Глава 2 ЛЮФТВАФФЕ ПРОТИВ АРКТИЧЕСКИХ КОНВОЕВ
Глава 2
ЛЮФТВАФФЕ ПРОТИВ АРКТИЧЕСКИХ КОНВОЕВ
Уже три дня после отплытия 27 июня 1942 года из Гвалфиорда возле Рейкьявика в Исландии PQ-17 шел сквозь густой туман. Помимо танкера для заправки многочисленных кораблей эскорта и двух спасательных судов, караван включал в себя тридцать два торговых судна, доверху нагруженные военными материалами, сырьем и продовольствием для Советской России.
Конвой медленно и осторожно продвигался вперед. Корабли держались на небольшой дистанции друг от друга. Туман был непроглядный: сухогруз «Exford» протаранил танкер «Gray Ranger», а американский «Richard Bland» сел на мель. Все три корабля пришлось отправить назад, и в конвое осталось тридцать три. В Датском проливе к северу от Исландии стали встречаться мощные плавучие льдины. Но лед, холод и туман не представляли проблем, пока конвой не был обнаружен германской дальней авиаразведкой, а затем его стали преследовать и, наконец, бомбить и торпедировать германские авиасоединения с баз в Северной Норвегии.
Немцы имели полные сведения о ситуации в море. «Кондоры» I/KG 40, ныне располагавшиеся возле Тронхейма с новым командиром майором Эрнстом Хенкельманом, следили, как караван формировался в течение недель, и как только он отправился в путь, одна из машин 3-й эскадрильи промчалась в тумане так низко, что чуть не столкнулась с крейсером «London». Отплытие PQ-17 было подтверждено как агентурной разведкой в Рейкьявике, так и службой слежения германского флота. Из неожиданно возросшего потока радиообмена эта служба расшифровала существенную информацию, что готовится еще одна операция по проводке крупного союзного конвоя.
Эти сведения конечно же были бы бесполезными, если бы караван было невозможно найти в море. К несчастью для PQ-17, на четвертый день пути защитная завеса тумана рассеялась. Две подлодки засекли его и последовали за ним. А после полудня оправдались наихудшие опасения моряков союзного флота, когда в небе появился самолет. Тщательно выдерживая нужное удаление от пушек корабельной зенитной артиллерии, он присоединился к каравану и следовал за ним, как тень.
К этому времени PQ-17 достиг района острова Ян-Майен и обходил его с юга на северо-восточном курсе. Здесь он все еще был недосягаем для налетов германской авиации, базировавшейся в Бардуфоссе, Банаке и Киркенесе на Нордкапе, и, пока было возможно держать этот курс, он это делал. Но самое максимальное к северу от острова Медвежий ему придется повернуть на восток, потому что даже в летнее время ледяной барьер не позволяет продолжать движение на север. И вот этого момента и дожидалось люфтваффе.
2 июля попытались атаковать четыре подводные лодки, но безуспешно. Сильный морской эскорт из шести эсминцев, четырех корветов, семи тральщиков, двух кораблей ПВО и двух субмарин каждый раз засекал нападающих и отгонял их от каравана. К 18.00 на сцене низко над водой появились самолеты первой ударной волны. Это были восемь гидросамолетов «Не-115» 1-й эскадрильи из береговой группы 406 в Соррейса возле Тромсе, и из-за их тихоходности и неуклюжести расчет делался только на неожиданность.
Все они устремились в атаку, имея по одной торпеде. Но оборона была наготове, и на подлете их встретил бешеный огонь. Самолет командира эскадрильи, капитана Герберта Ватера был подбит, и летчику пришлось избавиться от своей торпеды, а потом сесть на воду. Буквально перед тем, как самолет пошел под воду, ему и еще двум членам экипажа удалось забраться на надувной плот. Потом, несмотря на вражеский огонь, старший лейтенант Бурместер посадил свой «Не-115», подобрал всех и сумел снова взлететь – без каких-либо повреждений! Но торпедная атака, как и со стороны субмарин, сорвалась из-за бдительности эскорта конвоя.
3 июля погода с немецкой точки зрения снова стала ухудшаться, корабли союзников укрылись под защиту низко висящих облаков. Несмотря на усилия авиаразведки, контакт с караваном был потерян. На следующее утро PQ-17 был уже к северу от острова Медвежий, и пока не было потеряно ни одного корабля. Облачность опустилась ниже, создавая благоприятные условия для внезапной торпедной атаки. Только бы самолетам удалось выйти на свои цели.
