«Дома» из мамонтовых костей

«Дома» из мамонтовых костей

Остатки древних жилищ известны на многих памятниках, датирующихся сотнями тысяч и даже миллионами лет назад. И далеко не всегда это были примитивные сооружения типа ветровых заслонов. Даже в столь давние времена обнаруживаются весьма любопытные детали как в конструкциях, так и в их взаимном положении. Но подлинный переворот и в строительстве жилищ, и в организации поселений происходит в эпоху верхнего палеолита, начавшуюся примерно 45 тысяч лет назад. Главные достижения в этой области приходятся на вторую ее половину, длившуюся приблизительно с 23—22 до 10—9 тысячелетий до наших дней. И что особенно важно — именно восточно-европейские охотники на мамонтов достигли подлинных вершин в «архитектурно-строительной» деятельности доисторического периода! По-видимому, это связано с серьезными климатическими изменениями, которые происходили тогда на Русской равнине.

23—22 тысячи лет назад — время наступления последнего сильного похолодания в истории нашей Земли. Оно достигло своего пика примерно 20—18 тысяч лет назад. Вся Прибалтика, север Белоруссии, Ленинградская, Псковская, Новгородская области оказались сплошь покрыты льдом и непригодны для обитания. Южнее, на территориях, уже давно обжитых людьми, климат становился все более суровым. Хвойные и смешанные леса, еще недавно произраставшие на обширных пространствах Русской равнины, повсеместно сменялись тундровыми или тундро-степными ландшафтами с редкими островками сосны и березы. На почве нарастала многолетняя мерзлота. По мнению ряда ученых, область этой мерзлоты доходила почти до побережья Черного моря. Конечно, люди, обитавшие 25 тысяч лет назад на берегах Дона и Днепра, Осетра и Клязьмы, были намного выносливее нас. Но в этих суровых условиях и перед ними вставал нелегкий выбор: либо покинуть привычные места, уйти туда, где теплее, либо изменить свой образ жизни, свою культуру так, чтобы жить и здесь, на промерзлых, открытых северным ветрам просторах приледниковой зоны.

Теперь мы знаем: верхнепалеолитическое население Русской равнины ответило на вызов природы и достойно справилось со столь сложной задачей. Конечно, этими людьми двигала не только и не столько «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам». Приледниковые лесотундра и тундростепь с их обилием трав и кустарников были исключительно благоприятны для обитания многих видов животных, в первую очередь — мамонтов. Дичь тут водилась в изобилии. В съедобных кореньях, грибах, ягодах тоже не было недостатка. Главным врагом являлся холод, достигавший в малоснежные, ветреные зимы 50 градусов по Цельсию. Чтобы нормально жить в такие зимы, людям требовались не только еда и меховая одежда, но прежде всего — теплое и удобное жилье, где эту одежду можно было бы и снять.

До начала этого последнего похолодания на подавляющем большинстве верхнепалеолитических стоянок строились только легкие наземные жилища — типа сибирских чумов или шалашей. Вероятно, их конструкции были разнообразными: ведь и чумы бывают различных типов. Но все остатки таких жилищ, обнаруженные археологами, выглядят одинаково: в центре очаг, а вокруг него — окрашенное охрой и золой пятно более или менее округлых очертаний, с большим количеством осколков костей и кремней — следов хозяйственной деятельности, которую вели обитатели этих жилищ. Иногда отмечаются ямки от жердей, образовывавших каркас, вертикально вкопанные кости, заклинивавшие эти жерди, а также камни, вероятно, придавливавшие шкуры, которыми покрывали такие сооружения, и тому подобные детали. Жилища этого типа широко распространены и в Европе, и в Северной Азии, и в других районах на протяжении всего верхнего палеолита, да и в последующие эпохи.

Вот как выглядел подобный поселок в глазах мальчика Нагу — героя романа «Тропа длиною в жизнь» — попавшего сюда из иного племени и не по своей воле:

…Небольшие островерхие хижины, покрытые шкурами, запорошенные снегом, ютились на склоне мыса, полукругом прижимаясь к низкорослому ельнику. Впереди за деревьями угадывались такие же жилища. Дымили два-три наружных костра, — очевидно, общие очаги; дымки вились и из отверстий в вершинах кровель. Если обернуться, — те же заснеженные пространства, то же низкое, серое небо. Всё — как и везде, но поселок — иной. Хижины казались жалкими, убогими по сравнению с добротными полуземлянками родного стойбища. Вот это, перед входом в которое его оставили, должно быть, принадлежит их вождю, — а на вид ничуть не лучше остальных! Да и общие очаги какие-то маленькие, неказистые… Прав отец: они, дети Тигрольва, самые умелые, самые могучие…

Жилища типа чумов, подобные описанным здесь, строились в Восточной Европе повсеместно накануне последнего похолодания. Но начиная примерно с 24—22 тысяч лет назад на стоянках приледниковой зоны наряду с ними начинают строиться дома куда более сложных конструкций. Археологи выделяют несколько различных типов таких домов, которые названы, как правило, по именам стоянок, где жилища соответствующих типов были впервые открыты и наиболее хорошо изучены. Познакомимся теперь с главными из них.