ТАЙНЫЙ ЗНАК

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ТАЙНЫЙ ЗНАК

Для современного образованного русского самый известный опричник — Малюта Скуратов. Или, вернее, Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский по прозвищу Малюта. Образ его порой затмевает в нашем сознании даже образ самого государя Ивана Васильевича. Григорий Лукьянович стал лицом опричнины для всех, кто интересуется русской стариной, но никогда специально не углублялся в историю опричных учреждений.

Для кого-то Малюта Скуратов — пугало. Кто-то пускается в рассуждения о том, что это истинный патриот и лучший образец для современного сотрудника отечественных спецслужб. А кому-то видится в его личности крупный государственный деятель. Григорию Лукьяновичу приписывается множество несуществующих добродетелей, так же, впрочем, как и множество чужих преступлений.

Сколько написано о Малюте Скуратове литературных произведений и публицистических статей! Как часто фигурирует он в исторической живописи! Сообщество академических ученых постоянно обращается к этой персоне в научных изданиях, а народ уделил ему место в песнях.

Как это нередко случается, правда судьбы Малюты Скуратова намного прозаичнее легенд, созданных вокруг его имени потомками…

Прежде всего, Малюта Скуратов — психологическая пустыня, белое пятно, terra incognita. Нам совершенно не известно, что это был за человек.

Не известно, как он выглядел.

Не известно, каким психологическим мотивам он подчинялся, участвуя в массовых репрессиях. Столько крови, сколько на нем, нет ни на ком из русских людей XVI столетия. Но ни один историк не сможет сказать, чем руководствовался Григорий Лукьянович, щедро проливая ее. Был ли он ловким, жестоким и беспринципным карьеристом, лишенным жалости к своим жертвам? Возможно. Был ли он честным службистом, не сомневавшимся в том, что для спасения престола и отечества следует максимально жестоко и весьма расторопно сшибать головы гидре измены? Не исключено. Был ли он злодеем с помутившимся сознанием, человеком, утратившим способность различать добро или зло в результате психического заболевания? И под эту версию можно подвести факты. Мстил ли он за какие-то обиды, нанесенные ему лично или же его роду самовластными аристократами? Это уже сюжет для авантюрного романа, но, в принципе, и такой вариант имеет свои резоны…

Не известно, кто и в какой степени оказывал влияние на его характер, образ мыслей, жизненный выбор. О наставниках и покровителях Григория Лукьяновича можно лишь строить догадки.

Не известно даже, когда именно Малюта Скуратов попал в поле зрения государя Ивана Васильевича.

От главного опричника не осталось ни одного «исторического» высказывания. Для истории он нем. Русские «служилые люди» того времени не писали мемуаров и дневников, переписка их на 99,99 процента не сохранилась, а летописей, связанных с семейством Скуратовых, наука просто не знает. Известно, какие поступки совершал Малюта.

Известно, как продвигался он в чинах. Известно, где и при каких обстоятельствах сложил голову. Но из этих материалов, как ни старайся, полноценный психологический портрет не составишь.

Тем не менее личность Скуратова-Бельского достойна самостоятельного биографического очерка — как минимум по двум причинам.

Во-первых, Григорий Лукьянович является одной из главных фигур, через которые в русскую политическую культуру пришел массовый государственный террор. До опричной эпохи Россия такого не знала. И Малюта Скуратов стал виднейшим его проводником.

Во-вторых, он сделался живым символом, или, вернее, тайным знаком одного масштабного общественного процесса. На протяжении всей истории Руси от времен языческих до царя Ивана Васильевича власть над страной разделяла с монархом аристократия да еще, в какой-то степени, высшие духовные иерархи. Больше — никто. Исключения случались весьма редко и воспринимались обществом как нечто из ряда вон выходящее. Опричнина стала дверью, за которой обреталась принципиально иная возможность — привести на высший этаж управления людей незнатных. И на двери этой начертано прозвище «Малюта».

Не столь важно, что Григорий Лукьянович стал орудием утеснения аристократов. Гораздо важнее другое: он оказался своего рода знаменем для большой группы дворян, призванных царем на роль ближних советников, доверенных исполнителей, воевод и дипломатов. В отрыве от этой среды Малюта Скуратов и непонятен, и откровенно неинтересен. Но если нарисовать коллективный портрет ее, а в центр поместить фигуру Малюты, тогда всё встанет на свои места. Тогда «тайный знак» его темного имени раскроется полно и ясно.

Эта книга и представляет собой коллективный портрет худородных опричников. А Малюта Скуратов играет роль средоточия для всей композиции.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.