VI. Реакция Папы

VI. Реакция Папы

Дело казалось почти завершенным, когда произошло драматическое событие, которое вызвало гнев короля и породило надежду у заключенных. В начале 1308 г. Климент V приостановил полномочия инквизиторов. Итак, все надо было начинать с начала.

Решение было абсолютно законным: инквизиция подчинялась Папе, который мог забрать у нее какое-то дело и рассматривать его лично. Хотя подобный случай является достаточно редким, он не уникален в истории этой организации. Народ, чья ненависть к тамплиерам дошла до крайности, не понимал, почему медлят с наказанием. Шептались, естественно, что Папа дал подкупить себя золотом тамплиеров. Слали петиции королю, требуя смертной казни виновных.

Колебания

Однако, все еще колебались. Климент V не принял окончательного решения. Король консультировался с докторами Парижского университета о своих полномочиях. В силу привилегий, данных ордену с момента его основания, тамплиеры подчинялись только Папе и были независимы от любой светской власти: был ли достаточен для отмены этой привилегии тот факт, что речь теперь шла об изобличенных еретиках и позволяло ли это королю продолжить преследование? Именно эту проблему канонического права необходимо было решить.

2 марта 1308 г. Университет высказал свою точку зрения, отрицательную по отношению к действиям короля: в любом случае, речь шла о вопросах ереси и церковном ордене, а следовательно, дело подпадало исключительно под церковную юрисдикцию.

Действительно, в случае с еретиками, «дозволительно светской власти арестовывать их с намерением передать церкви», но «власть мирского судьи не позволяет вести процесс о ереси никому, кто не назначен Церковью». К тому же тамплиеры, хотя и были рыцарями, давали монашеские обеты, и «исключительно только клирики должны их судить». И, наконец, «в силу самой природы преступления, все, что касается этого прегрешения относительно любого лица, подлежит Церкви».

Мы видим, что не все так были послушны желаниям государя, как это могло бы показаться. Эта точка зрения не связывала короля, но обезоружила его, и он не решился ее проигнорировать. Тогда он придумал и организовал настоящую кампанию, чтобы склонить мнение на свою сторону. Мы обладаем некоторыми «ремонстрациями» и «прошениями», вроде бы исходящими от народа, но, в действительности, составленными Пьером Дюбуа. В них Папа серьезно обвиняется, и ему угрожают низложением, а короля призывают заменить этого «сына дьявола», который из-за подношений и посулов, из страха, любви или ненависти отрекается от Господа и истинного правосудия!

Когда почва была подготовлена и дело приняло общенациональный размах, король решается созвать Генеральные Штаты, надеясь, что этот «плебисцит» даст ему полномочия защитника веры.

Генеральные Штаты

Генеральные Штаты были созваны в Туре с 11 по 20 мая 1308 г. Открывая их, Филипп Красивый напомнил, что это происходило всегда в связи с намерением его предшественников «изгнать ересь» и что он не смог остаться равнодушным к «отвратительным преступлениям» тамплиеров. «Небо и земля трепещут под дыханием столь великого преступления, и все стихии пришли в замешательство». Он призывает всех своих вассалов принять участие в этом «святом деле».

На заседании, как и ожидалось, Филипп получил то, что желал: хотя знать, кажется, слегка колебалась, горожане и духовенство были возмущены слабостью, а возможно и сообщничеством, Папы и поручили королю смело защищать веру.

Климент V, по-прежнему, хранил молчание.

Консистория

Филипп научился лучше понимать Папу и не доверял ему. Нельзя было повторять униженье в Ананьи. Как преодолеть колебания Климента? Король задумал встретиться с ним в Пуатье, поставить его в известность о решении Генеральных Штатов, призвать его действовать. Но разве Папа был обязан выполнять решения светского собрания? Тогда было решено созвать консисторию, на заседания которой будет допущен король и где он сможет изложить свою точку зрения!

