Революция конца XVIII в.

Власть и народ

Созыв Генеральных штатов. Чтобы найти решение проблемы бюджетного дефицита, Людовик XVI назначил новым генеральным контролером финансов женевского банкира Жака Неккера, жившего в Париже. По своим воззрениям он принадлежал к школе либеральных экономистов. Неккер убедил короля созвать Генеральные штаты, которые не собирались с 1614г., чтобы заручиться общественной поддержкой реформ. Король распорядился вдвое увеличить число депутатов от третьего сословия, которое, таким образом, сравнялось с числом депутатов от обоих привилегированных сословий — духовенства и дворянства вместе взятых. Поэтому в просветительских кругах созыв штатов расценивали как меру, предвещавшую уравнение в правах всех сословий. Большую известность в стране приобрела брошюра аббата Сийеса «Что такое третье сословие?». Автор доказывал, что третье сословие составляет громадное большинство жителей страны и потому оно вправе требовать, чтобы правительство считалось с его мнением. Выборы проводились весной 1789 г. В них участвовали дворяне и духовные лица, а также мужчины, достигшие 25 лет и внесенные в списки налогоплательщиков. В Генеральные штаты были избраны 291 депутат от духовенства, 285 — от дворянства и 578 — от третьего сословия.

5 мая 1789 г. в Версале открылось заседание Генеральных штатов. Перед депутатами с программной речью выступил король, но он говорил лишь о финансовых трудностях правительства, ни словом не обмолвившись о политических и социальных реформах. Еще большее недоумение депутатов вызвал старинный регламент работы Генеральных штатов, оставленный без изменений: они должны были заседать и голосовать отдельно по сословиям. Такой регламент автоматически превращал депутатов третьего сословия в меньшинство.

Депутаты третьего сословия требовали общих всесословных заседаний и индивидуального голосования. 12 июня они объявили свое заседание общим и призвали остальных присоединиться к ним. Первыми откликнулись на этот призыв депутаты от духовенства. 17 июня все они по предложению Сийеса объявили себя Национальным собранием, т. е. заявили о своем праве представлять граждан всей страны. Это смелое решение нарушало существующий законный порядок и фактически означало начало революции. Людовик XVI распорядился закрыть зал заседаний Национального собрания. Но депутаты пренебрегли волей короля и 20 июня собрались в зале для игры в мяч. Здесь они поклялись продолжать борьбу до тех пор, пока не разработают и не примут конституцию государства.

23 июня Людовик XVI собрал всех депутатов Генеральных штатов на общее заседание. Он объявил им, что готов ввести равное для всех подданных налогообложение, реформировать судопроизводство и т. п. Но король подчеркнул, что не намерен ни с кем делить власть и поэтому не собирается отменять старый регламент работы Генеральных штатов. Он недвусмысленно пригрозил распустить собрание.

Однако Людовик XVI не привел в исполнение свою угрозу. Он уступил давлению революционных сил и 27 июня приказал депутатам от дворянства присоединиться к их коллегам от двух других сословий. Революция, таким образом, торжествовала первую победу.

Взятие Бастилии. 9 июля 1789 г. депутаты всех сословий, объединившиеся в Национальное собрание, объявили себя Учредительным собранием. Фактически они посягнули на одну из прерогатив короля — право определять устройство государства. Была образована комиссия для разработки конституции. Такие действия напугали придворные круги. К Парижу стали стягиваться войска. 11 июля Людовик XVI неожиданно отправил в отставку Неккера. На следующий день эта новость вызвала большое волнение на улицах и в многочисленных кафе Парижа, где со времени выборов в Генеральные штаты активно обсуждались все политические новости. Возобладало мнение, что правительство готовит Варфоломеевскую ночь для «патриотов», как стали именовать сторонников революции.

12 июля произошли столкновения между революционным народом и стражами порядка. На следующий день в Ратуше начала формироваться гражданская милиция. А утром 14 июля вооруженная толпа парижан двинулась по направлению к крепости Бастилия, где, как предполагалось, хранились запасы пороха и оружия. Штурму Бастилии суждено было стать символом Французской революции. Это событие не только знаменовало выход на политическую арену городских народных низов — санкюлотов¹, как говорили в то время, но и явилось наглядным свидетельством крушения «старого порядка». Взятие Бастилии повергло в панику тех лиц из окружения Людовика XVI, которые советовали ему принять жесткие меры против депутатов. Опасаясь мести, они бежали из Версаля или своих родовых поместий за границу В их числе был и граф д’Артуа — младший брат Людовика XVI. В дальнейшем к ним присоединялись новые сотни и тысячи роялистов — так стали именовать сторонников «старого порядка» и власти короля.

Людовик XVI отдал приказ о выводе войск из Парижа и сам совершил поездку в столицу. Там он принял из рук людей, которых еще накануне презрительно именовал бунтовщиками, трехцветную сине-бело-красную кокарду. Это означало примирение короля с революционным народом Парижа (красный и синий — цвета парижского герба, белый — королевского знамени Бурбонов). Кокарда стала символом революционной власти и послужила образцом для выбора цветов нового государственного флага Франции.

Муниципальная революция и «великий страх». Победа 14 июля дала толчок переменам в стране. В городах повсеместно формировались революционные институты власти и местного самоуправления. В Париже еще накануне восстания 14 июля возник новый орган исполнительной власти — муниципалитет, который приступил к формированию гражданской милиции. Вскоре после взятия Бастилии был избран мэр столицы, а гражданская милиция переименована в Национальную гвардию. Ее командующим стал «герой Нового Света» маркиз де Лафайет. Кадровый военный, он участвовал в Войне за независимость в США и получил чин генерала армии конгресса. В конце июля в столице был избран и орган представительной власти — генеральный совет Парижской коммуны.

Со второй половины июля «муниципальная революция» развернулась и в провинции. Одновременно сельские местности Франции охватил «великий страх» — панические настроения, которые распространились среди крестьян в связи со слухами о том, что банды разбойников, нанятых «аристократами», якобы собираются уничтожить на корню урожай текущего года. Вооружившись чем попало, крестьяне нападали на поместья и замки дворян, подвергая их полному разграблению. Во время нападений крестьяне прежде всего стремились уничтожить хранившиеся в замках документы, на основании которых взимались повинности.

Крестьянские восстания и «муниципальная революция» углубили размежевание между «патриотами» и теми, кого они не всегда заслуженно называли «аристократами», — противниками революции. Если старая, феодальная по происхождению знать и составляла ядро лагеря контрреволюции, то группировались вокруг нее и выходцы из других общественных слоев, в том числе буржуазии и крестьянства. К союзу с контрреволюционным дворянством их толкали как сиюминутные экономические и политические интересы, так и сила привычки, заставлявшая с недоверием относиться к революционным новшествам. Весьма разнородным по составу был и революционный лагерь, который объединил не только выходцев из третьего сословия, но также многих дворян и духовных лиц. Таким образом, размежевание между силами революции и контрреволюции прошло не по границам сословий или классов, но внутри них.

«Ночь чудес». Аграрные беспорядки подтолкнули депутатов Учредительного собрания к первой за все время их законодательной деятельности глубокой реформе. В ночь на 5 августа 1789 г. один из депутатов осудил крестьянские выступления и во имя защиты «священного права собственности» потребовал неукоснительной уплаты всех налогов и повинностей. Но, вопреки его мнению, большинство депутатов, в том числе дворян и духовных лиц, призвали коллег прислушаться к справедливым жалобам крестьян. В порыве великодушия они по очереди поднимались на трибуну и торжественно отрекались от сословных привилегий. Этот беспрецедентный жест самоотречения вошел в историю как «ночь чудес».

Обсуждение конкретных статей декрета (так стали именоваться законодательные акты собрания) заняло несколько дней — с 6 по 11 августа. Этим декретом безвозмездно отменялись повинности, вытекающие из личной зависимости крестьянина, равно как упразднялась и сама эта зависимость. Отменялась церковная десятина и такие дворянские привилегии, как право охоты и рыбной ловли, а также содержания голубей и кроличьих садков. Но что касается повинностей, вытекающих из первоначальной уступки феодалами земли крестьянам в незапамятные времена, то юристы, которых было немало среди депутатов Учредительного собрания, посчитали, что они представляют собой не что иное, как частную собственность землевладельцев. Такие повинности подлежали выкупу на условиях, которые собрание обещало определить позднее.

Декрет 6—11 августа на некоторое время успокоил крестьян. В последующие дни нападения на дворянские замки и усадьбы постепенно прекратились.

Декларация прав человека и гражданина. В порыве энтузиазма, охватившего революционно настроенное большинство Учредительного собрания, его депутаты приняли документ, по форме напоминавший Декларацию независимости США, а по существу в концентрированном виде выражающий политическую мысль Просвещения. Это была знаменитая Декларация прав человека и гражданина, разработанная конституцион-

ной комиссией Учредительного собрания в качестве введения к будущей конституции государства. Она была утверждена собранием 26 августа 1789 г. Как явствует из ее содержания, авторы Декларации преследовали две главные цели — покончить с политическим наследием «старого порядка» и заложить основы нового строя. В ней, в частности, говорится: «Источник суверенитета зиждется, по существу, в нации. Никакая корпорация, ни один индивид не могут располагать властью, которая не исходит явно из этого источника». Эти слова означали не что иное, как опровержение Божественного права короля на власть, равно как и полномочий таких корпоративных органов, как парламенты (высшие судебные учреждения дореволюционной Франции). В Декларации осуждались также сословные различия и привилегии.

