"Кон-Тики" и загадки острова Пасхи
"Кон-Тики" и загадки острова Пасхи
Все, что произошло затем, похоже на чудо. 8 апреля 1947 года портовый буксир вытянул бальзовый плот из девяти бревен из бухты Кальяо в открытый океан, и путешествие началось. Три месяца и девять дней носило по крутым океанским волнам хрупкий плот с горсткой храбрецов, пока не прибило наконец к коралловым рифам одного из островков архипелага Туамоту. Перед началом этого беспримерного плавания Хейердал говорил:
"Мы надеялись испытать возможности и свойства плота инков, его пригодность к плаванию в море и грузоподъемность и выяснить, удастся ли ему — с нами на борту — благополучно переплыть по воле стихий океан и добраться до Полинезии"[280].
Теперь цель путешествия можно было считать достигнутой. Получили реабилитацию не только бальзовые плоты древних перуанцев, но и океанский маршрут от южноамериканского побережья на запад, к островам Океании. Это был триумф молодого этнографа-дилетанта, а также еще одно подтверждение осуществления далеких морских плаваний индейцами Эквадора и Перу на бальзовых плотах и о возможном их контакте с жителями Полинезийских островов.
Однако специалисты не спешили соглашаться с норвежским путешественником. В печати появились критические статьи, в которых говорилось, что эксперимент на плоту "Кон-Тики" показал лишь то, каким образом могли осуществляться культурные контакты в древности, но отнюдь не доказал, что подобные связи имели место на самом деле. Здесь нужны более веские аргументы. Но Хейердал не сдавался.
В 1952 году на прилавках книжных магазинов сразу нескольких стран появилась его монография "Американские индейцы в Тихом океане"[281]. По мнению Хейердала, впервые Полинезия была заселена белокожими европеоидами, пришедшими из Южной Америки, где-то около 800 года. Эти пришельцы, происходившие, вероятно, из Северной Африки, переселились позднее в Америку и основали несколько высоких цивилизаций в Мексике и Перу. Затем они осели в Боливии, в районе Тиауанако — родине одной из городских культур I тысячелетия н. э. Но оттуда их вытеснили враждебные племена, и они со своим легендарным вождем Кон-Тики Виракочей ушли на плотах в Тихий океан. Именно эти европеоиды, по словам норвежского ученого, заселили большинство островов Полинезии.
Вторая, более поздняя волна колонистов пришла в Полинезию (точнее, на Гавайские острова) в XII–XIII веках из Северной Америки, с северо-западного побережья, и состояла из индейцев-квакиутлей.
Для обоснования своих взглядов Хейердал ссылается на данные ботаники, подтверждающие произрастание и в Полинезии, и в Новом Свете помимо батата таких растений, как хлопчатник, тыква-горлянка, ямсовые бобы, кокосовая пальма и др. Он собрал также огромное число сходных элементов культуры, присущих как древним полинезийцам, так и обитателям доколумбовой Америки. Наиболее важные из них — сооружения с каменной циклопической кладкой и каменные статуи. Хейердал заявил далее, что язык европеоидов Тиауанако исчез, а инки, жившие в более позднее время (язык которых был абсолютно не похож на полинезийский), в Полинезию большими группами не переселялись.
Особое место в теоретических построениях норвежского ученого занимают материалы острова Пасхи. Будучи человеком весьма решительным и упорным, он сумел организовать в 50-х годах археологическую экспедицию на этот крохотный клочок суши, затерявшийся в безбрежных просторах океана. Результаты исследований оказались очень интересными. Прежде всего удалось составить первую более или менее достоверную периодизацию истории острова, состоявшую из трех периодов: раннего (IV–XI века), среднего (XII–XVII века) и позднего (1680–1868 годы). Знаменитые каменные колоссы острова Пасхи возводились, как оказалось, лишь в течение среднего периода[282]. Были найдены совершенно неизвестные ранее каменные сооружения — платформы, дома, а также новые типы каменных статуй. В кратере потухшего вулкана, в образовавшемся там озере, удалось обнаружить тростник тотора, родиной которого считается Южная Америка. И, конечно, здесь рос батат.
На острове было найдено до 600 больших каменных статуй, 150 из которых остались незаконченными. Самая большая из них имеет 11,5 метра в высоту и весит около 100 тонн. По расчетам ученых, 30 человек в течение года трудились над ее созданием, 90 человек два месяца перемещали колосс на расстояние 6 километров от карьера на склоне вулкана и еще 90 человек в течение трех месяцев приводили статую в вертикальное положение.
Каменные изваяния изображают, как правило, длинноухих людей, и лишь у нескольких уши нормальной величины. По мнению ученых, великаны острова Пасхи — это "портреты" умерших обожествленных вождей[283].
После исследований на острове Пасхи Т. Хейердал несколько изменил свою точку зрения. Теперь он утверждал, что остров был заселен впервые в раннем периоде (IV–XI века) кавказоидами (европеоидами) из Тиауанако, поклонявшимися солнцу и богу Маке-маке. В конце этого периода жизнь на острове замерла, и он был, по-видимому, покинут жителями. Затем, в начале среднего периода, сюда прибыли новые переселенцы из Перу, принесшие с собой культ человека-птицы и культ предков (отсюда возведение гигантских статуй вождей на каменных платформах). Чуть позже, но в том же среднем периоде, на острове Пасхи появились и собственно полинезийцы, вероятнее всего, с Маркизских островов. Обе группы долго сосуществовали друг с другом, пока наконец в позднем периоде полинезийцам не удалось уничтожить всех потомков южноамериканских индейцев.
