Культура и религия Восточного Средиземноморья

Культура и религия Восточного Средиземноморья

Главным культурным достижением жителей этого региона было создание алфавитного письма, к которому восходят все современные алфавиты мира. Во II тыс. до н. э. в небольших городах-государствах Восточного Средиземноморья шли интенсивные поиски наиболее рациональных систем письменности, подходящих для массового, однозначного и быстрого ведения коммерческих записей и потому более простых, чем письменности Месопотамии и Египта с их сотнями знаков, которые могли читаться по-разному.

В Библе появилось слоговое письмо упрощенного типа (так называемое протобиблское), имевшее около 100 знаков. В Угарите в XV–XII вв. до н. э. употреблялся клинописный алфавит из 30 знаков. Наиболее совершенной системой оказался финикийский алфавит. Применение этого алфавита (воспринятого впоследствии с некоторыми изменениями греками) сделало грамотность доступной любому гражданину, что имело огромное значение для развития торговли и мореплавания.

Для религий Восточного Средиземноморья характерны культы плодородия с умирающими и воскресающими божествами и сезонными празднествами, обеспечивающими плодородие. Под влиянием хурритов в середине II тыс. до н. э. сложился западно-семитский миф о смене царствований на небесах, по которому бог неба Баал-шамем («Господин Небес»), он же «Ил [бог] отцовский» был сменен Илом (верховным божеством западных семитов до середины II тыс. до н. э.), а тот – богом бури Баалом (Алийян-Баал, реально выдвинувшийся на первое место в пантеоне во 2-й пол. II тыс. до н. э.).

Угаритские тексты, реликтовые элементы Ветхого Завета и античные авторы дают представление о развитии ханаанейской (финикийской) мифологии. В каждом городе почитался прежде всего местный бог-покровитель, именовавшийся обычно эпитетом Баал («владыка») или Эл («бог»), иногда Мелек («царь», вариант – Молох), а в Тире – Мелькарт («царь города»). Чаще всего эти боги были солнечными. Все это не мешало существованию особых общезападносемитских богов с именами Эл (Ил) и Баал. Супруга главного бога также порой именовалась просто Баалат («владычица»), но чаще носила более конкретное имя Астарта, что соответствовало ассиро-вавилонской Иштар. Астарта ассоциировалась, в отличие от Иштар, с Луной, а не Венерой.

Древнееврейская религия на первых порах не отличалась от прочих западносемитских религий, в том числе ханаанейской. Главным общеплеменным богом израильтян с конца XIII в. до н. э. считался Яхве, до того – местное божество областей Синая и Южной Палестины, владыка грома и огня, посылающий на землю благодатный дождь. Иных богов не просто признавали, но и почитали, в том числе на государственном уровне.

Западным семитам была присуща концепция «берита» (завета, т. е. особого договора) народа с его богом-покровителем. В то время как у их соседей связь данной общины и ее бога-покровителя считалась изначальной и неразрывной, западные семиты видели в ней результат сознательного договора общины с богом. Этот договор обе стороны могли пересмотреть, если он не оправдывал надежд. Именно от этой концепции отталкивались ветхозаветные пророки, движение которых, как говорилось выше, привело в конце концов к формированию догматического сверхценного монотеизма.

Как и в других религиозных системах I тыс. до н. э. (буддизм, зороастризм), отношение к Богу в учении пророков носит сугубо личный характер (каждый предстоит перед Ним персонально) и жестко связывается с этикой (в частности, пророки резко осуждали закабаление бедноты, скупку земель и неправедную наживу богачей). В центре учения пророков стоит Яхве, традиционный верховный Бог евреев, а первыми вероучителями своего толка пророки объявляли величайших легендарных героев древних евреев: Авраама – родоначальника ибри, переселившегося некогда из-за Евфрата в Палестину, и Моисея.

В действительности отношение «пророческого монотеизма» к Богу было принципиально новым: в былые времена Яхве не представляли себе ни всемогущим, ни всезнающим. Раньше считалось, что понятия о добре и зле принадлежат самим людям, которые вырабатывают их, руководствуясь собственным желанием, опытом и вкусом. Боги могут надзирать за выполнением этих правил, но не являются их источником (точно так же, как человеческая власть). Согласно иудаизму, требования морали исходят от Бога, т. е. предписаны людям извне. Люди должны безукоризненно выполнять их исключительно потому, что это требования божества. Сам Бог вне критики. В отличие от былых времен, человек вступает в общение с Богом не для реализации своих собственных устремлений, а для самодовлеющего выполнения его воли. Наконец, религиозные представления предшествующих эпох никогда не претендовали на абсолютную истину, где нет места сомнению, исправлению и пересмотру. Именно поэтому на Древнем Востоке господствовала полная веротерпимость, а внутри каждой религии мирно уживались спорящие друг с другом течения. Иудаизм был первым вероучением, основанным на догмах – положениях, априори считающихся абсолютно истинными, невзирая на любые доводы и контрдоводы.

