Начало года на Руси

В древнерусских городах никаких сооружений для измерения времени не найдено. Очевидно, начало года на Руси люди определяли, пользуясь более простыми астрономическими средствами, чем инки, индусы или египтяне. Но каким образом они это делали, остается неизвестным. В летописях об этом нет никаких свидетельств и даже не говорится, когда — в каком месяце, какого числа — начинался год.

Неутомимые разведчики прошлого нашей Родины — историки — стали искать косвенных указаний Они сопоставляли записи одних и тех же событий, но сделанные разными летописцами. Проверяли отдельные даты, которые встречаются в летописях. Историки использовали и упоминания о солнечных и лунных затмениях. Затмения служат как бы верстовыми столбами на путях истории: астрономы могут вычислить не только день, но и час и минуту любого затмения, случившегося в прошлом. Астрономы М. Вильев и Д. Святский произвели такие расчеты для всех затмений, которые упоминаются в летописях, а историки, сравнивая данные, полученные от астрономов, решали спорные вопросы.

Шаг за шагом восстанавливали они то, что скрыто от нас за далью веков.

Известно, что по византийскому календарю год начинался 1 сентября. Так было принято в Византии; и казалось бы, что русские люди, восприняв православие и византийский календарь, должны были взять и этот чужеземный обычай. Но, видимо, они не приняли его. Так следует из летописи.

В истории нашего народа были спокойные годы. Тогда летописец кратко помечал: «В лето 6537[4]. Мирно бысть». Другие годы были богаты событиями, и записи этих лет особо интересны, потому что летописец перечислял происшествия по порядку и указывал, когда они случились.

Например, Нестор в «Повести временных лет» сообщает, что в 6586 году Олег, сын Святослава, скрылся от преследования князя Всеволода в Тьмуторокани 10 апреля. В то же лето в Заволочье был убит другой сын Святослава, Глеб, и его похоронили 23 июля. В битве с половцами и войском Олега князь Всеволод потерпел поражение 25 августа. В другой битве 3 октября погиб Изяслав, сын Ярослава…

А в 6612, — пишет Нестор, — Переславу, дочь Святополка, выдали замуж в Венгрии за королевича. Свадьба была 21 августа. В то же лето приехал на Русь митрополит Никифор в декабре. И в то же лето в феврале было знамение на Солнце…

Нестор-летописец, перечисляя события и даты, начинает свою погодную запись с апреля и далее по порядку упоминает июль, август, октябрь, декабрь и заканчивает февралем. В некоторых случаях он подтверждает свою запись словами: в то же лето. Отсюда ясно, что на всем протяжении от апреля до февраля номер года не менялся. Это был один год. Следовательно, русские люди чужеземного порядка не приняли, жили своим обычаем; год у них, очевидно, начинался между февралем и апрелем— в марте. Так оно и должно было быть. Большинство народов в древние века начинали год весной, с возобновлением своей основной работы.

Оленеводческие народы, живущие на севере Советского Союза, начинали год в апреле, когда у оленей появлялся приплод. Русские же люди вели сложное сельское хозяйство, но его основу составляло хлебопашество, и год у них начинался с первых выходов в поле, а пахать и сеять на Руси приступали в месяц сухий, то есть в марте.

Таким образом, можно считать установленным, что начало русского года приходилось на март. Но когда именно наступал новый год — 1 марта или в равноденствие — 21 марта, или, может быть, в какой-либо иной день?

В поисках первого дня нового года историки обнаружили в летописях нечто удивительное, чего не встречалось у других народов.

Вот есть такая запись о пожаре церкви св. Софии.

«В лето 6553 сгоря святая София в суботу по заутрени в час 3 месяца марта 15».

Вычтя 5509 из 6553, мы должны получить номер года по нашему счету. Это оказывается 1044 годом. Но сверившись с календарным справочником, мы, к своему удивлению, найдем, что в этот год 15 марта приходилось не на субботу, как сказано в летописи, а на пятницу. На субботу же 15 марта приходилось не в 1044, а в следующем, то есть в 1045 году! Однако, если с этим согласиться, то тогда летописец должен был бы записать в летописи 6554-й, а не 6553-й год! Неужели он ошибся?

Конечно, ошибка возможна. Но возможно еще и другое объяснение такого расхождения. В самом деле, все объяснялось бы совсем просто, если предположить, что в то время, когда составлялась летопись, начало года считалось не 1 января, как сейчас, а позднее, в один из дней после 15 марта. Тогда летописец был бы совершенно прав, считая день 15 марта не по-новому, то есть 6554 году, так как он ведь еще не наступил, а по старому году, то есть по 6553-му.

В другой записи есть прямое указание на день начала года: «В лето 6645 настанущю 7 марта…»

Таких разноречивых сведений в летописях довольно много. И в результате исследований историки пришли к заключению, что год на Руси в древности начинался в разные дни. Он мог наступить в конце февраля, в марте и в начале апреля, в зависимости от времени весеннего новолуния или полнолуния.

Начало года было связано с Луной. Появление тонкого лунного серпика весной сообщало людям начало и первой недели, и первого месяца, и нового года. Понятно, почему русским не нужны были сложные астрономические сооружения, — небесный календарь давал им сигнал о начале года.

Но вести лунный календарь так, чтобы он не расходился со временем солнечного года — дело довольно сложное. Лунный месяц содержит чуть более 29 с половиной суток.

12 лунных месяцев длятся 354 дня, а солнечный год, как пишет Нестор: «дний бо есть от года до года 300 и 60 и 5».

Лунный год короче солнечного более чем на 11 суток. И солнечный год содержит в себе не целое число лунных месяцев, а дробное. Поэтому люди, пользовавшиеся фазами луны как календарем, в своем счете времени неизбежно должны были опережать солнечный календарь. В первый год разница составит 11 суток, во второй — 22 дня, в третий — 33, на четвертый — 45, так как четвертый год високосный, и так далее.

В результате такого расхождения календарей через каких-нибудь 16 лет зимние месяцы передвинутся на лето, летние — на зиму. Летние праздники придется справлять в буран и вьюгу, а зимние — в жару.

Было бы еще полбеды, если бы это привело только к тому, что на Купалу не удалось бы искупаться, а на святках— покататься со снежных гор. Но дело в том, что праздники на Руси были неразрывно связаны с торжищами— ярмарками; сдвинутся праздники — сдвинутся и торжища. Представьте себе, что день торжища переместился в сезон весенней распутицы или пришелся на месяц грудень, когда по дорогам ни пройти, ни проехать и на ярмарку не попасть.

Магазинов тогда не было. Всё покупали на базарах.

На ярмарках запасались всем необходимым до следующей ярмарки, и, если торжище из-за распутицы не состоялось, — хозяйственная жизнь большого округа, может быть, целого княжества, была бы нарушена. Ремесленники остались бы без хлеба, без сырья и нового инструмента, крестьяне— без соли и городских изделий, купцы — с грудами нераспроданных товаров.

Положение складывалось нетерпимое, и оно угрожало всем древним народам, которые пользовались лунно-солнечным календарем. Надо было как-то обезопасить жизнь от последствий календарной неурядицы, возникающей из-за несоизмеримости лунного месяца и солнечного года.