Надо ли школьникам рассказывать о позорных страницах в истории нашей Родины?
Надо ли школьникам рассказывать о позорных страницах в истории нашей Родины?
Любую можно кашу моровую
Затеять с молодежью горлопанской,
Которая Вторую мировую
Уже немного путает с Троянской.
Игорь Губерман, «Иерусалимские гарики»
8 марта 1945 года в Будапеште радио «Кошут», которое было подконтрольно советским властям, объявило о том, что Рауль Валленберг, шведский дипломат, погиб во время уличных боев. «Дело Валленберга» — одна из самых загадочных тайн XX века — до сих пор не завершено. Об этом деле известно примерно столько же, сколько о Земле Санникова — даже для тех историков, которые дотошно копались в этой загадке. Версии расходятся, данные не совпадают, логика попросту отсутствует. Фактически из очевидного известно лишь то, что такой человек жил и умер. Чем он занимался в роковые для него военные годы — известно смутно, когда, где и при каких обстоятельствах он умер — тем более. Привычное объяснение: Валленберг спасал евреев, потом попал в руки советских спецслужб и канул в застенках КГБ. Но это всего лишь черновой набросок, в целом верный, но совершенно недостаточный, чтобы составить полную картину. Загадки встречаются на каждом шагу.
В 1944 году Валленберг освобождал венгерских евреев. Но как, каких евреев, на каких условиях? Есть версия, что Валленберг был связан с американскими спецслужбами и по их заданию спасал тех евреев, которые были связаны с атомным проектом. Есть версия и о том, что Валленберг спасал венгерских евреев в обмен на поставки немцам оружия.
«Была… информация, что Валленберг в обмен на евреев поставлял в Германию вооружение… Может, этим объясняется то, что посол Швеции Седерблом не был настойчив на встрече со Сталиным в 1946 году. Сталин спросил шведского посла, не хочет ли он решить какой-то вопрос. Однако Седерблом сказал на это, что, по его мнению, Рауль Валленберг стал жертвой несчастного случая, и уверен, что у советских властей нет данных о его судьбе. Дипломат дал понять, что в Стокгольме считают: Валленберга надо забыть. Я думаю, ясно, какое распоряжение мог дать Сталин после этой беседы».
(Радомир Богданов, сайт «Российской газеты», 2009 год)
Между тем все эти и подобные версии во многом противоречат логике — по разным данным, Валленберг спас от четырех до ста тысяч евреев. Трудно поверить в такое количество ценных венгерских специалистов по ядерной физике в те времена, даже если считать по минимуму и вместе с семьями. Не очень убеждает и вторая версия — Германия действительно испытывала определенные проблемы с вооружением, но лишь в начале Второй мировой войны, однако никак не в 1944–1945 годах, тогда Рейх испытывал дефицит, наоборот, в живой силе, не хватало людей, способных стрелять. Поэтому шведское оружие вряд ли было им нужно.
Еще меньше ясности с арестом Валленберга — есть как минимум пять-шесть разных версий ареста. Есть версия и о том, что швед добровольно вступил в контакт с советской стороной. Сути дела, впрочем, это не меняет. Как не меняет сути и то, что советская сторона то признавалась в убийстве Валленберга, то отказывалась, то снова находила его документы у себя в архивах. И даже вернула часть документов его родственникам.
«Советское руководство, Хрущев и его ЦК, сказали: Валленберг умер и это все вина сталинского руководства, а конкретно — министра госбезопасности Абакумова. То есть всю ответственность возложили, как это часто практиковалось в Советском Союзе, на тех, кто уже умер или расстрелян: Сталина и Абакумова, они, дескать, и виноваты. А мы не виноваты. Но всей полноты ответственности с юридическими и с финансовыми последствиями наше государство так и не признало».
(Историк Никита Петров, из материалов научно-исследовательского семинара «Историческая роль и современное значение Рауля Валленберга», 2007 год)
Дело Валленберга — всего лишь одна из многих загадочных и не слишком красивых страниц нашей истории. И один из вопросов, который встает при подготовке учебников и разработке программы преподавания истории, — надо ли рассказывать об этих страницах детям или не стоит? Та же история с Раулем Валленбергом — эпизод в ходе Великой Отечественной войны, ведь миллионы людей погибли на войне, многие сгинули в ГУЛАГе, а Валленберг — всего один человек.
Прежде всего важен сам принцип — надо ли рассказывать школьникам позорные страницы отечественной истории?
