Глава 31 Туземные племена
Глава 31
Туземные племена
В некоторых частях Китая, а также на островах Формоза и Хай-нань сегодня живут многочисленные племена аборигенов. Названия имеют отношение или к их внешнему виду, или к нравам и обычаям. Более чем двести сорок лет тому назад в собственно Китай вторглись маньчжуры, завоевали его и основали правящую династию, но тогда аборигены, видимо, сохранили свою независимость: они не носят кос или косичек, которые были навязаны китайцам в качестве символа покорности властям. Однако независимость некоторых таких племен была до некоторой степени ограничена в середине XVIII столетия императором Юнчжэном, который объявил им войну, воспользовавшись каким-то пустячным предлогом. В настоящее время они признают власть императора, и их контролируют назначенные императором мандарины, но все-таки этих чиновников выбирают из среды наиболее просвещенных представителей племен.
До войны Юнчжэна против племен они, по всей видимости, были рассеяны по обширной территории. Некоторые жили в провинциях Гуандун и Гуанси, другие населяли равнины и горные твердыни Гуйч-жоу. В конце войны большинство племен, живших в Гуандуне и Гуанси, были приговорены Юнчжэном к переселению на северные границы Гуйчжоу. Им было сказано, что дома и работу они должны найти себе в краю, граничащем с тем, где уже жили такие же племена. Насколько мне известно, тогда же был издан указ, согласно которому крестьянские хозяйства и поля, принадлежавшие местным диким племенам и выставленные ими на продажу, могли приобретать только аборигены. По всей вероятности, Юнчжэн решил сконцентрировать туземное население в одном регионе, чтобы в случае восстания он мог одним ударом покончить с мятежниками. Насколько мне известно, аборигенов нередко притесняют их китайские соседи. Не больше сорока лет тому назад чиновник по имени Лю Тинчжи сообщил императору Даогуану, что аборигены в Цзиньсу восстали, и мандарину было приказано начать с ними войну. Лю Тинчжи явился в одно из их главных поселений и истребил более сорока тысяч человек. Как говорят, причиной этой позорной войны стала ссора между его сторонниками или свитой и старейшинами племени, против которого он выступил. Сторонники Лю Тинчжи стремились присвоить участок земли, который с незапамятных времен служил в Цзиньсу рыночной площадью, поэтому попытка отобрать эту землю встретила сопротивление со стороны племени и поддержавших его соседей. В конечном счете это привело к гибели нескольких сотен китайцев и более сорока тысяч аборигенов.
Китайцы считают местные племена народом диким и варварским. Обычаи китайцев и аборигенов весьма несхожи. Почти всем племенам, кроме одного-двух, неизвестны свахи, и каждый влюбленный волен сам выбирать невесту. Во время празднования Нового года, когда члены нескольких племен заключают брачные союзы, юноши и девушки, согласно обычаю, отправляются на ярмарки, которые в это время устраивают во дворах разных храмов. Когда девушки расхаживают по ярмарке, рассматривая выставленные на продажу товары, юноши следуют за ними; если молодой человек видит девушку, которая ему нравится, он, не колеблясь, заговаривает с ней и в конце концов делает предложение. Если она его приняла, то помолвленная пара отправляется в храм и поклоняется идолу. После этой церемонии жених сопровождает нареченную к дому ее родителей, где подготавливают и подписывают некоторые необходимые документы. Свадьбу празднуют не меньше шести дней. Если союз будет благословлен потомством, первенца посылают в подарок родителям мужа, а второго ребенка – родителям жены. Муж должен прожить с родителями жены семь или десять лет. По истечении этого времени он волен вернуться в дом своих родителей. У этих диких племен существует обычай давать приданое женщинам из богатых семей (китайцам он неизвестен), притом при жизни родителей, вещи, которые выделены для жены, выдают ей в день, когда она оставляет дом своего отца, чтобы поселиться в доме свекра.