Однако даже замечательные итоги первых крупных научных исследований на острове Пасхи не смогли сдержать волну критики, поднявшуюся против гипотезы норвежского ученого[284]. Вкратце я хочу изложить основные доводы оппонентов капитана "Кон-Тики".
"В 40-х годах Хейердал, — пишет этнограф Д.Д.Тумаркин, — мог с известным основанием противопоставлять себя "кабинетным" ученым. Но в дальнейшем он утратил свое "особое" положение. На острова Океании отправились десятки археологических, этнографических и других экспедиций, проведено множество экспериментальных плаваний на судах, построенных по полинезийским образцам, значительно развилось математическое моделирование различных аспектов процесса заселения Полинезии. Результаты этих исследований опровергают основные положения концепции Хейердала"[285].
Особенно резко выступают наши специалисты против хейердаловской "теории белой расы". В книге "Аку-аку" Хейердал говорит о белых, рыжеволосых и голубоглазых людях с острова Пасхи. Но здесь и речи не может быть о каком-то массовом переселении кавказоидов-европеоидов.
"Светлая пигментация кожи, если она попадается среди полинезийцев, должна быть отнесена за счет альбинизма и ни в коем случае не свидетельствует о наличии признаков европеоидности", — отмечает антрополог В.В.Бунак. И далее подчеркивает: "В типе несмешанных полинезийцев нет никаких специфических признаков европеоидности"[286].
В более мягкой форме, но столь же решительно по сути возражает против концепции норвежского ученого и новозеландец П.Беллвуд.
"У Т.Хейердала, — отмечает он, — несомненно, есть ценные наблюдения. И все же, отправляясь на остров Пасхи, он, кажется, был заранее настроен на то, чтобы доказать существование европеоидного субстрата в Полинезии, — и, к своей радости, доказал. Дело в том, что археология и этнография Южной Америки и Восточной Полинезии располагают таким количеством фактов (нередко противоречивых, различных по значимости и достоверности), что любой мало-мальски начитанный человек может довольно убедительно доказать наличие американо-рапануйских[287] связей и полностью опровергнуть его аргументы никому не удастся. Едва ли следует считать, что Хейердал ошибается во всем, но то, что удалось выяснить после 1956 года, делает его гипотезу все менее и менее вероятной…
Мы коснемся лишь нескольких аспектов проблем, представляющих наибольший интерес.
• Во-первых, жители о. Пасхи говорят на полинезийском языке и говорят, по-видимому, давно — по крайней мере с 500 года н. э. Ни одного слова южноамериканского происхождения в рапануйском языке нет.
• Во-вторых, анализ скелетов, обнаруженных в погребениях острова (все они, правда, относятся к позднему периоду), однозначно указывает на их полинезийское, но никак не перуанское происхождение.
• В-третьих, все изделия острова Пасхи либо типично полинезийские, либо могут быть отнесены к последним и представляют собой их логическое развитие… На острове нет и не было орудий южноамериканского типа.
• В-четвертых, гипотеза Хейердала о культе солнца, якобы практиковавшемся в ранний период, основана, видимо, на неоправданно романтической интерпретации каких-то не слишком надежных археологических данных.
Далее, статуи острова Пасхи не больше похожи на произведения из Тиауанако, чем на полинезийские статуи. Примитивная техника изготовления монолитных скульптур ограничивает вариации форм. Что же касается положений, в которых изображены каменные люди, то одни и те же позы повторяются повсеместно в скульптуре Юго-Восточной Азии, Океании и Америки.
Некоторые черты рапануйской культуры (двухлопастные весла, изображения плачущих глаз, типы каменных жилищ, символические изображения "человека-птицы", обсидиановые наконечники мата) являются скорее всего результатом местного внутреннего развития. Какие-то случайные совпадения с южноамериканской культурой вполне возможны, но столь же легко обнаруживаются совпадения с полинезийской культурой"[288].
Безусловно, это не означает, что буквально все положения гипотезы Т. Хейердала неверны. Я полагаю, что если учесть наличие на острове Пасхи батата, тростника тотора и ряда других южноамериканских растений, то можно вполне допустить посещение острова какой-то одной или несколькими разведывательными экспедициями перуанских индейцев на парусных плотах. Происходить такие визиты, вероятнее всего, могли в XIII–XV веках.
И завершая эту главу, мне бы хотелось в виде своеобразного итога всему вышесказанному вновь привести слова ученого-океаниста П.Беллвуда:
"Конечно… история о. Пасхи может показаться довольно тривиальной — никаких флотилий Виракочи или инков, никаких затонувших континентов… Но, может быть, поиски подобной экзотики — следствие современных заблуждений и превратного представления о древности как таковой?
Почему вызывают интерес только одни миграции? Разве не менее удивительно, что кучке полинезийцев удалось добиться столь многого своими собственными силами, что, отрезанные от всего мира и вооруженные только собственным умом и энергией, отвагой и жаждой созидания, они создали такую замечательную культуру? Немало ученых прошлого придерживались мнения, что все хорошее и заслуживающее внимания может происходить лишь из нескольких культурных ареалов, причем большинство этих предполагаемых ареалов было населено европеоидами. Археологов никогда не увлекали подобные предвзятые идеи, но теперь, видимо, настало время широко заявить об этом. Культура Океании — достижение самих океанийцев, а не продукт трансплантации на острова какой-нибудь высокоразвитой средиземноморской цивилизации"[289].