И они вскоре это сделали. Опять прилетели «Не-115», на этот раз 1-й эскадрильи береговой группы 906. Ее лидер, капитан Эберхард Пойкерт после долгих поисков заметил конвой в одном из прогалов в облачности 4 июля в 5.00. На этот раз зенитная артиллерия открыла огонь уже после того, как были сброшены торпеды, и одна из них шла прямым курсом на американский «Christopher Newport» типа «либерти» водоизмещением 7191 тонна. Торпеда попала в машинное отделение, и по каравану пронесся приглушенный грохот взрыва. Команда перебралась на одно из шедших сзади спасательных судов, а корабль был окончательно добит двумя торпедами – одной с «U-457», а другой, как это ни странно, с британской подлодки «Р-614».
Когда первой потерей конвоя стал американский корабль, британские моряки затаили дыхание, увидев, как оставшиеся американские суда все одновременно спустили свои флаги – морской сигнал, означающий поражение. Однако вместо истрепанных ветрами флагов вверх взметнулись новенькие со звездами и полосами, явно демонстрируя вызов. Но в действительности, хотя момент был не совсем подходящий, британцы забыли, что сегодня – американский День независимости.
В этот день 4 июля небеса опять расчистились, но, несмотря на хорошую видимость, для конвоя это спокойствие было обманчивым. Самолеты люфтваффе вновь появились уже вечером. Но на северной широте 75 градусов понятие «вечер» не имело смысла, потому что в это время года солнце не уходит с неба, и круглые сутки достаточно светло для налетов. В 19.30 первый налет совершила эскадрилья «Ju-88» из KG 30, Банак. Но хотя бомбы и падали вокруг кораблей, попаданий зарегистрировано не было.
Час спустя в небе появилось более крупное соединение: самолеты из I/KG 26 Geschwader «Лев», во главе с одним из командиров эскадрильи, капитаном Берно Эйке. Командир группы подполковник Буш был переведен в Ставангер, чтобы принять на себя обязанности Fliegerftihrer Nord-West (командующий авиацией северо-запада). Эйке приказал своим двадцати пяти «Не-111» осуществить охват в клещи, и самолеты появились низко над водой с нескольких направлений. К тому времени типовой бомбардировщик люфтваффе мог также нести торпеду под фюзеляжем.
Чтобы освоить этот совершенно новый для себя вид боевых операций, весной 1942 года эскадрильи I/KG 26 прошли подготовку в торпедной школе в Гроссето, Центральная Италия. На Генштаб люфтваффе большое впечатление произвели успехи итальянских, а еще более японских торпедоносцев. В Германии разработка такого оружия фактически была заторможена из-за ненужной конкуренции между люфтваффе и флотом в том, кто будет владеть морской авиацией. С одной стороны, флот, естественно, хотел усилиться за счет соединений торпедоносцев, но, с другой стороны, в силу своих данных эти авиачасти были официально предназначены для целей воздушной разведки. Всю наличную ударную мощь люфтваффе желало сохранить за собой. Но в начале войны у люфтваффе не было ни самолетов-торпедоносцев, ни экипажей, способных ими управлять. А у флота имелись эскадрильи «Не-115» «общего назначения». Вооруженные торпедами, они наносили удары по судоходным маршрутам вокруг Британии, несмотря на бытовавшее в люфтваффе мнение, что они не имеют на это права. По крайней мере, под командой моряков.
Этот невероятный конфликт в конце концов привел к тому, что 26 ноября 1940 года Геринг полностью остановил операции морских торпедоносцев и временно – производство авиаторпед «F-5». На 27 ноября их оставалось, согласно докладу департамента генерал-квартирмейстера, всего лишь 132, и они были зарезервированы для специальной операции люфтваффе против кораблей британского Средиземноморского флота в Гибралтаре и Александрии.
В этот момент главнокомандующий военно-морскими силами адмирал флота Редер в личной беседе с фюрером потребовал продолжения торпедных атак на британское каботажное мореплавание. Гитлер приказал провести исследования, которые показали, что, если применять авиационные торпеды в неглубоких акваториях Гибралтара и Александрии, они, возможно, все уткнутся в морское дно. Дело в том, что при запуске с высоты 30 метров торпеда вначале уходит на глубину 30 метров, а лишь потом всплывает на поверхность. Неужели Геринг не учел этого?
Таким образом, торпедный проект люфтваффе закончился фиаско, и, казалось, флот одерживает верх. А тут еще 4 декабря 1940 года начальник оперативного штаба адмирал Курт Фрике потребовал, во-первых, энергичного возобновления торпедных атак силами флота, а во-вторых, перевооружения эскадрилий «общего назначения» более удобными и более современными самолетами, а именно «Не-111 Н-5».