Вместе с тем в Декларации давался перечень «естественных и неотъемлемых прав человека», таких как свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению. В ней провозглашалось верховенство закона и основной принцип правового государства: «Все, что не воспрещено законом, то разрешено, и никто не может быть принужден к действию, не предписываемому законом». В Декларации подчеркивалась необходимость гарантий личной безопасности граждан. А свободное выражение мыслей и мнений рассматривалось как «одно из драгоценнейших прав человека».

Поход на Версаль. Король отказался утвердить декрет 6—11 августа и Декларацию прав человека и гражданина. Поэтому с конца августа тревожные слухи снова поползли по Парижу: «аристократы» якобы оказывают на короля давление, чтобы заставить его силой разогнать Учредитель-ное собрание.

5 октября толпы женщин из народа, возмущенных дороговизной, собрались перед Ратушей, на Гревской площади, требуя хлеба. Здесь им сообщили, что в Версаль стягиваются войска и что офицеры королевской лейб-гвардии топчут ногами трехцветные кокарды. Кто-то призвал немедленно идти на Версаль, чтобы привезти короля в Париж. Толпа подхватила этот призыв и выступила на Версаль. Утром 6 октября санкюлоты захватили дворец. Стражники, пытавшиеся их остановить, были перебиты. Санкюлоты добились того, что Людовик XVI подписал декрет 6— 11 августа и Декларацию прав человека и гражданина, а также немедленно переехал в Тюильрийский дворец вместе с королевой, наследником и двором. За королем из Версаля в Париж последовали правительство и Учредительное собрание.

5—6 октября 1789 г. закончилась начальная фаза революции, когда ее судьба висела на волоске. После похода на Версаль революционеры смогли вздохнуть с облегчением. Захватив в свои руки короля, поместив его в Тюильрийский дворец под бдительный надзор Национальной гвардии, они на некоторое время обуздали силы контрреволюции.

Законодательство Учредительного собрания

Реформы. События осени 1789 г. обеспечили благоприятные условия для проведения назревших и давно обсуждавшихся в просветительских кругах реформ государственного управления и экономических отношений.

Наиболее важные реформы, связанные с упразднением «старого порядка» и учреждением новых общественных отношений, были осуществлены в первой половине 1790 г. Прежде всего Учредительное собрание определило порядок выкупа сеньориальных повинностей. Оно сохранило различие между так называемыми личными и реальными сеньориальными правами. «Личными» были признаны почетные права сеньора, права сеньориального суда, менморт (так называемое право мертвой руки, т. е. первоочередного наследования), серваж (личная зависимость), лично-наследственная барщина, баналитеты², дорожные, рыночные и другие сборы, право охоты и рыбной ловли, монопольное право содержания голубятен и кроличьих садков. «Личные права» признавались незаконными и подлежали безвозмездной отмене. Что касается «реальных прав» (таковыми были ценз, шампары — натуральный оброк и ренты, а также пошлина, взимаемая при переходе земли в другие руки), то они подлежали выкупу, поскольку считались законной платой крестьян феодалам за находившиеся в их пользовании земельные держания. Сумма выкупа была установлена в размере, приблизительно в 20 раз превышающем годовой доход от денежных повинностей.

К весне 1790 г. в основном завершилось и реформирование налоговой системы. Были отменены все прежние налоги, включая соляной (габель³), может быть, самый ненавистный из всех. Вместо них были введены три прямых налога — на земельную собственность, движимое имущество и торгово-промышленную деятельность.

Приблизительно в это же время был принят закон, упразднявший корпорации и государственную регламентацию экономической деятельности. Отменялись привилегии монопольных торговых компаний, таких как Ост-Индская. Учредительное собрание отменило также внутренние пошлины и таможни, в том числе и городские заставы, препятствовавшие торговой и промышленной деятельности. Вводилась свобода хлебной торговли, за исключением продаж на экспорт. В совокупности аграрная, налоговая реформы, закон против корпораций и другие меры экономического характера учреждали во Франции свободную конкуренцию.

В завершении этих реформ, укреплявших основы новых общественных отношений, дворянство и духовенство утратили статус привилегированного сословия. В июне 1790 г. Учредительное собрание отменило институт наследственного дворянства и связанные с ним титулы. Граждан звали теперь по имени (фамилии) главы семьи, а не по аристократическим титулам. Герцог Орлеанский, например, взял себе имя Филиппа Эгалите (т. е. Филиппа Равенство), маркиз де Лафайет — Мотье, граф де Мирабо — Рикетти и т. д. Согласно гражданскому устройству духовенства, введенному во второй половине 1790 г., упразднялись и все церковные титулы, кроме епископа и кюре (приходского священника). Из ведения церкви изымались регистрация рождений, смертей и браков. Законным признавался только гражданский брак. Вводилась выборность епископов и приходских священников. Утверждение епископов папой отменялось. Наконец, протестанты уравнивались в правах с католиками.

Конституция 1791 г. Проводя реформы, Учредительное собрание не забывало о главной цели своей деятельности — подготовке конституции. Ее органичной частью стали ключевые положения упомянутых выше законов и реформ. Конституция закрепила широкие права и свободы, которые были провозглашены в Декларации прав человека и гражданина 1789 г. (служившей введением к основному тексту конституции). Она дополнила монархический образ правления принципом разделения властей, согласно которому исполнительная власть принадлежала королю, а законодательная — парламенту.

Но статус короля был решительно изменен. При «старом порядке» он считался королем Франции «милостью Божьей», т. е. как бы стоял над законами государства, теперь же по решению Учредительного собрания он стал именоваться «королем французов милостью Божьей и в силу конституционного закона государства». Как глава исполнительной власти, король сохранял широкие полномочия: он назначал министров, послов в зарубежные государства, возглавлял администрацию, командовал армией и флотом, а также заботился о «внутренней безопасности королевства». Но он был лишен права объявлять войну и заключать мир.

Организация законодательной власти была предметом бурных дебатов в Учредительном собрании. Опасаясь сопротивления реформам, депутаты отказались от создания верхней палаты, наподобие британской палаты лордов или американского сената, и предоставили королю лишь право отлагательного вето. Орган представительной власти назывался Законодательным собранием. В его компетенцию входили законодательная инициатива и принятие законов, определение государственных расходов, введение налогов, учреждение государственных должностей, объявление войны и ратификация международных договоров. Создавался также независимый от короля и Законодательного собрания суд.

Умеренное большинство Учредительного собрания выступало против введения всеобщего избирательного права. Все граждане были разделены на «активных», которые могли участвовать в выборах, и «пассивных», лишенных такой возможности. «Активными» гражданами являлись мужчины, достигшие 25 лет, не находящиеся в услужении и уплачивающие прямой налог в размере трехдневной заработной платы. Этим критериям во Франции удовлетворяли 4,3 млн человек, т. е. 15% всего населения и 61% мужчин старше 25 лет. Для тех граждан, кто хотел выдвинуть свою кандидатуру в депутаты Законодательного собрания, имущественная планка устанавливалась еще выше — они должны были платить прямой налог в размере не менее 51 ливра. Выборы были двухстепенными: избиратели выбирали выборщиков, а уже те голосовали за депутатов.

Конституция закрепляла новое административное устройство страны, введенное в начале 1790 г. Вместо унаследованного от средних веков весь-

Ассигнат

ма запутанного деления Франции на провинции, губернаторства, балья-жи, сенешальства и т. п. вводилась новая, простая и рациональная система. Вся территория была разделена на 83 небольших, приблизительно равных по размерам департамента. Низшей административной единицей стала коммуна. Коммуны больших городов, таких как Париж, разделялись на секции. Местным территориальным общностям от департамента до коммуны были предоставлены широкие права самоуправления.

Обострение политических и социальных противоречий. Преобразования первого года революции задевали интересы бывших привилегированных лиц. Часть из них понимала неизбежность и даже необходимость общественных перемен. Но многие демонстрировали свое недовольство, хотя первоначально ограничивались лишь пассивными формами протеста, например отъездом в эмиграцию. _ч

Духовенство первым поднялось на открытую борьбу против революции. 2 ноября 1789 г. был принят декрет, передававший все церковное имущество в распоряжение государства, которое обязалось платить священникам жалованье. Особое недовольство церковников и верующих^вызвал закон 12 июля 1790 г. о гражданском устройстве духовенства. Согласно этому закону, священники, превращенные в государственных служащих, должны были под угрозой отрешения от должности принести специальную присягу. Подавляющее большинство духовенства отказалось выполнять новый закон.