Здесь все зависит от того, к чему мы стремимся и из чего исходим. Если человек считает себя настоящим патриотом, то, скорее всего, он должен рассказывать всю правду о прошлом, в том числе открывать его позорные страницы. Потому что патриот — это не тот, кто хочет, чтобы страна выглядела умытой и чистенькой в чужих глазах, а тот, кто хочет, чтобы она лучше жила и беды прошлого больше не повторялись. Владимир Высоцкий справедливо пел: «Вся история страны — история болезни», а значит, надо определить эти болезни и о них рассказывать. Нелепо гордиться историей болезни, но гордиться преступлениями, совершенными во время болезни, — преступно.
Однако что это значит — позорные, темные страницы? И как вести отбор событий, о которых нужно рассказать? Когда пишется учебник, важен отбор источников, фактов, сюжетов. И часто очень сложно определить, что нужно включать, а без чего вполне можно обойтись.
С одной стороны, история того же Валленберга связана со спасением евреев и темой Холокоста, а значит, очень важна. Но с другой — неудивительно, что даже в самых современных учебниках ее обычно нет. Учебник отличается от остальной исторической литературы тем, что в нем нельзя не дать определенный набор фактов и оценок, о котором спрашивается на экзаменах, да при этом еще все это надо втиснуть в крайне малый объем. И поэтому отбор материала приходится вести очень жестко. Есть определенный программный материал — стандартов сейчас нет, но существует перечень вопросов, который входит в экзамены, а следовательно, их нельзя миновать, потому что иначе учебник для учебы не подойдет. С другой стороны, есть вещи, которые уже лично автору кажутся интересными и важными. Поэтому, работая над учебником, авторам приходится соблюдать баланс и исходить из того, что там должно быть и обязательное, и то, что будет школьникам интересно.
Проблема еще в том, что ребенок в разном возрасте информацию воспринимает по-разному. И правду истории, и ужасы истории он видит вовсе не так, как взрослый человек. А есть какие-то вещи, которые с детьми среднего школьного возраста вообще обсуждать тяжело, а может быть, и не нужно. И очень сложно определить, какую тему можно рассматривать, а от какой лучше воздержаться.
Как вы считаете, надо ли школьникам рассказывать о позорных страницах в истории нашей Родины?
• Да — 81 %
• Нет — 8 %
• Затрудняюсь ответить — 11 %
(По результатам опроса 1800 экономически активных граждан России старше восемнадцати лет на портале «SuperJob»)
Хороший преподаватель может не просто рассказывать детям какие-то факты, но и поставить перед ними интересную проблему. В истории мало что полностью доказано — и дело Валленберга тому яркий пример. Есть точно известные факты, а есть точки зрения, которые можно рассмотреть, обсудить с детьми и дать им возможность самим что-то для себя решить. Наивно считать, что в четырнадцать лет школьники ничего не понимают, не умеют рассуждать и делать выводы — в этом возрасте они уже нередко проводят очень сложные исследования и способны аналитически мыслить.
«С психологической, педагогической точки зрения существуют ли какие-то ограничения для рассказа того, что было в том же ГУЛАГе с детьми?»
(Из вопросов слушателей радио «Эхо Москвы»)
Конечно, ограничения в подаче материала всегда сохраняются, и без них невозможно обойтись. И прежде всего нельзя превращать урок истории в фильм ужасов, как бы ужасна ни была рассматриваемая тема. Конечно, надо рассказать о том, что творилось в стране, чтобы дети понимали, что такое диктатура, что такое массовый террор, что такое нарушение законности. И рассказать о том, какие тогда ужасы были, тоже необходимо, но нет нужды их смаковать.
Еще одно важное ограничение — это темы, которые являются заведомой ложью.
«Я очень хорошо это помню — это был первый год моей работы, я работаю с 1980 года. Я для себя поставил правило: я не преподавал в те советские годы, до начала перестройки, тему, которая тогда называлась „Расширение братской семьи народов СССР“. Я говорил — это прочитаете по учебнику. Потому что мера лжи, которая должна там была присутствовать, была такой запредельной, что у меня просто язык не ворочался — вот это было самое тяжелое».
(Леонид Кацва в эфире радио «Эхо Москвы»)
Есть еще одно принципиальное ограничение — что бы учитель ни рассказывал, как бы дорога ни была ему та или другая тема, он не должен становиться гаммельнским Крысоловом. Нельзя лишать детей их собственной воли и внушать им безграничную веру и готовность идти за учителем куда угодно. Он не должен навязывать детям свое мнение, за редчайшими исключениями. Как только у школьников появляется подозрение «вы нам промываете мозги» — все, значит, дальше свою точку зрения лучше не отстаивать — можно перейти допустимую границу.
