Вместо заключения Взорвавшиеся мины и сфабрикованные мифы

Вместо заключения

Взорвавшиеся мины и сфабрикованные мифы

Умолчание о событиях 1937–1938 годов усугубило человеческие трагедии тех, кто был оклеветан и незаконно репрессирован. Хотя, как было сказано выше, уже в 1937 году начался пересмотр многих дел заключенных и значительное число их было освобождено, подавляющая часть тех, кто оказался в лагерях и ссылках в 1937–1938 годах продолжал там оставаться. Не пересмотренные судебные дела и поверхностные идейно-политические оценки, сделанные советским руководством в 1937–1938 годах, оставили нерешенными многие острые проблемы. Они стали подобны неразорвавшимся минам замедленного действия, которые могли разрушить советский строй.

На это обратили внимание враги нашей страны за рубежом по мере развертывания холодной войны. По радиостанциям, вещавшим на СССР, часто звучали передачи об ужасах репрессий 1937 года. Знаменательно, что накануне XX съезда КПСС радиостанция «Освобождение» (впоследствии радиостанция «Свобода») организовала целую серию передач, посвященных московским процессам.

Первым же на возможность использовать репрессии для разрушения советского строя обратил внимание Троцкий. Дейчер писал, что, по оценке Троцкого, «лагеря становились школами и полигонами оппозиции, в которых троцкисты были бесспорными наставниками… Хорошо организованные, дисциплинированные и хорошо информированные в политическом отношении, они были настоящей элитой того большого слоя нации, который был брошен за колючую проволоку». Троцкий и его сторонники рассчитывали, что, превратившись в лагерях и местах ссылок в троцкистов под руководством опытных «педагогов», сотни заключенных и ссыльных поднимут антисталинскую революцию. В «Бюллетене оппозиции» Троцкий в 1938 году пророчествовал: «Монументы, которые Сталин воздвиг себе, будут свергнуты… А победоносный рабочий класс пересмотрит все процессы, публичные и тайные, и воздвигнет памятники несчастным жертвам сталинского злодейства и позора на площадях освобожденного Советского Союза».

Троцкий чрезмерно преувеличил потенциал троцкистов. Никакой заметной роли репрессированные троцкисты в пересмотре процессов не сыграли. Вряд ли он мог предвидеть, что памятники Сталину будут свергнуты по приказу Хрущева, которого Троцкий считал верным сталинистом, но кто на самом деле был в начале 20-х годов активным троцкистом.

Массовое освобождение политических заключенных почти сразу после смерти Сталина создало впечатление, что именно он стремился держать людей в заключении. Между тем многочисленные факты свидетельствуют о том, что Сталин не раз отдавал приказы пересмотреть дела заключенных, когда ему поступали веские свидетельства об их невиновности или ходатайства тех людей, которым он доверял. Таких случаев было немало.

Доставленному прямо из внутренней тюрьмы НКВД в кремлевский кабинет наркому Б. Л. Ванникову Сталин сказал: «Вы во многом были правы. Мы ошиблись… А подлецы вас оклеветали». По ходатайству академика П. Л. Капицы Сталин поставил вопрос о пересмотре дел арестованных физиков В. А. Фока и Л. Ландау, которые были освобождены. Аналогичным образом Сталин способствовал освобождению заключенного сотрудника «Комсомольской правды» и активиста Центрального аэроклуба Е. Рябчикова, когда за него вступился авиаконструктор А. С. Яковлев.

Из различных воспоминаний известно, что по распоряжениям Сталина были пересмотрены дела и затем освобождены заключенные конструкторы А. Н. Туполев и Б. С. Стечкин. Специалисту в области котлостроения Л. К. Рамзину, приговоренному к смертной казни в ходе процесса «Промпартии», была предоставлена возможность работать в заключении, а затем он был освобожден и даже получил Сталинскую премию. Были освобождены, получили возможность трудиться по профессии и вскоре стали знаменитостями сталинского времени историк Е. В. Тарле, языковед В. В. Виноградов, селекционер В. В. Таланов и многие другие.

Порой Сталин сам добивался от видных лиц страны, чтобы они замолвили слово за арестованных, но не всегда успешно. Ставя интересы страны превыше всего, в том числе и выше обвинений в антигосударственной деятельности, Сталин преодолевал даже личные антипатии и обиды. Именно по этой причине Сталин позвонил поэту Борису Пастернаку, пред лагая тому высказаться по поводу судьбы Осипа Мандельштама, автора злых и обидных стихов о Сталине, который находился под следствием.

