1. Дипломатическая борьба

1. Дипломатическая борьба

Когда Филипп готов был вмешаться в Священную войну, Исократ опубликовал свой памфлет «Филипп». Осознавая силу македонской монархии и считая Филиппа культурным и умным человеком, автор призывал царя объединить греческие государства и повести их на Персию. Исократ писал не как афинский политик, а как ученый, изучающий состояние Греции и видящий истощение ведущих греческих государств и социально-экономические проблемы, которые возникнут из-за дальнейшей борьбы между ними. Исократ взывал к Филиппу, как к потомку Геракла, стать благодетелем Греции и проявить благородство и добрую волю, которые могут привести греков к единству и согласию (homonoia). Афины, полагал он, с готовностью присоединятся к Филиппу в крестовом походе против Персии, если только сумеют обуздать демагогов и распознать свои истинные интересы. Финальная цель Исократа – единство и согласие греческих государств – подчеркивалась в программе Совета амфиктионии, принятой под влиянием Филиппа в августе 346 г. В течение следующих нескольких лет Филипп выжидал, пока Афины определятся со своей политикой по отношению к нему.

В своей речи «О мире» Демосфен намекал на коррумпированность народных советников. По его подсказке Тимарх обвинил Эсхина в должностном преступлении, когда деятельность послов подверглась проверке. Но Эсхин в ответ обвинил самого Тимарха. В начале 345 г. Тимарх был лишен прав за аморальное поведение, Демосфен даже не стал выступать в его защиту, а Эсхин снова выразил веру в обещания Филиппа оказать Афинам содействие. В это время, а также позже, афиняне направили Филиппу протест против того, что он захватил несколько городов у Керсеблепта; они просили царя вернуть эти города и признать Керсеблепта участником договора о мире и союзе. Филипп справедливо ответил, что он захватил эти территории до союза с Афинами, что до них Афинам нет никакого дела и что афиняне сами вычеркнули Керсеблепта из договора. В качестве жеста доброй воли он предложил прорыть через перешеек Херсонеса канал на благо афинян, но те не поддержали это предложение. Однако Демосфен и прочие продолжали обвинять Филиппа в вероломстве по отношению к Керсеблепту, и, вероятно, их обвинения казались народу справедливыми. Осенью 344 г. Демосфен был назначен главой миссии, дабы противодействовать влиянию Филиппа в Аргосе, Аркадии и Мессении, но единственным итогом работы миссии стали протесты Аргоса и Мессении, воздвижение статуй Филиппа в Аргосе и Аркадии и протест Филиппа против такого поведения союзника.

В ответ на протест Филиппа Демосфен огласил свою «Вторую филиппику», в которой объявлял Филиппа врагом Афин, вновь заявлял претензии на Амфиполь и Потидею и объяснял падение Фокиды тем, что Филипп подкупил афинских послов. Вслед за этим Филократ и Проксен были привлечены к суду. Филократ бежал и был приговорен к смерти по обвинению Гиперида в том, что он давал неверные советы народу, будучи подкуплен. Проксен вследствие усилий Демосфена был приговорен к крупному штрафу. В период с осени 344-го по весну 343 г. Филипп сделал две попытки улучшить отношения с Афинами. В первом случае партия недовольных делосцев обратилась к Дельфийской амфиктионии с просьбой освободить от афинян храм Аполлона Делосского. Народное собрание избрало Эсхина в представители Афин во время слушаний, но Ареопаг назначил вместо него Гиперида. Охрана храма была поручена Афинам, несомненно, под влиянием Филиппа, чей друг Коттиф из Фарсала председательствовал в Совете амфиктионии с осени 346 г. Вслед за тем возглавляемая Пифоном Византийским делегация послов из государств, союзных Филиппу, от его имени выразила в Афинах официальный протест. По словам Демосфена, Эсхин поддержал Пифона, в то время как он сам и Гегесипп выступили против. Филипп обещал пересмотреть договор о мире и союзе и заключить мир с другими греческими государствами. Тогда народное собрание назначило Гегесиппа, непримиримого противника Филиппа, возглавить делегацию в Македонию. От имени Афин Гегесипп потребовал исправить статью договора о сохранении status quo 346 г., так, чтобы она читалась «за каждым останется то, чем он владеет»; согласно этой поправке Афины должны были получить все города, на которые они когда-либо претендовали. Филипп отказался обсуждать эту поправку, и вопрос участия других греческих государств в мирном договоре 346 г. был закрыт.

