Глава 21 О вере турецкой и законе махометцком

Глава 21

О вере турецкой и законе махометцком

Весь закон Махометский, иже описан во единой книге, Алкоран названой, разделяется в четыре части, от четырех учеников его разделенный, иже поведаются премудрейшими в том его бладословии быти.

Называют то их учение дорт мадгеб, еже есть четыре состава или части. Первую часть называют шафей, вторую канесы, третию малехи, четвертую камбалы. От них же первая учит обычаем, вторая чином к молитвам, третия единому точию супружеству, четвертая праву гражданскому.

В сих уставах не соглашаются между собою махометани и едини других еретиками называют, разумеющи, яко ложно те четыре устава толкуют, такожде неправо и верят, и отступают правдиваго толкования Алкорану Махометова.

Паче же персове и срацыни не любят турков того ради, ибо персове держатся учения Галлова, зятя Махометова, иже еще <по> правоте Махометове толковал Алкоран его и был во управлении судов, и во учениах, и всяких чинах махометовых наместником его.

Турки же, татарове и арапи последуют учению двоих учеников Махометовых, им же он закон умирающи вручил, ибо в то время Галла не бяше с ним. Называют единаго от них Абубахер, второго Омёр. Иже не последуют разумению Галлову, но свое толкование на закон Махометов написали. Персове еще их укоряют, якобы они умыслили завет Махометов при смерти ево и написалися в нем сами учеными в законе его быти.

Всяко же, аще и не соглашаются между собою и поносит едина страна другую, вси обаче согласно сии десять завещаний Махометовых хранят: 1. о частократном умовении; 2. о количестве моления; 3. о почитании родителей; 4. о соблюдении супружества; 5. о обрезании; 6. о помощи умерших; 7. о войне; 8. о милостины; 9. о почитании божниц; 10. о исповедании единаго Бога.

Еже от страны 1 завещания, повеле в завещании своем Махомет, дабы никто не входил в божницу, ниже в дому молитися без омовения, но первое бы омылся по чину и обычаю, от оных его четырех мудрых учеников уставленных, которыя той Алкоран в четыре части разделили и те уставы написали.

Аще кто отходит естественныя ради нужды, потом повинен той прежде руки умыти в воде чистой, омочающи их трижды даже до запястий и подъемлющи вверх, дабы с них капли отпадали. Потом четверицею ополоснувши их, подъяти вверх, дабы по них вода даже до лактей текла. И потом помочити рукама мокрыма самыя локти.

И потом паки в пятые в воде омочити руки и мыта одною другую. И потерти ими очи, уста и нос потянуть. И омочить два великие пальцы, пустити воду в уши и мыти их тако извне[33], тако и внутрь. Потом паки в шестые омочити руки и доткнутися ими колен и всех ножных палцов, такожде и пят. Напоследок в седмые омочивши руки, отирать их между собою, дабы осохли, и потом утиратися полотенцем.

Сие смывание называют они своим языком авдес. Аще же бы того умывания не учинил кто в дому своем, когда ходил на нужду свою, тогда входящи в мосхею имать умыти первое часть стыдную тела и по том входит в двери. И того ради в странах восточных, идеже есть вельми знойно, ходят все махометане в ризах с широкими рукавами и в далёя токмо, дабы могли всегда, егда улучится, купати руце по локти, не слагающи риз.

Такожде и в сапогах широких ходят, дабы подобравши ризы возможнее могли умывати колена своя, и персты у ног, и пяты, яко выше о том речеся. Обаче турки, которые носят ризы суконныя и застегиваются по достоинству, испросиша себе свободы у муфтея, дабы не слагали риз во умытии пред молитвою, но точию егда умываются тако, яко писано, дотыкаются лактей и колен сквозь ризы рукою мокрою.

Аще же бы кто не учинив таковаго омовения вшел в мосхею, и явится в том обличен, той бывает веден чрез весь град и биен бичами яко преступник перваго правила закона Махометова. Но ныне и то, разсуждением муфтея их, виною сребра наказуют. Аще же кто паки дерзнет то учинити и не умывся по написанному в мосхею молитися внидет, той бывает послан на галеры и свидетельство его, аще по ком свидетельствовати будет, в судех не приятно.

Аще же в третие в том явится, таковый сожжен бывает яко явный еретик и преступник Махометова закона. Аще же кто, таковое преступление учинив, идет посетити гроб Махометов, жалеющи о том грехе своем, и принесет оттуду свидетельство, яко был тамо, таковому не точию тот грех, но и прочия все имут быти отпущени.

И зане, яко сие их омовение конечно им потребно, того ради нигде божниц своих не созидают, идеже бы воды не могли имети. Ибо всегда пред божницею их достоит фонтане с водою быти и сосуду на то устроенному, дабы кийждо по своему требованию прежде входу в мосхею омытися мог. Паче же егда общение имеет з женою, повинен части тайныя омыти и всего себя почасту, и к таковому требованию имеют общия бани или в домех купаются.