Но последнее слово все-таки осталось за люфтваффе. И хотя «Не-111», а позднее и «Ju-88» вместе с «Do-217», были переоборудованы для несения торпед, но получил их не флот. Хотя Геринг всей душой был за то, чтобы следовать итальянскому примеру, многие упорно придерживались мнения, сформулированного начальником штаба 3-го воздушного флота полковником Коллером: «Зачем сбрасывать снаряд (в виде торпеды) в воду перед кораблем, если бомбу можно сбросить прямо на него?»
Конечно, эта идея целиком игнорировала два обстоятельства: 1) возрастающую эффективность противовоздушной обороны, препятствующей проведению атак на бреющем полете и в пике; 2) значительно более смертоносный эффект пробоины от торпеды в борту ниже ватерлинии, чем от разрыва бомбы посреди надстройки, как это обычно происходило.
Несмотря на сопротивление Генштаба, после окончательного принятия торпед на вооружение в начале 1942 года сомнения в их возможностях скоро рассеялись. Тактические учения, проведенные в торпедной школе в Гроссето под официальным названием KSG 2 (Kampfschulgeschwader 2) и под руководством опытного морского летчика, подполковника Штокмана на корабле-мишени «Citta di Genova», показали, что потери можно уменьшить, если достигнута внезапность и если налет ведется одновременно с нескольких сторон. А еще лучшие результаты дает комбинированная атака бомбардировщиков и торпедоносцев. Но люфтваффе так и не попыталось применить этот тактически сложный маневр.
Таким образом, налеты на PQ-17 пикирующих бомбардировщиков «Ju-88» из KG 30 и торпедоносцев «Не-111» из I/KG 26 вечером 5 июля представляли собой две различные операции, разделенные во времени одним часом, хотя и могли быть проведены совместно. Поэтому британская оборона смогла сконцентрировать всю свою огневую мощь сначала против одного налета, а потом – против другого.
Тем не менее во втором налете конвою был нанесен первый тяжелый удар. Слетаясь со всех направлений, «хейнкели» подходили к каравану низко над водой и, облетая фонтаны воды, взметаемые взрывами вражеских снарядов, атаковали корабли.
Лейтенант Конрад Хеннеман нацелился на крупный боевой корабль. Но когда он подлетел к месту, перед ним находились только эсминцы и более мелкие корабли. Все остальные были грузовыми судами. Он очутился в облаке снарядов и дыма. Наконец, его торпеда попала в 4941-тонный сухогруз «Navarino», но и сам самолет получил многочисленные пробоины. Он рухнул в воду невдалеке от своей жертвы и затонул.
Также получил повреждения самолет лейтенанта Георга Канмайра. Ослепленный солнечным блеском, отраженным от скопления тумана, он не заметил, что летит прямо на эсминец. Первый снаряд снес крышку кабины, ранив при этом и Канмайра, и его штурмана, сержанта Феликса Шленкермана. Но им удалось совершить аварийную посадку, и все четыре члена экипажа были спасены, притом тем же самым эсминцем, который сбил их.
Торпеда капитана Эйке попала в 7177-тонный американский сухогруз «William Hopper», который покинула команда, а позднее он был потоплен субмариной «U-334». Советский танкер «Азербайджан», хотя и получил пробоину от торпеды, продолжал держать скорость девять узлов и оставался в колонне. Когда самолеты I/KG 26 покинули место боя, а командующий конвоем капитан Даудинг пересчитал наличный состав, оказалось, что еще два корабля были потеряны. И все-таки такие потери не считаются опустошительными. И еще одно совершенно ясно: лучшая оборона достигается компактностью колонны. Только в этом случае силы эскорта имеют шанс защитить своих подопечных от атак с воздуха и из-под воды.
А потому словно гром среди ясного неба прозвучал приказ британского адмиралтейства из Лондона, во-первых, отряду крейсеров «на большой скорости отойти на запад», а затем последовали две радиограммы самому конвою:
21.23. «Срочно! По причине угрозы надводным кораблям конвоя рассредоточиться и следовать в русские порты!»
21.36. «Экстренно! Мой приказ в 9.23 от 4-го. Конвою рассредоточиться!»
Спасайся кто может! – вот что это означало на самом деле! С того момента, как корабли подчинились приказу, капитаны с минуты на минуту ожидали появления на горизонте эскадры германских линкоров и крейсеров, которая сметет их с лица земли. Но проходили часы, а ничего подобного не происходило.
Понятия «конвой PQ-17» уже не существовало. Он превратился в разбредшееся стадо перепуганных, беззащитных торговых судов – просто легкие мишени для крадущихся подводных лодок или германских самолетов. Что же случилось? Неужели адмиралтейство допустило ошибку?