Конечно, история всегда субъективна, и мнение преподавателя на те или иные спорные события не обязательно совпадает с мнением учеников и тем более их родителей. В начале 80-х годов немало учителей просто поувольняли за то, что они рассказывали о тех вещах, о которых вскоре — в годы перестройки стали говорить открыто, в том числе и на государственном уровне. Дети, разумеется, не пишут доносы, но они приходят домой и делятся впечатлениями с родителями. А те, если сочтут, что ребенка учат чему-то неправильному, уже могут и в школу прийти пожаловаться, и в РОНО жалобу написать.
Сейчас, конечно, тоже есть новая официальная «военно-патриотическая линия» с упором на лозунги: «великая Россия», «великая держава», «встаем с колен». Но дети в этом мало разбираются, поскольку все это больше встречается в прессе и по телевидению, а не во взглядах на историю частных лиц. Но бывают, конечно, и хорошо всем знакомые темы. Яркий пример — 1941 год и позор первых дней Великой Отечественной войны, когда армия разбежалась, танки и самолеты достались немцам, в плен сдалось около четырех миллионов советских солдат и офицеров. А современный учебник, который недавно одобрен государством, вновь сообщает, что главная причина этого была «объективная», потому что соотношение сил на границе было не в нашу пользу. Это не просто альтернативная точка зрения, а самое настоящее искажение фактов! И вот как раз на этом действительно стоит останавливаться и говорить: «Дети — здесь вранье».
«Школьникам нужно рассказывать все».
«Кто не знает прошлого, тот не знает будущего».
«Не нужно бежать от своего прошлого, нужно знать и черные страницы, ведь только так можно не допустить их повторения в будущем».
«Нельзя выдергивать страницы из истории, история — это все полностью: все белые и все черные полосы».
«История есть история».
«Наша история сплошь позор, если узнать истинную цену наших побед, то будет стыдно за цену».
«Россию и без этого поливают грязью».
«Всему свое время — в школе рановато».
«Рассказ о позорных фактах сформирует неправильное отношение к истории страны. В подрастающем поколении надо вырабатывать патриотизм к нашей Родине».
«Не нужно рассказывать школьникам все, иначе они будут относиться к стране по-другому. Будут считать ее менее, что ли, великой и сильной».
(Из комментариев к опросу о том, нужно ли рассказывать школьникам о позорных страницах в истории нашей Родины, на сайте «SuperJob»)
То, что большинство участников опроса считают, что школьникам все же надо рассказывать правду, какой бы нелицеприятной она ни была, не может не радовать — ведь сила общества как раз и состоит в том, чтобы признать пусть и позорные страницы своей истории, преодолеть их и больше не повторять в будущем.
Причем газеты, журналы и телевидение создают совершенно иной настрой, поэтому результаты опроса интересны еще и тем, что они противоречат господствующей информационной политике главных СМИ. Это свидетельствует о том, что люди думают все-таки самостоятельно и что степень «промытости мозгов» очень сильно преувеличена.
Говоря о современной школе, неоправданно делать чрезмерные обобщения. То, чего конкретно хотят дети и их родители — это в каждом классе, в каждом конкретном случае надо отдельно смотреть. Есть школы-гимназии, есть специализированные, есть обычные школы — у них у всех разные интересы. И учителя тоже разные, у них разные взгляды на историю, разные убеждения. И если опрос на тему «нужно ли рассказывать школьникам о позорных страницах в истории нашей Родины» провести среди преподавателей истории, то будет больший процент тех, кто скажет, что позорные страницы рассказывать не надо.
Кроме того, есть еще одна проблема. Дело в том, что разные люди, в том числе разные учителя, разные страницы истории считают позорными. Одни, например, считают, что почти все, что происходило в пору коллективизации, — позор. А другие уверены, что это было сделано правильно, что это было неизбежно, что это спасло страну во время войны. И никаким образом позором это не считают.
То же самое — горбачевская перестройка. Одни люди считают ее позором, другие люди считают, что это период, которым нужно гордиться.
«А как в Германии сейчас преподается история Германии 30–40-х годов?»
«Как в школах в США освещается война во Вьетнаме и геноцид индейцев?»
«Моя племянница живет в Австралии. У них в школе каждый год проходит акция покаяния в честь годовщины геноцида, который учинили английские солдаты на острове Тасмания в XIX веке».
