Легенды Мальброка
Легенды Мальброка
…Только что окончилась служба в Высоком замке Мальборка. Магистр Вернер фон Орсельн неспешно выходил из костела. Вдруг из толпы метнулась чья-то тень. Взметнувшийся клинок был неумолим и точен. Бездыханное тело магистра беззвучно оползло вдоль стены…
В тевтонском государстве это убийство наделает много шума. Злоумышленника схватят – им окажется рыцарь из богатой семьи, снискавший изрядное число нареканий по службе от командиров. Его отправят на высший суд, к папе римскому. Тот признает, что рыцарь невменяем.
Но для Вернера фон Орсельна все это уже не будет иметь ровным счетом никакого значения. Его погребут здесь же, в замке, в усыпальнице Великих магистров. Срок его служения Ордену оборвет рука коварного убийцы. Собственно, из-за дворцовых заговоров редко кому из магистров удавалось дожить до убеленной сединами старости. Их правление продолжалось по два-три года – при том, что устав определял его как пожизненное. Если в Новгородском княжестве за неудачный военный поход вече могло легко отправить князя в отставку, то в тевтонский магистр покидал свой пост только в гробу. Увы, глухие стены Мальброка не так уж и редко становились свидетелями подобных печальных церемоний…
… В прусских хрониках укрепления тевтонцев называются красивым словом – иладия… Трудно и вообразить, что за этим поэтичным созвучием скрывается неприступная цитадель, способная в минуты опасности ощетиниться тысячами стрел и копий. Тевтонцы знали толк в строительстве крепостей. В основе каждой лежал квадрат – так делали римляне, а они не знали поражений. Высокие стены и глубокий ров были для обитателей замков надежной защитой. Между двумя соседними был один день пути – около двадцати километров. С главной башни можно было видеть несколько ближних крепостей. Стоило к стенам одной приблизиться противнику – с помощью специальных сигналов связисты предупреждали об опасности остальных. Та к же передавались и приказы. Если на части тевтонских земель хозяйничал враг – сообщения шли в обход захваченных территорий. Благодаря отлично отлаженной системе оповещения тевтонцы почти всегда появлялись в нужное время и в нужном месте, одерживая верх над куда более многочисленным противником.
Разумеется, в замках рыцари не только оборонялись от неприятеля, но и просто жили. Ночевать они могли только внутри его стен – так гласил распорядок. А днем молились, упражнялись в боевых искусствах, сажали овощи, варили пиво, разводили лошадей. Конь для тевтонцев был не просто средством передвижения, а предметом роскоши. Его стоимость доходила до восемнадцати марок – и это в те времена, когда буйвол стоил всего полторы марки, а корова – и вовсе три четверти! Кроме большой «рыцарской» лошади разводили еще и «швайке», низкорослую прусскую лошадку. Много лет спустя семье англичан со знакомой всем фамилией Симпсоны удастся скрестить «швайке» с английской лошадью. Новая тракененская порода и по сей день считается одной из лучших в Европе. Симпсонов за труды удостоят в Пруссии дворянского звания, а по стране еще долго будут ходить легенды о жеребце по кличке Бахус, которого в 1872 году заводчики продали за тридцать две тысячи марок…
Но родоначальниками коневодства в Пруссии были, тем не менее, не англичане, а тевтонцы. К 1400 году они создали более тридцати конезаводов. Один из двенадцати членов конвента каждой крепости специально отвечал за обеспечение гарнизона лошадьми. Под его началом трудилось несколько ветеринаров. Еще один человек следил за изготовление подков – все же в Ордене насчитывалось ни много ни мало четырнадцать тысяч коней, а конских ног, соответственно, еще в четыре раза больше.