Этот конфликт совпал с углублением финансового кризиса, который также был спровоцирован недальновидными действиями Учредительного собрания. В целях покрытия бюджетного дефицита собрание решило в декабре 1789 г. продать часть церковного имущества и под его залог выпустить ассигнаты (ценные процентные бумаги) на 400 млн ливров. В августе 1790 г. была осуществлена повторная эмиссия — уже на 1200 млн ливров. Причем на этот раз были выпущены ассигнаты мелкого достоинства, что превратило их в обычные бумажные деньги, обращавшиеся наряду с золотой монетой.

Генеральный контролер финансов Неккер, предвидя отрицательные последствия этой меры для экономики, ушел в отставку. И действительно, не имевшие достаточного обеспечения ассигнаты начали обесцениваться. В итоге стало сокращаться количество находящейся в обращении золотой монеты, которую население прятало, как сокровище. Цены стали быстро расти, а материальное положение тех слоев населения, которые жили на заработную плату, — ухудшаться. Летом 1790 г. во Франции повсеместно развернулась борьба рабочих городских предприятий и сельских батраков за повышение заработной платы. Это серьезно встревожило депутатов. В июне 1791 г. Учредительное собрание приняло закон против «коалиций» (стачек), так называемый закон Ле Шапелье. Последовательно защищая свободу труда, депутаты этим же законом запретили и соглашения между работодателями.

Политические группировки и клубы. В начале революции возникли две противоположные по целям группировки — роялисты, сторонники королевского абсолютизма, и конституционалисты (или конституционные монархисты), выступавшие в поддержку положений Конституции 1791 г. Часть роялистов ушла в непримиримую оппозицию новому порядку, покинув страну и встав на путь подготовки контрреволюционных заговоров. Их вождем был граф д’Артуа. Зато другие участвовали в деятельности Учредительного собрания, добиваясь, чтобы королю по конституции были предоставлены большие права и прерогативы. Группировка конституционалистов также была неоднородна. К ее умеренному крылу принадлежал граф де Мирабо. Радикальное крыло возглавлял Антуан Барнав. Видными деятелями конституционных монархистов были аббат Сийес, Лафайет, Жан-Жозеф Мунье и Пьер-Виктор Малуэ.

Революция способствовала появлению во Франции новых форм политической самоорганизации граждан — клубов. Мода на клубы (так называли периодические встречи граждан для обсуждения интересующих их вопросов) пришла из Великобритании. Первым возник клуб депутатов третьего сословия от Бретани. В дальнейшем его членами стали депутаты и от других провинций. После переезда Учредительного собрания в Париж клуб разместился в трапезной доминиканского монастыря якобитов, поэтому его стали называть Якобинским. В середине 1790 г. членами клуба были около 1200 человек, в том числе почти все видные деятели конституционно-монархической группировки — Лафайет, Барнав, Адриен-Жан-Франсуа Дюпор. Якобинский клуб установил тесные связи с провинцией, где со временем возникло свыше 150 его отделений.

11. Консьержери

12. Церковь Сен-Рош

13. Сент-Антуанское предместье

14. Предместье Сен-Марко

1. Пале-Рояль

2. Бастилия

3. Тюильрийский дворец

4. Манеж

5. Марсово поле

6. Якобинский клуб

ПЛАН ПАРИЖА

7. Клуб фейянов

8. Клуб кордельеров

9. Площадь Людовика XV (будущая площадь Согласия)

10. Башня Тампль

В апреле 1790 г. возникло демократическое и по составу, и по настроениям «Общество друзей прав человека и гражданина». Поскольку оно помещалось в монастыре кордельеров (так во Франции называли членов монашеского ордена францисканцев), то и упоминали его чаще как Клуб кордельеров. В него входили Жорж Дантон, Жан-Поль Марат, Камиль Демулен

и др. —? всего 300—400 человек. Клуб кордельеров принимал активное участие в организации почти всех народных восстаний революционной эпохи.

Вареннский кризис. В ночь на 20 июня 1791г. члены королевской семьи, переодетые в простонародное платье, с подложными документами сели в заранее приготовленную карету и тайком покинули Париж. Они направились в сторону австрийской границы в Нидерландах. Наутро революционные власти разослали во все стороны нарочных с приказом перехватить беглецов. 21 июня во время остановки в местечке Варенн Людовик XVI был задержан. Под конвоем национальных гвардейцев королевская чета была возвращена в Тюильрийский дворец.

Попытка бегства короля привела к углублению политического кризиса, исподволь нараставшего во Франции в течение последних месяцев. В политических кругах столицы, среди депутатов Учредительного собрания впервые с начала революции громко прозвучали требования упразднения монархии и установления республики. Однако большинство собрания в оправдание Людовика XVI утверждало, что его якобы похитили.

Кордельеры подготовили республиканскую петицию и 17 июля начали собирать под ней подписи на Марсовом поле. Власти объявили демонстрацию незаконной. Национальной гвардии было поручено разогнать 50-тысячную толпу. В результате столкновений несколько десятков человек были убиты.

Под влиянием этих событий в Якобинском клубе произошел раскол. Из него вышли конституционные монархисты. Они образовали новый клуб, который стал заседать в монастыре фейянов (отсюда неофициальное название нового общества — Клуб фейянов). Его членами стали Ла-файет, Варнав, Дюпор, братья Ламеты.

Ценой больших усилий конституционным монархистам удалось восстановить порядок. 3 сентября 1791г. Учредительное собрание приняло окончательный текст конституции и представило ее на утверждение Людовику XVI. 13 сентября король его утвердил, а на следующий день присягнул на верность конституции. В конце месяца Учредительное собрание объявило о самороспуске. Людовик XVI по этому случаю заявил: «Революция закончилась!»

Крушение монархии

Законодательное собрание. Еще летом 1791 г. состоялись выборы в Законодательное собрание, в результате которых депутатский корпус полностью обновился. В новой палате было меньше выходцев из дворян

и духовенства, чем в старой, зато заметно преобладали представители свободных профессий, в особенности адвокаты (400 человек). В ней практически не осталось роялистов. Группировка конституционных монархистов насчитывала 250 депутатов. Их потеснили республиканцы числом около 150. Умеренных республиканцев, вождями которых были Жак-Пьер Брис-со, Кондорсе, Пьер Верньо, современники называли бриссотинцами. Историки еще в XIX в. придумали им более звучное название — жирондисты, поскольку ряд видных руководителей этого течения, в том числе Верньо, представляли в Законодательном собрании департамент Жиронду. Радикальное течение республиканской группировки получило название «Гора» или «монтаньяры» (от франц. montagnards — горцы)⁴.

И жирондисты и монтаньяры в большинстве были членами Якобинского клуба. Остальные три с половиной сотни депутатов объявили себя независимыми и попеременно склонялись к поддержке то конституционных монархистов, то республиканцев.

Конституционалисты и республиканцы размещались по разные стороны — справа и слева — от председательского кресла. Так родилась традиция называть правыми консервативные, а левыми — передовые политические группировки.

Обострение политического кризиса. Средний брат Людовика XVI граф Прованский, бежавший из революционного Парижа одновременно с королем, но, в отличие от него, успешно добравшийся до австрийских владений, встал во главе контрреволюционной эмиграции. Он объявил, что Людовик XVI находится в плену у революционеров, и стал подстрекать иностранные державы к вооруженному выступлению против Франции. Эмигрантами было образовано правительство и создана 15-тысячная армия под командованием принца Конде. Столицей французской эмиграции стал город Кобленц в западной части Германии.

Законодательное собрание не осталось безучастным к этим событиям. Специальным декретом оно обязало графа Прованского вернуться во Францию под угрозой лишения его всех прав. Другим декретом Законодательное собрание пригрозило отнять у эмигрантов все должности, пенсии и доходы с имений, если они не вернутся домой в двухмесячный срок. Наконец, суровое наказание ожидало и неприсягнувших священников — вплоть до суда и тюремного заключения. Людовик XVI, однако, воспользовался своим правом вето и приостановил действие этих декретов. Его шаг вызвал бурное негодование жирондистов и монтаньяров.

Начало внешних войн. Вплоть до лета 1791 г. иностранные державы не проявляли большого интереса к событиям во Франции. Однако во время Вареннского кризиса их встревожило бесцеремонное обращение с помазанником Божьим. 27 августа 1791 г. в саксонском замке Пильниц император Леопольд II и прусский король Фридрих-Вильгельм II подписали декларацию в защиту «монархического образа правления» во Франции.

Угроза военной интервенции привела к резкому размежеванию политических сил во Франции. Едва скрывали свое удовлетворение роялисты. Двор Людовика XVI делал все возможное, чтобы спровоцировать вооруженный конфликт между Францией и странами, подписавшими Пиль-ницкую декларацию. Наоборот, конституционные монархисты, опасавшиеся иностранной интервенции, старались если не предотвратить войну, то хотя бы ограничить ее боевыми действиями против тех мелких государств на западе Германии, где нашли приют контрреволюционные эмигранты. Их поддерживали монтаньяры, которые отдавали себе отчет в опасностях войны. Но жирондисты рассматривали войну с монархическими государствами Европы как удобную возможность свергнуть королевскую власть и установить республику. Таким образом, тактические цели роялистов и жирондистов совпадали.