В племени, которое носит название лу-тун-и-яо, нареченная невеста в сопровождении подружек и человека с зонтом отправляется в дом родителей жениха, где и выходит замуж. Пробыв там три дня, она вместе с мужем возвращается в родительский дом, где новобрачные остаются до рождения первенца. Затем, взяв с собой ребенка, они возвращаются в дом родителей мужа и остаются жить там. В одном из племен – лун-чи-мяо – о детях заботится в основном отец, что отражено в своеобразном погребальном ритуале. Умершего отца хоронят с повернутой вбок головой в знак того, что он будет наблюдать за своими детьми и из мира теней.
Когда умирает член племени, пользовавшийся доброй славой, есть обычай проносить его тело, украшенное цветами, по главным улицам города или деревни, где он жил. В зимние месяцы этот оригинальный обряд совершается все три дня после кончины, а в летние месяцы – только в первый день. Если родственники покойного богаты, останки кладут в каменный гроб, или саркофаг, но телу не дают долго покоиться в могиле, потому что эксгумация считается необходимой, чтобы по виду останков родственники могли узнать об ожидающей их судьбе. Если лицо трупа лишь слегка тронуло разложение, они заключают, что их ждет счастье, а если оно сильно обезображено, родственники начинают готовиться к ожидающим их страшным бедствиям.
По-другому поступает племя под названием лу-сы-цзы. У них останки эксгумируют через год после похорон не для того, чтобы члены семьи покойного узнали о своем будущем, а для того, чтобы тщательно вымыть кости. Если кто-нибудь из семьи покойного заболеет, кости тут же выкапывают и моют вне зависимости от того, как давно происходили похороны. Причина этого – любопытное суеверие, согласно которому здоровье или болезни в большой степени зависят от степени чистоты костей умерших родственников, поэтому китайцы называют это племя мойщиками костей.
Погребальные обряды племени под названием лань-гу-хэ-мяо тоже весьма необычны. У этих людей покойника хоронят спустя значительное время после смерти. До похорон мертвое тело находится в герметично запечатанном гробу. Только когда наступают определенные счастливые дни, которые, согласно их астрономическим вычислениям, случаются не чаще четырех раз в год, живые предают земле мертвых.
Поразительное исключение в этом смысле представляют собой племена, которые называются соответственно чжэнь-дао-хэ-лу, го-лу, бай-го-лу и чжан-чжу-лун-цзя: они не хоронят мертвых, а сжигают. Прежде чем сжечь мертвое тело, члены племени го-лу накрывают его шелковым саваном, а члены племени бай-го-лу с той же целью используют лошадиные, коровьи, овечьи или козьи шкуры. Практикуется также обычай, который в Индии называется сати; для одного или более племен существует закон, такой же непреложный, как любой закон древних мидян и персов, согласно которому все вдовы должны быть сожжены на погребальных кострах своих мужей. В этих племенах люди соблюдают трехмесячный траур по смерти родителя, деда, или бабки, или вождя.
Одно из богатейших туземных племен шуй-цзя-мяо замечательно одной своеобразной и отталкивающей религиозной церемонией. У этого народа есть большой храм, где стоит идол в виде собаки. В определенный день каждый год все отправляются в этот храм для моления. Насколько мне известно, во время этого ежегодного религиозного празднества, согласно обычаю, богатые члены племени устраивают для своих более бедных собратьев пир в честь человека, избранного для того, чтобы его принесли в жертву на алтаре бога-собаки, за что его семье выплачивают деньги. В конце пира жертву, допьяна напившуюся вина, убивают перед идолом. Эти люди считают, что, если они пренебрегут соблюдением обычая, их постигнет чума, голод или вооруженное нападение. Богатство, которым, как говорят, они располагают, в основном имеет источником торговлю солью, которую они кладут не в бочки или мешки, а в большие трубки, изготовленные из бамбуковых стволов.
Кое-какие племена от чумы защищаются по-другому. На роль козла отпущения выбирают человека, отличающегося большой физической силой. Нанеся на лицо краску, он оживленно жестикулирует и кривляется, чтобы навлечь исключительно на себя чуму и все губительные воздействия. Ему помогает жрец. Затем козла отпущения, которого азартно преследует толпа мужчин и женщин с боем гонгов, поспешно выгоняют из города или деревни.