Во время визита Пифона в Афинах находились послы царя царей. Их предложение восстановить традиционную дружбу между Персией и Афинами было встречено холодно: Афины ответили, что они всегда готовы дружить, если Персия откажется от нападений на греческие города. Вполне возможно, что Персия прощупывала возможность союза против Филиппа, который Афины, оставшиеся в изоляции, не осмелились бы заключить; но более вероятно, что Артаксеркс Ох, готовясь к вторжению в Египет, хотел нанять солдат и моряков, что ему удалось сделать в дружественных Фивах и Аргосе.

Летом 343 г. Демосфен обвинил Эсхина в должностном преступлении во время посольства 346 г. Две их речи «О ложной дипломатии», произнесенные перед судом в составе 1501 присяжного, содержали настолько искаженное описание переговоров, которые вело посольство, что присяжные, вероятно, руководствовались в основном политическими и личными пристрастиями. Эсхин избежал смерти благодаря перевесу в 30 голосов. Важным фактором явилась поддержка Эвбула и Фокиона, а Демосфен сам настроил судей против себя настолько непристойными нападками, что суд велел ему замолчать. Однако процессы Филократа, Проксена и Эсхина продемонстрировали, что звезда Демосфена находилась на подъеме. В том же 343 г. он и Гегесипп были назначены членами очередной делегации, отправленной на Пелопоннес искать союзников против Филиппа.

Пока шла борьба между Эсхином и Демосфеном, афиняне знали, что им грозит страшная опасность: войну либо спровоцирует Демосфен, либо объявит Филипп. Эвбея, Беотия и Мегара были настроены враждебно. Афины были не только изолированы на суше и уязвимы на море, но и граничили непосредственно с союзниками Македонии. К войне лихорадочно готовились. Кефисофон, сменивший в 346 г. брата Эсхина на посту верховного управляющего Праздничного фонда, проводил жесткую экономию и щедро финансировал Военный фонд, главой которого избирался на четыре года специальный чиновник, казначей. В 346/ 45 г. в демах была проведена строгая ревизия списков граждан; многие были лишены гражданства, а их собственность конфискована. Большая часть средств была потрачена на флот. В Зее построили морской арсенал, отчасти за счет введения в 347/46 г. налога на капитал в сумме 10 талантов в год, а в 343 г. для активной службы были полностью оснащены 300 трирем. Страх перед агентами Филиппа, столь живо описанными Демосфеном, вынудил народ наделить Ареопаг особыми полномочиями по части безопасности, которыми воспользовался Демосфен в борьбе с Проксеном и другими. В Херсонес, имевший особую важность как форпост на зерновом пути из Крыма, Афины отправили новых клерухов; была также предпринята тщетная попытка восстановить буфер между Филиппом и Херсонесом в лице Керсеблепта. В 346 г. золотыми венцами были награждены Спартокиды – правители Босфора Крымского – за обещание экспортировать в Афины пшеницу. С демократами Митилены на Лесбосе (которые изгнали, вероятно с афинской помощью, тирана) был заключен союз, а тиран Метимны на Лесбосе оставался с Афинами в хороших отношениях. Киклады оказывали Афинам почести за защиту, полученную ими в 348–346 гг., а Тасос около 343 г. предоставил базу для афинских наемных войск.

Тем временем Филипп упрочил свое господство в Центральных Балканах, перейдя водораздел реки Аксий и вторгшись в Дарданию, где начинается Морава, приток Дуная. Затем он вторгся в Иллирию и, вероятно, завоевал дикие и гористые земли до равнины Скодры. Преследуя иллирийского царя Плеврата, Филипп и его 150 всадников-гетайров получили ранения в жестокой схватке. Эти успешные кампании укрепили границы Македонского государства, которое при Филиппе стало процветающим и сплоченным царством. После покорения Халкидики Филипп начал крупномасштабный выпуск знаменитых золотых «филиппиков», на которых чеканились девиз Халкидики, голова Аполлона, а на реверсе – колесница с двумя лошадьми (фото Х11к). Их распространение в Средиземноморье, Центральной Европе и даже в Британии – лучшее доказательство богатства Македонии и соседних областей при Филиппе. В Верхней Македонии появились города, которые были заселены пастухами-кочевниками из горных областей и жителями низин, призванными обеспечивать закон и порядок; плодородные равнины обрабатывались по всем правилам науки. Торговля, урбанизация и улучшение путей сообщения способствовали подъему общего жизненного уровня и создали резерв оседлых, выносливых крестьян. Благодаря поощрению землячества в македонской армии, пополнению рядов гетайров и пезетайров лучшими представителями и личной популярности Филиппа были созданы «единое царство и единый народ», доставшиеся в наследство Александру и диадохам.

