Год 1177-й. Битва на Липецком поле

Год 1177-й. Битва на Липецком поле

Скоро Днепр перешли черниговские Ольгови. У «Витечева» стал Святослав Всеволодович. Князь был далеко не молод и весьма мудр. Он знал, что Западная Русь раздроблена, а Русь Суздальская занята собственными делами. И помешать Ольговичам вернуть киевский стол (в 1139–1146 гг. принадлежавший Всеволоду II Ольговичу) едва ли кто сумеет.

К Витечеву приехали киевляне и сообщили князю, что Роман ушел в Белгород.

В день Ильи-пророка Святослав Всеволодович въехал в Киев. Город был тих, и никто тому не радовался.

А в Северских землях все увеличивалась семья Игоря Святославовича. В 1177 г. у него родился сын Святослав, в крещении нареченный Андреем.

Тишина, царившая в Киеве, не могла не насторожить Святослава Всеволодовича. Черниговские Ольговичи прекрасно знали, как к ним относятся киевляне. Когда на старокиевской горе стало известно о приближении полка Мстислава Ростиславовича Храброго (в свое время отстоявшего Вышгород и всю Западную Русь от Боголюбского), Святослав Всеволодович без размышления кинулся к Днепру на устье Лыбеди. Бегство Ольговичей было столь стремительно, что множество их людей утонуло в днепровских водах.

Переведя дух, Ольговичи прибегли к старой тактике (то, за что их не могли любить в Киеве): они послали за половцами.

Скоро половцы ловили арканами людей под Торческом.

Ростиславовичи хорошо знали русскую историю и «не хотяче гоубити Роускои земли» отдали Киев Святославу Всеволодовичу. А Роман Ростиславович поехал в Смоленск.

Год 1177-й не был простым и для Залесской земли, и для всей Северо-Восточной Руси.

20 июня на Волге в Городце скончался князь Михалко Юрьевич. Его положили в каменный гроб в Успенском соборе Владимира-на-Клязьме.

Вскоре владимирцы, стоя перед Золотыми воротами, целовали крест к Всеволоду Юрьевичу, впоследствии прозванному Большое Гнездо.

А бояре Ростова Великого, не желая возврата старых времен эпохи Боголюбского, когда князь возвышал свой новый город, а бояр и древнейшие их гнезда в Ростове и Суздале ни во что не ставил, послали в Новгород за Мстиславом Ростиславовичем. Поводом к приглашению послужила смерть Михалка.

Князь в Ростов приехал. Собрались бояре, гридьба, пасынки и дружина и выступили к Владимиру-на-Клязьме.

Выступил и Всеволод Юрьевич с владимирцами и дружиной навстречу племяннику. С дороги Всеволод послал бывшего у него под рукой еще одного племянника Ярослава Мстиславовича в Переяславль-Залесский, прося помощи.

Когда Всеволод прошел Суздаль, его полку явилось видение: образ Владимирской Богоматери и город, отстроенный Боголюбским над Клязьмой.

Всеволод послал к племяннику сказать, что отдает ему Ростов, себе берет Владимир, а Суздаль будет общим. Против выступили ростовские бояре Добрыня Долгий (Высокий), Матвей Шибутович и иные.

Всеволод Юрьевич тем временем подъехал к Юрьеву-Польскому и стал ожидать помощи от Переяславля.

Невдалеке у Липици стал Мстислав Ростиславович с ростовцами. Началась перестрелка. А 27 июня 1177 г. поле под Юрьевом покрылось воинами, и началось сражение.

Мстислав Ростиславович, видя, что ростовская сила не может выстоять, повернул коня и поскакал на берег озера Неро. Владимирцы стали избивать ростовских бояр. Убили Добрыню Долгого и Иванка Степанковича. Многих бояр ростовских повязали веревками.

А после окончания сражения владимирцы принялись за боярские села. Из усадеб стали выгонять коней и скот, а в кладовых сбивать с сундуков и ларей крепкие запоры.

Во Владимир-на-Клязьме полк Всеволода Юрьевича возвращался, ведя множество колодников и утопая в пыли от громадного стада скота и лошадей.

Возможно, именно в этот день жители Владимира-на-Клязьме утвердились раз и навсегда в выборе князя. А ведь Всеволод Юрьевич был не просто одним из Ярославовичей, он был дедом Александра Невского и предком Ивана Калиты и Дмитрия Донского. Чем более дробилась и слабела Русь Южная, Киевская, тем все более крепла и возвышалась молодая Русь Северо-Восточная, Владимирская. Это походило на рост сына и утрату сил отца.

Мстислав Ростиславович не задержался в Ростове и поспешил в Новгород. Но не так просты были новгородцы. Битый князь им был не нужен и лишь сулил неприятности с подвозом хлеба из южных земель. И пришлось Мстиславу Ростиславовичу поехать в Рязань, к зятю Глебу Ростиславовичу.