Второе завещание Махометово называют гаемас, то есть обычай молитвы, сицев есть. Егда омоется по достоинству, входит <в мосхею>, а входящи оставляет папуцы[34] пред дверми и бос входит или в капциах[35]. А пришед, дабы со смирением ниско главою до земли ко алтарю поклонился трижды и преклоненною главою пошел на страну на место, идеже хощет стати. И тако падший на колена, паки трижды главою к земли падши поклонился и поцеловал землю [дабы наши катфолики тако пред алтарем чинили, на нем же страшная жертва совершается и сам Бог во пресвятых тайнах есть обществуемый].

Потом дабы встал и стоя совершал своя молитвы, очи имущи в небо возведены. Аще же хощет на коленех стояти, дабы очи имел в землю обращени и главу наклонену. Достоит же коемуждо молитися тихо, дабы не смущал иного.

Точию сам иман или поп их свободен глаголати гласно, прочий же за ним тихо. Аще же имана не имеют, тогда един старейший, гласно глаголет, прочий же за ним яко кто хощет, или гласно, или тихо, обаче при имане ни един гласно глаголати может.

Сия молитвы или кийждо сам глаголет, или слушает, точию всяк повинен, егда иман глаголет, за коеюждо частию седьмижды на колена пасти и поклоняся главою до земли целовати ю. По том глаголют на честь Махометову молитвы некия и по том прославляют Алкоран свой.

Чрез все же время оных молитв недостоит никому ни с кем глаголати [учение нам Христианом, иже божественный церкви уже вместо корчемниц у себе имеем и не точию глаголем в них еже хощем, но и залоги чиним, и рукобиение устрояем, и различныя сходьбища и советы земския. И того ради Господь нам не благословляет, яко дому его святаго не почитаем, и ничтоже добра усоветоваем; аще же что и усоветуем, но к совершению никого привести не можем], ниже помаванием показовати что себе. Ниже отнюдь кашляти; аще плюнути, то в платенце, а не на землю, ибо недостоит.

И случается в Константинограде, яко неколико тысящ вкупе бывают в мосхеи Айя Софиа, а толико тамо тихо бывает, яко бы ни един человек был тамо, точию един иман глаголет и ему людие отвещают. К тому еще ни кое животное, ниже пес впущен имать быти в мосхею: тако во время молитв, яко егда и несть никого же, и всегда суть к тому учинены сторожи, иже стрегут, каким случаем пес от улицы не вбежал тамо.

А с собою ни един турчин вводит их тако, яко наше своеволство деет, яко нарочно повелеваем звонцы на псов полагати, егда в костел идем; такожде и птицы з звонцами повелеваем за собою носити [сие, читателю, у немец и поляков творится, а не у нас, православных]. Сохрани Боже, дабы нас в сицевом случае во время суда Божия язычницы не осудили!

Ибо аще и никаких молитв в мосхеи творится, обаче глаголати между собою не смеют, аще два или три во иное время по молитве тамо внидут. Такожде егда и по совершении молитв исходят, аще и тысящами их будет, ни един кашлянет идущи, ниже плюнет, ниже проглаголет что ко иному, но изшедши за двери, тогда тамо друг друга поздравляют или праздником знаменитым с радостию приветствуют.

Божницы их или мосхеи все суть внутрь побелены и ни единаго образа в себе имеют. К полудню, идеже иман их ставится и молитвы глаголет, есть свод кругловатый над ним, наподобие пределца в стену впущенный, во образ того пределца, иже в Мехе, где лежит Махомет их.

По левой руке того пределца есть место высокое, на него же иман их по степенем всходит, егда им Алкоран чтет или молитвы глаголет. Паче же в пяток, его же они вместо недели празднуют. Во углу же самом мосхеи есть место степенью выше зделано, идеже ставятся яко бы певцы их, иже глаголющему иману гласом отвещают и прочитают в пяток по несколку глав Алкорана, дондеже молитвы зачнутся.

Аще же ли кто уснет, слушающи учения, толикая у них то срамота, яко таковаго уже никогда в мосхею не пустят, даже исполнит шествие ко гробу Махометову. Изшедши же из мосхеи достоит дати коемуждо милостыню убогим, у божницы селящим, прежде даже в дом свой внидет. Имать же дати со смирением, ничтоже глаголющи, чесо ради просит здрав сый или чего ради не работает? [Аще бы такс чинили наши кафолицы, много бы нас было в небе!]. Но, точию дадут от самыя любви к ближним, иже помощи требуют. Находятся же между просителми таковы, иже многое сребро от милостыни собирают, а просити не престанут.