В марте 1792 г. Людовик XVI назначил министрами жирондистов или близких к ним политических деятелей. 20 апреля с их согласия он предложил Законодательному собранию объявить войну монархии Габсбургов. Подавляющим большинством голосов депутаты поддержали это предложение. Многие из них поддались обаянию освободительных целей войны. «Французская нация, — говорилось в декрете Законодательного собрания, — верная освященным ее конституцией принципам не предпринимать завоевательных войн и не посягать на свободу других народов, берется за оружие лишь для защиты своей свободы и независимости».

Однако боевые действия велись вяло. Нередки были случаи дезертирства и даже перехода офицеров и солдат на сторону противника. А в начале июля на Рейне появилась сильная прусская армия под командованием герцога Брауншвейгского. Над Францией нависла угроза иностранного вторжения.

Восстание 9—10 августа. В мае 1792 г. Законодательное собрание приняло новый декрет против неприсягнувших священников. Одновременно была распущена королевская гвардия. В начале июня последовало решение организовать в окрестностях Парижа военный лагерь для отрядов федератов — добровольцев, которых департаменты направляли для обороны столицы.

Людовик XVI отказался подтвердить новые декреты Законодательного собрания и в середине июня отправил министров-жирондистов в отставку. Его действия вызвали новый всплеск революционной активности городских низов. 20 июня манифестация в честь третьей годовщины клятвы депутатов в зале для игры в мяч чуть было не переросла в антимонархическое восстание. Толпа народа ворвалась в Тюильрийский дворец. Людовику XVI с трудом удалось успокоить разбушевавшихся санкюлотов.

Тем временем Париж, куда отовсюду стекались отряды федератов, превратился в военную крепость. 11 июля 1792 г. Законодательное собрание выдвинуло лозунг «Отечество в опасности!» и призвало на военную службу всех граждан, способных носить оружие. Настроенные в высшей степени самоотверженно, федераты рвались в бой с врагом, где бы он ни находился — на фронте или в тылу Республиканцам невольно подыграл герцог Брауншвейгский. 25 июля он опубликовал манифест, в котором грозил парижанам «военной расправой и полным разрушением» столицы, если они допустят по отношению к Людовику XVI «хоть малейшее оскорбление, хоть малейшее насилие». Едва парижане узнали об этом манифесте, как в адрес Законодательного собрания со всех сторон посыпались требования о низложении короля. Ввиду колебаний депутатов в Париже возникла повстанческая Коммуна, которая отстранила от власти законный муниципалитет и призвала революционный народ идти на штурм Тюильрийского дворца.

Вечером 9 августа королевский дворец, который обороняли 900 швейцарских наемников и несколько сотен дворян, сохранявших верность королю, был со всех сторон окружен федератами и отрядами повстанцев. Утром 10 августа Людовик XVI покинул дворец вместе с членами своей семьи и отдался под покровительство Законодательного собрания. Тем не менее Тюильрийский дворец был взят штурмом, а его защитники перебиты.

Штурм дворца решил судьбу монархии во Франции. Законодательное собрание уже не могло противиться требованию вооруженных повстанцев о низложении короля. 10 августа 1792 г. оно декретировало «отстранение главы исполнительной власти от его функций».

Жирондистская республика

Революционные народные движения. Восстание 10 августа 1792 г. обозначило важный поворот в истории Французской революции. Раньше революционная элита — депутаты законодательной палаты, клубы, муниципалитет Парижа — удерживали городские низы под своим влиянием. На-13*

блюдалась даже определенная манипуляция ими «сверху», например путем распространения тревожных слухов. С этого времени городские низы берут инициативу в свои руки, нередко навязывая политическим руководителям революции «плебейские» цели и методы борьбы.

В результате восстания 10 августа Коммуна добилась признания своих полномочий Законодательным собранием, которое поспешило выполнить ряд ее требований. Людовик XVI с семьей был арестован и заключен в башню Тампль (бывший замок ордена рыцарей тамплиеров). Был учрежден трибунал для суда над контрреволюционными заговорщиками, который впервые в истории революции вынес смертные приговоры по политическим обвинениям. Также впервые в качестве орудия казни была применена гильотина. Всем неприсягнувшим священникам было предписано покинуть Францию. Законодательное собрание решило провести выборы в новую учредительную палату, которую назвали Национальным конвентом. Деление граждан на «активных» и «пассивных» на выборах в Конвент отменялось.

В конце августа 1792 г. Парижская коммуна в целях борьбы с контрреволюционными заговорщиками и предателями организовала с помощью Национальной гвардии и федератов аресты «подозрительных» лиц. 2— 5 сентября Коммуна позволила революционным толпам осуществить массовые убийства заключенных парижских тюрем. Это совершалось при прямом попустительстве должностных лиц, например министра юстиции Дантона. Подобные расправы произошли и в других городах — Версале, Реймсе, Лионе, Кане. Жертвами так называемых сентябрьских убийств только в Париже стали до полутора тысяч человек.

Национальный конвент. 20 сентября 1792 г. состоялось последнее заседание Законодательного собрания, и в тот же день начал свою работу новоизбранный Конвент. По профессии большинство его депутатов, как и большинство членов Законодательного собрания, были юристами и вообще лицами свободных профессий. Но в политическом составе Конвента по сравнению с Законодательным собранием произошли большие перемены. Практически прекратила существование группировка конституционных монархистов. Господствовали в Конвенте республиканские группировки. Самой крупной из них были жирондисты — 165 депутатов. Из Законодательного собрания в Конвент перешли все их видные деятели — Бриссо, Верньо, Кондорсе. Немного уступали жирондистам в численности монтаньяры — 110 депутатов. Их возглавляли Максимилиан Робеспьер, Дантон, Марат, Жорж Кутон, Лазар Карно, Луи Сен-Жюст. Депутатов, не входящих ни в одну группировку, но поддерживающих ту из них, которая в данный момент обладала силой и властью, в Конвенте было боль-шинство — около 500. Их презрительно называли «болотом».

Одним из первых актов Конвента, принятых 21 сентября 1792 г., было упразднение монархии и учреждение во Франции республики. В историю она вошла как Первая и существовала почти 12 лет — до того момента, когда в марте 1804 г. ее фактически упразднил Наполеон Бонапарт, объявленный императором.

В Конвенте с самого начала разгорелось соперничество между жирондистами и монтаньярами. Их вражда во многом объяснялась различиями в социальной и политической природе обеих группировок. Сила жирондистов заключалась в их связях с провинцией, с торговыми и промышленными интересами крупных городов запада и юго-запада Франции. При всем авантюризме своей внешней и внутренней политики жирондисты стремились сохранить облик респектабельной правящей партии, уважающей законность, а также нормы парламентаризма. Придя к вл; они отмежевались и от Коммуны, и от ответственности за «сентябрь убийства». Осенью 1792 г. они покинули Якобинский клуб, что ознам вало их разрыв с монтаньярами.

Более демократической по своему облику была группировка таньяров. Ее костяк составляли члены столичных политических юг прежде всего Якобинского. После ухода из него жирондистов назв «якобинцы» перешло к монтаньярам. Им удалось завоевать довери родских низов, а также Парижской коммуны, руководители которой ! Шометт и Жак Эбер вступили в Якобинский клуб.

«Мир — хижинам, война — дворцам!» Благодаря принятым еще 2 нодательным собранием мерам — призыву добровольцев и мобилиз мужчин в армию, — осенью 1792 г. французам удалось добиться ваз

побед. 20 сентября они заставили пруссаков отступить близ местечка Вальми, а 6 ноября — разгромили австрийцев в сражении при Жемаппе. Французские армии вторглись в Южные Нидерланды и германские земли, овладели городами Брюссель, Майнц, Франкфурт-на-Майне.

Встал вопрос о политике Франции по отношению к народам и странам, занятым французскими войсками. Осенью 1792 г. Конвентом была одобрена концепция революционной войны, целью которой объявлялось распространение на зарубежные народы принципов и идеалов Французской революции. 15 декабря по докладу Жозефа Камбона, выдвинувшего лозунг «Мир — хижинам, война — дворцам!», депутаты приняли декрет, который обязал командование французской армии на оккупированной территории отменять сеньориальные права и привилегии, личную зависимость, церковную десятину, упразднять старые учреждения власти и обеспечивать избрание новой администрации. Народы оккупированных стран должны были снабжать французские войска одеждой, продовольствием и денежными средствами.

Но постепенно Конвент перешел к политике аннексий «освобожденных» стран, ссылаясь при этом на просьбы их народов об объединении с Францией. В конце 1792 — начале 1793 г. таким образом к Франции были присоединены Южные Нидерланды, германские земли на левом берегу Рейна, а также Савойя и Ницца.

Суд над Людовиком XVI. На фоне победных реляций с фронта обострилась борьба за власть между жирондистами и монтаньярами. Яблоком раздора между ними стала судьба Людовика Капета, как теперь называли свергнутого короля, лишенного его официального титула. Коммуна и монтаньяры взывали к возмездию за совершенные им преступления против революции. Жирондисты защищали бывшего короля, используя для этого разные юридические уловки, например ссылаясь на то, что Конституция 1791 г. гарантировала его личную неприкосновенность.

