Часть первая ДИНАСТИЯ

Часть первая

ДИНАСТИЯ

Пролог (середина X в. — 1526)

ИСТОКИ

Большинство историков считает Габсбургов выходцами из Эльзаса. Учитывая дальнейшую историю династии, этот факт кажется символичным: Эльзас — пограничная область германского и романского миров, на стыке которых (позднее также и мира славянского) пришлось действовать габсбургским монархам. В географическом отношении поле деятельности Габсбургов с течением времени перемещалось с запада на восток. Если первые представители этого рода обосновались в Эльзасе (об их жизни и деятельности, впрочем, почти не осталось достоверных свидетельств), то их потомки располагали достаточно крупными владениями на севере нынешней Швейцарии, а с конца XIII века главным родовым гнездом Габсбургов стала Австрия.

Вопрос о происхождении Габсбургов довольно запутан и окутан мифами, многие из которых создавались намеренно — для решения политических задач той или иной эпохи, оправдания династической политики или создания видимости исторической преемственности с народами, правителями и традициями минувших времен. Самая ранняя из таких версий, возникшая в конце XIII — начале XIV в., связывала Габсбургов со старинным римским патрицианским родом Колонна, который, в свою очередь, вел свое происхождение ни больше ни меньше как от римской императорской династии Юлиев, т. е. от Гая Юлия Цезаря. В тот момент Габсбурги нуждались в столь высоком «родоначальнике», поскольку избрание в 1273 г. германским королем Рудольфа Габсбурга, не принадлежавшего к числу знатнейших европейских вельмож (см. ниже), не избавило его от репутации «захудалого графа». Габсбурги как новая, молодая королевская династия строили историко-идеологический «фундамент» своего взлета к вершинам власти, и римское происхождение годилось для этого как нельзя лучше.

Позднее, однако, возникла другая теория — франкская, согласно которой предками Габсбургов были короли франков из династии Меровингов (V—VIII вв.). Через них корни габсбургского рода уходили, согласно этой теории, к героям античных мифов — легендарному Энею и троянцам. «В то время как римская теория... делала упор на Urbis aeterna («Вечный город». — Я. Ш.) и «столицу мира», франко-троянская версия означала союз с западом и одновременно попытку Габсбургов легитимизировать свои притязания в качестве соперников французского королевского дома и подлинных наследников Каролингов и Меровингов» (Wandruszka A. The House of Habsburg. L., 1964. P. 17). Неудивительно, что этой концепции отдавал предпочтение император Максимилиан I Габсбург, который в конце XV — начале XVI в. в качестве наследника бургундских герцогов вел борьбу с французскими королями из рода Валуа.

Наконец, третья теория, возникшая в начале XVIII века благодаря генеалогическим изысканиям ганноверского библиотекаря Иоганна Георга Эккарда и ученого монаха Маркарда Херрготта, называла в качестве предков габсбургской династии герцогов Алеманских, изначально — вождей группы германских племен, область обитания которых впоследствии вошла в состав империи Карла Великого. Алеманские герцоги считались общими предками Габсбургов и герцогов Лотарингских. После того, как в 1736 г. дочь и наследница императора Карла VI Мария Терезия вышла замуж за Франца Стефана Лотарингского, использование этой версии «придавало новому Габсбургско-Лотарингскому дому освященность исторической традицией и божественным предопределением» (Wart-druszka, 19). Кроме того, эта теория служила идеологическим обоснованием тогдашних габсбургских претензий на верховенство в германских землях: кому же, как не потомкам древних германских князей, надлежало править Германией?

«Утилитарное» предназначение всех трех генеалогических древ, которые так здорово вписывались в контекст современной этим теориям габсбургской политики, заставляет усомниться в достоверности каждого из них. Уходя корнями в период раннего средневековья, бедного на документы и достоверные свидетельства, вопрос о происхождении австрийского дома, очевидно, навсегда останется открытым. Историкам приходится вести отсчет с середины X столетия, когда жил первый Габсбург, о реальности существования которого можно говорить с высокой степенью уверенности (впрочем, и не Габсбург еще, ибо само это географическое название, давшее имя династии, появится позднее).

Это был некто Гунтрам Богатый, судя по прозвищу, человек достаточно зажиточный и (уже тогда) знатного рода — в противном случае он вряд ли привлек бы к себе внимание императора Оттона I, наиболее примечательного западноевропейского монарха того времени. В 952 г. Оттон сурово наказал Гунтрама, лишив его имущества за измену. Ирония судьбы: Гунтрам вошел в историю как противник германского императора — обладателя того самого титула, который впоследствии будут носить 19 потомков этого прародителя Габсбургов.

То ли опала и, выражаясь современным языком, конфискация имущества, которой подвергся Гунтрам Богатый, не была полной, то ли сам первый Габсбург и его потомки проявили недюжинную энергию в восстановлении утраченного богатства и приобретении нового, но, как бы то ни было, род эльзасских землевладельцев не затерялся во мгле средневековой истории, а, наоборот, от поколения к поколению приобретал все больший вес, влияние и известность.