Посредством своих конвоев PQ через Арктику до Мурманска и Архангельска западные державы начиная с августа 1941 года снабжали своих русских союзников, оказавшихся в тяжелом положении, большими партиями военных материалов. Германии потребовалось долгое время, чтобы осознать эту опасность и что-то предпринять. А пока новые танки и орудия появлялись на Восточном фронте во все больших количествах.
Таким образом, первые одиннадцать караванов PQ прошли практически беспрепятственно, пока в феврале 1942 года PQ-13 не попал под налет. К тому времени немцы существенно укрепили свои позиции в Северной Норвегии. Гитлер, живший под постоянным страхом нового вторжения союзников в эту страну и угрозы его северному флангу, приказал перебросить туда мощные военно-морские силы. На свои новые базы в пустынных фиордах прибывали один за другим линкор «Tirpitz» и тяжелые крейсеры «Ltitzow», «Admiral Scheer» и «Admiral Hipper». Вопреки желанию Дёница, Гитлер далее направил в этот район крупное соединение подводных лодок.
Наконец, 5-я воздушная армия генерал-полковника Ханса-Юргена Штумпфа со штабом в Осло получила подкрепления, а сразу к югу от Нордкапа были подготовлены авиабазы. В разгар противоконвойных операций командующий авиацией северо-востока полковник Александр Холле в Киркенесе и командующий авиацией на Лофотенах полковник Эрнст-Август Рот в Бардуфоссе имели в своем распоряжении следующие силы:
KG 30 («Ju-88») в Банаке;
I и II/KG 26 («Не-111») в Бардуфоссе и Банаке;
1/StG 5 («Ju-87») в Киркенесе; береговые Gruppen 406 и 906 (разведывательные летающие лодки «Не-115» и «BV-138») в Тромсе и Ставангере; две Gruppen JG 5 («Ме-109»), размещенные на различных аэродромах;
I/KG 40 («Fw-200») в Тронхейме; эскадрильи дальней разведки 1(F)/22 и 1(F)/124, оснащенные «Ju-88», в Бардуфоссе, Банаке и Киркенесе плюс Westa 6 (эскадрилья метеоразведки) в Банаке.
Пока продолжалась арктическая зима, существовал предел операциям, которые люфтваффе могло проводить на этом крайне северном театре военных действий. И тем не менее Верховное командование необоснованно требовало, чтобы каждый конвой союзников был засечен, прослежен и атакован. Прологом для PQ-17 явились такие события.
5 марта 1942 года самолетом разведки был обнаружен конвой PQ-12 к югу от острова Ян-Майен. Бушевала метель, и было практически невозможно выслать авиагруппу для нанесения удара. В море в сопровождении трех эсминцев вышел «Tirpitz», но основную группу каравана не нашел и ограничился потоплением отставшего советского сухогруза «Ижора». Британский флот метрополии находился в море, и «Tirpitz» с трудом ушел из-под удара самолетов-торпедоносцев с авианосца «Victorious».
Караван PQ-13 (27–31 марта) был рассеян непогодой, под атаками III/KG 30 капитана Хайо Германа потерял два сухогруза, а еще три было уничтожено подводными лодками и эсминцами.
PQ-14 (8–21 апреля) забрел в туман с плотными льдами, и шестнадцати кораблям из двадцати четырех пришлось вернуться с повреждениями в Исландию. Один корабль был потоплен подлодкой «U-403».
PQ-15 (26 апреля – 7 мая) вследствие атак торпедоносцев потерял три судна. В это же время крейсер «Edinburgh», сопровождая обратный конвой PQ-11 из Мурманска, несмотря на плохую видимость, был поврежден торпедами с подлодок и эсминцев, и его команде пришлось покинуть корабль.
PQ-16 (25–30 мая) был атакован авиасоединениями KG 30 и I/KG 26, и число самолетов 27 мая превышало сто. Но хотя и было повреждено много судов, только семь из тридцати пяти общим тоннажем 43 205 тонн было потоплено.
Хотя неуклонный рост размеров конвоев был сопоставим с увеличением мощи атакующего противника, потери кораблей, благодаря их компактному построению и бдительности защитников, пока еще были терпимы, и Сталин получал большинство своих танков. Но история PQ-17, самого большого на данный момент каравана, благодаря британскому адмиралтейству стала из ряда вон выходящей.
С момента отплытия из Исландии 27 июня PQ-17, помимо отряда ближней поддержки капитана 3-го ранга Брума, защищала группа прикрытия из четырех крейсеров и трех эсминцев под командой контр-адмирала Гамильтона, которая держалась поблизости, чтобы отразить любую атаку германского флота. Более того, из Скапа-Флоу вышел главнокомандующий британским флотом метрополии адмирал сэр Джон Тови с группой дальнего прикрытия, включавшей в себя линкоры «Duke of York» и «Washington», авианосец «Victorious», два крейсера и четырнадцать эсминцев. Адмиралтейство очень тревожили германские боевые корабли, которые, стоя в ожидании в своих норвежских фиордах, проявляли все признаки готовности напасть на конвой.