На третий месяц каждого года устраивают большой праздник. В этом торжестве принимают участие многие племена; все радуются, отмечая, по поверью, полное уничтожение всех бед прошедших двенадцати месяцев. Уничтожение это якобы совершается посредством следующей церемонии. Большой глиняный кувшин наполняют порохом, камнями и кусками железа, а затем зарывают в землю. Затем укладывают запал, соединяющийся с этим сосудом, и поджигают его. Взрыв приводит к тому, что осколки кувшина и его содержимое разлетаются во все стороны. Камни и куски железа символизируют беды и несчастья прошедших двенадцати месяцев. Считается, что взрыв уничтожает все, что они символизируют. Во время этого праздника много едят и пьют. В таких случаях прибегают к остроумному способу, чтобы заставить людей пить. В определенный момент зажигают масляную лампу, и затем бражники начинают быстро передавать ее из рук в руки, пуская вокруг стола. Один из них следует за лампой и пытается задуть ее в момент, когда она переходит из рук одного человека к другому. Когда ему это удается, человек, в чьих руках погасла лампа, должен осушить наполненный до краев бокал вина.
Многие племена развлекаются такой забавой, как разновидность боя быков. Крестьяне одного племени выставляют своих быков против соседних. В определенный сезон несчастных животных, приведенных в ярость при помощи опьяняющего напитка, выводят на арену, чтобы развлечь толпу зрителей. Племена заканчивают эти игры, длящиеся несколько дней, принесением в жертву одному из главных божеств быка-победителя{149}.
Стоит отметить, что одним из туземных племен руководит женщина. Эту властительницу подданные, глубоко почитающие ее, называют Най-да. Это племя известно под именем нюй-гуань, или народ, которым управляет женщина. Право или привилегия управления этим племенем принадлежит только женщинам – потомкам одной семьи, так что в случае смерти правительницы маловероятен спор о том, кому принадлежит право наследования. Обычные китайцы удивляются тому, что в Великобритании и в других европейских странах, где не принят салический закон, время от времени могут править королевы. Они отчасти склонны думать, что жители этих стран ничем не лучше дикого племени нюй-гуань.
Племена туземцев, описываемых мной, имеют репутацию хороших земледельцев, а также известны выведенной ими породой крупного рогатого скота{150}. Их работники весьма прилежны и могут выносить большие физические нагрузки. В плуг, который на юге Китая тащат буйволы или волы, а на севере кроме этих животных еще и лошади, мулы или ослы, в некоторых уездах, где живут туземные племена, запрягают крестьян и крестьянок. Этот обычай особенно распространен у племени, которое называется е-дао-мяо. Власть крестьянина над батраками очень велика. Когда батрак нанимается к хозяину, составляют соглашение, где тщательно записаны возраст работника, время, на которое он нанят, и наказание, которому будет подвергнут в случае оставления работы до срока. Наказание, которому, как правило, подвергают беглых работников, так жестоко, что нередко приводит к смертельным исходам.
Многие племена занимаются также производством и окраской холста или сукна. Возможно, самое известное из племен, занимающихся ткацким делом, – это шуй-цзя-мяо.