Учиться братья-рыцари не любили – «каталог» редких библиотек был весьма скуден. Псалтырь, хроники, жития обычно читались по вечерам вслух орденскими священниками. На страницах найденных в замках книг практически нет пометок, которые было тогда принято делать. Судя по всему, все, что не было практично, не слишком занимало воинственных тевтонцев. Искусства и науки были не для них. Даже проект основания в Пруссии университета, выдвинутый в XIV веке, был отринут орденскими чиновниками. Иное дело – прогрессивная система обработки пашни или новая конструкция портовых кранов…
В замке, о котором пойдет речь, тоже было немало новшеств. В его внутреннем дворе орденские умельцы соорудили колодец с хитрым подъемным механизмом. Он обеспечивал гарнизон питьевой водой. Стратегический запас зерна мог храниться годами благодаря специальной вентиляции. Сама система стен, башен, ворот, каналов и мостов была продумана столь хитро, что гарнизон из нескольких сотен человек мог обороняться от целой армии. Бойницы сужались уступами таким образом, что у стрелков был максимальный обзор. Все они были проделаны выше человеческого роста, чтобы влетавшие в них стрелы не могли ранить тех, кто находился в комнате. В стене одного из залов и сейчас торчит пушечное ядро – послание от осаждавшего Мальброк польско-литовского войска. Оно попало в окно во время заседания военного совета и просвистело через комнату, едва не сбив единственную колонну, поддерживающую свод. Но никого из присутствующих ядро не задело…
Особой гордостью средневековых «инженеров» была система отопления. В огромных каменных помещениях крепостей мало домашнего уюта, промозглые и сырые комнаты нагреть сложно. А в этом замке не только полы, но и потолки были «с подогревом». Гигантские печи, устроенные в подвале, разветвлялись сетью дымоходов. Эта «теплоносная система» пролегала везде – под полом, в стенах, над потолком… Чтобы в нее не попал угарный газ, были сооружены специальные заслонки. Мощные валуны в девяти печах, нагреваясь, аккумулировали тепло. Всю зиму температура воздуха в помещениях замка была постоянной – может быть, этому мы отчасти обязаны тем, что он прекрасно сохранился? В келье магистра выходы отопления находились прямо под кроватью. А вот в соседней комнате атмосфера была куда более бодрящей. Гораздо большая по размеру, она была снабжена таким же числом отопительных отверстий. Секрет прост – помещение предназначалось для охраны, и рыцари должны были постоянно бодрствовать, поддерживая огонь в камине, чтобы не замерзнуть… Сон на посту отменялся еще и потому, что в караульных помещениях напрочь отсутствовали какие бы то ни было сидения. Та к что проклинать магистра за подобные условия труда стражники могли только стоя. Но делать это было опасно – в стене начальственной кельи были проделаны незаметные отверстия, чтобы глава Ордена мог беспрепятственно слышать разговоры подчинённых. Была в его келье и крошечная потайная дверь – не больше, чем та, что скрывалась за нарисованным очагом в коморке Папы Карло. Магистр мог, сделав вид, что заперся для молитвы, неожиданно обнаружиться совсем в другом месте…
Мальброк (или Мариенбург, как называли его тевтонцы) возвышается на правом берегу реки Ногат, на высоком холме. Рядом – река, вокруг – топкие болота, через которые трудно пробраться неприятелю. Самая большая кирпичная крепость в мире, оккупировавшая двадцать с лишним гектаров, непоколебимо стоит уже семь столетий. Вначале четырехсторонний замок был предназначен для заседаний конвента. С северной стороны к нему прилегала укрепленная территория – предзамок. В центре двора высился донжон. Именно в нем с 1280 года стал жить орденский магистр. Тогда крепость ничем не отличалась от прочих пограничных укреплений Пруссии. Но символическое название – замок Марии – по определению не могло не придать ему особенную значимость в судьбе Ордена, который назывался Орденом Святой Марии в Иерусалиме…