Существуют различные версии происшедшего телефонного разговора, в ходе которого, по словам А. Ахматовой, Сталин выяснял мнение Пастернака о Мандельштаме как поэте: «Но ведь он же мастер, мастер?» На это Пастернак якобы ответил: «Это не имеет значения». По словам жены Пастернака, поэт сказал Сталину, что между ним и Мандельштамом «дружбы собственно никогда не было. Скорее наоборот. Я тяготился общением с ним. Но поговорить с вами — об этом всегда мечтал». В ответ Сталин резко сказал: «Мы, старые большевики, никогда не отрекались от своих друзей. А вести с вами посторонние разговоры мне незачем». Можно предположить, что, если бы Пастернак твердо стал отстаивать Мандельштама как поэта ценного для культуры страны, разговор принял бы другой характер и его судьба была бы иной.

Нередко против освобождения людей выступали коллеги Сталина. В апреле 1946 года были арестованы, обвинены в сокрытии фактов аварийности и получили сроки тюремного заключения министр авиационной промышленности А. И. Шахурин, командующий ВВС Советской Армии Главный маршал авиации А. М. Новиков, генералы авиации Репин и Селезнев, а также ряд работников ЦК, курировавших авиационную промышленность. Как вспоминал Хрущев, «однажды на заседании Политбюро Сталин обратился к Берии и Маленкову: „Ну что же они сидят-то, эти Новиков и Шахурин? Может быть, стоит их освободить?“ Вроде бы размышляет вслух. Никто ему, конечно, на это не отвечает… Через какое-то время Сталин опять поднял тот же вопрос: „Подумайте, может быть, их освободить? Что они там сидят? Работать еще могут“… Когда мы вышли от Сталина, я услышал перебрасывание репликами между Маленковым и Берией. Берия: „Сталин сам поднял вопрос об этих авиаторах. Если их освободить, это может распространиться на других“».

Берия, Хрущев, Маленков, которые после смерти Сталина постарались объявить себя «освободителями» заключенных, на самом деле играли активную роль в проведении репрессий 1937 года и организации послевоенных судебных дел. Поэтому до марта 1953 года они препятствовали пересмотру обвинений, по которым были посажены или казнены тысячи людей. Они же противились глубокому анализу событий 1937 года. Они по-прежнему стремились прежде всего закрепить за собой властное положение, действовать устаревшими методами «военного коммунизма». Говоря на словах о верности марксизму-ленинизму, они отвергали научный анализ общественных процессов, подменяя его субъективными представлениями о мире. Изображая из себя верных коммунистов и патриотов Отечества, они ставили превыше всего свои личные интересы.

После смерти Сталина произошел реванш тех, кто еще в 1937 году стал помехой на пути развития страны. За пару часов до смерти Сталина из Президиума ЦК КПСС были выведены почти все его новые члены, избранные в его состав по предложению Сталина. Власть вернулась к «ветеранам Политбюро». Уже в середине года члены Президиума ЦК на июльском пленуме обрушились с критикой на последнюю теоретическую работу Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР». А в сентябре 1953 года первым секретарем ЦК КПСС стал Н. С. Хрущев, в основе идейного багажа которого лежали мировоззренческие установки Гражданской войны.

Взбалмошные инициативы Хрущева, которые за 11 лет принесли больше вреда, чем пользы, ярко продемонстрировали, что ждало бы страну, если бы в ходе бурных событий 1937–1938 годов перед войной восторжествовали его единомышленники, которых он постарался реабилитировать и окружить ореолом мучеников: Эйхе, Постышев, Косиор и другие авторы предложений о «лимитах» на расстрелы и ссылки.

Осуждение репрессий 1937–1938 годов было осуществлено Хрущевым без правдивого и глубокого анализа всех событий этих лет. В своем докладе он навязал партии и стране фальсифицированную версию советской истории. При этом ответственность Хрущева и многих других за лишение свободы и казни сотен тысяч людей была скрыта. Позже американский историк Гровер Ферр в своей книге «Хрущев солгал» (книга была переведена на русский язык под названием «Антисталинская подлость») насчитал более 60 лживых заявлений только в докладе Хрущева на XX съезде.

