Поворот к Западу

Военные и дипломатические неудачи Голицына были результатом глубокого внутреннего кризиса. По иронии судьбы, первая волна этого кризиса — стрелецкий бунт — вознесла Софью к вершинам власти. Но совладать с ним правительница не смогла. Недовольство в стране нарастало. Преобразования, начатые еще при Федоре Алексеевиче, так и не были завершены.

Признаком нестабильности стало повальное бегство населения. Казалось, вся страна пришла в движение. Крепостные бежали в города, селились там «для промыслов», разоряя тем самым своих помещиков. Попытки вернуть их наталкивались на сопротивление посадских людей, потому что без притока населения выплата податей становилась для посадов невыносимым бременем, — и тогда посадские люди тоже разбегались. Поскольку правительству нужны были деньги, Софья распорядилась не возвращать беглецов помещикам — и получила недовольных дворян.

Государственная власть была слаба и не пользовалась уважением. Все решали взятки и покровительство «сильных людей».

Усиливалось и противостояние между сторонниками старой веры и никонианами. Раскольники, добившиеся некоторого успеха во время стрелецкого бунта, обрушивались с проклятиями на официальную церковь, проповедовали скорый конец света и огненное крещение. Жесткая политика правительства привела к тому, что старообрядцы все чаще оказывали яростное сопротивление войскам, разыскивающим раскольничьи скиты. Особенно серьезное сопротивление оказывали раскольники на Дону, где с начала 1680-х годов укрепился Кузьма Косой, основавший на реке Медведице городок и оттуда нападавший на окрестности. Лишь в 1688 году против него был послан казачий отряд, которому понадобилось пол года, чтобы взять городок.

Такова была страна, в которой подрастал Петр Алексеевич. Нельзя сказать, что он совсем не знал ее, — в 1682 году во время стрелецкого бунта он видел озверевшую толпу и представлял себе, на что она способна. Но Нарышкины были удалены от дел, и во время семилетнего правления Софьи Петр фактически был заперт в Преображенском. Там он придумал себе забаву — игру в царя. Он привлек к этой игре множество людей, которые в Преображенском заботились о царских ловчих соколах (во времена Алексея Михайловича при дворе содержали более трех тысяч охотничьих птиц) и лошадях. Именно из них были созданы первые потешные полки.

^{Гренадер Преображенского полка.}

^{Солдат Семеновского полка.}

Для солдат эта служба вовсе не была игрой — они получали за нее жалованье. Поскольку Петр играл в армию с иноземными порядками, он стал частым гостем в расположенной неподалеку от Преображенского Немецкой слободе. Конечно, систематического образования Петр не получил, но все семь лет он только и делал, что занимался интенсивной военной подготовкой, учился сам и учил других. В этих военных играх уже просматривается весь облик его будущего правления — радикальная военная реформа, полный социальный переворот (в потешном войске были люди всякого звания) и ориентация на Запад. Мать Петра Наталья Нарышкина, хотя и не разделяла увлечения сына Немецкой слободой, все же поощряла его военные занятия — это давало ей все основания говорить: «У нас люди есть». Действительно, уже к 1687 году потешные полки Петра представляли серьезную силу, и сторонники Софьи вынуждены были с этим считаться.

В 1687 году, когда Петру начали докладывать о государственных делах, игра превратилась в реальность. Потешные полки стали настоящей гвардией, готовой защитить Петра в случае очередного выступления стрельцов (этого ожидали в 1688 году). А случайно найденный английский ботик навел на вполне серьезные мысли о создании флота. В сухопутной стране такое увлечение казалось необычным, но флот в то время был средоточием самых современных технологий, самой совершенной военной силой, а это не могло не увлекать склонного ко всем новшествам молодого царя.

^{Первый русский военный корабль «Орел».}

В 1689 году игры закончились — Софья предприняла последнюю попытку взять власть в свои руки. Поводом к этому стал отказ Петра наградить Голицына. В тот же день Софья пожаловалась стрельцам на царицу Наталью, вспомнила про угрозы царю Ивану Алексеевичу. Софью поддерживал Федор Шакловитый, всем ей обязанный. Но стрельцы получили все, что хотели, еще в 1682 году, и бунтовать не собирались.

Тогда Софья и ее сторонники объявили, что потешные из Преображенского намерены убить царя Ивана и всех его сестер. В ночь на 8 августа стрельцов подняли по тревоге. Они заняли Кремль, не понимая толком, в чем дело. Однако, почувствовав неладное, два стрельца отправились в Преображенское предупредить Петра. Некоторые вельможи, приверженцы Петра, узнав, что в Кремль пропускают только приближенных Софьи, также немедленно отправились к царю. Узнав о грозящий опасности, Петр немедленно поскакал верхом в Троице-Сергиев монастырь просить защиты у архимандрита Викентия. В тот же день туда явились потешные полки и верный Петру стрелецкий полк. Приехала туда и царица Наталья.

