Лабиринт

Лабиринт

Одно упоминание о лабиринте рисует в воображении современного человека необычайно сложное, запутанное хитросплетение ходов, узких троп и тупиков, окруженных каменными стенами. Такой привычный для нас образ на самом деле далек от «первоисточника». Большинство древних «классических» лабиринтов создавалось по одинаковому, вполне определенному шаблону с одной-единственной очень извилистой тропой, ведущей от входа к центру. Таковы сохранившиеся до наших дней петроглифы в виде лабиринтов, обнаруженные в Галисии, на северо-западе Испании, и датируемые 2000 г. до н. э.; глиняные таблички с изображением лабиринтов, найденные в греческом городе Пилосе, возраст которых 3000 лет; рисунки лабиринтов, нацарапанные на руинах в турецком Гордионе, относящиеся к 750 г. до н. э.

Строго говоря, не всякий клубок запутанных ходов следует называть лабиринтом. Классический вариант имеет семь концентрических линий, плотно закрученных вокруг центрального ядра. Вход только один. Длинный путь от него обязательно приводит к центру, который, если быть точными, смещен немного к краю. Соприкасаясь вплотную, дорожки лабиринта нигде не пересекаются и никак не сообщаются друг с другом. Покинуть центр сооружения можно только одним путем – тем же, что привел к цели. Других выходов из лабиринта нет. Таким образом, забредшему в его недра путнику не приходится ломать голову над решением сложных задач: как быстрее пройти к цели и выбраться наружу. Все что нужно делать – это идти по дорожке, которая приведет к центру и выведет обратно.

Иначе устроены ходы-головоломки, именуемые на английский манер «мейзами» (maze). Мейзы по своему строению более изощренные и запутанные, нежели лабиринты. Как правило, в таких головоломках заложены несколько дорог к цели, два или более входов и выходов, дорожки сообщаются между собой и образуют развилки. Решить мейз, то есть пройти к его центру или какой-либо цели, не так-то просто. Создатели придумали сложные задачи: выбрать правильный вход, угадать направление на развилке или не попасть дважды на одну и ту же дорожку. Идея мейзов восходит к средневековью и представляет собой результат освоения математической науки, нас же интересует классический лабиринт как наиболее древний культурный символ.

Простейший лабиринт существовал во многих модификациях. Внося небольшие изменения в технику создания базовой модели, его автор легко увеличивал или уменьшал количество дорожек, делал лабиринт квадратным, прямоугольным, получал различные варианты центрального ядра. Однако все эти модификации происходили от классического образца, который был широко распространен по всему свету и оставался неизменным на протяжении тысячелетий, просуществовав в своем первозданном виде вплоть до средних веков и эпохи Возрождения.

Несмотря на многократные попытки пояснить происхождение самого слова «лабиринт», оно до сегодняшнего дня остается неясным. Наиболее часто приводится соответствие – «labyrinthos = дом двухстороннего топора (labrys) = Кносский дворец на Крите». Филологи с уверенностью утверждают лишь одно: суффикс – inthos был типичным суффиксом, образующим географические названия в том языке, с которым греки столкнулись в результате миграции (около 2000 г. до н. э.). По меньшей мере, на основании этого суффикса можно установить, сколько времени данное слово уже существует. Анализ остальных частей слова позволяет сделать предположение, что оно каким-то таинственным образом, с определенными оговорками, связано с понятием «камень».

Традиционно слово «лабиринт» применяют к Кносскому дворцу на острове Крит, слава о котором живет уже более трех тысяч лет благодаря мифу о Тесее. Критский царь Минос, мстя царю Аттики Эгею за вероломное убийство своего сына Андрогея (в другом варианте – Аристея), который погиб во время Панафинейских игр, осадил город Афины. Побежденный афинский царь был вынужден подчиниться могучему владыке Крита и согласился регулярно выплачивать ему тяжелую дань.

