Уборка дома

Уборка дома

Из книги миссис Битон мы почерпнем немало сведений о домашних обязанностях англичанок или – в идеале! – их прислуги. Учитывая отсутствие пылесосов, стиральных машин и даже эффективных моющих средств, уборка в XIX веке превращалась в настоящее мучение, тягостнее которого была разве что стирка. Тяга к чистоте постепенно охватывала все классы, и в разгар Викторианской эпохи жительницы бедных лондонских кварталов с энтузиазмом бросались на борьбу с грязью. Даже Сизиф восхитился бы их упорством, потому что в «Великом Грязнуле» Лондоне любой только что вымытый предмет почти мгновенно покрывался копотью. Тем не менее, домохозяйки каждую неделю мыли окна, каждые две недели – стирали шторы, выплескивая черную воду, но самым торжественным ритуалом была чистка крыльца. Покончив с утренними хлопотами, домохозяйки подметали тротуар, а затем почтительно преклоняли колени перед крыльцом, как перед алтарем респектабельности, и натирали его смесью воды и мела. Белоснежные ступени были лучшей визитной карточкой порядочной домохозяйки. А ребятишки делились байками о бедолагах, которые так помешались на чистоте, что, позабыв покой и сон, драили свою квартиру сверху донизу, пока их не забирали в сумасшедший дом.

При первой же возможности женщины старались переложить бремя уборки на чужие плечи, и неудивительно, что даже жены небогатых клерков нанимали хотя бы одну служанку. Ее рабочий день начинался в 6 утра летом и на полчаса позже зимой. Горничным приходилось бы вставать еще раньше, если бы не дороговизна угля и свечей: одеваться в потемках было трудно, разводить огонь спозаранку – непозволительная трата. Конечно, среди слуг в больших домах существовала строгая иерархия, так что затемно вставал только младший персонал: кухарка, камеристка или няня могли понежиться в постели лишний часок, дожидаясь, когда их помощницы принесут чай прямо к ним в комнату. Простые служанки могли только мечтать о такой роскоши!

Но вернемся к нашей горничной, которая, позевывая, спускается в кухню, открывая по дороге шторы. В кухне неприветливо зияет холодный очаг или новомодное изобретение – чугунная плита, вошедшая в обиход во второй половине XIX века. Нужно сразу же приступать к работе – вымести угольки с золой и начистить все металлические части графитом, после чего отполировать их мягкой щеткой. Нерадостное начало дня, что и говорить. Если еда готовилась в очаге, раз в неделю требовалось очищать дымоход от сажи, хлопья которой могли испортить любое блюдо.

Наконец-то можно развести огонь и поставить чайник, а пока он закипает, почистить всю обувь и ножи. Если кухарка или помощница кухарки тоже имелись в наличии, заботу о кухне препоручали им, горничная же начинала день с наведения порядка в комнатах. Зимой и осенью ее ожидала нескончаемая череда каминов, в первую очередь в столовой и гостиной, – опять нужно вымести золу и начистить решетку графитом, иначе заржавеет. С собой горничная захватывала коробку с щетками, графитом, наждачной бумагой и прочими полезными вещами, а также полотнище, чтобы накрыть каминный коврик, и ведро для угольков – в хозяйстве все сгодится. Покончив с камином, горничная смахивала пыль с многочисленных безделушек и разбрасывала вчерашний чай по ковру, чтобы потом смести его вместе с грязью. Во время уборки мебель надлежало закрыть чехлами, чтобы на обивке не осела пыль. На этом заканчивались утренние обязанности, и служанка спешила переодеться в чистое платье, белый фартук и чепец. После она стелила скатерть и подготавливала стол для завтрака: каждая салфетка и нож должны быть на своем месте, а тарелки для мяса и рюмочки для яиц всмятку должны быть подогреты. Раздавался звук гонга, и семья чинно следовала в столовую, куда служанка уже спешила с подносом, нагруженным всевозможной снедью. Приходилось ей приносить и большой металлический чайник с кипятком (пожалуй, правильнее было бы назвать его самоваром), так что подача завтрака превращалась в соревнование по тяжелой атлетике. Ханна Каллвик, простая горничная и одна из самых известных викторианских мемуаристок, хвасталась стальными мускулами и с легкостью поднимала на руки своего любовника – рабочая жизнь ее закалила.

Пока семья завтракала, у горничной оставалось время позавтракать самой – или же перехватить что-нибудь на бегу, прежде чем ринуться в хозяйскую спальню. Там она распахивала окна настежь и приступала к одной из самых неприятных обязанностей – мытью ночных горшков. Их выносили по черной лестнице или, за неимением времени, выплескивали прямо в ведро, которое горничная носила с собой. Повсеместное распространение сливных туалетов во второй половине XIX века стало настоящим подарком для служанок – возни с горшками поубавилось, и жизнь стала гораздо приятнее. Опорожнив горшки, а также тазики для умывания или даже сидячую ванну, горничная проветривала простыни и переворачивала матрасы в количестве трех штук: тяжелый нижний матрас, набитый соломой, переворачивали раз в неделю, средний матрас на конском волосе – раз в день, а мягкую перину тоже нужно было ежедневно взбить и перетрясти. По мнению англичан, такие меры предотвращали распространение инфекции и спасали от клопов. При необходимости, хозяйка и дочери хозяйки помогали горничной с уборкой спальни.

Закончив со спальней, горничная возвращалась в кухню, мыла посуду, оставшуюся после завтрака, подметала пол в столовой от крошек хлеба. Если в этот день намечалась уборка какой-либо комнаты в доме (к примеру, натереть пол воском или протереть изящные пылесборники, ощетинившиеся на каминной полке), горничная тут же приступала к ней. Обед и ужин сопровождали те же самые ритуалы, что и завтрак, но теперь горничной приходилось прислуживать за столом и приносить первое, второе и десерт. День заканчивался тем, что горничная закладывала топливо для завтрашнего огня и закрывала двери и окна. После того как семья отправлялась спать, измученная горничная плелась на чердак, где без сил падала в постель. Некоторые девушки от переутомления даже плакали во сне! Тем не менее, горничная могла получить выговор от хозяйки за то, что развела грязь в собственной спальне – интересно, когда бы она успела там убраться?

Служанка после уборки. Рисунок из журнала «Панч», 1863.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.