И адмиралтейство не обманулось. Как только об отплытии PQ-17 разведали германские боевые группы I и II адмирала Отто Шнайвинда и вице-адмирала Оскара Кюммеца, они подняли якоря в Тронхейме и Нарвике и на север направились следующие корабли: могучие «Tirpitz», «Admiral Hipper», «Ltitzow», «Admiral Scheer» и двенадцать эсминцев. Ближайшим пунктом назначения был Альтенфиорд, где им предстояло дожидаться донесений разведки о передвижениях британского флота. Среди немцев тоже царила тревога, и Гитлер лично запретил кораблям вступать в бой при наличии какого-либо риска. Риск связывался в основном с очевидным присутствием в море одного или нескольких британских авианосцев, хотя к тому же разведка ошибочно посчитала два крейсера в отряде Гамильтона за линкоры. Таким образом, придерживаемые на привязи, германские боевые корабли не отваживались входить в арктические воды. Они просто стояли в ожидании.
Однако, об этом британцы ничего не знали. Не оповещенный разведкой о действительном местонахождении противника, первый морской лорд, адмирал сэр Дадли Паунд с каждым часом чувствовал себя все более загнанным в тупик. Вечером 3 июля и утром 4-го сыпались радиограммы с утверждениями, что и конвой, и группа прикрытия преследуются германской авиацией. Значит, у немцев есть ясная картина ситуации, и они извещены, что флот метрополии адмирала Тови слишком далеко, чтобы помешать их кораблям напасть на конвой.
Решение рассредоточить конвой было подстегнуто поступившим утром в Лондон сообщением, что русская подлодка действительно заметила германские боевые корабли, направлявшиеся к каравану. Хотя это была совершенная неправда, но она заставила адмирала Паунда совершить то, что адмирал Тови в телефонном разговоре с ним назвал «явным кровавым убийством». Были уведены все крейсеры и эсминцы, а торговым кораблям было приказано продолжать плавание рассредоточившись, практически без защиты.
А германская боевая эскадра не выходила из Альтенфиорда до полудня следующего дня, но и тогда сразу же вернулась. Рассеянный по водам Арктики караван PQ-17 был подходящей целью для субмарин и самолетов, а не для тяжелых боевых кораблей.
И 5 июля началось избиение – налеты в течение всего дня соединения KG 30 Эриха Блодорна, чьи группы по очереди (капитанов Конрада Кала, Эриха Штофрегена и Хайо Германа) атаковали транспорты. Первой жертвой прицельного пикирования «Ju-88» лейтенанта Клаузенера стал сухогруз «Peter Kerr». За ним на дно пошли американские «Washington», «Pan Kraft» и «Fairfield City», британский «Bolton Castle» и спасательное судно «Zaafaran».
Многие корабли были тяжело повреждены. «Paulus Potter», плывший вдоль кромки льдов рядом с «Bolton Castle», попал одновременно вместе с ним под налет пикирующих бомбардировщиков, но брошенные командой останки первого корабля целую неделю дрейфовали посреди ледовых торосов, пока этот корабль-призрак в конце концов не заметила и не отправила на дно «U-255». И еще странная история об уцелевших моряках с «Washington», которые отказались покинуть лодки, когда к ним подошло судно «Olopana». А 8-го этот сухогруз был сам потоплен подводной лодкой.
Погоня за рассеянными по морю судами продолжалась до 10 июля, буквально до входа в Белое море и до Архангельска. Там некоторые из кораблей были замечены и атакованы самолетами 5 и 6/KG 30. Американское судно «Hoosier» и панамское «El Capitan» были смертельно повреждены капитаном Доне и лейтенантом Бюхлером, а затем их прикончили подводные лодки. 12 июля командующий 5-й воздушной армией генерал-полковник Штумпф доложил рейхсмаршалу об «уничтожении крупного конвоя PQ-17. 10 июля воздушная разведка Белого моря, западного прохода у побережья Кольского полуострова и акватории к северу, не обнаружила на плаву ни одного грузового судна… Заявляю, что 5-я воздушная армия потопила двадцать два грузовых судна общим водоизмещением 142 216 тонн».