В конце X века Габсбурги появляются в Швейцарии. Сын Гунтрама Ландольт, по одним сведениям, купил, по другим — просто захватил земли на территории нынешнего кантона Арау. Его сын Ратбод основал в Мури, в 30 километрах от Цюриха, монастырь, где впоследствии было похоронено большинство представителей старших поколений Габсбургов. В 1023 г. Ратбод упоминается в одной из местных хроник как «граф фон Клеттгау» (область к северу от верховьев Рейна). Примерно в это же время он заложил замок Хабихтсбург (Habichtsburg, «Ястребиный замок»), название которого позднее трансформировалось в Габсбург и дало имя всей династии. Есть сведения о том, что Габсбурги состояли в отдаленном родстве с французской королевской династией Капетингов: супруга Ратбода Ита, возможно, была племянницей Гуго Капета — основателя рода Капетингов. По средневековому обычаю, перед смертью Ратбод разделил имущество между своими сыновьями. Самый известный из них, Вернер (ум. 1096), перестроил монастырь в Мури и был активным участником конфликтов между римскими папами и императорами «Священной Римской империи». Интересно, что Габсбурги вновь выступили против императорской власти: Вернер был сторонником папы.

Его сын Отто (ум. 1111) может считаться первым «настоящим» Габсбургом, поскольку именно он стал именоваться графом фон Габсбург — по названию родового гнезда. При нем, его сыновьях и внуках семья неуклонно укрепляла свои позиции среди германской знати. Альбрехт, внук Отто, был в неплохих отношениях с императором Фридрихом Барбароссой, который отдал ему значительную часть выморочных владений графского рода Ленцбургов в нынешних кантонах Швиц, Унтервальден и Люцерн. Постепенно Габсбурги превратились в наиболее крупных землевладельцев северной Швейцарии. Сын Альбрехта Рудольф (11) приплюсовал к этим поместьям земли в Швабии, переданные ему императором Фридрихом II, на сторону которого в Междоусобной войне, сотрясавшей Германию, расчетливый Габсбург успел вовремя перейти.

В следующем поколении род Габсбургов впервые разделился на две ветви. Сыновья Рудольфа II, Рудольф (III) и Альбрехт (IV), поделили между собой родовые земли. Альбрехт стал родоначальником главной, или королевской, линии, к которой принадлежали последующие короли и императоры. Рудольф основал младшую, лауфенбургскую ветвь династии, пресекшуюся в 1415 г. К тому времени Габсбурги были хоть и достаточно богатой и сильной, но все же второразрядной по имперским масштабам семьей. Они не принадлежали к избранному кругу имперских князей-курфюрстов, не имели связей с царствующими домами Европы (если не считать вышеупомянутого не совсем достоверного родства с Капетингами), а их земли были не отдельным княжеством, а набором рассыпанных по центру Европы, от верхнего Эльзаса до Швейцарии, относительно небольших ленных и наследственных владений.

В то же время с каждым поколением социальный статус Габсбургов повышался, а их влияние росло. Альбрехт IV (ум. ок. 1240) располагал значительными связями при императорском дворе, некоторое время служил комендантом крепости Страсбург и, наконец, заключил выгодный брак с представительницей рода Кибургов — наиболее влиятельного, наряду с самими Габсбургами, семейства в тогдашней Швейцарии. Это один из первых примеров знаменитой брачной политики Габсбургов, выраженной впоследствии лозунгом Bella gerant alii, tu felix Austria nube («Пусть воюют другие, ты, счастливая Австрия, заключай браки»). Эта династия всегда предпочитала добиваться приращения своих владений путем выгодных с политической точки зрения брачных союзов. Впрочем, как мы увидим дальше, в случае необходимости воевать Габсбурги тоже умели — и именно мечом добыли себе «счастливую Австрию», ставшую на 600 с лишним лет сердцем их обширных владений.

В 1218 г. у Альбрехта IV родился сын Рудольф. Ему предстояло первым из Габсбургов носить корону «Священной Римской империи». Но это, как оказалось, было отнюдь не венцом семейных успехов, а скорее первым промежуточным финишем — и в то же время началом восхождения Габсбургов к европейскому господству.

Что же представляла собой к тому времени «Священная Римская империя»? С точки зрения идеологической она была непосредственной наследницей западноевропейской державы, созданной в конце VIII — начале IX вв. Карлом Великим. После смерти этого государя, попытавшегося на новой, христианской основе воплотить в жизнь античный идеал всемирной империи, его потомки довольно быстро, в течение нескольких десятилетий, промотали доставшееся им наследие. Династия Каролингов быстро утратила реальную власть, превратившись в заложницу крупной знати. Потерял свое значение и императорский титул, который в начале X века перешел к личностям совсем уж незначительным, вроде североитальянских князей Людовика Слепого и Беренгара I. После смерти последнего в 924 г. империя в Западной Европе фактически прекратила существование.

Однако 30 с небольшим лет спустя честолюбивый саксонский герцог Оттон, ставший королем Германии, т. е. главой федерации нескольких герцогств, возникших на базе германских племенных объединений, возродил величие империи Карла Великого. Разгромив венгров, угрожавших тогда германским землям, усмирив — отчасти силой, отчасти с помощью союзов и династических браков — своих противников в самой Германии, Оттон совершил победоносный поход в Италию и в начале 962 г. вступил в Рим. 2 февраля папа Иоанн XII короновал Оттона I, провозгласив его «императором и августом», как некогда Карла Великого, а еще раньше — римских императоров. Это событие считается началом истории «Священной Римской империи германской нации», хотя само это название утвердилось в официальных документах и исторических хрониках значительно позже — уже при Габсбургах, с которыми связан расцвет, упадок и исчезновение империи.

