Дома

Дома

За те тринадцать лет, которые они провели на Востоке, в отпуске были только один раз. Туристами поехали в Европу, колесили по Франции, Испании, Италии, Швейцарии… В Советский Союз прибыли тайно, особым путем, но из Москвы в Ашхабад летели вполне легально — имея билеты и советские документы.

Ей показалось, что отпуск пролетел мгновенно, и вот уже снова они в Европе, и нет Ирины Алимовой, а есть госпожа Гюзель, владеющая вместе с мужем небольшим магазином в далекой азиатской стране.

И снова каждый день словно идешь по лезвию ножа. Даже дома, наедине, они говорили по-уйгурски. Как-то в гостинице решили провести небольшой эксперимент: закрыли подушкой телефон. Вскоре в дверь вежливо постучали, и молодой человек, извинившись, сказал, что хочет проверить, как работает телефонный аппарат.

— Однажды мы пошли в кино на русский фильм, — вспоминает Ирина Каримовна. И я только в середине фильма заметила, что, прекрасно понимая русскую речь, все же добросовестно читаю титры и воспринимаю содержание именно по этим титрам. И мысленно одобрила это.

Но вот Центр передал, что вскоре они смогут вернуться домой. Гюзель с мужем уезжали тихо, с одним чемоданом — обычная деловая поездка в Европу. Ярким летним днем они последними спускались по трапу самолета в московском аэропорту.

Человек в сером костюме, встречавший их, сказал дежурной, чтобы автобус с пассажирами не ждал. Поодаль, на летном поле, стояла «Волга».

— Вещи мы возьмем сами, — сказал встречавший.

— Неужели уже дома? — тихо спросила Ирина Каримовна, — Какой здесь прекрасный воздух…

А на летном поле стоял едкий запах керосина от только что заглушенных двигателей.

***

После их возвращения 22 толстые папки общим объемом более семи тысяч страниц — документы, связанные с работой Ирины Каримовны Алимовой и ее мужа на Востоке, — были отправлены в архив. Вот одна из них. Серо-голубой футляр из толстого картона с откидывающейся наверху крышкой. Она прошита шнурком с сургучной печатью. Сломав ее и открыв футляр, достаю папку. «Совершенно секретно. 1-е Главное управление КГБ СССР. ЛД (личное дело. — Прим. автора) N 23467. Начато — 1947_г. Закончено — 19… г.». И в центре крупными буквами «Бир».

Внутри — радиограммы Центра, донесения наших разведчиков, различные документы. Вот паспорта, выданные третьей страной, свидетельство о браке, заполненные замысловатой вязью, вид на жительство — увы, уже безнадежно просроченный…

Я спрашиваю, какое звание у Ирины Каримовны и какие у нее награды.

— Звание — майор. А награды… На фронте получила орден Отечественной войны, а у нас — медаль «За боевые заслуги».

Да мы, собственно, работаем не за награды…

Конечно же, подумал я, не за это. Но все-таки разве не заслуживают высоких наград те, кто ежечасно рискует жизнью во имя своей страны? Я вспомнил скромную квартирку Ирины Каримовны и ее мужа, старенький телевизор, дешевые занавески… Только красивые восточные деревянные панно с инкрустациями на стенах да диковинные вазочки и статуэтки — память о Юго-Восточной Азии — украшают их жилище. Спросил, а как же быть с расхожим мнением об огромной зарплате тех, кто работает за рубежом? — Не знаю, как у других, а у нас богатеем не станешь. Да и не в деньгах счастье.

И то верно, не в деньгах. Но должна быть справедливость.

Начальники многих областных управлений КГБ носят генеральские погоны. Наверное, у них хлопотная работа, не знаю, не знаком с ней. Однако если сравнить с работой разведчика за рубежом…

Но закончить этот рассказ мне хотелось бы все-таки на оптимистической ноте. Бытовые условия не особенно волнуют Ирину Каримовну. Она довольно своей судьбой. «Если бы пришлось жить заново, — говорит она, — и спросили: хочешь пройти снова весь путь, я бы твердо ответила: да».

Она полна энергии, деятельна, инициативна.

Встреча с такими людьми оставляет глубокий след. Как жаль, что мы мало знаем о них…» Через два месяца та же газета «Труд» поместила на своих страницах письмо одной читательницы: «Не так давно в «Труде» в нескольких номерах (8, 14, 15, 20 марта) были опубликованы документальные материалы об удивительной судьбе советской разведчицы, бывшей киноактрисы Ирины Каримовны Алимовой. За рубежом она работала (уже после войны) вместе с мужем, но ему посвящено в публикациях всего несколько строк. Даже имени не назвали. По-моему, это нехорошо и несправедливо. Наверняка всю жизнь он шел по лезвию ножа, подвергал себя смертельной опасности во имя высших интересов Родины, а мы его на старости лет благодарим вот так — забвением… Хоть доброе слово-то заслужили эти люди? Прошу переслать мое письмо председателю Комитета государственной безопасности СССР.

Н.Синельщикова медсестра филиала поликлиники N 2 Минздрава РСФСР. Москва».

Редакция «Труда» обратилась вновь в нелегальную разведку с просьбой предоставить дополнительные материалы для новой публикации. Положительный ответ на это обращение был получен неожиданно быстро.