Возложив вину за репрессии на Сталина, Хрущев вопиющим образом исказил причины политического кризиса 1937–1938 годов и способствовал дискредитации советской власти. Доклад Хрущева стал причиной мощных политических потрясений в 1956 году: восстания в Грузии, Польше и Венгрии, начавшийся раскол в социалистическом лагере и международном коммунистическом движении, падение авторитета советского руководства.

Но доклад Хрущева стал взрывом лишь первой мины замедленного действия. Подобно пожару на минном складе стала кампания по «десталинизации», развернутая впоследствии. Сначала за рубежом, а затем в нашей стране во времена горбачевской перестройки стали фабриковаться новые мифы о событиях 1937 года. Они легли в основу представлений обо всей 70-летней советской истории, которая стала изображаться как период массового уничтожения населения нашей страны. Поскольку данные о числе заключенных и расстрелянных в 1937–1938 годах сильно преувеличивались, то представления о числе лишенных свободы и казненных достигло совершенно невероятных размеров.

Хотя количество лиц, репрессированных в СССР с 1921 по 1953 год, велико, оно было преувеличено в несколько раз. М. И. Кодин указывал, что, поданным Т. Клифф, Джулливера, В. А. Чаликовой, «в 1937–1950 гг. в лагерях ежегодно находилось 8—12 млн человек». Ссылась же на информацию, полученную им в материалах ЦГАОР, фондах ГУЛАГа, Прокуратуры СССР, Верховного суда СССР, Кодин писал: «Максимальное количество заключенных, в т. ч. и за общеуголовные преступления, в лагерях, колониях находилось по состоянию на 1.1.1951 — 2 561 351 человек».

Ссылаясь на Р. Конквеста, Т. Клиффа, А. И. Солженицына, М. И. Кодин привел использованные ими данные: «В 30-е — начале 50-х годов репрессиям подверглось 40–60 млн советских людей». По данным же ЦГАОР и особой папки Хрущева, как указывал Кодин, «с 1921 по 1952 гг. „за контрреволюционные преступления“ (в т. ч. воинские) были осуждены 3,7 млн человек».

Часто повторялись утверждения о том, что подавляющее большинство заключенных умерло в лагерях. В то время как В. А. Чаликова утверждала, что «ежегодная смертность в лагерях достигала 10 %», на самом деле смертность в лагерях с 1938 года постепенно снижалась, достигнув в 1945 году 0,46 % и 0,16 % в 1946 году.

Д. Лысков привел также заявление А. И. Солженицына, сделанное им в 1976 году для испанского телевидения, в котором он утверждал, что число жертв в СССР составило 110 млн человек. При этом писатель ссылался на демографа И. А. Курганова. Лысков отметил, что «пользуясь тем же методом статистического анализа, уже после перестройки демократические историки… насчитали не менее 400 (четырехсот) миллионов жертв коммунизма — исходя из данных о числе населения на 1913 год и прогнозов его линейного роста». (При этом игнорировалось, что с 1922 года по 1941 год население СССР выросло только за счет естественного прироста на 26 миллионов и достигло почти 200 миллионов человек.)

Многократно преувеличенные данные о числе погибших в СССР позволяли изобразить всю советскую историю как период величайшего упадка и запустения. Индустриализация страны, победа над гитлеровской Германией и ее союзниками, создание ракетно-ядерного щита, прорыв в космос, подъем образованности и расцвет культуры, — все это было перечеркнуто заявлениями о десятках миллионов расстрелянных или замученных в лагерях ГУЛАГа.

С помощью преувеличенных данных о жертвах создавались картины тех ужасов, которые ждали страну, если бы Сталин остался жив в 1953 году. В своей биографии Сталина Эдвард Радзинский уверял, будто весной 1953 года Советский Союз ожидали «депортация евреев, грядущая чистка руководства и надвигавшийся террор».