3 декабря 1792 г. депутаты решили предать бывшего короля суду Конвента. Процесс по его делу растянулся более чем на месяц. Когда Конвент приступил к процедуре вынесения приговора, жирондисты потребовали, чтобы обвинительный приговор был вынесен на утверждение всего народа. Голосование по трем вопросам — о виновности короля, возможности «апелляции к народу» и мере наказания — состоялось 15 и 16 января 1793 г. Депутаты единогласно признали виновность короля. «Апелляция к народу» (т. е. референдум) была отвергнута значительным перевесом голосов. Наконец, большинством всего лишь в один голос⁵ бывший король был приговорен к смертной казни. 21 января 1793 г. Людовик XVI был обезглавлен⁶.

Падение жирондистов. Весной 1793 г. международное и внутреннее положение республики резко ухудшилось. Оккупация и аннексия иностранных земель, а также казнь Людовика XVI настроили против Франции большинство государств. Возникла первая антифранцузская коалиция, организатором которой была Великобритания. Целями войны со стороны коалиции были как борьба с французской экспансией, так и стремление восстановить во Франции монархию Бурбонов. При этом воюющие державы, в особенности Великобритания, не забывали и о своих давних с ней счетах.

В марте 1793 г. французы потерпели крупное поражение в австрийских Нидерландах и отступили с завоеванной территории. В апреле командующий французской Северной армией, действовавшей против австрийцев в Нидерландах, генерал Дюмурье перешел на сторону противника. Одновременно вспыхнуло и контрреволюционное восстание в тылу. Его подняли крестьяне северо-западных департаментов. Население этого довольно отсталого в экономическом и культурном отношении края отличалось большой религиозностью и преданностью монархии. Среди руководителей восстания были не только дворяне, но и простолюдины. Одним из центров восстания являлась Вандея, поэтому его участников называли вандейцами. Повстанцев в Бретани и департаменте Мен называли шуана-ми, поскольку их боевым кличем был крик лесной совы⁷.

Резко ухудшилось весной и экономическое положение Франции. На почве дороговизны в крупных городах, особенно в Париже, вспыхнули народные волнения, участники которых грабили продовольственные лавки или заставляли торговцев отпускать товары по низким, доступным бедному населению ценам. Во главе этого движения стоял бывший священник Жак Ру. В дороговизне и нехватке продовольствия он обвинял скупщиков и спекулянтов. Он требовал их сурового наказания, вплоть до смертной казни, а также отмены свободы хлебной торговли, государственного учета запасов продовольствия и таксации, т. е. введения твердых цен на продукты питания. Многим современникам эти требования казались абсурдными, поэтому Ру и его сторонников прозвали «бешеными».

Чем хуже становилось положение республики, тем решительней монтаньяры оспаривали власть у жирондистов. Весной 1793 г. Конвент, вопреки сопротивлению жирондистов, принял ряд декретов, носивших отчасти репрессивный характер.

Рад мер был призван повысить боеспособность армии. Конвент направил 82 депутата в департаменты для ускорения набора в армию 300 тыс. новобранцев. В каждую из армий республики направлялось по три депутата для контроля над действиями командования. Эти «депутаты в миссии» получили право смещать и брать под арест генералов. 6 апреля 1793 г. был образован чрезвычайный орган государственного управления — Комитет общественного спасения из девяти членов, решения которого по неотложным делам внутренней и внешней политики были обязательны для исполнения министрами правительства. 4 мая 1793 г. Конвент принял декрет о максимуме цен на зерно.

Эти суровые меры не дали ожидаемых результатов. Вожаки народного движения обвиняли в этом «изменников», которые срывают исполнение принятых декретов. В апреле 1793 г. сначала Марат, а затем и Коммуна потребовали призвать к ответу виновных лиц.

Жирондисты добились постановления Конвента об аресте Марата и других вожаков народного движения. Эти действия Конвента спровоцировали новое восстание в Париже. 31 мая 1793 г. вооруженная толпа вторглась в зал заседаний Конвента и предъявила свои требования: начать судебные преследования жирондистов, организовать «революционную армию» для регулярного снабжения Парижа продовольствием и добиться исполнения законов о максимуме цен и налогообложении богачей. Поскольку Конвент не спешил выполнять требования повстанцев, Коммуна в ночь на 2 июня самочинно арестовала несколько вождей жирондистов, а Национальная гвардия окружила плотным кольцом здание Конвента. Угроза насилия заставила депутатов капитулировать. 2 июня Конвент принял декрет об аресте 22 депутатов-жирондистов.

Якобинская диктатура

Приход к власти монтаньяров. В результате восстания 31 мая — 2 июня 1793 г. господствующей группировкой в Конвенте стали монтаньяры-якобинцы. К этому времени военное положение республики казалось безнадежным. На внешних фронтах ее армии отступали. 9 апреля 1793 г австрийцы вторглись во Францию из Нидерландов. 23 июля пруссакам сдался гарнизон Майнца. На юге войска Сардинского королевства заняли Савойю и Ниццу. Испанцы перешли Пиренейские горы и начали наступление на Байонну и Перпиньян. Англичане объявили в июне блокаду всех французских портов, перехватывая даже суда нейтральных стран. 29 августа им сдался Тулон. В Вандее разрозненные отряды контрреволюционных повстанцев объединились и образовали армию численностью до 40 тыс. человек.

Грозную опасность для республики представлял так называемый федералистский мятеж, поднятый жирондистами в провинции. Летом 1793 г. он охватил 60 из 83 департаментов Франции. Лозунгом этого мятежа было создание федерации автономных департаментов в противовес, как говорили его вожди, «диктатуре Парижа». Шесть департаментов на севере страны образовали единое руководство. Они создали армию под командованием генерала Вимпфена, которая развернула наступление на Париж.

Одним из самых драматичных моментов федералистского мятежа явилось убийство Марата, совершенное Шарлоттой Корде 13 июля 1793 г.

Одновременно с военными поражениями и мятежами не ослабевало и давление на монтаньяров «снизу», со стороны городских низов. Некоторые секции Парижа требовали введения «всеобщего максимума», т. е. государственного контроля над ценами на все потребительские товары.

Эти обстоятельства побудили монтаньяров безотлагательно принять ряд популярных мер. В июне — июле 1793 г. они издали серию аграрных декретов, отменявших сеньориальные повинности без всякого выкупа и разрешавших продажу земель, конфискованных у эмигрантов, небольшими участками в рассрочку на 10 лет. Затем, 24 июня 1793 г., они добились одобрения новой конституции, над которой Конвент безуспешно работал в течение многих месяцев. Во многих отношениях она представляла собой противоположность Конституции 1791 г. Вместо монархии она учреждала республику, вместо представительного правления — элементы прямой демократии, вместо принципа разделения властей — их единство.

Новая конституция была вынесена на референдум, который в условиях гражданской войны растянулся на несколько месяцев. В нем приняло участие всего лишь около четверти всех избирателей (в подавляющем большинстве ее одобривших).

Революционный порядок управления. Конституция 1793 г. так и не была введена в действие. Вместо этого монтаньяры стали укреплять чрезвычайные (т. е. неконституционные) институты власти и применять соответствующие методы правления. В июле — августе был обновлен состав Комитета общественного спасения, образованного еще жирондистским Конвентом. В результате его членами стали такие энергичные деятели группировки монтаньяров, как Робеспьер, Кутон, Сен-Жюст, Карно. Наряду с Комитетом общественного спасения возросло значение также созданного ранее Комитета общей безопасности, который сосредоточил в своих руках функции политической полиции.

Меры по укреплению институтов исполнительной власти в целях борьбы с контрреволюцией были закреплены декретом Конвента от 10 октября 1793 г. о революционном порядке управления. Согласно этому декрету, введение в действие конституции откладывалось до заключения мира, а Комитет общественного спасения наделялся широчайшими полномочиями. Фактически возникла диктатура возглавляемых монтаньярами комитетов общественного спасения и общей безопасности, перед которыми трепетали и враги и друзья.

В условиях этой диктатуры резко усилилась административная централизация. В декабре 1793 г. были упразднены генеральные советы (представительные собрания) департаментов, а вместо них назначены «национальные агенты», обязанные контролировать выполнение декретов Конвента и решений комитетов. Кроме того, большое число депутатов Конвента постоянно находилось в «миссиях», вмешиваясь в дела местной администрации и даже подменяя ее решения своими. В больших масштабах, чем когда-либо прежде, монтаньяры-якобинцы прибегли к принудительной мобилизации мужчин в армию. 23 августа Конвент принял декрет о массовом наборе, в котором говорилось: «С этой минуты все французы находятся в состоянии мобилизации для службы в армии». Этот декрет фактически вводил в стране всеобщую воинскую повинность.

Действия монтаньяров-якобинцев также ограничивали свободу торговли и усиливали государственный контроль над экономикой. В Париже и ряде других мест были устроены национальные (государственные) мануфактуры по производству оружия, снаряжения, пороха. Частные предприятия в централизованном порядке снабжались сырьем и рабочей силой. Для решения проблем вооружения и оснащения армии были приглашены видные ученые Монж, Бертолле. Наконец, была введена государственная монополия внешней торговли. Вмешательство государства в экономику принимало нередко грубые, насильственные формы. Декретом от 5 сентября 1793 г. создавались так называемые революционные армии. Они широко применялись для конфискации продовольственных запасов и доставки их в большие города.

