосновения восточной и западной окраин континента были эпизодичными. Так, в 36 г. до н. э. отряд китайцев (ханьцев), преследуя хуннского князя, натолкнулся около города Талас в современном Казахстане на странных воинов, которые сдвинули большие четырехугольные щиты, выставили короткие копья и пошли в атаку на китайцев. Те удивились, посмеялись и расстреляли сомкнутый строй из тугих арбалетов. По выяснении оказалось, что побежденные были римскими легионерами из легиона, сдавшегося парфянам при Харране, где погиб триумвир Красс. Парфяне перевели пленных на свою восточную границу и при первой же надобности отправили их выручать своего хуннского друга и союзника. Какое счастье, если подумать, что китайцы не добрались до Европы на рубеже нашей эры! А ведь могли, если бы их не задержали хунны.

Второе столкновение Востока и Запада произошло в 751 г. в той же Таласской долине. Танское китайское войско явилось туда по просьбе согдийцев, жителей страны Согд в современном Узбекистане, нещадно ограбляемых арабами. Бой на равнине шел три дня и был решен тюрками-карлуками, стоявшими неподалеку и державшими нейтралитет. Наконец карлуки решили, что китайцы все же хуже арабов, и ударили на их фланг. Китайцы побежали.

По иронии судьбы, китайский полководец Гао Сянь-Чжи не понес наказания за проигранное сражение и потерю Согдианы. Он остался при дворе и служил империи Тан в последующих войнах, а араб, победитель и герой, Зияд ибн-Салах был вскоре казнен как политически неблагонадежный. Но так или иначе, Средняя Азия стала мусульманской провинцией. А Срединная Азия, оккупированная Китаем при династии Тан, истребившей тюрок, вернула независимость. Там возник Уйгурский каганат, разрушенный енисейскими кыргызами в 841–847 гг.

После этого Китай ослабел и к X в. утратил все владения севернее Великой стены. На северо-западной границе Китая возникла тангутская империя Си-Ся, а на северо-восточной — киданьская, принявшая китайское имя Ляо. Ляо просуществовало с 905 по 1125 г. Вот это-то для нас и существенно.

В отличие от западной окраины Евразийского континента, где четыре суперэтноса были тесно связаны друг с другом и своими культурными традициями, и способом ведения хозяйства, и социальными отношениями, и даже религиями (ибо христиане считали Аллаха арабским названием Первого лица Троицы, а мусульмане почитали Ису и Мариам — Иисуса и Марию — как пророков, предшественников Мухаммеда), на восточной окраине положение было принципиально иным. Китайцы Срединной равнины и кочевники Великой степи столь разнились между собой, что не перенимали культуры друг друга. Кидани были исключением. Это-то и привело их к гибели как этноса.

Секрет хода событий заключался, пожалуй, не в экономике или политике, а в феномене этнографии, воздействовавшем на поведение людей. Китайцы и кочевники настолько различались по стереотипу поведения, что не хотели, не могли наладить между собой контакт. Они и не пытались искать поводов для контакта, считая их лишенными смысла. Тут были важны некоторые подробности быта.

Прежде всего, китайцы вообще не употребляли молочных продуктов — основной пищи кочевников, и взаимопонимание между ними отсутствовало из-за презрения к такой пище одних и раздражения по поводу такого неприятия у других. Для китайца все жены отца — его матери. Для хунна, например, или тюрка — мать только одна, а наложницы отца — подружки, а вдова старшего брата становится законной его женой, которую он обязан содержать, причем чувства здесь роли не играют.

Женщина в Китае в те века не работала, она рожала и нянчила детей и никаких прав не имела. В Великой степи женщина выполняла все домашние работы и была владелицей дома: мужу принадлежало только оружие, ибо ему полагалось умереть на войне.

В армиях Китая обязательно полагался штат доносчиков, а тюрки, находившиеся на китайской службе, этого не терпели и раскрытых доносчиков убивали. Представители двух великих суперэтносов никак не могли ужиться рядом. Оптимальное решение было: жить мирно, но порознь. А это не всегда удавалось.

Поэтому кочевники заимствовали культуру и мировоззрения с Запада, а вовсе не из Китая. Из Ирана уйгуры позаимствовали манихейство, из Сирии кочевники приняли несторианство, из Тибета — теистический буддизм. Правда, буддизм был воспринят позже, но принцип заимствования оставался прежним. Из Китая же они заимствовали только шелк, а помимо этого — печенье и, в некоторых случаях, фарфоровую посуду.

Только часть киданей восприняла китайскую культуру искренне и увлеченно. Другая часть упорно соблюдала свою, степную. И вот что из этого вышло.

В начале XII в. на Дальнем Востоке произошел взрыв этногенеза, или, говоря научным языком, пассионарный толчок, вследствие которого возникли два новых этноса: чжурчжэни и монголы.

На Дальнем Востоке среди тихих народов, живущих в состоянии гомеостаза — а это состояние не редкость для разных народов, прошедших определенный цикл развития, — то есть среди народов, поддерживающих свое равновесие с ландшафтом, появились люди с необузданной энергией. Вот это и есть качество, которое называется пассионарностью.

Вернемся в VI–VII вв. и взглянем на молодые, новорожденные этносы этого времени. Всекитайская империя Сун была ровесницей Арабского халифата. Пассионарный толчок VI–VII вв. четко прослеживается по географической оси от Хиджаса и Бахрейна на Аравийском полуострове, через Южную Персию, Синд (область на западе Индии), через Южный Тибет, Северный Китай, Южную Корею и Японию.