При Миносе на Крите жил и трудился замечательный изобретатель, искусный зодчий и прославленный скульптор Дедал, который первым ввел в употребление множество полезных инструментов и других ремесленных новшеств, создал собственно искусство ваяния, построил в столице Миноса, городе Кноссе, знаменитый Лабиринт. Это было грандиозное здание с массой запутанных ходов, откуда не мог выбраться никто из вошедших внутрь. В центре Лабиринта жил Минотавр (буквально – бык Миноса), питавшийся человеческим мясом. Это чудовище было плодом греха, совершенного Пасифаей, женой Миноса. Она отличалась неслыханным сластолюбием. Зная это, бог морей Посейдон подослал к Пасифае белоснежного быка, от которого она и родила Минотавра. К нему попадали на съедение юноши и девушки, которых присылали критскому владыке в качестве дани из покоренных им городов материковой Греции, в частности из Афин и Мегар. Желая освободить свой город от столь страшной и позорной дани, сын афинского царя Эгея, Тесей, добровольно отправился на Крит. Здесь его полюбила дочь Миноса Ариадна. Чтобы спасти Тесея от неминуемой гибели, она по совету Дедала дала ему клубок ниток. Пробираясь по закоулкам Лабиринта, Тесей разматывал нить, а когда нашел и убил Минотавра, с ее помощью легко отыскал обратную дорогу. Однако, плывя домой в Афины, он забыл заменить черные паруса корабля на белые, как у него было заранее условлено с отцом на случай благополучного возвращения. Увидев корабль сына под черными парусами, старик Эгей в отчаянии бросился в море, которое с тех пор стало называться Эгейским. После него афинским царем стал Тесей, позднее женившийся на другой дочери Миноса, Федре.

Разгневавшись на Дедала за помощь Тесею, Минос заточил его вместе с юным сыном Икаром в Лабиринте. Тогда Дедал смастерил из перьев и воска крылья для себя и для сына, чтобы улететь с Крита. Во время полета Икар неосторожно поднялся слишком высоко, и воск, скреплявший перья, растаял на солнце. Крылья юноши рассыпались, он упал вниз и утонул в волнах моря, получившего название Икарийского (юго-восточная часть нынешнего Эгейского моря).

Долгое время считалось, что прообразом знаменитого Лабиринта послужили обширные каменоломни, расположенные в окрестностях критского города Гортина. Однако в 1900” 1930 гг. английский археолог Артур Эванс, проводя раскопки в Кносе, открыл царский дворец колоссальных размеров, основная часть которого была построена более чем за 1500 лет до н. э. Сегодня грандиозное сооружение площадью около 16 тыс. м², состоящее из сотен причудливо расположенных помещений, изобилующее коридорами и переходами, размещенными на разных уровнях залами и уводящими глубоко под землю лестницами, интерпретируется археологами как прототип легендарного Лабиринта Минотавра.

Кносский дворец сильно пострадал во время извержения вулкана на острове Фера около 1450 г. до н. э., а после пожара, произошедшего примерно в 1380 г. до н. э., был окончательно заброшен. В настоящее время некоторые из его помещений реконструированы. В результате оказалось, что план дворца не соответствует классической модели с семью дорожками. О ней напоминают только фрагменты фресок на стенах в виде узоров – «меандр». Впервые знаменитый символ лабиринта, воспроизведенный позже в разных частях света, появился на кносских монетах около 300 лет до н. э., то есть тысячу лет спустя после постройки дворца.

Есть основания полагать, что в виде классического лабиринта возводили и крепостные стены городов. Так, устроение легендарной Трои, осаду которой ахейским войском принято относить к 1250–1220 годам до н. э., долгое время ассоциировалось с лабиринтом. Не случайно даже в средние века рисунок лабиринта часто воспринимался как защитный символ именно Трои, а многие лабиринты, сооруженные из валунов и дерна в Скандинавии, Германии и Британии, получили названия «Троянский город», «Город Троя», «Стены Трои». По одной из версий, стены этого древнего города действительно напоминали лабиринт. По образу лабиринта были построены и защитные стены города Шимангада, расположенного в предгорьях Гималаев, на территории современного Непала. Этот неприступный город пал под ударами мусульманских войск в 1325 г. только после того, как предатель указал неприятелю слабое место в крепостных стенах. Руины Шимангады сохранились до наших дней, но их почти совсем поглотили джунгли.

Но лабиринты – это не только сооружения, гораздо чаще они встречаются как знаки, нанесенные на стены жилищ или храмов, вплетенные в орнамент, отпечатанные на керамике. Изображение лабиринта было очень популярно в Римской империи, где использовалось как элемент оформления стен и полов. Сохранившиеся образцы свидетельствуют о первых реальных попытках создать новые варианты классической модели. Найденные во время раскопок мозаичные лабиринты, выложенные, как правило, на полу разных зданий, приобрели у римлян более сложные геометрические формы. Римские художники придумывали огромное количество вариаций лабиринтных узоров, соответствующих конфигурации и размеру помещений. Для их создания обычно использовались мелкие кубики из цветных камней или стекла, которые выкладывали в раствор, смешанный с терракотой. Зачастую такие вариации располагались недалеко от входа или прямо на пороге и, вероятно, рассматривались как защитный символ. Сегодня у археологов имеется большая коллекциея подобных лабиринтов, обнаруженных на огромной территории от Португалии до Кипра и от Англии до Северной Африки.