Уступая требованиям санкюлотов и в то же время стремясь овладеть ценовыми рычагами управления экономикой, монтаньяры 29 сентября

1793 г. провели через Конвент декрет о всеобщем максимуме. Он установил, с одной стороны, предельные цены на широкий круг товаров — от мяса, рыбы, масла и вина до тканей, кож, табака, промышленного сырья и топлива, а с другой — ограничения на рост заработной платы. В условиях высокой инфляции этот декрет разрушил легальный рынок. Ограничение свободы торговли привело к образованию нелегального «черного рынка», существование которого, казалось, оправдывало необходимость еще более суровых мер против спекуляции.

Террор. Придя к власти, монтаньяры-якобинцы обнаружили, что они со всех сторон окружены врагами — жирондистами, монархистами, неприсягнувшими священниками, вандейцами, спекулянтами и пр. Чтобы победить врагов, они прибегли к самым суровым мерам насилия и принуждения, какие только знала история. Система этих мер получила название «террор». В отличие от «народного террора» осени 1792 г., это был государственный террор, целенаправленно осуществляемый правительством.

И на этот раз начало развертыванию массовых репрессий было положено «снизу», со стороны санкюлотов. 5 сентября 1793 г. в Конвент явились делегации Коммуны, парижских секций, Якобинского клуба и потребовали «поставить террор в порядок дня». Две недели спустя, 17 сентября, Конвент принял закон о «подозрительных», который грубейшим образом нарушал все декларированные ранее права и свободы человека, в том числе и самые элементарные права личной неприкосновенности. Он допускал арест и содержание в тюрьме людей только лишь по подозрению в преступных замыслах. «Подозрительными» объявлялись «сторонники тирании, федерализма и враги свободы», уволенные чиновники, не проявляющие «постоянно своей преданности революции» дворяне и многие другие не совершавшие никаких преступлений люди.

Благодаря закону о «подозрительных», Революционный трибунал окончательно превратился в слепое орудие уничтожения явных и мнимых противников революционной власти. Общее число жертв террора в 1793—

1794 гг. достигало предположительно 35—40 тыс. человек. Из них только по приговорам чрезвычайных судов было казнено не менее 16 600 человек, в том числе по приговорам парижского Революционного трибунала — 2625. Подавляющее большинство всех осужденных — более 80% — принадлежало отнюдь не к духовенству и дворянству, а к третьему сословию. Общее число арестованных в период с марта 1793 по июль 1794 г. достигало полумиллиона человек.

Война. Меры устрашения и насилия в сочетании с кропотливой организационной работой позволили монтаньярам-якобинцам победить в войне с мятежниками и иностранными государствами. Массовый набор обеспечил республике к началу 1794 г. более чем миллионную армию. В 1793 г. в ней была осуществлена амальгама, т. е. слияние регулярных частей и отрядов добровольцев. Это повысило боеспособность и подняло боевой дух республиканской армии. Одновременно почти полностью обновился ее командный состав. На место офицеров и генералов старой, еще королевской службы пришло новое поколение командиров — генералы Гош, Марсо, Журдан, Пишегрю, Бонапарт. Многие из них в прошлом были армейскими унтер-офицерами или офицерами Национальной гвардии, добровольно ушедшими на фронт. Они выдвинулись потому, что сумели угодить Конвенту, который требовал от них победы любой ценой. Десятки высших офицеров жестоко поплатились за недостаточное рвение, в том числе генералы Кюстин и Богарне.

Уже во второй половине 1793 г. были подавлены основные очаги федералистского мятежа. 25 августа республиканские войска взяли Марсель, 9 октября — Лион, 19 декабря (при участии Наполеона Бонапарта, командовавшего осадной артиллерией) — Тулон. К концу декабря были разгромлены и основные силы вандейцев, после чего последовали жесточайшие репрессии против мирного населения. В особенности прославился бесчинствами депутат Конвента Жан-Батист Каррье, командированный в Бретань для руководства борьбой с роялистскими мятежниками. Он изобрел изощренный вид казни — «республиканские свадьбы», когда мужчин и женщин, связанных по двое, бросали в воды «революционной реки» Луары. Подавление федералистского мятежа также сопровождалось неоправданными насилиями и бесчинствами. Декрет Конвента от 12 октября 1793 г., изданный по случаю взятия Лиона, гласил: «Город Лион будет разрушен. Дома, в которых жили богачи, подлежат сносу... Название Лиона будет вычеркнуто из списка городов республики». Две тысячи жителей Лиона стали жертвами репрессий.

В январе 1794 г. Комитет общественного спасения принял решение о начале общего наступления на всех фронтах. Главная битва произошла 26 июня при селении Флерюс, в Южных Нидерландах. Французы наголову разгромили австрийцев, а затем овладели Брюсселем, Антверпеном и Льежем. Одновременно они заняли весь левый берег Рейна, включая города Кёльн, Бонн и Кобленц, а также вторглись в Испанию.

«Враги народа». Победить в войне с мятежниками и иностранными державами оказалось легче, чем преодолеть экономический кризис и предотвратить обнищание широких слоев населения, страдавших от дороговизны и безработицы. Поэтому очень скоро монтаньяры-якобинцы оказались под перекрестным огнем критики.

«Бешеные» во главе с Жаком Ру, а вслед за ними и так называемые эбертисты (сторонники Эбера) обрушились на монтаньяров за то, что, по их мнению, борьба со спекуляцией велась недостаточно энергично. Это не на шутку встревожило монтаньяров. Поэтому они пошли на коварный шаг: обвинили Жака Ру и Эбера в контрреволюционных происках.

Уже в начале сентября 1793 г. Жак Ру был арестован и предан суду Революционного трибунала. Когда на заседании Клуба кордельеров в марте 1794 г. Эбер высказался за новое восстание против Конвента, он тоже был арестован и несколько дней спустя казнен.

Вместе с тем все громче звучали голоса и тех, кто считал, что пора отказаться от террора и вернуться к законности и порядку. Их называли «снисходительными». Большей частью это были состоятельные и предприимчивые люди, которые обогатились за время революции на военных поставках, спекуляциях хлебом и национальными имуществами и теперь мечтали о спокойной жизни. Наиболее заметной фигурой среди «снисходительных» был Дантон. Их взгляды выражала газета «Старый кордельер», которую в декабре 1793 г. начал издавать Камиль Демулен. Она повела искусную, внешне безупречную кампанию против крайностей политики террора.

Однако Робеспьер, Сен-Жюст и Кутон считали, что, пока не восторжествовали истинно республиканские добродетели — патриотизм, гражданственность, самоотверженность, — от террора отказываться рано. Они воспользовались тем, что вожди «снисходительных» были замешаны в финансовом скандале, связанном с ликвидацией Ост-Индской компании. 30 апреля было принято решение об аресте Дантона и Демулена. Оба были приговорены Революционным трибуналом к смертной казни.

Расправа над «бешеными», эбертистами и «снисходительными» не удовлетворила монтаньяров. 20 июня 1794 г. Конвент принял декрет о реорганизации Революционного трибунала. Фактически это означало торжество беззакония. Понятию «враги народа» давалось в декрете столь широкое толкование, что при желании под него можно было подвести кого угодно. Врагами народа объявлялись не только монархисты и изменники, но и те, «кто клевещет на патриотов», «обманывает народ», «распространяет ложные известия», «портит нравы», «охлаждает энергию и замутняет чистоту революционных и республиканских принципов». Единственно возможной мерой наказания для «врагов народа» объявлялась смертная казнь. Декрет освобождал судей от необходимости тщательного расследования всех обстоятельств дела, а также от соблюдения законов: «единственным руководством для вынесения приговора должна быть совесть присяжных». Декрет обязывал всех граждан доносить на «врагов народа» и даже предоставлял каждому право их лично задерживать и передавать властям.

Культ «верховного существа». Террор отнюдь не сплотил общество вокруг якобинцев. Они попытались объединить граждан духовной связью, необходимость которой ощущалась ими тем более остро, что революционная Франция, казалось, бесповоротно отвергла католицизм. В конце 1793 г. страну захлестнула волна дехристианизации, сопровождавшаяся закрытием и разграблением храмов, глумлением над предметами культа, насилиями над священниками (даже теми, кто принял гражданское устройство духовенства).

Толчок этому движению был дан декретом от 5 октября 1792 г. о введении нового революционного летосчисления и календаря. Началом нового летосчисления объявлялось 22 сентября 1792 г., т. е. первый день существования во Франции республики. Устанавливались новые названия месяцев. В каждом месяце было по 30 дней, а общее их число оставалось прежним — 12. Недели упразднялись и заменялись декадами. Последние пять (в високосном году — шесть) дней года объявлялись праздничными и назывались санкюлотидами.

Дехристианизация сопровождалась насаждением нового, гражданского культа, связанного с празднованием годовщин революционных событий (например, дня Федерации — J 4 июля) и почитанием мучеников революции, к лику которых был причислен среди прочих и Марат. Его прах был помещен в Пантеон — усыпальницу «великих людей», основанную еще Учредительным собранием в 1791 г. Туда же были перенесены останки Вольтера и Руссо. Попытка создания светской религии воплотилась в культе Разума, которому был посвящен собор Парижской Богоматери.