Осенью 344 г. Филипп вошел в Фессалию. Он изгнал тиранов, захвативших власть в некоторых важнейших городах (например, Сима из Ларисы), и попытался покорить их соседей. В ряде этих городов Филипп поставил у власти комитеты десяти – декадархии, и либо тогда же, либо в 342 г. было восстановлено прежнее административное деление Фессалии на тетрархии, после чего местное самоуправление в рамках Фессалийской лиги стало осуществляться на региональном, а не городском уровне. Таким образом, были урезаны амбиции отдельных полисов, входящих в лигу, и они перестали выпускать свою монету. Ставшая единой страна отныне пользовалась македонскими деньгами. Фессалийский народ либо тогда, либо в 342 г. избрал Филиппа пожизненным архонтом лиги; в этом качестве он следил за мобилизацией войска и сбором налогов, а во время войны командовал фессалийской армией. Демосфен утверждал, что фессалийцы были предательски порабощены Филиппом, а Исократ поздравлял Филиппа со справедливым урегулированием в интересах фессалийского народа. Но вне зависимости от мнения афинян Фессалия хранила верность Филиппу и Александру, живя в мире и процветании. Македонский гарнизон, размещенный Филиппом в Ферах для защиты города от изгнанных тиранов, обеспечивал также контроль за дорогой, ведущей на юг, где союз с Филиппом заключили мелкие племена фтиотийской Ахеи и долины Сперхея. Восточные подходы к Фермопилам оборонял фессалийский гарнизон в Никее, переданной в 346 г. Фессалии по решению Совета амфиктионии. На этот город, как и на Эхин на северном побережье Малийского залива, в тот момент независимый, в 346 г. безуспешно претендовали Фивы, но Филипп не доверил им охрану столь важного района. Этолийская лига также вступила в союз с Македонией. Вскоре после 346 г. амфиктиония воздвигла в Дельфах золотые статуи Аполлона и Филиппа. Около 344 г. амфиктиония оказала почести своим друзьям на Пелопоннесе – Мегалополису и Мессении, Спарта же лишилась своего традиционного голоса. В Мегаре ряд ведущих граждан начал переговоры с Филиппом, а в Элиде, вероятно в конце 344 г., в результате революции, в которой Демосфен обвинял Филиппа, к власти пришла олигархия. Изгнанные из Элиды демократы призвали на службу наемников, участвовавших в Священной войне, но позже были разбиты элейцами и их союзниками аркадцами. Элейцы казнили половину из 4 тысяч взятых в плен наемников, а аркадцы продали вторую половину в рабство.

Зимой 343/42 г. Филипп вошел в Эпир. Он изгнал регента Арибба, который отказался отдать трон Молоссии Александру, шурину Филиппа, и расширил царство Александра до Амбракийского залива, покорив и аннексировав греческие города Кассопии – Пандосию, Бовхету и Элатрию. В то же время он, вероятно, упрочил власть молоссянского царя над племенами центрального и северного Эпира, проводя там такую же политику, что и в Македонии. Его операции встревожили два греческих города – Амбракию и Левкас. Основавший их Коринф обратился за помощью к Афинам, которые дали убежище Ариббу и его сыну и даровали им афинское гражданство. В то же время Спевсипп, племянник и преемник Платона, письменно поздравил Филиппа и привел один эпизод из жизни Геракла, который мог стать для его потомка предлогом для претензий на Амбракию.