В провинции Гуандун все еще живут различные туземные племена. В области Ляныпань (одно из административных подразделений этой провинции), по всей вероятности, живет большинство этих дикарей. Говорят, что племена этой области занимают не менее восьми отдельных поселений: пять племен на востоке, а три – на западе области. Ранее у этих аборигенов существовало традиционное самоуправление, причем его замысел был очень прост. Сотня человек составляла курию, или общество. Каждой курией руководил чиновник, которого можно назвать сотником. К вождю или вождям племени каждый сотник обязан относиться с должным почтением и всегда подчиняться. Племенем го-лу управляют девять старейшин, избранных из среды народа. На двенадцатом году правления императора Даогуана разные племена, жившие в области Ляныпань, восстали с оружием в руках против своих китайских соседей, и их набеги привели к тому, что генерал-губернатор особенно невзлюбил их. Чтобы подавить восстание, которое предвещало весьма серьезные последствия, его превосходительство попросил Хафэна, тогдашнего маньчжурского генерала, повести войска против варварских орд. После нескольких боев генерал разбил их необученные войска и смог добиться мира. Затем был издан императорский указ, согласно которому с этого времени в восточной части области каждым поселением будут управлять правитель, заместитель правителя и восемь помощников, а в западной – правитель и четыре помощника. Всех этих чиновников назначает императорское правительство, избирая их из среды наиболее просвещенных и разумных представителей племен. В Яншане, область Хуэйчжоу (еще одно административное подразделение провинции Гуандун), тоже немало туземных поселений. При этом каждое из них, как и на западе области Ляныпань, находится под управлением туземного правителя, назначаемого на должность императорским правительством, с четырьмя подчиненными ему чиновниками.
Кроме того, установлено, что аборигены живут в уездах Лунмэнь, Фэнчуань, Гуюй, Янчунь, Сыхуэй, Гуаннин, Яопин, Хайкан, Хопу, Ло-дин, Дунъань, Синин, Боло, Цзэнчэн, Янцзян, Жуюань, Цюйцзян и Лэчан. Побывав в некоторых из перечисленных уездов, я узнал, что тамошние аборигены в подавляющем большинстве случаев не образуют больше особых племен, приняв нравы и обычаи своих китайских соседей.
Перейдем к аборигенам острова Формоза. Среди тамошних племен существуют большие различия в характере и образе жизни. Одни добры и кротки, другие свирепы и безжалостны. Некоторые кормятся земледелием и другими занятиями, свойственными миролюбивым сообществам; другие племена, как, например, сун-мянь или ху-лу, самые дикие из этих кланов, живут охотой и грабежом. Некоторые племена занимаются производством и окраской ткани. Я располагаю образцом их изделий. Это кусок очень прочного льняного полотна. Единственная часть тела, которую прикрывают мужчины-дикари на севере Формозы – это чресла, а женщины – грудь. Более дикие племена (среди которых наиболее известны своей жестокостью мао-тоу) люто ненавидят китайцев, да и вообще всех иностранцев, убивая всех, кто имел несчастье попасть к ним в руки.
Два племени, составляющие туземное население острова Хайнань, живут в областях Цюнчжоу, Ячжоу и Даньчжоу. Одно из них называется шан-ли (шан-лай), или уединенное племя; утверждают, что эти люди неповоротливы, глупы и необразованны. Как бы то ни было, по рассказам, они весьма усердные, хотя и невежественные земледельцы. Бывший кантонский генерал-губернатор по имени Лу Гуань проявил большое внимание к благосостоянию этого племени и велел людям, сведущим в агрономии, научить их возделывать землю с большей выгодой. По предложению Лу Гуаня они обратили большее внимание на ирригацию. Люди из этого племени редко уходят из горных твердынь, по большей части они живут в своих пещерах.
