3

3

«Партия одержала великую победу, – записал Геббельс через четыре дня после прихода Гитлера к власти, – но эта победа не окончательная. У нас есть правительство, программа, воля к возрождению, недостает только доверия немецкой нации».

Геббельс имел в виду тот факт, что у нацистов не было большинства даже в собственном кабинете Гитлера. Кроме фюрера, Геринга и Фрика, ставшего министром внутренних дел, другими членами кабинета были консервативные националисты вроде вице-канцлера фон Папена, министра иностранных дел Константина фон Нейрата, министра финансов графа Шверина фон Крозига и Альфреда Гугенберга, получившего портфель министра экономики и сельского хозяйства. Положение, при котором нацисты были в меньшинстве, можно было ликвидировать, распустив рейхстаг и проведя внеочередные выборы. Возможно, эта кампания стала бы последней для Йозефа Геббельса. «Во время совещания у фюрера было решено, что я останусь свободным от министерского поста, чтобы полностью посвятить себя приближающейся кампании, – записал он в дневнике. – В Берлине были собраны все гауляйтеры. Я ознакомил их с тактикой и техникой предвыборной борьбы. Мы поставили перед собой цель достичь абсолютного большинства».

Геббельс признавал, что эта кампания значительно отличалась от предыдущих. «Стало намного легче, так как мы можем направить на наши цели всю мощь государства, – записал он 3 февраля. – Печать и радио в нашем распоряжении. Мы покажем, что такое мастерство в политической агитации. В средствах мы не ограничены».

Немецкое радио всегда находилось под контролем государства, оппозиционные партии к микрофону не допускались. По этой причине Геббельс до сих пор произнес всего одну речь по радио, а Гитлер и вовсе ни одной. Теперь Геббельс решил превратить радиовещание в инструмент нацистской пропаганды. Он не стал терять время и поспешил заменить прежних руководителей радиостанций на преданных членов партии. Выступления Гитлера планировалось проводить только в больших городах, где имелись мощные передатчики, чтобы его слова могли достичь каждого дома в окрестных селениях. Слушателям надо было также передать атмосферу, царящую в зале, поэтому Геббельс всегда предварял выход Гитлера на трибуну.

Кампания взяла старт в берлинском «Шпортпаласте». Гитлер, как и обычно, довел аудиторию до исступления, но радиослушатели оставались равнодушными. Для них речь Гитлера прозвучала бесцветно, неувлекательно и даже несколько истерично. По окончании митинга Гитлер с Геббельсом еще раз прослушали запись. Гитлер задумчиво заметил: «Похоже, радиозвездой мне никогда не стать». Этот случай произошел на «Радио-Шенхайт».

Геббельс, со своей стороны, полагал, что у них есть большое поле для совершенствования. Всю ночь он просидел вместе с радиоинженерами и специалистами, пытаясь разными способами менять тембр голоса фюрера. Они делали его то мягче и спокойнее, то тверже, резче и выразительнее. Так он создал из Гитлера радиозвезду. После той первой речи в «Шпортпаласте» радиоаудитория Гитлера приходила в такой же бредовый восторг или негодовала – смотря по обстоятельствам, – как и те, кто видел и слышал его «в живом виде».

Выборы состоялись 5 марта. «Мы достигли триумфа, – подводит итог Геббельс. – Результат превзошел все ожидания. Что значат для нас теперь цифры? Мы стали хозяевами в рейхе и в Пруссии, все прочие повержены в прах».

Но что же в самом деле значили цифры? В рейхстаге нацисты набрали только сорок четыре процента, а совместно с партией Гугенберга – немногим меньше пятидесяти одного процента голосов. Для воплощения замысла Гитлера этой суммы, пожалуй, было недостаточно. Таким образом, становится очевидным смысл поджога рейхстага. Разумеется, партии, едва не совершившей «кровавый вооруженный переворот», то есть коммунистам, путь в парламент будет закрыт. Найдутся также основания, чтобы обвинить несколько дюжин социал-демократов в пособничестве поджигателям рейхстага и выдать ордер на их арест. И тогда в оставшейся части депутатского корпуса нацисты получат очень удобное и приятное большинство.

События развивались по плану и очень быстро. За несколько месяцев прекратили свое существование не только социал-демократическая и коммунистическая партии, но и все остальные, включая гугенберговскую Немецкую национальную народную партию. Оскорбленный Гугенберг подал в отставку, а некоторые из его друзей переметнулись на сторону нацистов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.