В 1309 году под железной пятой рыцарей пало Гданьское Поморье. Тогда же столица Ордена была перенесена в Мальборк. Она начала стремительно расти, и вскоре грандиозный оборонительный ансамбль состоял уже из трёх частей. Массивная громада, в которой располагался конвент, – Верхний Замок. Все четыре его крыла были перестроены. В старейшем, северном, увеличили крепостную капеллу – теперь к ней примыкала многосторонняя пресвитерия. Расширился и Зал конвента. Его стены были расписаны в изумрудных тонах. Зелёная краска в те времена изготавливалась из очень редких морских моллюсков и была фантастически дорогой – подобную роспись стен мог позволить себе только очень богатый и могущественный Орден. Кстати, во время заседаний монахи, сидящие в молельне, расположенной по соседству, должны были громко петь псалмы. С одной стороны, благодаря их благочестивому пению святые способствовали принятию правильных решений, а с другой – никто в соседних комнатах не мог подслушать, о чём идет речь на совете…
Поистине роскошно было убранство костела. Изящные скульптурные изображения, великолепная настенная роспись – все говорило о том, что ты вступаешь под стрельчатые своды главного орденского храма. Подле костёла была выстроена высокая колокольная башня. На звоннице оборудовали наблюдательный пункт. Там, где прежде был предзамок, – вырос Средний Замок с Дворцом Великих магистров. Сам же предзамок переехал ниже, на речной откос – теперь его называют Нижним Замком. Крепость могла выдержать самый грозный натиск. Несколько колец каменных стен окружали ее. Ворота и переходы были укреплены по последнему слову оборонительной техники тех лет. Была здесь и тюрьма. Казематы для простолюдинов находились под землей. Для знатных заключённых была оборудована отдельная камера. Ходили слухи, что убежать из нее невозможно. Но однажды произошел случай, о котором долго вспоминали. Захваченному в плен великому князю литовскому Кейстуту приносил пищу тюремщик по имени Адольфо. Он и сам был родом из Литвы – когда-то его ребенком взяли в плен, дали латинское имя. Работал он добросовестно, и о его происхождении все постепенно забыли. Менялись магистры, но Адольфо исправно продолжал обслуживать заключенных. И как-то раз, когда в замке шло пиршество, он помог Кейстуту бежать. Стоит ли говорить о том, сколь жестоко расправились с ним грозные обитатели Мальброка…
Замок был не только грозен, но и красив. Его башни и башенки, зубцы и бойницы, шпили и подвесные мосты наполнены особым рыцарским гламуром. Особенно великолепен он в солнечный день, когда изящный силуэт полыхает всеми оттенками красного на фоне голубого неба… По крепостным стенам сейчас бегают белки. А можно спуститься в ров и побродить среди могильных плит, обломков статуй и барельефов. Здесь мрачновато и тянет думать о вечном. Возможно, именно такие мысли посещали когда-то и братьев-рыцарей. Прекрасное место для подобных дум – стоящая особняком башня Гданиско. Когда-то она служила туалетом. В каменном полу был проделан ряд дырок, а воды канала, протекавшего под башней, уносили нечистоты. Современные исследователи обнаружили механизм, с помощью которого из соседнего с кабинками помещения открывался люк в полу. Стоило неугодному зайти сюда по нужде – механизм приводился в действие, и несчастный падал в бурный поток…
По уставу замка, башня Гданиско была еще и последним рубежом обороны. Узкая и длинная галерея, ведущая к ней, при необходимости уничтожалась. Приставить осадные лестницы из канала было невозможно. А вот зачерпнуть ведром на веревке проточную воду для питья – вполне. Та к осаждённые могли бы продержаться несколько дней до подхода помощи – даже если бы весь замок был взят. Проверить, так ли это, тевтонцам не удалось – при них все осады заканчивались ещё под стенами крепости. Впервые она покорилась шведам уже в XVII веке, когда появилась новая осадная артиллерия. А весной 1945 года наши войска смогли выбить из него немцев только после того, как «катюши» сравняли с землей половину крепостных укреплений…