Другое племя известно как шу-ли, или дерзкое племя. Его представители имеют репутацию, возможно, самых ловких воров. Одновремя между аборигенами и китайцами был большой разлад; в настоящее время китайцы наводнили почти весь остров. На тринадцатом году правления императора Даогуана племя шу-ли начало жестокую войну против китайского населения Хайнаня. Передают, что ее причиной послужило настойчивое желание китайцев ходить в горы, чтобы рубить лес, который аборигены считали своей собственностью. Когда китайцы победили в этой войне, император, дабы по возможности предотвратить волнения в будущем, назначил править каждым племенем высокопоставленного чиновника, или магистрата. Многие из наиболее доброжелательно настроенных представителей племен поступили на военную службу под императорскими знаменами и обещали приложить все силы, чтобы помогать магистрату в поддержании спокойствия и порядка. В то же время, чтобы аборигены и китайцы контактировали как можно реже, законом было определено, что аборигены не должны уходить за границы своего уезда, причем любое нарушение должно сурово караться. Чтобы они могли свободно торговать на рынках, было приказано, по крайней мере в области Даньчжоу, для племени шу-ли открыть несколько торжищ – в Синьине, Наньтуне и Динъане. Было установлено также, чтобы эти ярмарки открывались одновременно и работали в течение пяти дней подряд. Строгость закона, установленного в то время, была необходима, чтобы предотвратить восстания диких племен; согласно ему каждый, кто являлся на ярмарку, должен был зарегистрироваться в специальной конторе. Во время работы ярмарки неподалеку, в казармах, были расквартированы солдаты, вооруженные копьями. Ярмарка закрывается, только когда все туземцы возвращаются домой. В конце каждого года, когда туземным племенам почти нечем заняться, над ними усиливают надзор. Для этого, насколько мне известно, вооружают пять рот китайских ополченцев, или храбрецов. Чтобы покрыть расходы на их содержание в зимние месяцы, на пятнадцатом году правления Даогуана двадцать тысяч долларов были помещены под высокий процент в некоторые ломбарды, находящиеся в уездах Паньюй и Наньхай. В день ополченцу выплачивают не более сорока медных монет, а офицеру – не более пятисот. Поскольку туземные племена должны платить земельный налог, можно было бы ожидать, что ополченцам и офицерам станут платить больше, но земли, где живут эти племена, как правило, неплодородны, и, несомненно, туземцы часто оказываются неплательщиками. Во всяком случае, они очень бедны, поскольку есть закон, разрешающий китайской администрации во время каждого посева ссужать жителям определенное количество риса. Этот заем аборигены по возможности возвращают правительству, но на него не начисляются проценты.
Китайское правительство постановило, что на стенах общинного здания в каждой деревне, где живут туземцы, на почетном месте должен висеть такой кодекс:
1. Старейшины каждого туземного племени, и только они, должны собирать с туземцев и выплачивать мандаринам земельный налог, следующий от них императорскому правительству.
2. Если кто-либо, принадлежащий к туземному племени, нарушит закон, он (они) подлежит задержанию стражниками или солдатами, которые надзирают за туземцами по приказу правительства.
3. Китаец ни в коем случае не должен одалживать денег туземцам.
4. При продаже вещей туземцам китаец не должен просить за них чрезмерную цену.
5. Туземцам категорически запрещается иметь огнестрельное оружие.
6. Кузнецы, в отношении которых станет известно, что они изготовляют огнестрельное оружие для туземцев, будут сурово наказаны.
7. Над дверями дома каждого туземного домовладельца должно быть вывешено уведомление о том, что здесь не предоставляют ночлега чужеземцам и гостям.
8. Все туземцы, сбивающиеся в шайки, для того чтобы грабить соседей, будут сурово наказаны.
9. Туземным старейшинам, или правителям, вменяется в обязанность следить за тем, чтобы их подопечные постоянно обучались обращаться с плугом, валить лес и т. д.
10. Все туземцы, находящиеся под защитой императора Китая, должны отказаться от своих грубых украшений, обрить голову и принять платье, нравы и обычаи китайцев.
11. Любой китаец, убивший туземца, не подчинившегося предыдущему пункту, будет помилован.
12. Вождь каждого туземного племени раз в месяц должен встречаться с правителем уезда, в котором живет племя.
Некоторое время существовал обычай (может быть, он существует и сейчас), по которому китайцы, нарушившие закон своей страны, искали убежища среди туземцев. Был также издан закон, согласно которому аборигены, содействовавшие императорскому правительству в поимке и передаче преступника в руки правосудия, а также служившие его императорскому величеству на войне, могут получить ранг не выше четвертого; этот ранг можно наследовать на протяжении шести поколений. Сын может унаследовать титул своего отца в возрасте шестнадцати лет или старше. Провинциальный казначей имеет полномочия рассматривать все заявления претендующих на этот ранг и присваивать его, буде для того найдутся основания.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.