Женский пол турецкий никогда же мосхеах бывает, но в домех молится. Не может же в мосхею их внити ни един христианин, ни жид, ниже человек какова инаго закона, точию едини махометани. Аще кто восхощет посмотрети ити, то аще по совету со иманом учинится, и то не во время молитвы. Аще бы кто вшел самоволие, не взяв повеления, таковаго зжигати повелевают, аще Махометския веры того часу не приимет.

Повинен кийждо махометанин пятерократно молитвы глаголати на день; аще непраздный, то отнюдь в вечеру и рано; аще же который зело непраздный, то хотя единою повинен в полъдня молитися. Аще же который чрез неделю целую не будет в мосхеи, то велми согрешает и в казнь немалую впадает, кроме аще точию случится в таком месте, идеже нет мосхеи. Такожде повинен единою в месяц поститися. О чесом имеют жестокое запрещение во Алкоране.

Третие завещание Махометово — гвалядин биахи, то есть воздаяние чести родителем, их же суть почитати повинни, и аще убоги суть — довольствовати всякими потребы, или аще потурчится, а родителей имеет христиан, повинен их всеми образы снабдевать и довольствовать.

Четвертое завещание названное елимех — о соблюдении супружества, его же достоит им творити в мосхеи. Идеже бы иман был того приходу, и с ведома каздеа или судии града того, и той в книги своя вписует их. Потом, аще хотят распуститися, то исписывает, обаче волно им жити с собою, аще жена, отшедши от перваго мужа, за иным не бяше.

Аще же за иным была, то уже с первым общатися не может. Такожде аще распустяся с первым, не имущи свидетельства судейнаго, пойдет за инаго, тая бывает в женской казни. Обаче вси махометани имеют волность имети жен, елико их могут препитати, их же множество бывает купленых пленниц. Егда же скоро с ним чревата будет, тогда бывает волна и наследие ея по достоинству разумеется быти. И тогда бывают вписаны в книги у каздеа, жене же вскоре свобода записана бывает.

Пятое завещание — о обрезании, дабы кийждо мужеской пол обрезовался в триехнадесяти летех на напоминание Исаака сына Авраамова, иже в те лета бяше обрезан, о нем же утвержают, яко от него изыдоша. Аще бы кто необрезанный имел общение з женою Махометского закона, имать таковый до смерти на галеры послан быти.

Егда же махометане сынов своих обрезывают, имут таковый обычай. За неделю того дня начинают пировати с соседми и сродники своими, даже до дня осмаго, в он же сын ею обрезан имать быти. Имеющи себе кума даннаго отроча еще не обрезанное.

Шестое завещание — негихелер кайры, еже есть творити добродетели умершым. И прежде молитися за умирающаго, некоторыя части Алкорана читающи. Потом, егда умрет, омыти его, и ногди обрезати, и облещи в ризы теплыя новыя, и ушити своими руками, или помогати омывати иному, и кадити около его, ноздри бумагою хлопчатою новою за<т>кнувши, руки связывати, лице бумагою же закрывати, и нести ко гробу или провождати, и землею засыпати.

Во гробех же никого не погребают, но просто в земли, во исполнение Святаго писания, глаголюща: «Яко земля еси и в землю отидеши». Богатии обаче кладутся во гробех мрамурных, насыпают снизу земли и наверх тела, смешав с известью. И есть воистинну вещь достойная учитися нам от них таковых добродетелей над умершим творити!

И тако великими полками в мосхею тело провождают и молятся за него. Егда же приходят к божнице, поставляют тела у дверей и поют едину краткую молитву. Потом относят ко гробу, и тамо стоят около их законники, поют и молятся над ним, донеле же его землею засыпают. Сродницы же, елицы шли за гробом, егда засыплют тело землею, вскоре со други своими в дом отходят и оставлыпи печаль строят обеды.

Ядят же точию на таковых обедах сочевицу и яйца вареные густо. Сей обычай имут взять от жидов древних, ибо тем хотят изображати, яко есть кругло яйцо и сочевица, тако кругл есть и свет сей, на нем же кругом человек, течение свое совершив, отшел зачинати иное житие, яко кокош от яйца раждается и от умершаго зерна сочевицы многия грезны израстают, который последи листов и зерен множество приплождают и в своем плодотворении никогда же преставают. Обыкоша еще и милостынни раздавати в дому умершаго чрез три дни, особно же хлеб един, богатыя же мясо невареное.

Седмое завещание — хеаси лардагусы, то есть дабы кийждо махометанин готов был на рати супротив противников закону Махометова, и кто за веру их умрет, той имать быти в мученики причтенный. Аще же кто в веру Махометову превратит христианина или жида, тому повинен превративый дать пол имения своего в пропитание; еще за благополучие себе вменяют, кто таковому отметнику спободится дати дщерь свою замуж.