В Индии так называемая «раджпутская революция» опрокинула империю Гупта, покровительствовавшую буддизму, и Индия раскололась на множество мелких княжеств, связанных реформированной религией и обновленной системой каст. Маленький Тибет попытался стать великой державой, но захлебнулся в крови внутренней войны в IX в.

В Японии произошел переворот Тайка с последовавшими реформами, а в Китае в это же время династии Суй и Тан вели себя подобно Омейядам и Аббасидам. В X в. здесь произошел надлом этнической системы, который, например, в китайской историографии назван «периодом пяти династий и десяти царств». В отличие от халифата Китай не распался на отдельные владения, но силу свою потерял и был вынужден примириться с потерей северных областей. Зато китайцы передали свою культуру части киданей… и все, как будто стабилизировалось.

И вот в XII в. произошел новый взрыв в процессе этногенеза. Чжурчжэни, обитавшие в долине Уссури и Сунгари, в 1115 г. восстали против киданей и к 1125 г. сокрушили империю Ляо. Часть киданей, овладевшая китайской культурой, подчинилась победителям. А «отсталая» их часть, не утратившая степной доблести, отступила с боями в Семиречье и там столкнулась с сельджуками, с самим великим султаном Санджаром.

Мы подошли к тому моменту, когда уже можно провести сравнение ряда суперэтнических целостностей, расположенных по длинной линии от Тихого до Атлантического океана, на протяжении одного периода, например XII в. Используя отработанную методику исследований (Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли, вып. I–III. М., ВИНИТИ, 1980), мы будем учитывать не только состояние и культуру этносов, но и фазу этногенеза, или, переведя на точный язык науки, не только массу, но и импульс, то есть заряд.

Кидани были народом древним, появившимся одновременно с хуннами, сарматами и куманами, или половцами. Они достигли мудрой и крепкой старости, фазы гомеостаза, но, увлекшись чужой для них китайской культурой, в самом деле очаровательной, превратили свое ханство в химерную империю Ляо. И вот теперь, между 1131 и 1137 гг., шли упорные столкновения между киданьским гурханом Елюем Даши и сельджукским султаном Санджаром. Гурхана поддерживали «отсталые» степняки. Султана — лучшие воины из Хорасана, Седжестана, Гура, Газни и Мазандарана, еще не растраченные силы мира ислама, а всего 100 тысяч воинов. Гурхан победил!

Султан бежал, покинув семью и 30 тысяч храбрых соратников, убитых в честном бою. Сельджукский султанат после этой битвы распался, но кидани проявили удивительную умеренность: обложили города Средней Азии небольшой данью и стали пасти скот в Семиречье и Джунгарии.

Зато на западе сами мусульмане, воюя с крестоносцами, одерживали победы, одну за другой. В 1144 г. пала Эдесса и, восстав, снова была взята в 1146 г. Вторжения крестоносцев в Египет в 1163 и 1167 гг. были отбиты, а в 1187 г. мусульмане вернули Иерусалим. Второй и третий крестовые походы, в 1147–1149 и 1189–1192 гг., захлебнулись. Лучшие рыцари Европы спасовали перед туркменами-сельджуками. Города Палестины и Ливана перешли к обороне. Гарнизоны крестоносцев держались в них лишь благодаря тому, что венецианцы и генуэзцы морем поставляли им оружие и провиант.

В Магрибе, на западе арабского мира, было то же самое. При Аларкосе в 1195 г. берберы-альмохады сокрушили рыцарское воинство Кастилии, куда стеклись рыцари со всех стран Европы. Эта коллизия описана Л. Фейхтвангером в романе «Испанская баллада». В нем устами арабского историка Мусы (персона вымышленная, но мысли Ибн-Халдуна) дан прогноз: «Христианский мир молод и может позволить себе роскошь потерпеть отдельные поражения, а мусульманский мир стар и только продляет свое существование. Арабы уже потеряли к концу XII в. пыл молодости. За ними пойдут к упадку сегодняшние победители — берберы и сельджуки». Так оно и было!

Крестоносцы попытались компенсировать неудачи, взяв и разграбив Константинополь в 1204 г. Но и этот упех был эфемерным. Через год болгаро-половецкое войско разгромило крестоносцев при Адрианополе. Латинский император крестоносцев был взят в плен и в плену умер. Против латинян восстали албанцы Эпира и греки Никеи. Они считали, что «рыцарей бить легко». Только благодаря соперничеству Никеи, Эпира и Болгарии между собой изгнание западных захватчиков из города Константинополя, затянулось до 1261 г. И было оно бескровным.

Теперь можно составить цепь сопоставлений, употребив алгебраическую символику: больше (>>) и меньше (<<). Итак: чжурчжэни >> кидани >> китайцы, и мусульмане >> европейские рыцари << балканские славяне и половцы.

Эта формула позволит разобраться в перипетиях XII–XIII вв., но для XIV в. она должна быть перестроена, хотя принцип останется прежним. Нужна эта формула для того, чтобы читатели могли думать вместе с авторами и взвешивать убедительность их выводов. Это уважение к мыслящему читателю в отличие от «читателя любознательного», которому отведена роль невежды, внимающего вещаниям писателя, копирующего не парнасскую музу, а недоучившуюся дельфийскую пифию.