С распространением христианства древний языческий символ лабиринта постепенно изменился и стал восприниматься как аллегорический образ тернистого пути человека к Богу или крестный путь Христа. Лабиринт в христианской философии и архитектуре становится метафорой материального мира, проходя через который человек должен сразиться с Минотавром – Сатаной. В лабиринте соблазнов и грехов человек, подобно Тесею, может уповать только на собственную стойкость и спасительную нить Ариадны – веру.

Но главной неразгаданной загадкой древнего символа остается его происхождение. Десятки гипотез, высказанных на этот счет, так и не смогли объяснить возникновение, а затем распространение по всему миру затейливого рисунка извилистой дорожки. Возможно, этот образ был подсказан самой природой – спиралевидные и лабиринтные формы характерны для раковин некоторых моллюсков, различимы в колонии кораллов, в подземных ходах муравейников. Быть может, древние художники, часто рисовавшие простые спирали и извилистые линии, постепенно совершенствуя и усложняя эти геометрические фигуры, тем самым пришли к символу лабиринта? На роль его «прародителей» претендуют и наскальные изображения концентрических колец в виде чаши или углубления, относящиеся к эпохе неолита и распространенные вдоль всего Атлантического побережья Европы. Ряд исследователей полагают, что эволюция именно этих форм привела к возникновению символа лабиринта. Наконец, высказываются предположения, что лабиринтный рисунок мог появиться при попытках древнего человека изобразить сложное движение солнца и планет.

Историю самого понятия «лабиринт» проследить несколько проще. Наиболее ранние литературные упоминания позволяют предположить, что слово «лабиринт» обозначало довольно крупную (каменную) постройку. Возможно, первое упоминание о лабиринте – это микенская глиняная табличка, обнаруженная в Кноссе и относящаяся приблизительно к 1400 г. до н. э. На табличке содержится текст, написанный линейным письмом В (линейное письмо А и линейное письмо В – две разновидности алфавита, относящегося к бронзовому веку и обнаруженного на Крите и в Греции), переведенный следующим образом: «Одну амфору меда для всех богов, одну амфору меда владычице (?) Лабиринта». Несомненно, перед нами список подношений. «Владычица Лабиринта» (Ариадна?) является, по-видимому, богиней, а Лабиринт, очевидно, представляет собой некое сооружение. Вероятно, это место поклонения столь сильно отличалось от всех остальных храмов и святилищ, что о нем посчитали необходимым упомянуть особо.

Возможно также, что это слово обозначало площадку, поле для танцев, на которое нанесена схема лабиринта, как можно видеть на глиняной табличке из Пилоса, датируемой приблизительно тем же периодом (около 1200 г. до н. э.).

Следующее известное воспроизведение мотива лабиринта обнаружено в ныне утраченном творении архитектора Теодора, Герайоне, который он выстроил на острове Самосе в VI в. В хвалебной песне в собственный адрес он уподобляет себя Дедалу, легендарному создателю Лабиринта и отцу всех архитекторов. Еще один пример подобного рода обнаружен в тексте Геродота (V в. до н. э.), где упоминается «египетский лабиринт», и автор восхищается тем, с каким искусством создано это каменное сооружение. Ни в одном из этих источников не упоминаются лабиринты-путаницы, видимо, подобные конструкции в данный период вообще не связываются с понятием лабиринта. Лабиринты постоянно упоминаются в документах, относящихся к постройке храма Аполлона в Дидимах, начиная с III в. до н. э. – в них говорится о двух крытых лестничных проходах, вырезанных из камня и искусно разукрашенных орнаментом из меандров.

Разумеется, эти ранние образцы речевого использования слова никоим образом не отражают самого содержания первоначального понятия лабиринта, ведь приведенные примеры взяты из греческих источников, а греки впервые встретились с новым для себя словом «labyrinthos» в результате миграции. Вполне возможно, что слово было заимствовано из минойских или восточных источников.

О том, где первоначально располагался лабиринт на Крите, говорится у Гомера в описании танца в кносском Лабиринте («Илиада», 18, 591), а также в рассказе о критских приключениях Тесея. Схема лабиринта выполняла хореографическую функцию – она предписывала последовательность и направление танцевальных движений. Наиболее раннее визуальное доказательство этого можно обнаружить на этрусской ойнохое (сосуде особой формы) из Тральятеллы (около 620 г. до н. э.), где изображается группа воинов, в танце выходящих из лабиринта. На лабиринте написано «Truia», что можно перевести как «арена» или «площадка для танцев». Во многих других древних источниках упоминается танец лабиринта. Все это говорит в пользу теории, согласно которой термин «лабиринт» первоначально обозначал танец и движения в этом танце подчинялись строгой графической схеме. Упомянутые изображения – петроглифы и настенный рисунок – можно рассматривать как уменьшенные копии большой, которая представляла собой план, помогавший танцующим правильно исполнять сложные танцевальные движения на площадке.