Консистория собралась 29 мая. Гильом де Плезиан произнес на ней, от имени короля, длинную обвинительную речь. Он заявил, что факты, в которых обвиняются тамплиеры, являются «доказанными, ясными, не подлежащими обсуждению, более ясными, чем полуденный свет», и, что роль римского понтифика заключается в защите веры.

Архиепископы Нарбонны и Буржа объявили, что абсолютно уверены в приведенных доказательствах.

Но папа, по-прежнему, колебался. Однако не стоит думать, что он подчинялся королю Франции. Он произнес хитроумную и запутанную речь: безусловно, если раньше он любил тамплиеров, то теперь может их только ненавидеть… если они, действительно, являются такими как их описывают. Но их арест был незаконным и «получается, что признания не точны». Он не сомневается ни в добрых намерениях, ни в искренности короля Франции, но в столь серьезном деле важно принять решение только после зрелого размышления.

Эта речь возмутила короля и его советников. 14 июня Гильом де Плезиан резко обратился к Папе, предостерегая его против опасности, когда увертки возобладают над верой. Если святой отец, в чьи обязанности это входит, не хочет действовать, тогда «все те, кого касается это дело, будут призваны на защиту веры».

Еще раз Папа ни от чего не отказывался, но и не торопился с решением.

Папское расследование

Такая неспешность Климента V удивляет: разве он еще не убежден в виновности тамплиеров? Надо думать, что еще нет, потому, что он со своей стороны начал личное расследование.

И здесь появляется один из самых важных фактов всего процесса, и на который, обычно не обращают достаточно внимания: только приступив лично к новым допросам, Папа, наконец, решился действовать. Он лично выслушивает 72 тамплиеров и, безусловно, без пыток: вот момент, когда правда может вырваться наружу, без давления, момент, когда решается судьба ордена. И 72 свидетеля, выслушанные Папой, снова повторяют все признания, сделанные ранее!

У нас нет протоколов этих слушаний, они находятся в архивах Ватикана. Но они известны благодаря… Наполеону, который был увлечен делом тамплиеров и приказал захватить в Риме секретные архивы. Возможность их прочитать была, и Рейнуар проанализировал их, до того как они были возвращены. В них не было найдено чего-то существенно нового, тем более не нашли и ключа к загадке тамплиеров; но известно, как минимум, что эти документы широко подтвердили материалы предыдущих допросов; к тому же, и Климент V ясно об этом скажет.

В этот момент, — и только в этот момент — Папа изменит свое отношение: насколько он колебался до сих пор, настолько отныне он будет показывать свою твердость. То, что он услышал, его убедило, и он больше не изменит своего мнения. Папа уступил не давлению со стороны короля, а результатам своего личного расследования, произведенного без какого либо участия французского двора, доказательствам виновности тамплиеров, ставшей теперь безусловной, доказательствам, собранным им самим, исключающим какую бы ни было возможность обмана или угроз.

Почему Климент V не выслушал Жака де Моле и высших руководителей ордена? Просто потому, что их не было на месте и надо было их перевозить. Папа попросил перевезти их в Пуатье. Безусловно, в этом была какая то злая воля, так как 17 августа пленники были еще только в Ши-ноне, где конвой был вынужден остановиться из-за болезни. Конвой вскоре прибудет, но, не выслушав Жака де Моле, Климент V примет, наконец, свое решение.

Решение Папы

Климент V хорошо разбирался в хитросплетениях права, и стоит ли удивляться тонким дистинкциям, которые он делал. В общем, он разделил вопрос об ордене и вопрос о людях.

1) Судьба ордена зависела только от него. Но этот вопрос был слишком сложен, чтобы он на этом этапе мог принять решение. И тогда он решил:

— что участь тамплиеров будет рассмотрена на церковном соборе, который должен был собраться в Вьенне в 1310 г.: в действительности придется отложить его на год;

— в ожидании церковного собора комиссия, созданная папой, должна была собрать всю информацию, касающуюся ордена. Во главе этой комиссии он поставил архиепископа Нарбонна Жиля Асцелина, известного своей неподкупностью и который, мы помним об этом, отказался участвовать в аресте тамплиеров. Ему будут помогать епископы Байе, Лиможа и Манда, три архидьякона и другие священники.