Аще же кто не имеет дщери, а богат сый, таковый дает со многим имением пленницу свою, дабы благословение приобрел себе в небе. И есть того множество в Константинограде, яко вдовы богатыя идут замуж за неводников своих, повелевши ему махометанскую веру прияти.

И дабы могли множае христиан в скверную свою веру приводити, уставили султаны таково повеление, дабы подданный их Махомецкой веры не давали дщерей своих за природных турков, но точию за оных, иже от христиан турецкую, веру приемлют; разве аще не случится таковаго, то волно комуждо и за турка выдать; аже же бы инако, таковый жестоко наказан бывает.

Сие повеление дабы твердейте было, сам Солиман султан сотворил тако, ибо преврати в свою скверную веру единаго католика, втораго лютерана, третиаго жида, четвертаго грека, и четыре своя дщери единаго дня за них выдав, дав им вена и даяния многа. Но ныне уже престаша тако творити и давати таковым отметником, ибо познаша, яко и кроме того много злочестивых христиан обращается к ним. Точию ныне дадут ризу каковую или лошадь и несколко денег, и еще к тому обед на него уготовят.

Осьмое завещание, названое хадаха — дабы кийждо тщался благодеяние творити различными подобии, то есть немощных посещати, пленных искупати, бедствуемых избавляти, падшим помогати и вся прочая дела милосердия сотворяти, паче же дабы ни един день не минул, в онь же бы каковая милостыня убогому не далася [святыя суть и христианския обычаи, о которых ныне мы христиане нимало внемлем], паче же рещи к ядению прилежащия. И егда един убогий встретит инаго и глаголющи с ним уведает, яко того дня не взял есть никакия милостыни, тогда сам убогий дает другому, дабы в том завещание Махометово исполнил.

Девятое завещание, названное мессху-траиты — то есть дабы мосхеи или божницы своя в почтении имели и всех в них служащих [дабы тако у нас христиане изволили творити, дом Божий почитати и служителей церковных!], дабы пути к мосхеам пометали, починяли и устрояли, дабы гроб Махометов в чести имели, такожде и тех, иже к нему ходили, и дабы всякий сам потщился посетити гроб его хотя единою в животе своем, аще жебы не мог каковых ради трудностей, дабы своим имением нанял инаго на путь той.

И того ради из Константинаграда непрестанно идут караваны, то есть собрания людская, к Мехе граду. Ибо мужа богатые истинно тысящами иных за себе до того Махометова гробу посылают. Сия караваны от всего государства Турецкого в два места во единыя времена сходятся, в Каир и в Дамаск, дабы все могли во един день у гроба быти. Сии убо, иже ис Каира ходят, в месец прийти тамо могут, овии же иже из Дамаска — в два месяца путь свой совершают и того ради первее, нежели из Египта, в путь отходят.

Ходят же тамо караваны и из Персиды, и от короля Фесскаго и Морокскаго, и от прочих царств махометских, но обаче велие на сие иждивение налагает султан турецкий, издающи странником на путь той на кийждо год более, нежели милион червонных золотых. И зане тамо пустынями песчаными ити прилучается, идеже нет ниже источников, ниже рек, ниже кладязей каковых — того ради множайшим иждивением повеле в земли тесаным камнем цыстерны[36] по пути соделати, дабы могла в них соблюдатися вода дождевая, з гор текущая, путешественников ради ходящих тамо.

И сия караваны точию дважды годом ис Константинаграда исходят, им же султан хотящи в том помощь дата, и еже почитает себе в милосердое дело, наемлет в кождое шествие десять тысящ верблюдов, дабы на них кошницы своя возили, и иже бы не мог ити, дабы и сам сидел на верху бремен верблюжих, еже в четвертый день имать чинити, ибо ехати им не подобает, токмо ити пешим, аще же кто утрудится, дабы в четвертый день на верблюде сидев мало опочинул.

Десятое завещание, названное ахадут — исповедати Божество со смирением, яко един есть точию Бог, яко седмьдесят тысящ пророков было на свете и яко между ими Махомет был величайший, по нем Моисей, на останок Господь наш Иисус Христос. И верити имут, яко Моисей с Господем глаголал, и яко Господь наш Иисус Христос зачатся во чреве девы Марии от Святаго Духа, и Махомет есть истиным посланником Божиим.

К тому еще имут верити, яко кийждо султан турецкий, идущий от рода Отоманова, истинным есть образом Махометовым и наместником его как в мирских делех, так и в духовных управлениях, и того ради повинни суть все Бога за него молити, дабы ему вся устроялося благополучно. Такожде слушати его во всем. И потом имут верити, яко все умирающие на войнах за его достоинство будут мучениками и прямо пойдут на небо.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.