Более того, на танцевальном поле, «выделанном хитрым» Дедалом для Ариадны, согласно описаниям Гомера («Илиада», 18, 593), несомненно имелись указатели, возможно выложенные из мрамора, с их помощью танцующие в цепочке могли правильно двигаться во время своего танца в лабиринте, который также описывает Гомер. Такая сложноустроенная «сцена», которую, возможно, называли словом «лабиринт», вероятнее всего послужила источником второго значения слова «лабиринт» – «крупное (каменное) сооружение». Основываясь на литературных, визуальных и танцевальных традициях, можно воссоздать первоначальное понятие «лабиринт»: это сложный групповой танец, предписывающий строгое исполнение определенных движений. Во время этого танца цепочка исполнителей следовала по строго определенному пути, похожему на тот, что изображен на табличке из Пилоса, а также на петроглифах в Средиземноморском бассейне, датируемых бронзовым веком.

А вот некоторым исследователям лабиринт представляется прежде всего воплощением обряда инициации – посвящения. Лабиринт – это внутреннее пространство, отделенное от остального мира. Это пространство окружено внешней стеной, в которой имеется лишь одно небольшое отверстие для входа. Внутреннее пространство напоминает архитектурный план и кажется на первый взгляд ошеломляюще сложным. Чтобы понять форму лабиринта, а также чтобы решиться войти внутрь, требуется определенная степень зрелости. Если говорить о самой дорожке, то идущему человеку необходимо обладать хорошей физической координацией, умением общаться и действовать в коллективе (что требуется и в хороводе). Прежде чем вступить в лабиринт, человек преодолевает целый ряд препятствий, и способным их преодолеть оказывается лишь тот, кто уже достиг зрелости. Когда вход остается позади, человеку открывается «принцип извилистой дорожки». Внутреннее пространство заполнено максимально возможным количеством поворотов – что означает огромную потерю времени, а также физическую усталость человека на пути к цели, то есть к центру. Несколько раз человек приближается к цели только затем, чтобы дорожка вновь отвела его в противоположную сторону, и это вызывает большое психологическое напряжение. А поскольку на пути к центру идущий лишен возможности выбора, тот, кто в состоянии вынести это психологическое напряжение, непременно достигнет цели.

В этом – символическое отображение необходимости следовать законам природы, отрицающее роль субъективного, произвольного подхода. Достигнув центра, человек остается в полном одиночестве, наедине с самим собой, с божественным принципом, с Минотавром или же с чем-то другим, чем может быть наполнено содержание понятия «центр». В любом случае центр – это такое место, где человеку дается возможность обнаружить нечто настолько важное и значительное, что это открытие требует кардинальной смены направления движения. Чтобы выйти из лабиринта, человек должен повернуться и возвращаться назад по своим же следам.

Поворот на 180° означает не что иное, как наибольшее возможное отступление от собственного прошлого. Это не обычное отрицание, а отмена уже совершенного похода к центру. Между этими двумя дорогами лежит основополагающий опыт. И поэтому поворот в противоположную сторону – это не просто отрицание предшествующего опыта, это еще и новое начало. Человек, выходящий из лабиринта, совсем не тот, кто входил в этот лабиринт, – это человек, переродившийся для нового этапа, нового уровня существования. Именно в центре лабиринта происходит смерть и новое рождение.

Кроме того, в лабиринте человек оказывается в окружении, в изоляции, он оторван от привычной среды существования. Для него привычное окружение как бы «умирает». Назад пути нет, только неизбежная дорога вперед и обязательный поворот в обратную сторону, когда идущий достигнет центра. Дорога, ведущая из прошлой жизни к одиночеству, – это дорога смерти. И не случайно некоторые из ранних лабиринтов – петроглифы бронзового века – связаны либо с захоронениями, либо с шахтами, то есть с местом, откуда человек ступает на опасный путь, ведущий назад, в утробу Матери-Земли, «владычицы подземного мира».

История лабиринта по-прежнему не закончена. Его дороги, словно бесконечная лента времени, стремятся все дальше, уводя человека к неведомой цели, которая тем желаннее, чем менее предсказуем путь в лабиринте.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.