Было в Мальброке и еще одно неприступное место – сокровищница. Дверь на втором этаже, ведущую в нее, можно было открыть только одновременным поворотом трёх ключей. Один хранился у магистра, второй – у казначея и последний – у маршала Ордена. Те м не менее, известен случай, когда на городском рынке появились монеты из серии, отчеканенной специально для орденской казны. Вскоре был обнаружен лаз, проделанный в сокровищницу, из кухни, расположенной на первом этаже. Чье мясо бурлило в тот день в котлах на огне – доподлинно неизвестно. Но только поваров-казнокрадов с той поры больше никто не видел…
Да, поистине причудливы были нравы обитателей Мальброка!.. Говорят, в 90-х годах XIV века здесь был даже дом терпимости – во всяком случае, сведения о побочных детях Великих магистров история сохранила. Целомудренные идеалы основателей Ордена действительно были для рыцарей тех лет скорее идеалами, нежели нормой. Уже не монахи, а профессиональные воины, каждый из которых, помимо личного вооружения и доспехов, владел и предметами роскоши. Да и само рыцарское снаряжение отделывалось весьма богато. Многие запреты были отринуты. В начале XV века специальная церковная комиссия констатировала: братья пренебрегают постами, отказываются в мороз посещать заутреню без меховой одежды, развлекаются охотой и турнирами… Поведение, совершенно не достойное служителей Господа, коими они по статусу являются!
Разумеется, ритуал приема в Орден остался неизменным – все то же бесчисленное количество «да» и «нет», монашеские обеты. Но образ жизни вновь обращенных братьев был далек от предписаний устава. Видимо, поэтому от молодых дворян (вот уж аскеты из аскетов!) не было отбоя. Пришлось даже ужесточить требования к кандидатам – теперь для вступления в Орден требовали доказательств немецкого и дворянского происхождения до четвертого колена – как по линии отца, так и по линии матери. Неплохо было заручиться и рекомендациями уважаемых членов Ордена или влиятельных князей. Что ж, такой ажиотаж не удивителен, ведь отпрыскам знатных германских родов плащ крестоносца обеспечивал неплохую карьеру…
Впрочем, достаточно нам морально разлагаться за стенами замка. Те м более что, покончив с непокорными пруссами, Орден вовсе не собирался вкладывать мечи в ножны. Новым объектом для нападений стала Польша. В те годы, когда столица тевтонцев торжественно переезжала в Мальброк, было захвачено Восточное Поморье с Данцигом, вскоре – Добжинские земли и Куявия. В 1328-м Ливонский орден передал братьям по вере Мемель и его окрестности. Вскоре судьба Польши постигла и Литву. Литовско-Русское государство в те годы занимало огромную территорию с выходом к Балтийскому морю. В ее состав входили Полоцк, Елец, Великие Луки, Смоленск, Ржев – лакомый кусочек для алчных тевтонцев!
Новая кампания, как и прусская, шла с переменным успехом. Литовцы отчаянно оборонялись, а нередко совершали и ответные вылазки против ненавистного врага. В конце января 1348-го войско Ордена (то ли восемьсот человек, то ли сорок тысяч) вторглось в Аукштайтию и разграбило её. Когда крестоносцы возвращались с добычей, на них напали литовцы. Но вскоре, подобно ливонцам на Чудском озере, они уже бежали по скованной льдом реке Стрева… Еще одно крупное сражение произошло в Самбии, когда 17 февраля 1370 года литовцы заняли крепость Рудау. На следующий день к ее стенам подошло войско Тевтонского ордена под командованием знаменитого гроссмейстера Винриха фон Книпроде. Кровью окрасилась земля вокруг замка, несколько тысяч леттов полегло в той битве – и с ними самогиты, русские и татары… Боевой штандарт великого литовского князя Олгерда стал трофеем крестоносцев.
