Психологические замечания

Психологические замечания

1) В представлении современного человека слово «древность» обычно ассоциируется с событиями РАНЕЕ, скажем, ПЯТОГО ВЕКА НОВОЙ ЭРЫ или даже с событиями ДО НАШЕЙ ЭРЫ. «Глубокая древность» — ранее, скажем, ДЕСЯТОГО ВЕКА ДО НАШЕЙ ЭРЫ. «Глубочайшая древность» — это уже за пределами ВТОРОГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ ДО НАШЕЙ ЭРЫ. Распространенная сегодня привычка именно к таким временным масштабам является одним из серьезных психологических препятствий на пути восприятия новой, более КОРОТКОЙ хронологии. Но такое, ставшее уже привычным, психологическое наполнение слова «древность», возникло не само по себе. И не так давно. Скорее всего, это результат искусственного внедрения в наше сознание — на протяжении последних 300 лет, — скалигеровской сильно растянутой шкалы времени. По-видимому, сама идея «очень длинной письменной истории» легла на подготовленную почву естественного человеческого уважения к памяти рода, к своему генеалогическому древу. Можно понять чувства человека, стремящегося заглянуть поглубже в далекое прошлое своих предков. И чем дальше, как ему кажется, он видит, тем выше уровень его личного самоутверждения.

Новая хронология диктует другую психологическую картину восприятия древности. Теперь слово «древность» должно связываться с XV–XVI веками, то есть с событиями, отстоящими от нас лет на 500. Выражение «глубокая древность» должно теперь относиться к XIII–XIV векам. А слова «глубочайшая древность» — это уже XI–XII века. РАНЕЕ X–XI ВЕКОВ НАСТУПАЕТ ЭПОХА МОЛЧАНИЯ ПИСЬМЕННЫХ ДОКУМЕНТОВ. По-видимому, от тех времен никаких письменных свидетельств — на бумаге, на пергаменте, на папирусе, на камнях — ДО НАС НЕ ДОШЛО. Таким образом, слова «древность», «глубокая древность» и «глубочайшая древность» остаются в нашем лексиконе, однако наполняются совсем иным содержанием. Эти эпохи существенно приближаются к нам, и временной масштаб исторической хронологии сильно сокращается. Нужно смириться с тем, что опираясь на письменные источники, мы можем заглянуть в прошлое не настолько далеко, как думали вчера. Но все, что мы видели вчера, видно и сегодня. Только ближе.

2) Анализ хронологии и истории вскрыл поразительное обстоятельство. На основе примененных нами математических методов было показано, что скалигеровская хронология, а следовательно и скалигеровская история «древности» и средневековья, в корне неверна. Более того, оказалось, что наша история вплоть до конца XVI века была сознательно фальсифицирована в эпоху XVII–XVIII веков. Фальсификация истории в XVII–XVIII веках сопровождалась поиском и уничтожением тех документов, которые правдиво рассказывали о прошлом. В первую очередь, это касалось недавнего прошлого XV–XVI веков, память о которых уничтожалась особенно тщательно. Эта деятельность продолжалась с неослабевающей силой почти двести лет. Это — достаточный срок для уничтожения всех КРУПНЫХ текстов, которые могли бы рассказать нам о подлинном прошлом. Поэтому сегодня мы не можем надеяться, что в наши руки попадет какая-либо подробная летопись, написанная очевидцем событий XVI века. И правдиво рассказывающая — что и как было на самом деле. И для нас особое значение начинают приобретать те «мелочи», те невычищенные остатки правды, которые случайно сохранились и избежали чистки. Оказывается, подобных мелочей очень много. В своей совокупности они позволяют восстановить правду. Исследование скалигеровской истории можно сравнить с работой следователя, уличающего правонарушителя. Который, естественно, придумал себе правдоподобную легенду. Позаботился о своем алиби. Поэтому подлинную картину событий приходится сначала выискивать в МЕЛОЧАХ, ускользнувших от внимания человека, заметавшего следы. Ведь создавая фальшивую картину, очень трудно учесть все мелочи. И опытный следователь старается их «раскопать». Зацепившись за улики, он постепенно разматывает все обстоятельства дела.

***

В качестве Приложения мы приводим старый русский перевод одного из самых интересных первоисточников по Стамбулу — «Описания двора цесаря турецкого» (то есть турецкого султана) автора XVII века польского священника Симона Старовского. Первоначально, сочинение Старовского было напечатано по-польски в Кракове в 1649 году в императорской типографии и снабжено следующим предисловием цензора, которое мы приводим в переводе А.И. Лызлова, лишь слегка обновив старый русский язык перевода:

«Ксендз Яков Устенский, Святого Писания и уставов обоих учитель, рассмотритель книг в типографию относимых, просмотрев книжку под именем „Двор цесаря турецкого“, от велебного ксендза Симона Старовоского, кантора тарковского, собранную от повестей и книг итальянских, яко согласна есть со знаменитыми повестями и историями засвидетельствованными, юже соизволяю дабы была напечатана» [65], с. 279.

Через 40 лет, в 1688 году, сочинение Старовского было переведено на русский язык московским дворянином стольником Андреем Ивановичем Лызловым [65], с. 342. Лызлов включил его в свою рукописную «Скифскую историю», посвященную истории Казанского царства и Османской Порты.

Книга Лызлова была довольно известна в свое время. Однако, как считается, она не была опубликована при жизни автора и долго ходила в списках [65]. В настоящее время известно 32 ее списка [65], с. 345. Считается, что «Скифская история» была впервые опубликована лишь спустя почти 100 лет после своего написания. Это — издание Н.И. Новикова в Санкт-Петербурге в 1776 году [65], с. 351. Первое издание было неполным. Полностью книга Лызлова была опубликована тем же Н.И. Новиковым в Москве в 1787 году [65], с. 351. Стоит обратить внимание, что оба первых издания «Скифской истории» вышли в свет вскоре после разгрома «Пугачева» в 1774 году. То есть — после поражения Московской Тартарии [11]. Поэтому весьма вероятно, что первоначальный подлинный текст книги был несколько другим. Скорее всего, она подверглась редактированию в свете окончательной победы Романовых над остатками старой русской Орды. Но и в таком виде книга А. И. Лызлова исключительно интересна.

Третье и последнее переиздание «Скифской истории» было осуществлено издательством «Наука» в 1990 году [65]. Но тираж этого издания был столь небольшим, что на прилавках она практически не появлялась.