Система государственного устройства империи, основанной Оттоном, осталась той же, что и в Германском королевстве, которое превратилось в ядро новой монархии. Король (титул императора он принимал только после коронации папой в Риме) был фигурой выборной, за его кандидатуру голосовали курфюрсты (князья-избиратели), которыми первоначально являлись пять германских герцогов. Позднее курфюрстами стали также чешский король и несколько иерархов германской церкви. Общее число членов этой своеобразной коллегии выборщиков достигло семи, а затем, уже в XVII в., девяти. С начала XVI века папы позволяли римско-германским королям принимать императорский титул даже без коронации в Риме (первым таким некоронованным императором стал Максимилиан I). Впоследствии, начиная с Карла V, габсбургские императоры добились того, что коллегия курфюрстов еще при жизни монарха выбирала его преемника с титулом римского короля (обычно им становился старший сын императора). Этот титул, как правило, сочетался с титулами короля Венгерского и Чешского. После смерти или отречения императора римский король становился основным претендентом на трон и обычно без особых проблем избирался новым императором. Такая схема престолонаследия действовала до самого конца «Священной Римской империи германской нации» в 1806 г. с единственным «сбоем» — в 1740 г., когда императорская корона была на несколько лет «похищена» у Габсбургов баварским курфюрстом Карлом Альбрехтом, ставшим императором Карлом VII (см. раздел III, главу «Королева в кольце врагов»).

На первый взгляд, выборность римско-германских императоров и королей ослабляла их власть и делала государей марионетками крупной знати. Часто так и бывало. Но известно немало случаев, когда сильным королям и императорам (Оттону I, Генриху IV, Фридриху Барбароссе) удавалось подчинить курфюрстов и большинство остальных князей своей воле и добиться заметной централизации имперских земель. Позднее, начиная с XV в., процедура выборов императора, как мы увидим, не мешала Габсбургам из поколения в поколение удерживать корону, передавая ее от отца к сыну, от дяди к племяннику... Да и до Габсбургов то же самое удавалось императорам Саксонской, Салической династий и Гогенштауфенам. Римско-германский император (слово «Римская» в названии империи указывало на преемственность императорской власти по отношению к античному Риму) считался первым монархом западнохристианского мира, но по-настоящему единым, централизованным государством «Священная Римская империя» так и не стала. Причины этого, однако, нельзя сводить исключительно к выборности государя — они были гораздо более многообразными.

«ЗАХУДАЛЫЙ ГРАФ» И ЕГО НАСЛЕДНИК

Последней великой германской императорской династией «классического» средневековья были Гогенштауфены. В 1250 г. умер последний император из этого рода, Фридрих II, и большинство немецких князей, вновь ставших к тому времени хозяевами положения в Германии, перешло на сторону его противника Вильгельма Голландского. Сын покойного императора, Конрад IV, увяз в Италии, где вел борьбу с многочисленными врагами. После того как в 1254 г. совсем еще молодой Конрад неожиданно скончался от лихорадки, а два года спустя не стало и Вильгельма, в империи, пришедшей в полный упадок, начался период междуцарствия. Смута закончилась только в 1273 г., когда под давлением папской курии курфюрсты избрали новым королем Рудольфа I Габсбурга, вошедшего в историю своей династии под именем Рудольфа Старшего, или Рудольфа Предка. В октябре 1273 г. он был коронован в Аахене — древней столице Карла Великого.

К тому времени Рудольф был самым влиятельным вельможей в юго-западной части Германии (если понимать под этим названием все территории, где говорили по-старонемецки). Брак с Гертрудой фон Гогенберг позволил ему добавить несколько крупных поместий к эльзасским землям Габсбургов. Кончина в 1264 г. бездетного графа Хартмана фон Кибург, дяди Рудольфа по материнской линии, принесла ему новые территориальные приобретения — на сей раз в Швейцарии. Тем не менее Габсбурги, как уже говорилось, не относились тогда к числу знатнейших германских династий, и неожиданный выбор курфюрстов объяснялся политическими мотивами. Во-первых, Рудольф был для них компромиссной фигурой, а во-вторых, как полагали курфюрсты, он не обладал достаточным влиянием для того, чтобы вести в империи успешную централизаторскую политику, которая угрожала бы интересам крупной феодальной знати. Наконец, существовала и третья причина, по которой курфюрсты предпочли видеть на троне «захудалого графа». Это был страх перед чешским монархом Пшемыслом Отокаром II — «королем железным и золотым», как называли его на родине за военную мощь и богатство.

Держава Пшемысла Отокара включала в себя не только чешские, но и многие польские земли, а также часть территорий нынешних Венгрии, Хорватии и Словении — вплоть до побережья Адриатического моря. После того, как в 1250 г. пресеклась герцогская династия Бабенбергов, правившая в австрийских землях, чешский король присоединил их земли к своим владениям — поскольку к тому времени исчезла императорская власть, которая, по существовавшим правилам, могла распоряжаться доменами, оставшимися без господ. Претензии Пшемысла Отокара II на Австрию основывались на том, что он был женат на Маргарите — сестре последнего Бабенберга.

Дальнейшие взаимоотношения чешского и германского королей развивались в соответствии с поговоркой о двух медведях в одной берлоге. Столкновение было неизбежно, и формально спровоцировал его Рудольф, обвинивший чешского короля — в связи с захватом австрийских земель — в нарушении ленного права. Решающая битва произошла 26 августа 1278 года на Моравском поле. Она имела очень важное значение в истории Центральной Европы, а также двух династий — древних Пшемысловцев, с незапамятных времен правивших в Чехии, и набиравших силу Габсбургов. Проиграй Рудольф — и его род, вполне вероятно, навсегда сошел бы с исторической сцены. Выиграй чешский король — и его страна стала бы великой европейской державой. Судьбу сражения, протекавшего с переменным успехом, решила измена в рядах чешского войска: заговорщики напали на Пшемысла Отокара и убили его. Армия, оставшись без командующего, пришла в смятение и была рассеяна рыцарями Рудольфа.