Более всего на свете Олгерд любил литовскую землю. А еще своего сына – Владислава Ягайло, рожденного от тверской княжны Ульяны Александровны. Умирая, он взял со своего брата жмудского князя Кейстута слово: великокняжеский престол достанется только Ягайло. У Кейстута было шесть сыновей. Среди них – тот самый Витаутас, чей призрак являлся по ночам сторожу Тракайского замка. Отец мечтал о том, что именно он станет великим литовским князем. Но – не решился нарушить слова, данного брату в присутствии литовских панов и русских бояр. Он своими руками надел на голову Ягайло великокняжескую шапку и набросил на его плечи горностаевую мантию… Несколько лет спустя Ягайло сполна отблагодарит своего дядю, захватив его в плен вместе с женой Бирутой и сыном Витаутасом. В Кревском замке Кейстут то ли сам наложит на себя руки в припадке отчаяния, то ли будет задушен по приказу племянника… Рассказывали, что Ягайло приказал утопить и Бируту – лишь Витаутасу удалось спастись. Он бежал к Великому магистру Тевтонского ордена, чтобы не на жизнь, а на смерть начать борьбу с проклятым братом. Орден в этой борьбе будет поддерживать то одного, то другого, но более всего – себя, и вскоре под его «опекой» окажутся Жемайтийские земли…
А честолюбивый Ягайло обратит свой взор к западу. Без тени сомнения примет он крещение. И 18 февраля 1386 года новоиспеченный католик, король Владислав II вступит в законный брак с польской королевой Ядвигой I. Отныне Польша и Литва – единое государство. Правда, вопрос о том, был ли Ягайло польским королем – или только венценосным супругом – обсуждался учеными еще в XIX веке. Но факт остается фактом – двести лет на польском троне восседали представители династии Ягеллонов…
Обретя истинную веру, Ягайло взялся за массовое крещение соотечественников. Одновременно он помирился со своим многострадальным кузеном, и Витаутас, наконец, сел на княжеский престол. Казалось бы, после крещения Литвы у Ордена больше нет повода для агрессии. И 12 октября 1398 года великий князь Витаутас и гроссмейстер Конрад фон Юнгинген на острове Салине, что в устье Невежиса, заключили перемирие. В обмен на поддержку великий князь отдавал тевтонцам Жемайтию и половину Судувы. Увы, в те времена добрая ссора была лучше худого мира. В 1401-м восставшие жемайтийцы выгнали со своих земель немецких рыцарей. Снова взялись за мечи братья-рыцари, снова полетел по литовским селениях «красный петух»… Войну остановило лишь вмешательство Святого Престола – в 1403-м Папа римский Бонифаций IX запретил Ордену воевать с Литвой.
А год спустя польский король Ягайло, литовский князь Витаутас и немецкий гроссмейстер Конрад фон Юнгинген заключили новый мирный договор, по которому Орден отказывался от всех претензий на литовские земли. Единственной областью, которой управлял вместе с Литвой и Польшей, была Жемайтия.
«Призрак» христианства больше не бродил по Европе. Он основательно поселился в ней, обрастая плотью и кровью. Само существование Тевтонского ордена, казалось, теряло смысл – ведь обращать в веру Христову было больше некого. Конечно, Орден был еще силен – у него оставалась Пруссия, на территории которой проживало больше двух миллионов человек. Но рядом была куда более могущественная Польша – и это не давало Великим магистрам покоя. Необходимо было искать союзника – и вскоре таковой был найден. Им стал венгерский король Сигизмунд Люксембургский. В 1392 году между ним и Тевтонским орденом был заключен договор о совместном ведении войны против Польши и Великого княжества Литовского. Предполагалось, что после победы – а в ней «псы-рыцари» ни на минуту не сомневались – Орден получит Жемайтию, Белую и Литовскую Русь, Полесье, Мазовецкое княжество, псковские и новгородские земли. Сигизмунд обретал южную Польшу, Волынь и Подолье.