Древнееврейская литература известна в основном в том виде, в каком сохранила ее Библия. Само это слово по-гречески означает «книги» (в данном случае книги, канонизированные иудеями и христианами).

Иудейское Писание (Танах) почти полностью совпадает с Ветхим Заветом, первой частью христианской Библии. Этот свод текстов, сформировавшийся в V–III вв. до н. э., представлен еврейским Писанием и выполненным еще до его кодификации греческим переводом – «Септуагинтой». По традиции он делится на три раздела: Учение (оно же Закон и Пятикнижие Моисеево, древнееврейская Тора), Пророки и Писания, каждый из которых включает тексты разного времени и характера.

Пятикнижие излагает переработанные в монотеистическом духе фрагменты общеизраильского предания о происхождении мира, людей вообще и западносемитских племенных союзов (в том числе Израиля) в частности. Многие из этих преданий отражают ближневосточные мифы или подверглись их сильному влиянию. Так, рассказ о сотворении первочеловека Адама из земли происходит из аморейского предания, согласно которому Адам тоже считался предком всех людей, но при этом его отцом был бесплотный дух Арар, а матерью – мать-земля Маддар. Унаследовавшие этот миф от своих аморейских предков, евреи видоизменили его, превратив отца Адама в Бога-творца, а мать-землю – в глину, материал для творения. История о Всемирном потопе также перешла к евреям от их предков-амореев, а к тем – от шумеро-аккадцев Южной Месопотамии. Значительную часть Пятикнижия составляют жреческие установления и догматизированные моральные предписания («десять заповедей Моисея» и др.). Пятикнижие окончательно сложилось в конце VII – середине V в. до н. э.

В раздел Пророки входят произведения действительных пророков VIII–VI вв. до н. э. (Исайи, Иеремии, Иезекииля и др.) или приписывавшиеся им. К ним примыкают по концепции и времени составления «исторические книги» (Иисуса Навина, Судей, Самуила, Царей и др.), излагающие историю древних евреев XII–V вв. до н. э. в рамках особой идеологической концепции, согласно которой евреи периодически отпадали от монотеизма и вновь возвращались к нему; первое карается Яхве, второе вознаграждается им. Материалом для «исторических книг» послужили в основном летописи и несохранившиеся сборники эпических песен о славных деяниях предков. Некоторые из них по своему духу прямо противоположны детально разработанной религиозной концепции составителей Танаха.

Откровенно фольклорный характер носит предание о Самсоне – удачливом богатыре, сражавшемся с филистимлянами.

Старинный дружинный эпос об Ахаве, в целом прославляющий этого царя, ненавистного монотеистической традиции, лег, по-видимому, в основу нескольких эпизодов Книги царей (царств): редакторы-компиляторы не осмелились пренебречь им и лишь сопроводили его несколькими главами, рисующими неблагочестие этого царя, его готовность почитать самых разных богов (засвидетельствованную и археологически) и его враждебность к попыткам монотеистической проповеди (впрочем, сомнительно, что в IX в. до н. э. такая проповедь вообще имела место). В итоге сложилась парадоксальная ситуация: в Ветхом Завете Ахав характеризуется крайне отрицательно, в том числе при первом же упоминании, но при этом в целом ряде эпизодов он восхваляется (т. е. они заимствованы из некоей более ранней, положительно относящейся к Ахаву традиции) – оказывается, этот царь стоял за свою страну с неизменной доблестью и великодушием.

Наконец, раздел Писания является пестрым собранием различных по жанру и времени произведений. Сюда входит и произведение свадебной лирики, созданное под явным египетским влиянием – Песнь песней, и религиозные гимны-псалмы, приписанные царю Давиду и несущие ряд черт первоначального языческого облика религии Израиля, и размышления о жизни, прямо продолжающие месопотамскую «литературу мудрости» (Екклесиаст) либо полемизирующие с ней и преодолевающие ее идеи в новом, монотеистическом духе (Книга Иова), либо, наконец, вполне свободные от ее влияния. Большая часть Писаний относится ко 2-й половине I тыс. до н. э., и некоторые из них были причислены к каноническим лишь после существенных колебаний.

Ветхий Завет можно считать комплексным памятником древнееврейской литературы. Многие произведения попали в его состав только из-за своих литературных достоинств (содержательно они мало совместимы с ветхозаветным мировоззрением). Очевидно, считалось необходимым так или иначе отразить в нем весь «золотой фонд» литературы Израиля, в том числе устной. Но при этом тексты часто были фрагментированы и почти всегда радикально переработаны в духе иудейской догмы.