(Из вопросов и комментариев слушателей радио «Эхо Москвы»)
Проблема освещения позорных страниц истории, разумеется, стоит не только в России. Она есть в любом государстве, и везде решают ее по-разному. Турция, например, на государственном уровне не признает геноцид армян в 1915 году. Тогда как и немцы, и американцы открыто говорят о темных пятнах в своем прошлом, и говорят очень подробно. Причем акцент ставится на покаянии. И объясняется это довольно просто: Турция — страна в большей степени авторитарная, а Германия и США — страны демократические. В передовых демократических странах о некрасивых и позорных страницах своей истории принято говорить открыто и распространено понимание ответственности за прошлое. В странах авторитарных это, как правило, не делается. Что же касается Германии, то там проблема Холокоста освещается и изучается более подробно, чем в какой бы то ни было другой стране, кроме Израиля.
«Дочь пришла из школы и сказала, что наконец-то ей объяснили, что Сталин был великий человек, а я сказала, что ее учительница дура».
(Из комментариев слушателей радио «Эхо Москвы»)
Конечно, люди разные, и в обществе есть разные точки зрения, и мнение мамы может не совпасть с мнением учителя, и может наоборот быть, когда учитель будет говорить, что политика Сталина была преступной, а дома родители будут говорить, что она была совершенно правильной. И больше того, ребенок придет, прочитав учебник, в книжный магазин, снимет с полки какую-нибудь книгу по истории и тоже будет читать и удивляться. И, скорее всего, это даже хорошо — в четырнадцать лет, как уже говорилось, школьник уже не совсем ребенок и может, узнавая разные точки зрения, вырабатывать собственную позицию.
Но, кроме вопроса об интерпретации фактов, есть еще один куда более сложный аспект темы — о намеренной фальсификации фактов, которая тоже присутствует в современных учебниках. У Умберто Эко есть эпизод, когда Вильгельм Баскервильский говорит Адсону: «Если собрать все щепки, которые я видел, то можно подумать, что наш Иисус Христос мучился не на двух перекладинах, а на целом заборе». Но Адсон мальчик маленький, и для него это огромное потрясение — кто ж здесь искажает, кто Святую Церковь очерняет — те, кто щепками торгует, или Вильгельм?
Это актуально и сейчас — многие искажения фактов стали настолько систематическими и привычными, что уже воспринимаются людьми как истина. А когда они еще и поддерживаются официальными учебниками, то есть становятся частью государственного воспитания, сражаться с ними тем более сложно.
В Гражданской войне вы больше сочувствуете…
• Красным — 22,4 %
• Белым — 62,7 %
• Затрудняюсь ответить — 14,8 %
(По результатам голосования на сайте радиостанции «Эхо Москвы»)
Результаты голосования достаточно предсказуемы в силу сложившихся за годы после развала Советского Союза стереотипов. Кто-то голосует за поручика Голицына и золотые эполеты, а кто-то просто против красных. Но разделение на красных и белых на самом деле тоже всего лишь стереотип, и большинство из проголосовавших при другой постановке вопроса были бы либо за «зеленых», либо за тех, кто не участвовал в политике и не стоял ни на чьей стороне.
Историку трудно понять, например, как можно историю России XX века изучать, умолчав о Цусиме, ведь тогда просто будет непонятно дальнейшее развитие страны. Или как можно говорить о Гражданской войне, о том, что там «сын на отца, брат на брата», и не говорить о том, что жестокости творили все — и красные, и белые, и зеленые. Это было страшное время, когда произошло одичание общества. И эту ужасную правду тоже надо понимать — именно для того, чтобы это не повторилось никогда. Но историческая правда не всегда политически выгодна, поэтому мнение историков, властей и населения в вопросе об искажении исторических фактов может очень сильно не совпадать.
Часто говорят, что учителя истории делают нацию либо той, либо другой. Как они расскажут историю подрастающему поколению, так те и будут ее воспринимать. Поэтому их долг — рассказывать по мере возможности все, и уж точно не заниматься произвольным приглушением каких-то вещей. Но, помимо школы, есть множество других источников информации и формирования мировоззрения ребенка. Тем не менее ответственность учителей истории все равно очень большая, и прежде всего он должен научить ребенка не брать на веру любое слово и не идти против совести. Ни родителям, ни телевизору, ни учебнику, ни самому учителю ребенок не должен безоговорочно верить, а должен научиться сам все проверять.
«Один дед красный, другой — белый. И что?»
(Из комментариев слушателей радио «Эхо Москвы»)
Наверное, этот комментарий и есть лучшая иллюстрация того, как неоднозначна наша Родина и наша история. Можно ли говорить об одном деде и умолчать о другом?[17]
Данный текст является ознакомительным фрагментом.