Говорят, хочешь мира – готовься к войне. Похоже, воинственные тевтонцы никогда не искали мира, втягивая в огненную круговерть вооруженных конфликтов всех, кто вольно или невольно оказывался на их пути…
А тут еще в 1409-м восстали жемайтийцы. По приказу Витаутаса напали они на рыцарские земли, жестоко расправляясь с крестоносцами. Тевтонские послы, как сообщает хроника, тотчас обратились к Ягайле: «Отчего, мол, твой литовский брат отнял у нас землю жемайтийскую, хотя открытой грамотой сам записал ее в вечный дар Ордену? А наместников перебил или захватил в плен с позором и срамом?..»
Поляки лишь усмехнулись: «Перестань, магистр, страшить нас, что пойдешь войной на Литву, так как, если ты решишь это сделать, то не сомневайся, что лишь только ты нападешь на Литву, наш король вторгнется в Пруссию».
Арбитром в споре Польши и Ордена взялся выступить чешский король Вацлав. Его решение должно было быть оглашено в Праге 9 февраля 1410 года. Ни Ягайло, ни Витаутас не сомневались, что оно окажется в пользу Ордена. Пороховая бочка на северо-востоке Европы готова была вспыхнуть в любой момент…
…Каждый вечер с наступлением темноты возле замка в Мальборке начинается представление, посвященное душевным терзаниям рыцаря Конрада фон Валленрода. Актеров нет – только вспышки и звуки. Голоса теряются в громе разрывов. Их гром нарастает, готовый поглотить все живое, потопить в крови, растоптать, не зная пощады…
«Силен и славен» был могущественный клан Валленродов! Сколько существовал Орден – столько и воевали его представители на прибалтийских землях. Но не из этого рода происходил Конрад – хотя и пытался всю жизнь это доказать. Кёнигсбергская хроника указывает: «Он был сыном церковного служителя». Увы, хроники того времени, часто отрывочные, неизбежно должны быть дополнены домыслами – разумеется, такими, которые не будут противоречить исторической правде…
Доподлинно известно, что долгое время Конрад был советником Великих магистров. Говорят, получив приглашение на свадьбу Ягайло с принцессой Ядвигой, он пришел в неописуемую ярость: спустился в подземелье Мариенбурга и собственноручно перебил несколько десятков пленных литовцев… Любые преступления блекли перед жестокостью Валленрода. Однажды, разбив ополчение маленького городка Вентспилс, он на коне, закованном в броню, ворвался в толпу безоружных жителей. А устав избивать беззащитных, приказал женщин предать поруганию, а затем повесить рядом с детьми и стариками…
В 1390-м Валленрод сам был избран Великим магистром. Первым же распоряжением он покарал одного епископа, который не раз возмущался зверствами его людей. Отдав приказ отрубить правые руки всем епископским крестьянам, он первым приступил к его исполнению. Его жертвами стали личные слуги святого отца…
Вскоре до гроссмейстера-палача дошел слух о том, что Ягайло признал за Витаутасом право владеть Литвой. О, с каким наслаждением повелел он расправиться с оставшимися в Мальброке женой и сыновьями нового князя! Дикие оргии творили его рыцари: мужчин предавали мучительным казням, женщин насиловали, а после сжигали заживо. Сам Папа римский высказал своё возмущение подобной жестокостью. Неизвестно, сколько человек пало бы еще от безжалостной руки – но, к счастью для литовцев, в 1394 году Валленрода настигла внезапная кончина. Обстоятельства его смерти столь же туманны, сколь и история его рождения. Считается, что в одной из стычек он был ранен ржавым серпом и вскоре скончался от заражения крови. Как повествует хроника, «он умер в помешательстве, без последнего миропомазания, без пасторского благословения». Посетила ли его в последний час Святая Варвара – остается только гадать. А вот этот факт известен совершенно точно. Перед смертью по приказу магистра его брат Генрих фон Валленрод перебил всех томившихся в подземелье Мальброка литовцев. Сделать это лично ему недостало сил…
Пройдет совсем немного времени – и Генрих фон Валленрод сложит голову в роковой для тевтонцев Грюнвальдской битве. Что ж – от Мальброка всего полчаса езды до Грюнвальда.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.