В своей речи «О мире» Демосфен утверждал, что Фессалия и Фивы поддерживают Филиппа исключительно по эгоистическим мотивам, и предположил, что при иных обстоятельствах подобные мотивы с такой же вероятностью могли бы развести их по разные стороны. Надежды на сближение с Фивами в эти годы он не видел. Демосфен не стеснялся называть фиванцев жестокими тупицами и хвалил афинян за приют, предоставленный беотийским и фокийским беженцам. Отношения с Фивами были столь напряженными, что Афины в начале 343 г. усилили гарнизоны на беотийской границе. Но, прекрасно понимая полисную политику, Демосфен предвидел, что многие греческие государства будут сопротивляться растущей мощи Филиппа. Призыв Коринфа и его союзников зимой 343/42 г. явился отправной точкой. Афины немедленно отправили гражданское ополчение в Акарнанию, и Филипп отступил из окрестностей Амбракии, так как он еще не был готов силой прорываться в Грецию. Зимой 343/42 г. Демосфен, Гегесипп и другие послы пытались найти союзников. В Фессалии их усилия ни к чему не привели, но на Пелопоннесе они достигли значительных успехов. Были заключены союзы с Коринфом и его колониями, Амбракией, Левкасом и Керкирой, а также с Ахейской лигой, которая опасалась, что союзная Филиппу Этолийская лига может напасть на Навпакт. С Кефалленией, Аргосом, Мессенией и большей частью Аркадии были установлены дружественные отношения; в июне 342 г. Афины заключили союз с Мессенией. В итоге Афины оттолкнули от себя Спарту, зато укрепились на западном фланге Греции.

Отступив из Амбракии, Филипп еще раз предложил пересмотреть договор с Афинами и передать все разногласия в арбитраж. Во время обсуждения этого вопроса в народном собрании была произнесена дошедшая до нас речь «О Галоннесосе»: ее автор (может быть, Гегесипп) опасается, что предложения Филиппа будут приняты. Афины, спаситель Греции, заявляет он, не должны вверять свой суверенитет суду какого бы то ни было арбитра по требованию «выскочки из Пеллы». Филипп предложил «отдать» Афинам скалистый островок Галоннесос, только что освобожденный им от пиратов. Это предложение оскорбительно. Филипп должен «вернуть» то, что всегда находилось во владении Афин. Подобные настроения возобладали. В начале 342 г. переговоры прекратились, и Филипп стал готовиться к следующему шагу.

Прежде Афины ни разу не выставляли против Македонии многочисленное гражданское ополчение; в качестве боевых отрядов в Македонию, Халкидику и Фракию посылались наемники. Причин для личной вражды из-за убийства граждан не было, и Филипп все еще надеялся добиться перемены в настроениях и политическом руководстве афинян, оказывая косвенное давление. Он планировал взять под свой контроль Босфор и перерезать поставки продовольствия в Афины с Черного моря. С этой целью он начал кампанию во Фракии. В то же время изменение ситуации на персидской стороне пролива требовало укрепления власти Филиппа в западной Фракии. Артаксеркс Ох, подавив в 345 г. восстание в Финикии, в 343 г. вторгся в Египет с огромной армией, состоявшей из 10 тысяч греческих наемников из Фив, Аргоса и Ионии. Египетские отряды Нектанеба, хотя и усиленные 20 тысячами греческих наемников, потерпели полное поражение, и Нектанеб бежал в Эфиопию. Ментор Родосский, победоносный командир персидских наемников, был в 342 г. назначен вице-царем для восстановления порядка в Малой Азии, где Гермий, правитель Атарнея, создал княжество, включавшее в себя области материка напротив Лесбоса и часть Троады, и установил тесные сношения с Филиппом. Ментор вероломно схватил Гермия и отправил его Артаксерксу, который допросил пленника о планах Филиппа, а затем предал смерти. Теперь власть Персии снова простиралась до Геллеспонта, и шансы на то, что она поможет Афинам против Македонии, возросли. Поэтому первой задачей Филиппа было укрепить свою власть во Фракии вплоть до Босфора. После этого он мог уверенно бороться с Афинами и Персией вне зависимости от того, объединились бы они или нет.

В течение лета и зимы 342 г. Филипп воевал во внутренних областях Фракии. Керсеблепт был убит, Терес покорен, а старое Одрисийское царство оказалось полностью под контролем Македонии. Царь гетов, владевших равнинами Нижнего Дуная, выдал за Филиппа свою дочь с богатым приданым. В новых владениях Филипп создавал военные колонии и строил дороги. Филиппополь контролировал большую равнину Верхнего Гебра, а Кабила (которую греки именовали Понерополь) – торговый путь в бассейн Дуная. Греческие города, в которых заканчивался этот торговый путь – Аполлония и Одесс на Черном море и Эн на побережье Эгейского моря, – заключили с Филиппом союз, а весь этот район в конечном счете выиграл от усмирения бесчинствующих фракийских племен. Но успехи Филиппа во Фракии встревожили его союзников Византий и Перинф и афинских клерухов на Херсонесе.