Победа на Моравском поле имела множество исторических последствий. Прежде всего, она стала важной составной частью мифологии габсбургского рода, поскольку явилась первой крупной битвой, выигранной представителем этой династии, — значение же военных побед для массового сознания средневековой эпохи не нуждается в комментариях. Кроме того, это сражение привело к окончательному включению чешских земель в состав «Священной Римской империи», что оказало решающее влияние на дальнейшую историю чешского народа и государства. Наконец, третий, чисто династический результат: победив Пшемысла Отокара, Рудольф Габсбург получил возможность закрепить за своей семьей Австрию — как оказалось, на целых 640 лет. В 1281 г. на съезде князей в Аугсбурге австрийские герцогства были переданы сыновьям Рудольфа как ленное владение. Нужно заметить, что, говоря об Австрии применительно к XIII — началу XIV вв., мы, конечно, не имеем в виду всю территорию, занимаемую нынешней Австрийской республикой. Речь идет главным образом о Верхней и Нижней Австрии — ядре австрийских земель с центром в Вене, — а также Штирии, перешедших к Рудольфу и его сыновьям после поражения Пшемысла Отокара II. Остальные альпийские княжества — Каринтию, Зальцбург, Крайну, Тироль — Габсбурги подчинили своей власти значительно позже.

Король Рудольф так и не был коронован папой и потому не мог называться императором. Виноват в этом был во многом он сам, точнее, его алчность, которая заставляла короля притеснять немецкое духовенство, а также все время откладывать начало крестового похода, обещанного им папе Григорию X. Скаредность короля и его чрезмерная забота об интересах своей семьи, которые Рудольф явно ставил выше интересов империи, привели к тому, что к началу 90-х гг. его популярность среди немецких князей заметно упала. Последние годы жизни Рудольф провел в Вене и Штайре. С годами он становился все более набожным и сентиментальным. Надгробие Рудольфа I, скончавшегося 15 июля 1291 г., — наиболее достоверное из дошедших до нас изображений первого габсбургского короля, — представляет собой статую пожилого человека в королевском одеянии, с вытянутым лицом, крупным носом и глубокими складками у рта, придающими ему печальное, если не скорбное выражение. Длинное лицо и большой нос — родовые габсбургские черты, которые будут передаваться из поколения в поколение.

Рудольф I не был самым выдающимся из римско-германских императоров и королей. Тем не менее о его правлении часто вспоминали с теплотой. В средневековой хронике Элленгарда говорится, что «при Рудольфе во всех частях Германии царил такой мир, какого она раньше не знала». Мастер интриг и компромиссов, искушенный политик, Рудольф умел смотреть в лицо опасности и стойко переносить испытания. Он несколько укрепил расшатавшееся здание империи и, главное, заложил основу будущего могущества Габсбургов, сделав их одними из вершителей судеб Германии и Европы. О том, как оценивали роль Рудольфа I последующие поколения, свидетельствует замечание Наполеона, говорившего о себе: «Я — Рудольф Габсбург своей династии».

Несмотря на противодействие курфюрстов, старшему сыну Рудольфа, Альбрехту, в конце концов удалось заполучить германскую корону. Этот воинственный человек, чьим девизом было Fugam victoria nescit («Победе чужды отступления»), предпочитал не развязывать, а разрубать гордиевы узлы политических интриг феодальной эпохи. В 1298 г. в битве при Гелльхайме Альбрехт разгромил своего соперника, тогдашнего короля Адольфа фон Нассау, и вынудил курфюрстов избрать себя новым германским монархом. Деятельный Альбрехт заметно усилил позиции своего рода в Австрии, где Габсбургов до сих пор воспринимали как чужаков, и попытался закрепить за своим потомством Чехию, где в 1306 г. пресекся род Пшемысла Отокара. Чешская знать не горела желанием видеть корону св. Вацлава на голове кого-либо из Габсбургов, и начался долгий конфликт. Собирая войска для очередного похода на Чехию, король Альбрехт в начале мая 1308 г. был убит в своих родовых владениях группой заговорщиков во главе с собственным племянником, 18-летним Иоганном.

Иоганн был сыном младшего брата Альбрехта — Рудольфа, умершего молодым. Он родился через несколько месяцев после смерти отца, и, согласно тогдашнему семейному праву, Альбрехт стал опекуном племянника (отсюда прозвище Иоганна — Parricida, Отцеубийца, поскольку с юридической точки зрения убитый Альбрехт был ему отцом). Занятый войнами и политикой, король, впрочем, не слишком заботился об Иоганне, который с юных лет чувствовал себя ущемленным. Он добивался от дяди хотя бы захудалого княжества в лен, но не получил ничего. В 1306 г. юноше была нанесена новая обида: после того как в Чехии пресеклась королевская династия, о кандидатуре Иоганна на чешский трон никто и не заикнулся, хотя он был племянником Пшемысла Отокара II по материнской линии и имел определенные права на корону. Терпение молодого человека лопнуло. Он вступил в контакт с представителями мятежных швейцарских кантонов и другими врагами германского короля. Сложился заговор, результатом которого стало убийство Альбрехта.

Реакция современников на это событие была весьма противоречивой — от проклятий в адрес подлых убийц до нескрываемой радости по поводу смерти слишком уж энергичного и властолюбивого монарха. Иоганну Отцеубийце удалось скрыться, но судьба не была благосклонна к нему. Новый король, Генрих VII Люксембург, предал Иоганна проклятию и отдал приказ о его розыске. Где и как прошли последние годы жизни злосчастного отцеубийцы, точно не известно. Для Габсбургов он стал едва ли не самой темной фигурой в истории рода, поскольку открытый бунт против главы семьи, а тем более убийство последнего, были для этой династии делом исключительным, практически невозможным.