Однако Робеспьер, не одобрявший крайностей дехристианизации, остался равнодушен к новому культу Разума, тем более что инициаторами его создания были эбертисты и дантонисты. Робеспьер противопоставил ему культ Верховного существа, связанный с прославлением гражданских добродетелей. По докладу Робеспьера 7 мая 1794 г. Конвент принял дек-

рет, которым вводилась новая государственная религия, призванная заменить католицизм и укрепить единство республики. 8 мая состоялось помпезное празднование нового культа, распорядителем которого был художник Давид.

Переворот 9 термидора. Учреждение культа Верховного существа, жрецом которого фактически стал Робеспьер, и последовавшее за ним усиление террора окончательно раскололи правящую группировку монтаньяров. Тщеславием Робеспьера были возмущены его ближайшие сподвижники — Карно, Жан-Никола Бийо-Варенн, Колло д’Эрбуа, подозревавшие его в стремлении к личной диктатуре. Со своей стороны, «террористы» Баррас, Фуше, Тальен боялись, как бы Неподкупный (так называли Робеспьера) не отдал их за прежние бесчинства под скорый суд Революционного трибунала.

И те и другие почувствовали угрозу в словах Робеспьера, когда, выступая в Конвенте 26 июля 1794 г. (8 термидора), он обрушился с нападками на «предателей», «злодеев» и «мятежников». На следующий день (9 термидора) депутаты объявили Робеспьера «тираном» и «новым Кромвелем», а затем, даже не дав ему сказать слова в свое оправдание, проголосовали за арест Неподкупного и его ближайших сподвижников. На помощь арестантам пришла Коммуна. Они были освобождены и доставлены в городскую Ратушу. Но в ночь на 10 термидора туда ворвался верный Конвенту отряд Национальной гвардии и вновь захватил Робеспьера, Сен-Жюста и Кутона. Их препроводили в Революционный трибунал, который в тот же день, 10 термидора, отправил их на гильотину.

Термидорианцы. С падением Робеспьера группировка монтаньяров фактически перестала существовать. В ^онвенте она объединяла не более 30 депутатов. Остальные же, как говорили современники, «спустились с горы в болото». В истории революции начался период реакции. Он характеризовался постепенным ослаблением тисков насилия и принуждения, в которые было зажато французское общество в правление монтаньяров.

Всего нагляднее эта реакция проявилась в области нравов. Так называемые новые богачи (нувориши), нажившиеся на спекуляциях национальными имуществами, поставках в армию и даже преступным путем, не только не скрывали своего богатства, но нарочито выставляли его напоказ. Они стремились насладиться всеми доступными за деньги удовольствиями, причем делали это грубо, вызывающе, как это свойственно выскочкам.

Светская жизнь — салоны, балы, — почти полностью прекратившаяся в Париже во время террора, возобновилась с еще большим блеском. В моду вошли экстравагантные прически вроде стриженых затылков, будто подготовленных для ножа гильотины, полупрозрачные наряды дам и эпатирующие формы досуга, например ночные танцы на могильных плитах кладбища Сен-Сюльпис. На балах тон задавали жены банкиров, политических деятелей и жертв политических репрессий — красавицы Тереза Тальен, Франсуаза Рекамье, Жозефина Богарне.

Политическая реакция нашла выражение в постепенном разрушении той системы властных учреждений, которую выстроили монтаньяры в период террора. Была сужена компетенция некогда всесильных комитетов общественного спасения и общей безопасности, восстановлены законные формы судопроизводства, упразднена Парижская коммуна. В Конвент вернулись изгнанные из него или покинувшие его в страхе перед репрессиями жирондисты и монархисты-конституционалисты. Одновременно депутаты «болота» начали расправляться с теми «террористами», кто в свое время покинул Робеспьера и теперь пытался приспособиться к новой политической обстановке. В декабре 1794 г. был осужден на смерть и гильотинирован палач Нанта Каррье. В марте 1795 г. за соучастие в «тирании Робеспьера» Конвент декретировал арест Бийо-Варенна, Колло д’Эрбуа и др. Прах «мученика революции» Марата был вынесен из Пантеона.

В области религиозной политики термидорианский Конвент отверг эксперименты монтаньяров с культами Разума и Верховного существа и сделал шаг к примирению с католиками, как принявшими гражданское устройство духовенства, так и отвергавшими его.

Термидорианская республика и Директория 14 — 5227

Постепенно термидорианцы ослабили и государственный контроль над экономикой. В сентябре 1794 г. Конвент продлил действие законов о максимуме, однако не подкрепил это решение мерами принуждения против спекулянтов. Одновременно термидорианцы передали в частные руки несколько национальных мануфактур и упразднили государствен-ную монополию внешней торговли. Все эти перемены увенчала полная отмена законов о максимуме 24 декабря 1794 г.

Восстановление свободы торговли в условиях глубокого экономического кризиса, в котором находилась Франция после пяти лет революции, привело к резкому падению курса ассигнатов: в марте 1795 г. он составил всего лишь 15% от номинала. Крестьяне отказывались продавать продукты за бумажные деньги. Приостановился подвоз продовольствия в большие города. Весной 1795 г. рынки Парижа, Лиона, Бордо, Тулузы зияли пустыми прилавками. В лавках, где еще торговали, цены взлетели на заоблачную высоту и продолжали расти. По расчетам историков, стоимость жизни в Париже по сравнению с 1790 г. выросла в 10 раз!

Обнищание широких слоев городского населения вызвало восстания в Париже в апреле и мае (жерминале и прериале по революционному календарю) 1795 г. Оба они прошли под лозунгами «Хлеба и Конституции 1793 г.!». Эти выступления свидетельствовали о ностальгии санкюлотов по тем временам, когда они были силой, с которой было вынуждено считаться правительство монтаньяров. Народные восстания в жерминале и прериале были сурово подавлены регулярными войсками и Национальной гвардией. Преследованиям подверглись последние из видных монтаньяров, остававшиеся в Конвенте, в том числе и художник Давид.

Поражение народных восстаний воодушевило роялистов, которые вновь, впервые за много лет, подняли голову во Франции. Перемены в стране, казалось, давали им некоторую надежду на восстановление монархии. В сентябре (вандемьере) 1795 г. они подняли мятеж в Париже с целью свергнуть республику. Роялистские мятежники взяли в осаду Конвент. Тогда на выручку правительству пришли молодые революционные генералы, после 9 термидора впавшие в немилость у правительства, в том числе Бонапарт. Прямо на улицах столицы он расстрелял мятежников картечью из пушек.

Конституция 1795 г. В период затишья между народными восстаниями и мятежом роялистов Конвент разработал новую конституцию. Как и предыдущая, принятая в 1793 г. монтаньярами, она учреждала во Франции республиканский строй. Но в основу ее были положены принципы, на которых базировалась монархическая Конституция 1791 г., причем с поправками на накопленный с тех пор опыт революции.

Конституция 1795 г. (или III года республики) восстанавливала цензовое (ограниченное) избирательное право и двухстепенную систему выборов. Причем особенно высокий имущественный ценз был установлен для выборщиков. Во Франции ему удовлетворяло всего лишь около 30 тыс. человек. В основу конституции был положен принцип разделения властей. Высшая законодательная власть принадлежала двум палатам — Совету пятисот и Совету старейшин. Законотворческие функции между ними были разделены. Совет пятисот выступал с законодательной инициативой и обсуждал законопроекты, но окончательно утверждал их лишь Совет старейшин. Обе палаты ежегодно обновлялись на одну треть. Исполнительная власть вручалась Директории из пяти членов, которая назначалась Советом старейшин по представлению Совета пятисот. Полномочия местных властей были ограниченны. Они подчинялись Директории.

В конституции чувствовалось стремление учредителей создать гарантии против диктатуры какого-либо одного института власти или политической партии. С этой целью обеспечивался баланс между обеими законодательными палатами и устанавливался сложный способ избрания Директории. Кроме того, специальными декретами Конвент постановил, что не менее двух третей законодательных палат должно быть избрано из числа членов самого Конвента.

Директория. В ноябре 1795 г. завершились выборы в законодательные палаты, и, согласно новой конституции, была сформирована исполнительная власть — Директория. Ее именем также называют республику 1795—1799 гг., когда действовала Конституция 1795 г.

Развитие Франции в период Директории определялось двумя противоречивыми тенденциями.

Преодолевая инерцию прежних лет революции и собственные ошибки, правительство сумело обуздать инфляцию. Это позволило преодолеть экономический кризис первых лет революции. Во второй половине 90-х гг. начался рост промышленности, сельского хозяйства и торговли.

Но улучшение экономического положения, вопреки общему правилу, не способствовало политической консолидации общества. Новое правительство было вынуждено вести борьбу на два фронта — против монархистов, включая и их непримиримое крыло (роялистов), и остатков партии монтаньяров-якобинцев. Причем оно не стеснялось в борьбе с монархистами звать на помощь якобинцев, и наоборот. Такая тактика заключения союзов то с одной, то с другой из крайних партий получила название «политика качелей».