Петр, не готовый к такому повороту событий, пребывал в полной растерянности. Главную роль временно стал играть Борис Голицын, двоюродный брат фаворита Софьи. Началось противостояние между Софьей и Нарышкиными. Применить силу царевна не могла — Троице-Сергиев монастырь представлял собой мощнейшую крепость. Поэтому в ход пошли указы и уговоры. Софья послала боярина Троекурова, чтобы тот уговорил Петра вернуться в Москву, — в ответ следовал царский указ всем стрелецким начальникам прибыть под стены монастыря. Софья послала с увещеваниями патриарха — тот остался в монастыре. Наконец, она сама решилась ехать к Петру, но ее предупредили, что это бессмысленно. Софья с полдороги вернулась, а в Москве уже объявился гонец с требованием выдать Шакловитого. К этому времени Софья была в таком бешенстве, что велела отрубить гонцу голову… Она еще пыталась найти поддержку у московских стрельцов, участников бунта 1682 года, но те решили спокойно дождаться исхода борьбы. 4 сентября в Троице-Сергиев монастырь прибыли все иностранные офицеры, состоящие на русской службе, а 6 сентября уже стрельцы потребовали от Софьи выдать Шакловитого, чтобы доставить его Петру.

Шакловитого казнили, Софью заключили под стражу в Новодевичьем монастыре, ее фаворита Голицына отправили в ссылку. Оставался еще соправитель Петра, Иван, но тот никакого участия в политике не принимал. Иностранные дипломаты того времени иной раз даже забывали упомянуть о нем в своих донесениях.

6 октября 1689 года Петр торжественно прибыл в Москву. Его встречали с восторгом и надеждой — Софья не пользовалась популярностью. Но реальная власть перешла к 25-летнему Льву Кирилловичу Нарышкину, младшему брату царицы. Важную роль продолжал играть и Борис Голицын, хотя хлопоты за двоюродного брата не позволили ему получить высокую должность.

Петр как будто не стремился к власти. Продолжая свои военные занятия, он приобрел нового друга — швейцарца Франца Лефорта, с 1678 года состоявшего на русской службе. Именно Лефорт познакомил Петра с первой красавицей Немецкой слободы Анной Моне. На пирах у Лефорта собиралось чуть ли не все население Немецкой слободы — люди бывалые, знающие ремесло и повидавшие мир. Для Петра общение с ними стало первым знакомством с Европой. Петр стремился к этим людям, чураясь старой Руси, всеми силами противившейся иноземному влиянию. В том мире, который Петр создал вокруг себя, заскорузлой русской «самобытности» не было и в помине. Вот лишь некоторые из увлечений молодого царя: потешные походы, постройка яхты и прогулки на ней по Москве-реке, образование гвардейских Преображенского и Семеновского полков, создание святотатственного «всешутейшего и всепьянейшего собора», организованного по образцу церковной иерархии, маневры озерной флотилии на Плещеевом озере, поездки в Архангельск и первые выходы в море (именно тогда Петр придумал бело-синекрасный флаг, которому суждено было стать государственным флагом России)…

А между тем патриарх Иоаким пригрозил отлучить от церкви тех, кто бреет бороды; запретил иноземным офицерам присутствовать на парадном обеде по случаю рождения царевича Алексея (28 февраля 1690 года). Петру не довелось вступить в схватку с этим ярым противником всего иноземного — в марте 1690 года Иоаким умер. Когда встал вопрос о выборе нового патриарха, Петр не смог провести своего кандидата, псковского митрополита Маркелла — тот показался слишком ученым, ибо владел «варварскими» языками — латынью и французским. Патриархом был избран Адриан, такой же ревнитель старины и бескомпромиссный борец с расколом, как и его предшественник. Ситуация обострилась до такой степени, что когда Петр в 1692 году тяжело заболел, многие его друзья и иностранцы готовились покинуть Москву, зная, что Софья и приверженцы старины не простят им добрых отношений с царем.

В 1694 году наступила кульминация потешных сражений Петра — в подмосковном Кожухове были затеяны трехнедельные маневры с участием артиллерии. В них участвовало до тридцати тысяч человек. План учений разработал шотландский генерал Гордон. Хотя с военной точки зрения все прошло просто блестяще, все же погибло 24 человека и несколько десятков оказались ранеными. В народе начались толки — царь связался с немцами, от его потех только люди зря страдают. Нужна была настоящая победа — и Петр устремился к Азову. Не то чтобы России нужна была эта турецкая крепость, но там было море, а на море можно было основать настоящий флот. Кроме того, Петр собирался посетить Европу, и участие в священной войне против Турции должно было стать для молодого царя лучшей рекомендацией. К скорейшим военным действиям призывали и украинский гетман Мазепа, и патриарх иерусалимский Досифей.

Чтобы ввести противника в заблуждение, в начале 1695 года объявили поход на Крым. На Азов же войска следовали по Волге и Дону. В конце июня уставшее от долгого перехода войско достигло Азова. Осада турецкой крепости продолжалась три месяца и кончилась безрезультатно — настоящая война ничуть не походила на «потехи». 27 сентября русское войско вынуждено было отступить.

Провал Азовского похода не смутил Петра — он начал по-настоящему готовиться к войне. Темпы были невероятные — в конце 1695 года Петр приказал строить флот под Воронежем, к весне должны были быть готовы 22 галеры, 1300 стругов, 300 лодок и других судов. В строительстве задействовали 26 тысяч человек.

В разгар этих приготовлений 29 января 1696 года умер царь Иван Алексеевич.

Петр остался единственным государем.