Смерть Альбрехта I имела негативные последствия для могущества Габсбургов. Реализовать свою мечту о создании единого мощного королевства с крепкой наследственной властью Альбрехт не успел. После смерти короля ни одному из его сыновей не удалось добиться римско-германской короны: курфюрсты слишком опасались дальнейшего усиления Габсбургов. Династия оказалась если не отброшена на вторые роли (после Рудольфа I и Альбрехта I это было уже невозможно), то по крайней мере вновь стала лишь одним из нескольких могущественных родов, боровшихся за власть и доминирование в Центральной Европе. Кроме того, владения Габсбургов на юго-западе Германии пришли в упадок, что способствовало концентрации усилий рода на укреплении своих позиций в Австрии, которая теперь уже окончательно стала главной опорой династии.

ДЕЛА АВСТРИЙСКИЕ

После смерти Альбрехта I его сыновья, австрийские герцоги Фридрих Красивый и Леопольд, пытались бороться за германскую корону, но неудачно: от нее Габсбургов оттеснили вначале Люксембурги, а затем баварская династия Виттельсбахов, глава которой Людвиг IV в 1322 г. разбил Фридриха и Леопольда в битве у Мюлльдорфа. Кстати, выбор Альбрехтом I имен для своих сыновей не случаен: Фридрихами и Леопольдами были многие Бабенберги, и, называя собственных потомков в честь представителей первого австрийского герцогского рода, Габсбург хотел символически породниться с Австрией, завоеванной его отцом.

В 1330 г., после смерти невезучего и довольно бесцветного Фридриха Красивого, власть в Австрии и Штирии перешла к следующему из сыновей короля Альбрехта — Альбрехту II, вошедшему в историю под двумя прозвищами — Хромой и Мудрый, оба из которых были вполне заслуженны. Хромота Альбрехта была вызвана сильнейшим полиартритом, ставшим, очевидно, следствием какого-то инфекционного заболевания. Что же до мудрости, то о ней свидетельствовала не только стойкость и самоирония, с которыми Альбрехт переносил свой мучительный недуг (временами он вообще не мог передвигаться самостоятельно), но и политика герцога, превратившего Австрию из набора феодальных ленов в единое и достаточно мощное государство.

В XIV в. начался постепенный процесс вытеснения Габсбургов из Швейцарии. Еще в 1291 г. три швейцарских общины, или кантона — Ури, Швиц и Унтервальден (вскоре к ним присоединился также Обервальден), — заключили между собой соглашение о союзе и взаимопомощи. Так возник прообраз Швейцарской конфедерации, благополучно существующей и сейчас. Один из кантонов, Унтервальден, однако, находился под сюзеренитетом Габсбургов, а в остальных династия всячески пыталась укрепить свое влияние. Столкновение интересов швейцарских крестьянских общин, городов и мелких землевладельцев, с одной стороны, и крупных феодалов, каковыми являлись Габсбурги, — с другой, не могло не привести к конфликту. Верх в нем взяли швейцарцы, к концу XIV века практически лишившие династию владений в этой стране. Правда, теряя земли на западе, Габсбурги приобретали их на востоке и юге: так, Альбрехту Хромому удалось завладеть Каринтией, Крайной и Вендской маркой на территории нынешней Словении. (Марка — в средние века относительно небольшое пограничное владение, обычно выделявшееся императором или королем в лен своим вассалам в обмен на службу по охране границ королевства; сама Австрия при Бабенбергах называлась Ostmark — Восточная марка.)

Альбрехт Мудрый был не слишком воинственным правителем — возможно, потому, что из-за болезни не мог командовать войском. Гораздо больше ему нравилось плести дипломатические интриги, заниматься строительством и поощрять — насколько это было возможно в то время — научные изыскания. Так, при нем ученым монахом Иоанном Виктрингским был написан трактат, посвященный истории австрийских земель. Вообще, герцог немало сделал для укрепления единства Австрии, за которой, собственно, при нем и закрепилось официальное название dominium Austriae — «австрийские владения». После Чешского королевства, переживавшего при Карле IV Люксембурге (1346—1378) период небывалого расцвета, Австрия во второй половине XIV века, несомненно, была наиболее экономически сильным и политически влиятельным из государственных образований, входивших в состав «Священной Римской империи».

Наследником Альбрехта II стал один из самых необычных Габсбургов, живших и правивших в эпоху позднего средневековья. Старший сын Альбрехта Мудрого, вошедший в историю под именем Рудольфа Основателя, с юных лет отличался бешеным честолюбием. Он мечтал не только о дальнейшем расширении габсбургских владений, но и о возвращении своей семьи на первые роли в империи. Несколько раз, ссылаясь на некие древние традиции и якобы данные прежними императорами обещания, Рудольф присваивал себе титулы, на которые не имел ни малейшего права. Он пытался воссоздать древнее Швабское герцогство и стать его правителем, а когда это не удалось, объявил себя великим герцогом Австрийским — небольшая, но все же ступенька в иерархии титулов, приближавшая честолюбивого Габсбурга к королевскому достоинству.