Действительные потери каравана составили двадцать четыре корабля общим водоизмещением 143 977 тонн, из которых восемь было потоплено авиацией, девять – подводными лодками, а остальные семь – совместно. Уцелевшие одиннадцать судов в конце концов добрались до Архангельска, проведя несколько недель далеко на востоке у побережья Новой Земли, где они прятались от немцев.[29]
«Трагедия, – писал британский историк флота капитан Роскилл, – явилась следствием попытки управлять флотом из штаба, находившегося от него в двух тысячах миль… Если бы командование было отдано в руки людей на месте, конвой PQ-17 был бы таким же успешным, как и его предшественник».[30]
Теперь обе стороны стали готовиться к новому каравану. Союзники должны были продолжать любой ценой свою помощь русским поставками, а немцы намеревались оказать PQ-18 такой же прием, как и его предшественнику.
18 августа на авиабазах люфтваффе на Нордкапе была поднята ложная тревога после того, как разведка донесла о новой и гигантской концентрации кораблей в исландском Гвалфиорде: сорок один груженый торговый корабль и три танкера, и там же присутствовали крейсеры и эсминцы. Три дня спустя поступило сообщение, что фиорд пуст, а на рейде Рейкьявика – ни одного корабля. Значит, конвой уже в пути. Но где же он?
Две недели все эскадрильи авиаразведки 5-й воздушной армии обследовали каждый уголок за полярным кругом, имея в виду весь опыт, обретенный союзниками. Результат нулевой. Но дождевые облака ухудшали видимость, поэтому когда 12 и 13 августа выдалась хорошая погода, поиски были возобновлены, квадрат за квадратом, не оставляя без внимания ни одного прохода. Конвой как будто испарился в воздухе. Двухнедельные поиски были прекращены только 17 августа после 140 вылетов длительностью 1600 часов, которые обошлись примерно в четверть миллиона галлонов высокооктанового горючего.
Дело в том, что в августе 1942 года в Россию конвой не посылался. Тот, что был замечен у берегов Исландии в начале месяца, действительно отплыл, но не в Арктику, а в Атлантику, а его пунктом назначения была Мальта. Все силы были брошены на операцию «Пьедестал» – доставку грузов осажденному острову, даже несмотря на то, что из четырнадцати судов прорвалось лишь четыре.
А PQ-18 вышел в сентябре. 8-го числа его впервые обнаружила в хорошую погоду трехмоторная летающая лодка «BV-138», долетевшая до острова Ян-Майен: тридцать девять транспортов и танкер плюс два флотских танкера и спасательное судно, охраняемые несчетным количеством эсминцев и менее крупных боевых кораблей.
На этот раз боевая тревога на германских авиабазах оказалась настоящей, а в это время разведсамолеты продолжали следить за конвоем. Но на следующее утро немцы были буквально шокированы, узнав о новой группе боевых кораблей: шесть эсминцев, крейсер и еще более крупный корабль с огромной палубой – авианосец! Это был эскортный авианосец «Avenger», который нес дюжину истребителей и несколько противолодочных самолетов. Сразу же взлетели «харрикейны», и неуклюжим германским летающим лодкам было не по силам сохранять контакт на максимальном визуальном удалении.
То, что конвой имел собственное прикрытие из истребителей, было чем-то новым. Однако «харрикейны» были самого старого типа, и адмирал Тови заметил Черчиллю, что странно, когда транспорты загружены новейшими моделями «харрикейнов» для России, а их защищают устаревшие предшественники. Поэтому эффективность защиты от немецких налетов была не столь ощутима. Было бы у них больше современных истребителей, тогда бы и немецкие разведсамолеты, и ударные группы, которые сами воюют без истребительного прикрытия, чувствовали себя куда хуже, чем в данный момент.
После полудня 13 сентября настало время. Geschwader I/KG 26 «Лев» поднялась в небо с Бардуфосса в составе двадцати четырех «Не-111». Один за другим самолеты прогудели над Малангефиордом, направляясь к пункту сбора над морем, а потом полетели группой, ведомые своим новым командиром, майором Вернером Клюмпером, который позднее станет главным инструктором в торпедной школе в Гроссето, Италия. Они держались минимальной высоты, стремясь проскользнуть под лучами радаров противника.
Полет курсом северо-запад длился уже час, потом другой. Потолок облачности составлял около 800 метров, и при слабом дожде видимость достигала 6 миль. В конце концов, Клюмпер обернулся к своему радисту, но тот лишь пожал плечами: «Никаких указаний, гер майор».
За полчаса до назначенного времени налета самолет разведки, с которым поддерживалась связь, должен был сообщить по радио координаты конвоя. Наверняка они пролетели, не заметив каравана. Поскольку самолеты уже почти достигли своего предела дальности, Клюмпер лег на обратный курс на восток, и тут-то показался конвой. Как было намечено, I/KG 26 атакует двумя волнами, в каждой по четырнадцать торпедоносцев. Для большей эффективности последует третья волна – эскадрилья из III/KG 26, Банак, капитана Клауса Нокена.