Детали «депортации» излагал Юрий Борев в упоминавшейся выше книге «Сталиниада». Авторы приводимой Боревым байки придумали массовые расправы, которые Сталин якобы не успел осуществить из-за своей смерти. «Согласно сталинскому сценарию, — утверждалось в байке Борева, — должен был состояться суд над „врачами-убийцами“, который приговорил бы их к смерти. Казнь должна была состояться на Лобном месте на Красной площади. Некоторых „преступников“ следовало казнить, других позволить разъяренной толпе отбить у охраны и растерзать на месте. Затем толпа должна была устроить в Москве и других городах еврейские погромы. Спасая евреев от справедливого гнева народов СССР, их предстояло собрать в пунктах концентрации и эшелонами выслать в Сибирь». Утверждалось, что в феврале 1953 года была напечатана миллионным тиражом брошюра члена Президиума ЦК КПСС Д. И. Чеснокова «Почему необходимо было выселить евреев из промышленных районов страны». В своей книге Ю. Борев писал: «Один из старых железнодорожников, живущий ныне в Ташкенте, рассказывал мне, что в конце февраля 1953 года… были приготовлены вагоны для высылки евреев и уже были составлены списки высылаемых, о чём ему сообщил начальник областного МГБ».

В подтверждение своих слов сочинители антисталинских баек не могли предъявить ни одного документа, ни странички из миллионов страниц неведомого сочинения Чеснокова, ни списков высылаемых, ни даже старого железнодорожника из Ташкента, то есть ничего, кроме Лобного места.

Преуспел в сочинении рассказов относительно мнимых репрессий и Борис Илизаров, автор книги «Тайная жизнь Сталина». В своей книге и в своих выступлениях по телевидению Илизаров упорно настаивал на том, что Сталин повторял репрессии каждые десять лет. (При этом в одной из телепередач Илизаров утверждал, что эти повторы были следствием церковного воспитания Сталина, так как якобы православие заразило его мистической верой в силу цифр.) Илизаров объявил, что пики репрессий в СССР имели место в 1927 году, 1937 году и 1947 году. А поэтому, рассуждал Илизаров, следующий пик репрессий пришёлся бы на 1957 год, если бы Сталин остался к этому времени жив.

Однако известно, что в 1927 году массовых репрессий не было. Продолжавшиеся со времен Гражданской войны вооруженные столкновения между властями и крестьянством в 1927 году сошли к минимуму, а поэтому именно в этом году число осужденных по политическим мотивам было самым низким за годы советской власти. В этой обстановке советское правительство приняло решение к 10-й годовщине Октябрьской революции отменить смертную казнь. Правда, в конце 1927 года были исключены из партии и высланы из Москвы несколько десятков видных руководителей троцкистско-зиновьевской оппозиции. Однако именно эти люди призывали «повернуть огонь против кулака и нэпмана», то есть развернуть репрессивную политику.

Известно также, что хотя в 1947 году продолжались столкновения между националистическими формированиями на западе страны и войсками МВД и немало жителей Литвы, Латвии, Эстонии, западных областей Украины и Белоруссии были осуждены за антигосударственную деятельность, к этому времени в основном завершились судебные расследования по делам тех, кто сотрудничал с немецко-фашистскими захватчиками. Это позволило советскому правительству в мае 1947 года вновь отменить смертную казнь за все виды преступлений и в 1947 году не было ни одной казни.

Мифы 1937 года трактуют историю в отрыве от реального исторического контекста. Они игнорируют предшествующие события, которые повлияли на развитие событий 1937–1938 годов, такие как дореволюционная история России, Октябрьская революция, Гражданская война, коллективизация. Они умалчивают о событиях 1937 года за пределами СССР (нарастание фашизации и угрозы мировой войны, проявившиеся в ходе гражданской войны в Испании и китайско-японской войны), которые во многом влияли на политическую жизнь в СССР. Они искажают и последующую историю, и прежде всего победу советского народа в Великой Отечественной войне. Вместо этого они изображают войну как цепь жестоких поражений советских войск, а отчасти признаваемые ими успехи Красной Армии оговаривают фантастическими измышлениями о людских потерях, которые включаются в перечень жертв «советского режима».

Помимо искажения реальной отечественной истории, мифы о 1937 годе способствовали насаждению неверных представлений о том, как творится история. Эти мифы игнорируют роль классов и социальных слоев, политических движений, партий и группировок, процессов, происходящих внутри этих общественных сил. Мифы отводят народу, обществу, классам, политическим движениям, партиям пассивную или ничтожную роль, безмерно преувеличивая роль отдельных личностей. В то же время мифы закрывают глаза на противоречивую роль общественных сил в истории. Они не позволяют понять, что значительные общественные силы, а порой и большая часть народа могут играть не только героическую, самоотверженную и созидательную роль, но корыстную и мстительно-разрушительную. В этих мифах народ и его отдельные классы, социальные слои (прежде всего интеллигенция) и отдельные этнокультурные группы окружены ореолом мученичества, а Сталин и другие руководители Советского Союза — демонизированы.