Вершиной проделок Рудольфа стало «обнаружение» целой серии «древних» документов, в которых выдающиеся монархи прошлого, вплоть до Юлия Цезаря и Нерона, якобы предоставляли владельцам австрийских земель различные привилегии и всячески возвышали их между прочими своими подданными. Подлинность этих творений вызывала сильные сомнения уже у современников, в том числе у Карла IV, позднее же была доказана их несомненная подложность. Наиболее искусным образом был подделан действительно существовавший документ — рескрипт императора Фридриха Барбароссы, называвшийся Privilegium minus и датированный 1156 годом. В нем император повысил статус Восточной марки (Австрии), сделав ее герцогством. Фальсификат, получивший название Privilegium maius, представлял собой «исправленное и дополненное» распоряжение Барбароссы, на основании которого Рудольф и присвоил себе титул великого герцога.

Для своих подданных беспокойный и болезненно самолюбивый герцог был, однако, довольно неплохим правителем. Во всяком случае, жители Вены могут быть благодарны Рудольфу хотя бы за перестройку (фактически возведение заново) великолепного собора святого Стефана, одной из главных достопримечательностей австрийской столицы. Историческое же значение недолгого правления Рудольфа — он скончался в 1365 г., не дожив и до 26 лет, — заключается прежде всего в том, что он вновь во весь голос заявил о властных амбициях своей династии. В этом смысле герцога действительно можно считать одним из основателей габсбургского могущества. С фигурой — а точнее, лицом — Рудольфа Основателя связана и одна характерная особенность: на его надгробном изображении заметна деталь внешности, которая станет отличительной чертой очень многих членов династии, — знаменитая «габсбургская» нижняя губа, пухлая и оттопыренная, придающая лицу несколько надменное выражение.

Конец XIV — начало XV вв. стали для габсбургской Австрии периодом некоторого упадка. На первый взгляд, самое страшное было позади: после опустошительных эпидемий чумы и холеры на западе и в центре Европы возобновился рост населения, укрепились хозяйственные связи, бурно развивались города. Однако новые времена несли с собой новые социально-политические противоречия. Росло влияние городских слоев, все чаще конфликтовавших с монаршей властью; напротив, беднело и разорялось мелкое рыцарство, чьи представители пополняли наемные отряды искателей наживы и приключений, продававших свой меч тому из государей, кто готов был заплатить больше. Кроме того, вновь обострились отношения светских властей с римско-католической церковью. Претензии последней на высшую духовную и даже политическую власть в масштабах всей Европы были поколеблены церковным расколом («великой схизмой») 1378—1417 гг., во время которого на престол св. Петра претендовали одновременно два, а то и три папы. Все эти цолитические перипетии не обошли стороной и земли Габсбургов.

Упадок герцогской власти в Австрии был обусловлен не только вышеописанными факторами, но и междоусобицами среди членов самой династии. Многочисленные сыновья Альбрехта II стали основателями новых ветвей рода, отношения между которыми не были безоблачными. Младшие братья Рудольфа Основателя после долгих тяжб и споров разделили dominium Austriae на две части. Альбрехту III и его потомкам — так называемой линии Альбрехта — досталась собственно Австрия, Леопольду III и линии Леопольда — Штирия, Каринтия, Крайна, а также Тироль, присоединенный к габсбургским землям в 1363 г. Позднее, в 1382 г., сюзеренитет Габсбургов признал приморский город Триест, остававшийся под их властью до 1918 г. Кроме того, удалось (прежде всего усилиями воинственного и удачливого Леопольда III) подчинить австрийскому владычеству княжества Фельдкирх и Брейсгау. Все это наследство было непросто разделить между многочисленными дядями, племянниками, родными, двоюродными и троюродными братьями. Древнее феодальное право, предполагавшее выделение отдельных владений каждому из сыновей, вступало в противоречие с интересами династии в целом. Возникали споры и ссоры: так, в 1408 г. сторонники герцогов Эрнста и Леопольда, младших сыновей Леопольда III, организовали кровавые столкновения в Вене.

К счастью для Габсбургов, склонность большинства из них к компромиссам позволила постепенно преодолеть противоречия. Кроме того, после смерти своих многочисленных братьев на передний план в семье выдвинулся наиболее решительный, сильный и энергичный из «Леопольдовичей» — Эрнст, прозванный Железным, правитель так называемой Внутренней Австрии. В 1414 г. он был провозглашен великим герцогом Австрийским, довольно умело правил в унаследованных от отца и братьев областях, пытался — правда, безуспешно — вытеснить племянника Фридриха из Тироля и, наконец, стал родоначальником линии габсбургских императоров от Фридриха III до Рудольфа II и Матиаса. Эрнст был известен также своей любовью к строительству, он значительно расширил столичный квартал Винер-Нойштадт.

ГЕРМАНСКАЯ КОРОНА СНОВА У ГАБСБУРГОВ

Amicus optima vitae possessio («Друг — лучшее, что можно приобрести в жизни») — так звучит девиз австрийского герцога Альбрехта V, первого из Габсбургов, кому удалось после перерыва в 130 лет вернуть себе римско-германскую королевскую корону (в качестве короля он именовался Альбрехтом II). Суждение, порожденное жизненным опытом: в бурной жизни этого Габсбурга врагов всегда было больше, чем друзей.

Уже в 1411 г., когда ему было 14 лет, Альбрехта провозгласили совершеннолетним, и он смог выйти из-под опеки двоюродных дядей — Леопольда Тирольского и Эрнста Железного. Впрочем, вместо властолюбивых родственников палки в колеса герцогу начали вставлять представители сословий, только выигравшие от распрей среди Габсбургов. Но вскоре они вынуждены были смириться с новым усилением монаршей власти: Альбрехт V оказался жестким и волевым правителем, к тому же он умел подбирать толковых советников и обзавелся сильным союзником — римско-германским королем (с 1433 г. — императором) Сигизмундом Люксембургом. На дочери Сигизмунда Елизавете герцог женился в 1422 г.