Диопит, командовавший афинскими наемными войсками на Херсонесе, по примеру своих предшественников заставлял торговые корабли делать «добровольные пожертвования» в обмен на свободный проход через Геллеспонт, а кроме того, ради добычи совершал набеги на прилегающие области Фракии. Весной 342 г. он напал на союзную Филиппу Кардию на Херсонесском перешейке; Кардия обратилась за помощью, и в городе был размещен македонский гарнизон. Когда Диопит совершил новые агрессивные акты и задержал посла Филиппа, требуя выкуп в 9 талантов, Филипп в начале 341 г. направил в Афины протест и обещал согласиться с результатами арбитража во всех вопросах относительно Кардии. Демосфен произнес в народном собрании две убедительные речи – «О Херсонесе» и «Третью филиппику», в которых дал понять, что намерен решить все спорные вопросы путем войны, каким бы ничтожным ни был повод к ней. Он объявил Филиппа агрессором и врагом Афин, заявил, что Диопит «защищает» фракийцев, и потребовал, чтобы народ расправился с любыми сторонниками мира. В предположении, что Филипп намерен «уничтожить» Афины, Демосфен был прав, призывая к войне, хотя предупреждал народ, что война сопровождается «тревогами, трудами и тратами», и считая всякого, кто выступал за политику примирения, изменником. В «Третьей филиппике» он особенно подчеркивает, что призывает афинян сражаться не только за самих себя, но и за свободу Греции, как во время Персидских войн. Его противники, исходя из других предпосылок, считали Демосфена демагогом и поджигателем войны, решившим любой ценой прорваться к власти. Решение оставалось за афинянами. Они отвергли предложения Филиппа и избрали Демосфена своим вождем. Еще не объявив войны, они, однако, начали к ней готовиться. Диопиту были посланы подкрепления, на Проконнесосе и Тенедосе, прикрывавших оба входа в Геллеспонт, были размещены гарнизоны. Демосфен заключил союз с Византием и Абидом, а Гиперид – с Хиосом и Родосом. Персия снабжала Диопита деньгами – возможно, в результате переговоров между Афинами и Персией, так как в «Третьей филиппике» Демосфен предлагал именно такой курс, а афиняне, как и фиванцы, аргивяне и спартанцы в IV в., стали рассматривать «сотрудничество с персами» как вполне допустимый ход в политической игре.

Пока Афинам сопутствовал успех. Как союзник Византия, Афины приобрели расположение Мегары – основателя Византия, и ряд мегарских демократов обратились к афинянам с тайными предложениями. Афинская армия под командованием Фокиона внезапно вторглась в Мегару, установила там демократию, прежде чем успела вмешаться Беотия, и начала строить Длинные стены от Мегары к Нисее (ок. мая 341 г.). На Эвбее агент Филиппа по имени Каллий, ответственный за Халкиду, выдал этот город Афинам. В июне 341 г. армия афинян и мегарян при помощи Каллия захватила Орей и тем же летом – Эретрию. В эвбейских городах к власти пришли демократии, объединившиеся для ведения войны и связавшие себя союзом с Афинами и их союзниками, но не вошедшие в Афинский союз. В марте 340 г. союзники Афин собрались на совещание, на котором в принципе договорились выставлять войска и давать деньги на войну с Филиппом, а Демосфен за свои услуги государству был коронован золотым венком.

Афины считали, что эти действия не нарушают союзного договора. Филипп воспользовался этим двусмысленным отношением и открыто пренебрег угрозой со стороны афинского флота. Летом 340 г., вероятно в конце июля, в пору этесийских ветров, он прошел по Геллеспонту и высадил войска на побережье Херсонеса с целью охраны своего флота, который вез осадные орудия. Приблизившись к Перинфу, он начал осаду города: тот числился его союзником, но, вероятно, отказался сотрудничать с Филиппом во Фракии. По приказу Артаксеркса персидские сатрапы прислали в Перинф наемников и припасы. Византий тоже направил в город свои лучшие войска. Македоняне метали в защитников острые снаряды из катапульт, применяли тараны, осадные башни 40-метровой высоты, штурмовые лестницы, вели подкопы под стены. Вскоре они ворвались в город, но после жестокой схватки на узких улицах среди высоких домов были оттеснены. Тогда Филипп разделил свою армию, получившую подкрепления и насчитывавшую около 30 тысяч человек, и одновременно напал на Византий, союзный Афинам.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.