2) Что касается людей, за исключением четырех высших руководителей, Папа передает их Инквизиции, которой он отдает, таким образом, частично свои полномочия. Их будут судить в каждой епархии епископ при участии двух доминиканцев и двух францисканцев.

Это разделение ордена и людей очень важно, чтобы понять последующие события. Одни и те же люди будут вызваны свидетелями для дачи показаний перед комиссией, и, одновременно, их будут судить персонально. Не могло не произойти конфликта полномочий.

Но, чисто логически, различия обозначены: личные ошибки тамплиеров вовсе не свидетельствуют, что сам орден запятнал себя преступлениями против Господа, и никому не придет в голову приговорить орден под предлогом того, что некоторые его члены погрязли в ереси. Таким образом, надо было, с одной стороны, судить личные ошибки отдельных братьев и, с другой стороны, оценить повлекли ли за собой коллективную ответственность число и характер этих ошибок. Действительно, не всегда будет легко разделить две точки зрения; но комиссия, которой не надо было судить людей, была, таким образом, гораздо более свободна в своих поисках и тем большую ценность имеет в наших глазах ее расследование.

3) Что касается высших руководителей, Папа отделит их от общего судебного процесса и оставит за собой решение о них, которое он сформулирует позже.

Допрос высших сановников ордена

Эти четыре человека, по-прежнему, находились в Шиноне. Не имея возможности выслушать их самому (из-за болезни), Папа решил, чтобы допросить их, послать трех кардиналов.

Это был удобный случай для Моле и его товарищей, чтобы отречься от своих признаний, если их вырвали силой. Они знали, что процесс начали заново, что Папа ведет расследование об ордене, что сотни их братьев могут быть подвергнуты новым испытаниям и ждут их реакции и поддержки. В конце концов, на карту поставлена честь и судьба ордена Храма…

Что же они делают? В присутствии кардиналов, без всяких пыток и давления, они повторяют свои признания.

Чего же более?

Булла 1308 г.

12 августа 1308 г. Климент V опубликовал свое решение и сформулировал свои директивы в булле «Faciens misericordiam». Эта булла представляет собой один из основополагающих документов дела и надо перечитать ее внимательно.

«Как только мы приняли сан понтифика, еще до того как мы приехали в Лион, чтобы принять там знаки нашего достоинства, и, затем позже, многократно нам секретно доносили, что магистр, приоры и другие братья воинства Храма Иерусалимского и весь орден совершили ужасающие преступления вероотступничества, идолопоклонничества, впали в низкий грех содомии и различные ереси. Нам казалось невероятным и противоречащим правде, что люди, которых считали столь благочестивыми, так как они согласились проливать свою кровь во имя Христа и постоянно подвергать себя смертельной опасности, показали себя настолько забывшими о спасении своей души, что повели себя таким образом Мы отказывались слушать эти доносы.

Наш дорогой сын во Христе Филипп, славный король Франции, тоже был извещен в свою очередь об этих преступлениях; он провел расследование, так как это было возможно, чтобы сообщить нам об этом очень подробно. Тем временем слухи, враждебные тамплиерам, не прекращали распространяться. Рыцарь ордена, принадлежавший к знатному роду и пользующийся безупречной репутацией среди братьев, предстал пред нами и под клятвой свидетельствовал, что во время приема братьев в орден можно наблюдать следующий обряд (мы должны сказать — позорный поступок): по требованию того, кто принимает в орден, неофит отрекается от Иисуса Христа и плюет, с ненавистью к распятому, на крест, который ему подносят; и один, и второй совершают другие действия, не соответствующие ни законам, ни приличиям. После таких признаний, мы больше не могли не прислушиваться к подобным слухам: это было нашим долгом.