Союз с императором заставлял Альбрехта хлопотать о ликвидации церковного раскола. Он поддержал решения Констанцского собора, покончившего с «великой схизмой», и признал избранного собором единого папу Мартина V. Вскоре после этого австрийский герцог начал борьбу с чешскими протестантами-гуситами, принесшую ему репутацию «бича еретиков».

Массовое движение гуситов — последователей пражского теолога Яна Гуса (1369—1415) — вылилось в целую серию войн, сотрясавших Центральную Европу на протяжении полутора десятилетий — с 1419 по 1434 г. Гус развивал идеи английского философа и теолога Джона Уиклиффа, который проповедовал возврат к простоте и демократичности раннего христианства. Главными положениями учения Уиклиффа, подхваченными Гусом, были право свободного толкования Священного Писания, перевод богослужения с латыни на современные языки, осуждение церковной иерархии, призыв к бедности церкви. Основным обрядовым требованием гуситов стало причащение под обоими видами, хлебом и вином, для всех верующих, а не только для клира. Символом гуситского движения поэтому являлась чаша для причащения (отсюда название умеренного гуситского течения — чашники). Радикальная часть гуситов — табориты — придерживалась идей своеобразного христианского коммунизма. Кроме того, в гуситской программе были сильны этнические элементы, поскольку к тому времени в Чехии обострились противоречия между коренным населением и многочисленным немецким меньшинством, обосновавшимся в чешских землях в средние века.

В 1420 г. Сигизмунд и его католические вассалы, в том числе Альбрехт V, побуждаемые Римом, организовали первый крестовый поход против гуситов, но их усилия не увенчались успехом. Гуситам удалось создать мощную регулярную армию, которая раз за разом наносила сокрушительные поражения цвету европейского рыцарства. После очередного разгрома, в 1431 г. в сражении у Домажлиц, католическая Европа вынуждена была начать переговоры с упорными еретиками. Представители гуситов приехали на Базельский собор, и вскоре были выработаны условия для компромисса. Император Сигизмунд был признан королем Чехии.

Незадолго до смерти Сигизмунд начал готовить передачу власти своему зятю. В 1437 г. Альбрехт был провозглашен королем Венгрии, а год спустя — римско-германским королем. С Чехией вышло сложнее: часть гуситского дворянства и представители других сословий, помня давнюю враждебность Альбрехта к их вере, отказались признать его королем и выдвинули своего кандидата — польского принца Казимира Ягеллона. Габсбургу снова пришлось взяться за оружие. Обладая неплохими полководческими способностями, он нанес противнику поражение и стал немедленно готовиться к новой военной операции — против турок, чье влияние на Балканах непрерывно возрастало. Однако выступить в очередной крестовый поход Альбрехту было не суждено: в октябре 1439 г. он заболел холерой и умер в Венгрии. Смерть Альбрехта V/II стала событием, на много десятилетий отбросившим Габсбургов от подлинного европейского могущества.

Сын Альбрехта и Елизаветы Люксембургской, Ладислав Посмертный (Posthumus), родившийся через несколько месяцев после смерти отца, сохранил чешскую и венгерскую короны. За маленького короля, однако, правили могущественные вельможи: в Чехии — Иржи (Георгий) из Подебрад, ставший впоследствии первым и последним гуситским королем, в Венгрии — Янош Хуньяди, в Австрии (ведь Ладислав был и австрийским герцогом) — его родственник, император Фридрих III (см. ниже). Ладислав подавал большие надежды, однако в 1457 г. в возрасте 17 лет умер в Праге незадолго до собственной свадьбы. Как показали исследования его останков, проведенные в 80-е гг. XX в. чешскими специалистами, причиной смерти молодого короля стала, очевидно, скоротечная лейкемия. Проживи Ладислав дольше, вполне вероятно, что центральноевропейская империя Габсбургов возникла бы уже в середине XV в. История, однако, решила иначе: австрийскому дому, вновь устремившемуся к вершинам власти, пришлось подождать еще 70 лет.

Между тем в 1440 г. новым римско-германским королем был избран Фридрих III, сын Эрнста Железного. Тот факт, что курфюрсты быстро и без особых проблем проголосовали за Фридриха, который не был харизматической личностью, свидетельствует о значительном авторитете, которым уже тогда пользовались Габсбурги. Впрочем, новый король (с 19 марта 1452 г., после коронации в Риме — император; кстати, это был первый и последний Габсбург, коронованный папой в соответствии с традицией Карла Великого и Оттона I) за полвека своего правления сделал немало для падения этого авторитета. В историю Фридрих вошел не выдающимися деяниями, которых не совершил, а удивительным везением, которое помогло ему пережить всех своих врагов, и тем, что именно с него начинается почти непрерывная череда габсбургских императоров, протянувшаяся из смутного, переходного XV столетия, когда в жизни европейского общества средневековые традиции и устои были перемешаны с приметами нового времени, в столь же эклектичный XX век.