В апреле 1797 г. состоялись промежуточные выборы в законодательные палаты, на которых монархисты добились успеха. Возникла реальная угроза реставрации монархии. По решению законодательных палат была пре-

Термидорианская республика и Директория 14*

кращена продажа национальных имуществ. Во Францию в большом числе стали возвращаться эмигранты и неприсягнувшие священники. В этих условиях результаты выборов были аннулированы, 177 депутатов-монархис-тов арестованы и высланы за границу, частично в Гвиану. Одновременно преследованиям подверглись вернувшиеся во Францию эмигранты и неприсягнувшие священники.

Попытка монархической реставрации, обеспокоившая общественное мнение, способствовала росту популярности якобинцев. В мае (флореале) 1798 г. Директория провела декрет о проверке полномочий вновь избранных депутатов. Благодаря этой уловке ей удалось помешать избранию в законодательные палаты 106 кандидатов от оппозиции.

Завоевательные войны. Директория проводила политику революционных аннексий, начало которой положили еще Законодательное собрание и Конвент. В апреле 1795 г. был подписан мирный договор с Пруссией, в июле — с Испанией. В мае 1795 г. был заключен союзный договор с Батавской республикой, образованной французами вместо независимого государства Соединенные провинции (Голландия). По этому договору Франция получила 100 млн флоринов компенсации и разместила на территории союзного государства свой 25-тысячный экспедиционный корпус. Наконец, в октябре 1795 г. были аннексированы Южные Нидерланды (будущая Бельгия).

В 1796 г. Франция нанесла сокрушительный удар по остаткам анти-французской коалиции на континенте — Австрии и Пьемонту. Главные силы французов были сосредоточены на Рейне. Однако исход войны, вопреки ожиданию, решила армия, действовавшая в Северной Италии. Ею командовал генерал Бонапарт. В этом походе впервые во всем блеске проявился его полководческий талант. За несколько недель Бонапарт разгромил выдвинутые против него силы австрийцев и пьемонтцев и уже в мае заставил Пьемонт заключить с Францией мир. Затем его войска заняли всю Северную Италию, вплоть до Венеции и Папской области. На оккупированной территории были образованы марионеточные государства — Цизальпинская (т. е. расположенная «по эту сторону» Альпийских гор) и Лигурийская (бывшая Генуэзская) республики. В конце концов Австрия потерпела поражение и в октябре 1797 г. близ местечка Кампоформио подписала с Францией мирный договор, по которому признала французские завоевания на левом берегу Рейна, в Северной Италии, а также на островах Средиземного моря, включая остров Корфу. Венеция осталась под властью императора. Спустя несколько месяцев, в апреле 1798 г., французы быстро завоевали Швейцарию. Она была расчленена и частью аннексирована, а частью превращена в союзную Франции Гельветическую республику.

Эти победы вскружили голову и Бонапарту, и членам Директории, которые решили поставить на колени последнего еще не сложившего оружие противника — Великобританию. Поскольку две экспедиции, организованные французами на Британские острова (в Ирландию) в 1796 и 1798 гг., закончились полным провалом, было решено нанести удар там, где его меньше всего ждали, — в Египте. Эта страна формально никак не была связана с Великобританией. В ней правили мамлюки, которые находились под верховной властью турецких султанов. Но Египет контролировал кратчайший путь из Европы к сердцу британской колониальной империи — Индии. Завоевав его, Франция не только компенсировала бы колониальные потери, понесенные ею в войнах XVIII в., но и стала бы угрожать британским владениям в Южной Азии.

19 мая 1798 г. французский флот, имея на борту 40 тыс. солдат, вышел из Тулона. Счастливо избежав встречи с британскими кораблями, подстерегавшими его в Средиземном море, он в начале июля достиг дельты Нила. По пути французы захватили остров Мальту, которым владели рыца-ри-иоанниты — наследники духовно-рыцарского ордена госпитальеров, созданного еще во времена крестовых походов. Разбив 21 июля армию мамлюков в знаменитой битве у пирамид, Бонапарт двинулся на завоевание Сирии. Но здесь его постигла неудача, и он был вынужден вернуться в Египет. Впрочем, исход египетского похода был предрешен задолго до поражений в Сирии. Еще 1 и 2 августа 1798 г. британский флот под командованием адмирала Нельсона уничтожил французские корабли в бухте Абукир. Таким образом, армия Бонапарта оказалась в западне. В августе 1799 г. Бонапарт тайно отплыл во Францию. Армия, брошенная им на произвол судьбы, капитулировала в сентябре 1801 г.

Переворот 18—19 брюмера. Причиной, побудившей Бонапарта уехать из Египта, помимо неудачи похода, было резкое ухудшение военного и внутриполитического положения Франции.

В 1798 г. сложилась вторая антифранцузская коалиция. Между тем власть Директории пошатнулась. В июне (прериале) 1799 г. палаты добились увольнения сразу трех членов Директории из пяти. Конфликт Директории и законодательных палат привел к тому, что страна стала управляться еще хуже, чем раньше. Распоряжения правительства, имевшие непосредственное отношение к обороне, не выполнялись. Солдаты массами дезертировали, не страшась наказания. Неудачей закончилась попытка Директории разместить принудительный займ в размере 100 млн франков. В Вандее возобновилось повстанческое движение.

Когда в октябре 1799 г. генерал Бонапарт прибыл во Францию, страна была на грани новой гражданской войны. Его встретили как «спасителя отечества» все те, кто не видел иного способа избежать монархической реставрации и повторения ужасов террора кроме как с помощью государственного переворота и установления сильной исполнительной власти.

Душой заговора был член Директории, в прошлом видный деятель конституционно-монархической партии Сийес. Государственный переворот был осуществлен в два приема. 9 ноября 1799 г. (18 брюмера VIII года республики) обе законодательные палаты под предлогом раскрытия заговора якобинцев были переведены в целях безопасности из Парижа в пригородный замок Сен-Клу, а Бонапарт назначен командующим Парижским гарнизоном. В тот же день он добился отставки членов Директории и, таким образом, сосредоточил в своих руках всю полноту военной и гражданской власти. Оставалось только получить признание его полномочий со стороны законодательных палат.

На следующий день, 19 брюмера, Бонапарт явился в Сен-Клу и предстал перед палатами. Вопреки ожиданиям, депутаты потребовали от генерала отчета в его действиях. Особенно враждебно приняли Бонапарта в Совете пятисот, где ему не дали говорить. Разгневанный Бонапарт приказал войскам разогнать депутатов. Успокоившись, он велел собрать их вместе и добился от них одобрения государственного переворота. Было объявлено, что Директория прекращает существование, исполнительная власть вручается трем временным консулам, в том числе Бонапарту и Сийесу, а вместо палат создаются две законодательные комиссии, которым надлежит, помимо прочего, разработать новую конституцию.

Историческое значение Французской революции. Французская революция оставила глубокий след в истории. Для народов Европы она служила и служит до сих пор точкой отсчета в движении по пути общественных преобразований. Именно со времени Французской революции возникло понимание того, что государство и общество могут быть изменены к лучшему не только «сверху», в результате мер, принимаемых по своему усмотрению правительствами, как это показал еще опыт просвещенного абсолютизма в Европе второй половины XVIII в., но и благодаря прямым энергичным действиям простых граждан «снизу». Вместе с тем Французская революция положила начало и затянувшемуся на два столетия спору о том, какой способ общественных преобразований лучше — мирные реформы «сверху» или революционное насилие «снизу».

Революция, бесспорно, изменила Францию. Общество «старого порядка» навсегда осталось в прошлом. Сеньориальным повинностям, сословным и корпоративным привилегиям уже не суждено было возродиться. Новое административное деление страны на департаменты стерло границы между историческими провинциями — свидетелями средневековой раздробленности. Глубокий след революция оставила в нравах народа. В сознании людей новые политические и гражданские ценности потеснили старые религиозные и монархические. Представления о том, что народ является источником власти и что он вправе призвать к ответу свое правительство, глубоко проникли в народную психологию. Большое влияние оказала революция на развитие науки и культуры. Королевские научные учреждения были преобразованы. В 1795 г. возник Национальный институт наук и искусств, впоследствии названный Институтом Франции. В 1794 г. были основаны Политехническая школа, Нормальная школа и Консерватория искусств и ремесел, по сей день остающиеся крупнейшими центрами науки и высшего образования.

Но как ни странно, революция не только не прервала, но в чем-то даже усилила преемственность между Францией «старого» и «нового» порядка. Это выразилось прежде всего в том, что революционные правительства в кратчайшие сроки осуществили заветную мечту французских монархов начиная с XVI—XVII вв. — административную централизацию государства. Причем наибольшей степени эта централизация достигла в период правления самых ярых прбтивников монархии — монтанья-ров-«цареубийц». Это же правительство практически решило и центральную внешнеполитическую задачу королей из династии Бурбонов: благодаря победам республиканских армий в 1794—1795 гг., Франция обрела «естественную границу» на востоке — по реке Рейн и сделала решающий шаг к установлению своего господства в Европе.