О Зиновьеве
Вот несколько фактов из области колебаний Зиновьева в крестьянском вопросе. В 1924 году Зиновьев отстаивал на пленуме ЦК «крестьянскую» политику организации беспартийных крестьянских фракций в центре и на местах с еженедельной газетой. Это предложение было отклонено ввиду возражений в ЦК. Немного раньше этого Зиновьев даже бравировал тем, что у него есть «крестьянский уклон». Вот что он говорил, например, на XII съезде партии: «Когда мне говорят: у вас «уклон», вы уклоняетесь в сторону крестьянства, – я отвечаю: да, мы не только «уклоняться» должны в сторону крестьянства и его хозяйственных потребностей, но нам надо поклониться и, если нужно, преклониться перед хозяйственными потребностями того крестьянина, который идёт за нашим пролетариатом». Вы слышите: «уклониться», «поклониться», «преклониться». Потом, когда с крестьянством стало лучше, когда наше положение улучшилось в деревне, Зиновьев сделал «поворот» от увлечения, взяв под подозрение середняка и провозгласив лозунг нейтрализации. Спустя некоторое время он сделал новый «поворот», потребовал по сути дела пересмотра решений XIV конференции («Философия эпохи»), и, обвиняя в крестьянском уклоне чуть ли не весь ЦК, стал «уклоняться» более решительно против середняка. Наконец, к XIV съезду партии он опять делает ещё один «поворот», уже в сторону союза с середняком, и, пожалуй, начнёт еще хвастать, что вновь готов «преклониться» перед крестьянством.
Какая гарантия, что Зиновьев не колебнётся ещё разочек?
Но это ведь качка, товарищи, а не политика. Это ведь истерика, а не политика.
(«XIV съезд ВКП(б)» т.7 стр.377.)
…вопрос, поставленный Зиновьевым, об организации в Ленинграде специального журнала под названием «Большевик» с редакцией в составе: Зиновьева, Сафарова, Вардина, Саркиса и Тарханова. Мы не согласились с этим, заявив, что такой журнал, параллельный московскому «Большевику», неминуемо превратится в орган группы, во фракционный орган оппозиции, что такой шаг опасен и подорвёт единство партии. Иначе говоря, мы запретили выход журнала. Теперь нас хотят запугать словом «запрещение». Но это пустяки, товарищи. Мы не либералы. Для нас интересы партии выше формального демократизма. Да, мы запретили выход фракционного органа и подобные вещи будем и впредь запрещать.
(«XIV съезд ВКП(б)» т.7 стр.381.)
…у Политбюро было соответствующее решение насчёт ленинградского губкомола, пытавшегося созвать в Ленинграде почти что всероссийскую конференцию комсомола без ведома и согласия ЦК союза молодёжи. С решением ЦК РКП(б) вы знакомы. Мы не могли допустить, чтобы рядом с Центральным Комитетом комсомола существовал еще другой центр, конкурирующий с ним и противопоставляющий себя этому центру. Мы, как большевики, не могли допустить двоецентрия. Вот почему ЦК счёл нужным принять меры к освежению ЦК молодёжи, допустившего этот сепаратизм, и к снятию Сафарова с поста руководителя ленинградского губкомола.
Этот инцидент показал, что ленинградские товарищи имеют тенденцию превратить свою ленинградскую организацию в центр борьбы против ЦК.
(«XIV съезд ВКП(б)» т.7 стр.381.)
Я кончаю, товарищи.
Зиновьев хвастал одно время, что он умеет прикладывать ухо к земле, и когда он прикладывает его к земле, то он слышит шаги истории. Очень может быть, что это так и есть на самом деле. Но одно всё-таки надо признать, что Зиновьев, умеющий прикладывать ухо к земле и слышать шаги истории, не слышит иногда некоторых «мелочей». Может быть, оппозиция и умеет, действительно, прикладывать уши к земле и слышать такие великолепные вещи, как шаги истории. Но нельзя не признать, что, умея слышать великолепные вещи, она не сумела услышать ту «мелочь», что партия давно уже повернулась спиной к оппозиции, а оппозиция осталась на мели. Этого они не услышали.
Что же из этого следует? А то, что у оппозиции, очевидно, уши не в порядке.