Император непрерывно с кем-то враждовал, причем все время находился в роли слабой, пассивной, защищающейся стороны. В 1461 г. родной брат, Альбрехт VI, не имевший собственных владений (правило примогенитуры — преимущества старшего сына перед остальными при наследовании — уже начинало действовать и в габсбургском роде), попытался отобрать у Фридриха Австрию. Заговор Альбрехта, склонившего на свою сторону многих вельмож и городскую верхушку Вены, удался: император, запертый в крепости, согласился на мир на условиях, выдвинутых братом. Но через несколько месяцев Альбрехт умер от чумы, и Фридрих восстановил свою власть в Вене и остальной Австрии. Однако его уже ждал новый, еще более сильный враг — венгерский король Матиаш Корвин из рода Хуньяди, чьи войска стали то и дело вторгаться во владения императора. В 1485 г. Корвин собрал войско и взял Вену; император бежал в Линц. Лишь через пять лет, когда Матиаш умер, сыну Фридриха Максимилиану удалось вернуть австрийскую столицу. Старый же император мог пополнить список умерших врагов еще одним именем.

Согласно дошедшим до нас свидетельствам, Фридрих III был странным, эгоистичным, мелочным и неприятным человеком. При этом он отличался большой наблюдательностью, желчным юмором и даже склонностью к философии, о чем говорят сохранившиеся фрагменты записей императора, которые он вел на протяжении всей жизни. Как и положено чудаку, Фридрих оставил после себя загадку, над смыслом которой билось не одно поколение историков. Это знаменитый «габсбургский ребус» — набор букв А Е I О U, считавшийся одно время зашифрованным девизом самого императора. Им Фридрих помечал свои книги, документы и даже возведенные здания (в частности, таинственное сочетание сохранилось на стенах нескольких венских церквей). Достоверной расшифровки этих букв не существует по сей день. Некоторые историки полагают, что А Е I О U — лозунг династии Габсбургов, завещанный Фридрихом потомкам. В этой связи возникли две версии расшифровки — немецкая и латинская: Alles Erdreich ist Oesterreich untertan или Austria est imperare orbi universo. Значение обеих фраз практически одинаково: «Пусть Австрия правит миром». Впрочем, не исключено, что эти версии навеяны позднейшей историей австрийского дома, во времена же Фридриха III, когда Габсбурги еще не достигли настоящих вершин славы и могущества, загадочные буквы могли означать и что-нибудь более прозаическое. Существовало также множество комических и даже издевательских толкований А Е I О U, например Alles Erdreich ist Oesterreichs Unglueck («Весь мир — причина несчастий Австрии») или — в связи с небывало удачной брачно-династической политикой Габсбургов — Alle Erbinnen in Oesterreichs Verfuegung («Все наследницы в распоряжении Австрии»).

Фридрих, несомненно, задумывался над тем, как обеспечить будущим поколениям Габсбургов привилегированное положение среди европейских монархов. В 1486 г. он добился избрания своего сына Максимилиана римско-германским королем. С этого времени такая практика — избрание преемника еще при жизни государя — стала у Габсбургов постоянной. В то же время неумелая, вялая политика Фридриха привела к тому, что за время его правления империя стала совсем эфемерной, а самостоятельность немецких князей — почти ничем не ограниченной. Да и мог ли пользоваться авторитетом император, уступивший венграм даже столицу собственных родовых владений?

К падению своего престижа стареющий Фридрих III относился с поразительным равнодушием. Последние годы жизни он провел в Линце, поручив ведение государственных дел Максимилиану и занимаясь своими, как сказали бы сегодня, хобби — садоводством, алхимией и астрологией. Всю жизнь император как одержимый пытался найти способ превращения неблагородных металлов в золото, но это ему, конечно, не удалось. Ему вообще мало что удавалось. Судьба не отказала Фридриху лишь в одном своеобразном удовольствии: пережить всех своих врагов.

РОЖДЕНИЕ ИМПЕРИИ

Мария, дочь последнего герцога Бургундского Карла Смелого, погибшего в битве с грозной швейцарской пехотой в 1477 г., была одной из самых желанных невест Европы. В наследство от предков Марии досталась настоящая мини-империя, включавшая в себя обширные и плодородные районы нынешней северо-восточной Франции (собственно Бургундию, значительную часть Лотарингии и Эльзаса), а также Франш-Конте, Фландрию, Эно, Брабант — в общем, практически всю территорию современных Бельгии и Нидерландов. Жители этих земель отличались трудолюбием и бережливостью, что принесло владениям бургундских герцогов славу богатейших земель Европы.

Основными претендентами на руку Марии Бургундской стали дофин Карл, сын французского короля Людовика XI, и Максимилиан, сын римско-германского императора Фридриха III. Однако французскому принцу было только 7 лет, и 20-летняя Мария предпочла Габсбурга, который тоже был моложе ее, но лишь на два года. К тому же значительная часть подданных герцогини, в первую очередь жители богатых фламандских городов, были решительно против французского господства. В августе 1477 г. Максимилиан прибыл к невесте в брабантский Гент. Там и был заключен первый из серии браков, благодаря которым в конце XV — начале XVI вв. возникла габсбургская империя.

Супружеская жизнь Максимилиана и Марии складывалась довольно счастливо, у них родились двое детей — Филипп и Маргарита. Супруги подходили друг другу: Мария Бургундская, по свидетельствам современников, была привлекательной, живой, веселой и неглупой женщиной, габсбургский принц характером тоже не походил на своего угрюмого и вялого отца. Позднее историки назовут Максимилиана «последним рыцарем»: в эпоху, когда средневековые традиции уходили в прошлое, он, казалось, служил их олицетворением. Галантный кавалер, неплохо для своего времени образованный человек, писавший аллегорические поэмы и оставивший нечто вроде политических мемуаров, Максимилиан был в первую очередь воином. За неполных 40 лет он провел 25 военных кампаний. Именно при этом императоре началось противостояние Габсбургов и Франции, борьба двух держав за гегемонию в континентальной Европе, продолжавшаяся с небольшими перерывами до второй половины XIX столетия.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.