Рязанский князь, казалось, только того и ждал. Осенью он пришел к Москве и сжег город и окрестные села.

Всеволод Юрьевич, узнав, что Москва горит, поехал к Переяславлю-Залесскому. Когда Всеволод стоял под Шернским лесом (лес по берегам реки Шерны, левый приток Клязьмы), к нему подошли новгородцы «Милонежькова чадь» (Лаврентьевская летопись). Новгородцы предложили Всеволоду союз, но просили не выступать против рязанцев. Всеволод послов послушал и вернулся во Владимир-на-Клязьме. А Глеб Ростиславович, налюбовавшись на пожар Москвы, вернулся в Старую Рязань.

Как только стал на реках лед и накатали по дорогам санные пути, Всеволод Юрьевич выступил к Оке, на Старую Рязань. Подошли полки из Ростова и Суздаля, подоспела помощь из Чернигова, от стратегического союзника Святослава Всеволодовича. Черниговский полк привели Олег Святославович и знакомый нам Владимир, ранее помогавший Михалку и Всеволоду.

Когда Всеволод Юрьевич стоял под Коломной, при устье реки Москвы, стало известно, что Глеб Рязанский стоит под Владимиром-на-Клязьме и «воюет волость». Рязанцы прошли на Клязьму лесами Мещеры лишь им ведомым путем. Привели рязанцы на Клязьму половцев.

Пока Всеволод глубокими снегами, от спешки и досады едва переводя дух, поспешал к своей волости, рязанцы и половцы выбили ворота в княжеской усадьбе в Боголюбове и грабили церкви и кладовые. А вокруг занимались пламенем села и боярские усадьбы и вели в полон жен и детей владимирских.

На масленицу Всеволод подошел к Владимиру-на-Клязьме. Глеб «заложился» рекой Колакшей. С Глебом стояли Мстислав Ростиславович, половцы и многочисленный полон.

Лед на реке был тонок, и переходить по нему было страшно. И Всеволод Юрьевич прибег к хитрости. Он послал вперед возы, и неприятель на те возы «исполчился». Тут Всеволод послал племянника Владимира (быть может, Глебовича) на Мстислава Ростиславовича вслед за возами.

В это время Глеб Рязанский с сыновьями перешел Колакшу и двинулся навстречу Всеволоду Юрьевичу на Прускову гору. Когда до полка Всеволода оставалось расстояние, покрываемое пущенной стрелой, Глеб Рязанский увидел, что на другой стороне Колакши Мстислав Ростиславович бежит. Постояв немного, без сражения побежал и Глеб Ростиславович с сыновьями и рязанским полком.

Началась погоня. Схватили самого Глеба, его сына Романа и шурина Мстислава Ростиславовича. Переловили и дружину и среди прочих знакомого нам Бориса Жидиславовича, «Дедилця и Олъстина». Много в тот день погибло половцев.

Во Владимир-на-Клязьме Всеволод Юрьевич въехал, ведя пленных князей и их дружину. На третий день горожане подступили к Всеволоду, требуя либо казнить, либо ослепить пленников. Это не было в обычае у Ярославовичей, и Всеволод посадил пленников в поруб, ожидая, когда горожане утихнут.

Послали в Старую Рязань требование о выдаче Ярополка Ростиславовича. Да пригрозили рязанцам — коли не выдадут, выступят на них походом. Рязанцы подумали, к чему пропадать за чужого князя (мало того, что собственный пропал), и поспешили к южному рубежу своей земли, на средний Дон, в Воронеж. Тут на высоком правом берегу реки Воронеж, чуть выше устья, среди городищ вятичей, скрывался Ярополк Ростиславович. Рязанцы князя схватили и привезли во Владимир-на-Клязьме.

Скоро владимирцы вновь подступили к Всеволоду, желая ослепить пленников.

Тем временем за Ярополка и Мстислава Ростиславовичей вступился Святослав Всеволодович. Из Чернигова на берега Клязьмы приехали епископ Порфирий и игумен Ефрем. Но и владыка не сумел помешать владимирцам исполнить их замыслы.

30 июня Глеба Рязанского убили. Сыну его Роману жизнь сохранили. А Мстислава и Ярополка Ростиславовичей вывели из поруба, ослепили и пустили по белому свету.

События, произошедшие во Владимире-на-Клязьме, смутили не только Киев и Чернигов, но и Новгород. Стали новгородцы слать к Мстиславу Ростиславовичу Храброму, прося прийти княжить. Видно, слава о героической обороне Вышгорода покорила суровые сердца северян. Князь идти не хотел, да братья уговорили. Бояре новгородские тому были рады. В Новгороде князя встретили епископ и игумены с крестами и иконами. Повели Мстислава на хоры св. Софии и запели чудным знаменным распевом, величая князя.