Отсюда мой совет: уважаемые оппозиционеры, лечите свои уши!
(«Заключительное слово по докладу «О социал-демократическом уклоне в нашей партии»» т.8 стр.355.)
Зиновьев старался доказать, что победа социалистического строительства в нашей стране невозможна, но в доказательство этого положения он привёл такие цитаты из сочинений Ленина, которые опрокидывают вверх дном положение Зиновьева.
(«VII расширенный пленум ИККИ» т.9 стр.95.)
Я спрашиваю: кто «толкнул» Зиновьева написать статью о возможности войны теперь, когда стала уже неизбежной?
(«Объединённый пленум ЦК и ЦКК ВКП(б)» т.10 стр.48.)
Зиновьев говорит… о том, что «мы ошиблись». Кто это «мы»? Никаких «мы» не было и не могло быть тогда.
Ошибся, собственно, Зиновьев, перебежавший на сторону Троцкого и Радека и ставший на их ошибочную позицию.
(«Объединённый пленум ЦК и ЦКК ВКП(б)» т.10 стр.64.)
То, что здесь наболтал Зиновьев о национальной культуре, следовало бы увековечить для того, чтобы партия знала, что Зиновьев является противником развития национальной культуры народов СССР на советской основе, что он является на деле сторонником колонизаторства.
(«Объединённый пленум ЦК и ЦКК ВКП(б)» т.10 стр.68.)
Если такие члены ЦК, как Троцкий и Зиновьев, делают ложный донос на нашу партию империалистам всех стран, уверяя их, что мы готовы итти на максимальные уступки вплоть до отмены монополии внешней торговли, то это может означать лишь одно: нажимайте дальше, господа буржуа, на партию большевиков, угрожайте им войной, они, большевики, готовы на все и всякие уступки, если вы будете нажимать.
Ложный донос Зиновьева и Троцкого на нашу партию господам империалистам для усугубления наших трудностей по внешней политике, – вот к чему сводится «платформа» оппозиции.
Кому это во вред? Ясно, что это во вред пролетариату СССР, компартии СССР, всему нашему государству.
Кому это на пользу? Это на пользу империалистам всех стран.
Теперь я вас спрашиваю – мог ли ЦК пойти на напечатание такой гнусности в нашей печати? Ясно, что не мог.
Вот какие соображения заставили ЦК отказаться от напечатания «платформы» оппозиции.
(«Троцкистская оппозиция прежде и теперь» т.10 стр.181.)
В чём состоит основной грех оппозиции, определивший банкротство оппозиционной политики? Основной грех оппозиции состоит в том, что она пыталась, пытается и будет еще пытаться подкрасить и заменить ленинизм троцкизмом. Было время, когда Каменев и Зиновьев защищали ленинизм от покушений Троцкого. Тогда и Троцкий не был так смел. Это была одна установка. Но потом Зиновьев и Каменев, испугавшись новых трудностей, перекинулись на сторону Троцкого, создали вместе с Троцким нечто вроде ухудшенного Августовского блока и попали, таким образом, в плен к троцкизму. И здесь оправдалось предсказание Ленина о том, что октябрьская ошибка Зиновьева и Каменева не является «случайностью». От борьбы за ленинизм Зиновьев и Каменев перешли на линию борьбы за троцкизм. Это уже совершенно другая установка. Этим, собственно, и объясняется, что Троцкий стал теперь смелее.
В чём состоит основная задача нынешнего объединённого блока, возглавляемого Троцким? В том, чтобы помаленьку да полегоньку перевести партию с ленинских рельс на рельсы троцкизма. Вот в чём основной грех оппозиции. Ну, а партия хочет остаться ленинской партией. Естественно, что партия повернулась спиной к оппозиции, подымая всё выше и выше знамя ленинизма. Вот почему вчерашние лидеры партии стали теперь отщепенцами.
(«Троцкистская оппозиция прежде и теперь» т.10 стр.192.)
Почему партия исключила Троцкого и Зиновьева? Потому, что они являются организаторами всего дела антипартийной оппозиции, потому, что они поставили себе целью ломать законы партии, потому, что они возомнили, что их не осмелятся тронуть, потому, что они захотели создать себе в партии дворянское положение.
(«XV съезд ВКП(б)» т.10 стр.350.)