Для конвоя, который только что отбил без потерь налет пикирующих бомбардировщиков «Ju-88» из KG 30, появление низко над водой сорока торпедоносцев было сравнимо с «огромной тучей саранчи». Но он ответил на вызов. Пока приближалась первая волна «хейнкелей», снаряды вздымали перед ними высокие столбы воды, каждый из которых сам по себе – смертельная угроза, а поэтому атака с бреющего полета над поверхностью воды стала невозможна. Клюмпер поднялся до высоты 50 метров, и самолеты отчаянно лавировали, стараясь уйти из-под огня зениток, но продолжали держать свой курс.
Приоритетной целью был авианосец, но, невзирая на интенсивные поиски, Клюмпер не смог отыскать его. Он начал было сомневаться в точности донесений разведки. К тому же никаких вражеских истребителей так и не появилось. Клюмпер не мог знать, что «харрикейны» все еще продолжали погоню за только что улетевшими «Ju-88» и что «Avenger» расположился на удалении, чтобы занимать более выгодную тактическую позицию.
В любом случае все сорок «хейнкелей» набросились на правую колонну конвоя, и досталось каждому кораблю. Несколько самолетов получили повреждения и были вынуждены беспорядочно сбросить свои торпеды. Но большинство приняло участие в налете, сбрасывая свои торпеды в воду в 300 метрах от ближайших кораблей. Тридцать из них мчались одновременно к своим целям, пока самолеты уворачивались от смертоносного огня зениток.
И тут внизу посреди каравана разверзся ад. Послышался взрыв: первый сухогруз получил попадание, потом второй, третий. К небу взметнулось огненное облако. А взрывы не прекращались. Весь налет длился всего лишь восемь минут.
«Сорок торпедоносцев, – писал капитан Роскилл, – почти целиком уничтожили две правых колонны конвоя».[31] Он утверждал, что немцы потеряли пять самолетов.
В итоге было потоплено восемь кораблей общим водоизмещением свыше 45 000 тонн, но группа майора Клюмпера вернулась на базу без потерь. Правда, все его самолеты получили повреждения, а шесть из них – настолько серьезные, что были непригодны для боевых действий.
На следующий день погода была еще более неблагоприятной для PQ-18. На небе – ни облачка, ни ветерка, а видимость – до самого горизонта. Так что у торпедоносцев были все шансы повторить вчерашний успех.
Но эти расчеты были опрокинуты боевым приказом. Геринг все еще переживал неудачу первых «Ju-88» в их попытке потопить авианосец «Ark Royal» в первые недели войны, а тот факт, что корабль был недавно потоплен в Средиземном море подводной лодкой, только добавил соли на его рану. Более того, он с завистью воспринимал успехи японской морской авиации в боях с американскими авианосцами на Тихом океане и решил, что настало время для люфтваффе совершить что-то подобное. А поэтому KG 26 было приказано нацелить все имеющиеся самолеты на авианосец «Avenger». И они были отправлены навстречу своему року.
На этот раз майор Клюмпер вылетел на задание лишь с двадцатью двумя самолетами. Разведка донесла, что авианосец находится впереди конвоя. Клюмпер со своим соединением в плотном строю стал на бреющем полете приближаться к цели. В поле зрения появились вначале дым, потом мачты и трубы, а затем и сам корабль. Тут в бинокль командир установил, что этот большой корабль действительно идет во главе эскорта. Это мог быть только авианосец. I/KG 26 разделилась на две группы по семь самолетов в каждой, чтобы нанести удар с двух сторон.
Пока все шло нормально. Но как только они нарушили свой компактный строй, по радио раздался тревожный возглас: «Внимание! Истребители впереди!» И появилось десять «харрикейнов». Внезапности достичь не удалось. Предупрежденные о приближении «хейнкелей» (может быть, благодаря радиоперехвату донесений, посланных разведсамолетами), «харрикейны» уже были в воздухе для встречи с соперником.
«Сомкнуть строй!» – приказал Клюмпер своим рассредоточенным самолетам, чтобы они могли, по крайней мере, помочь друг другу в обороне. И тут наступило полное разочарование: их объект атаки оказался вовсе не авианосцем.
«Атака отменяется, – скомандовал Клюмпер. – Авианосец к северу, повторяю, к северу от эскорта. Изменить цель!»