Наконец, предъявленные королем, а также герцогами, графами, баронами и прочими представителями знати, духовенства и народа Франции или их представителями отчеты и отзывы показали нам, что магистр, приоры, сам орден были запятнаны этими и многими другими преступлениями; изначальные предположения были подтверждены различными признаниями и показаниями, сделанными перед большим числом прелатов и перед инквизитором Франции, записанные, чтобы сообщить нам, каковые показались нам настолько убедительными что, отныне, стало невозможным отвергать их без скандала и опасности.

Вот почему мы решили приступить к расследованию, и лш уже допросили 72 священника, рыцаря и других братьев известного ордена; они дали нам клятву рассказать нам правду; из этих допросов, на которых присутствовали многие из наших братьев, в нашем присутствии был составлен подлинный документ, который мы зачитали на публичном заседании церковного собора и каждому присутствующему на его языке; они заявили, что настаивают на своих показаниях.

После чего, желая самому допросить магистра и высших сановников ордена, мы попросили предстать перед нами в Пуатье самого магистра, приоров Франции, заморских земель, Нормандии, Аквитании и Пуату. Но многие из них были слишком больны, чтобы совершить путешествие верхом с этой целью. Так как мы твердо стремились узнать от них всю правду и понять, были ли их признания и показания, сделанные перед инквизитором Франции, в присутствии нотариев и судей, точными, мы доверили допросить магистра и его приоров нашим дорогим сыновьям кардиналам Беренгарию Фредолю, Этьену де Сюизи, Ландольфу Бранкаччи, чья мудрость и верность казалась нам безусловной.

Эти кардиналы лично изложили магистру и высшим сановникам причину их приезда Они поощряли их давать показания без страха, в полной свободе. Магистр и приоры, перед тремя кардиналами, четырьмя государственными нотариями и большим числом членов комиссии произнесли клятву на Евангелие и без малейшего давления или угрозы один за другим признали, среди всего прочего, отречение от Христа и плевание на крест. Некоторые из них признались, что по такому же церемониалу они приняли в орден большое число братьев. Некоторые, наконец, сделали другие признания столь ужасающие и неподобающие, что мы предпочитаем не упоминать их, стараясь не увеличивать их постыдность. Затем, каясь, коленопреклоненные, сложив руки (manibus complosis), в слезах, попросили со смирением и рвением снятия с них отлучения от Церкви.

Церковь никогда не стремится закрыть свое лоно перед теми, кто возвращается в нее; таким образом, кардиналы, властью нам данной, дали гш каноническое отпущение грехов. Затем они вернулись, чтобы представить нам подлинные протоколы всех этих показаний и сделать нам доклад. Из него мы узнали, что магистр и братья совершили серьезные преступления.

Так как орден распространен во всех частях света, и мы не можем лично провести расследование, мы просим вас данным апостольским письмом отправиться в город, епархию и провинцию Санса, призвать к себе нашим эдиктом всех тех, кто должен и хочет быть вызван и допросить их по вопроснику, включенному в нашу буллу, которую мы вам пересылаем и т. д.»

Маловероятно, что такой документ не смог убедить читателя.

Последствия

Организация комиссии и поиски свидетелей были долгими. Действительно, в течение года больше ничего не происходило. Комиссия, созданная в августе 1308 г., начнет работать только в ноябре 1309 г. Ее местонахождение было определено в Сансе, столице епархии, которой тогда подчинялся Париж; но архиепископ Санса (то есть и Парижа) не входил в комиссию. Получалось, что комиссия не зависела от него, так же как он не зависел от нее, что мы и увидим в дальнейшем.

Все это время тамплиеры находились в тюрьме. Они должны были, по логике, предстать перед судом индивидуально в своих епархиях. Но большинство епископов осторожно решили подождать результатов расследования. К тому же, так как комиссия желала выслушать всех тех, кто об этом просил, было необходимо перевезти в Санс со всех уголков Франции большую часть заключенных.

Единственный прелат не стал ждать завершения работы комиссии и приступил к суду над людьми до суда над орденом: сам архиепископ Санса. Но не будем забегать вперед.