На основе искаженных представлений о событиях 1937–1938 годов некоторые отечественные авторы попытались доказать тождество между сталинской эпохой и временем пребывания у власти Гитлера. Авторы учебного пособия «Отечественная история», рекомендованного Министерством образования РФ для студентов высших учебных заведений (под редакцией Р. В. Дегтяревой и С. Н. Полторака) писали: «Сталинизм и гитлеризм во многом были похожи. Оба политических течения своими корнями уходили в так называемую „теорию насилия“.» О том, что многие страны мира практиковали и продолжают практиковать в мире навязывание своей идеологии, своего образа жизни, прибегая к насилию, авторы пособия умалчивали. О том, что именно СССР во главе со Сталиным сыграл решающую роль в разгроме попыток гитлеризма навязать миру режим рабства и геноцида авторы пособия также предпочли не говорить.

Эти искаженные представления о сталинском времени взяты на вооружение врагами нашей страны. Они используются на Украине для того, чтобы убедить, будто голод 30-х годов в этом крае был вызван стремлением советского правительства осуществить геноцид против украинского народа. Эти представления эксплуатируются в прибалтийских государствах, приравнявших советский период в их истории к гитлеровской оккупации. События вокруг памятника освободителям Таллина 2007 года показали, что на стороне прибалтийских покровителей бывших эсэсовцев стоят европейские парламентарии и значительная часть мирового общественного мнения, с пеной у рта повторяющие тезис о тождестве советской власти и гитлеровской.

Многолетние старания многих авторов книг, учебных пособий и материалов средств массовой информации России по распространению мифов о 1937 годе создали образ нашей страны, который полностью устраивает наших врагов за рубежом. Не случайно в разгар событий в августе 2008 года, когда правительство РФ предпринимало усилия «по принуждению Грузии к миру», наша страна оказалась практически в международной изоляции. Следуя избитому стереотипу о стране, способной лишь навязывать свою систему другим народам, действия России против агрессии, совершенной коррумпированной и авантюристической кликой Саакашвили, и по спасению народа Южной Осетии от физического уничтожения были объявлены подавляющим числом ведущих стран мира «агрессией».

Убеждение в том, что Россия — это страна зловещей тирании, позволило ОБСЕ на своей парламентской сессии в Вильнюсе 3 июля 2009 года присоединиться к решению Европарламента отмечать 23 августа как «Общеевропейский день памяти жертв сталинизма и нацизма». Приравняв советский период истории, когда наш народ спас человечество от гитлеровского порабощения и уничтожения, к нацизму, руководители европейских стран совершили величайшее кощунство. Этого могло бы не быть, если бы они не получали постоянную поддержку со стороны значительной части средств массовой информации России и части ее общественного мнения, зараженного мифами 1937 года.

Для того чтобы противостоять оголтелой русофобии, распространяемой ныне на Западе, следует прежде всего очистить общественное сознание России от лживых мифов о советской истории, в том числе и от мифов о 1937 годе. Прежде всего, надо отрешиться от самоуверенности в своей способности выносить верные решения на основе упрощенных и эмоциональных выводов, подсказанных пропагандой или обывательской молвой. Необходимо избавляться от привычек одностороннего прочтения исторических фактов, неумения оценивать общественные процессы, социальные силы, политические партии и отдельные личности однозначно. Надо отказаться от механистических представлений и попытаться мыслить диалектически. Не закрывая глаза на трагичность событий 1937–1938 годов, необходимо помнить о противоречиях и сложности любых исторических процессов.

Преодоление власти мифов над общественным сознанием возможно лишь с помощью глубокого и всестороннего знакомства с советской историей. Чем меньше глубоких знаний о подлинных фактах, тем легче распространяются лживые мифы, удобные для манипулирования массовым сознанием, оболванивания миллионов людей. Освобождение сознания от вздорных мифов является непременным условием движения нашей страны вперед.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.