Это значило, что им придется пролететь прямо над конвоем на минимальной высоте и самим стать многоцелевым объектом для всех его сотен зенитных орудий. Надо будет лететь и вблизи эсминцев. Как если бы этого смертоносного огня было недостаточно, три «харрикейна» также устремились вниз в гущу немецких самолетов. Один «хейнкель» рухнул в воду прямо посреди конвоя, другим пришлось отрываться с дымящимися моторами и изрешеченными фюзеляжами и крыльями. Этот бой стал еще одним подтверждением факта, что, если враг заранее предупрежден, атаки торпедоносцев против объектов со столь мощной обороной превращаются в самоубийство. Только самому майору Клюмперу и еще одному самолету удалось прицельно сбросить свои торпеды, но притом под слишком острым углом. «Avenger» быстро развернулся им навстречу, и торпеды прошли мимо, не причинив никакого вреда.
В этом бесплодном налете I/KG 26 потеряла пять самолетов. Еще девять, хотя и добрались до дома, были настолько повреждены, что для дальнейшего использования были совершенно непригодны. Таким образом, после двух вылетов против PQ-18 в этом еще недавно таком мощном авиасоединении остались пригодными лишь восемь машин. Но и даже для них последний шанс пополнить боевой счет был упущен. На следующий день погода вновь ухудшилась, и конвой завершил свой путь под защитой тумана и низко висящих облаков.
В общей сложности PQ-18 под ударами авиации и подводных лодок противника потерял всего лишь тринадцать судов. Остальные двадцать семь в целости дошли до Архангельска. Для русских их груз содержал сотни современных танков и самолетов, тысячи грузовиков и массу других военных и промышленных материалов – всего этого было достаточно, чтобы оснастить для фронта целую новую армию.
Важность этого не ускользала от внимания немцев. В секретном докладе управления разведки люфтваффе от 4 апреля 1943 года отмечалось, что в течение 1942 года поступления в Россию арктической трассой составили 1,2 миллиона тонн в сравнении с полумиллионом тонн через Персидский залив и Дальний Восток. Помимо сырья, продовольствия и горюче-смазочных материалов, сюда входили 1880 самолетов, 2350 танков, 8300 грузовиков, 6400 других автомашин и 2250 орудий.
И вскоре германские армии на Восточном фронте стали на себе ощущать последствия этих поставок.
Война над океаном: выводы и заключение
1. С начала войны германские воздушные операции против британского флота и мореплавания союзников тормозились по той причине, что в люфтваффе в ходе его поспешного создания пока совершенно игнорировали подготовку авиасоединений к этому виду военных действий. Решение этой задачи было запланировано на второй этап развития военной авиации – между 1940-м и 1942 годами. А до последнего года Гитлер неоднократно заявлял своим командующим люфтваффе и флотом, что никакой войны с Британией не ожидается.
2. Несмотря на наилучшие намерения и интенсивную связь между оперативными штабами обоих родов войск, совместная работа лишь в немногих случаях приносила тактический успех. Люфтваффе редко оказывало поддержку в масштабе, желаемом флотом, из-за возраставших запросов о его помощи со всех других военных театров.
3. Летающие лодки и гидросамолеты, поначалу подходившие в качестве морского оружия, за исключением своего диапазона, значительно уступали современным самолетам наземного базирования с убирающимся шасси. Перевооружение германского берегового командования такими типами самолетов, как «Ju-88», часто вело, однако, к их использованию против сухопутных целей за счет боевых действий на море.
4. Для успешной борьбы с мобильными и маневренными морскими целями требовались не только тренировка и опыт, но и тактическая гибкость применительно к силе вражеской обороны. Идеология люфтваффе иметь самолеты наземного базирования, готовые для всех ситуаций, включая и бои над морем, вряд ли соответствовала требованиям момента. Были обречены на разочарование слишком оптимистичные ожидания, что авиация сможет устранить британский флот с арены боевых действий. При завоеванном господстве в воздухе (пример: операция на Крите) нападение на вражеский флот принесло успех только в прибрежных водах, потому что Германия не обладала авианосцами.
5. Отсутствие сотрудничества на высшем уровне между родами войск было также заметно в вопросах мин и торпед. В частности, разработка авиационной торпеды была отдана на откуп испытательному центру флота и при этом долгое время не приносила результатов. Поэтому торпедоносцы стали широко использоваться лишь в 1942 году, но имевшиеся типы были относительно тихоходны и неуклюжи.
6. Тяжелые потери, понесенные конвоем PQ-17, вызваны главным образом ошибочной оценкой ситуации британским адмиралтейством, которое отдало каравану несвоевременный приказ рассредоточиться и лишило его основной защиты. Сравнительно меньшие потери следующего конвоя, PQ-18, можно объяснить прежде всего стремлением Геринга одержать престижную победу над британским авианосцем. Последующим заметным успехам в борьбе с арктическими конвоями помешали неблагоприятные погодные условия и мощь британского морского эскорта.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.