IV ПРОПАВШИЙ ЯЩИК ДЛЯ СИГАР

IV

ПРОПАВШИЙ ЯЩИК ДЛЯ СИГАР

Несколькими днями позднее, 23 ноября 1872 года, от Джона Диксона Пьяцци Смиту пришло сразу два письма. В первом Диксон информировал Смита, что отправил ему все находки:

«Эти предметы упакованы в ящик для сигар и отправлены пассажирским поездом. В ящике — каменный шар, бронзовый крюк и деревянная палка, которую я поместил для безопасности в стеклянную трубку… ты можешь их зарисовать, сфотографировать и все, что угодно… но верни без задержки, поскольку увидеть их хотят многие и на следующей неделе „The Graphic“ намеревается поместить рисунки у себя… так что будет большой наплыв народа… Есть ли какой-нибудь шанс, что Британский музей даст несколько сотен за эти находки? Если так и будет, то использую деньги на исследование [пирамиды]… Я обращусь в музей после того, как они [находки] станут известны…»

Во втором письме Диксон обсуждает «гипотезу» Смита о том, что каналы в царской палате могут быть «воздушными шахтами»:

«Твое замечание по поводу названия новых каналов может иметь место, но я бы предостерег от чересчур поспешного суждения, что эти каналы — воздушные, по той простой причине, что они были выполнены очень тщательно, но тем не менее не вели в саму погребальную камеру. Такое предположение вряд ли стоит делать, помня о закрывающем вход в нее камне 5 дюймов длиной. Я рассмотривал этот вопрос со всех сторон, и мне ясно как Божий день — они не имели никакого выхода во внешнюю атмосферу. Именно там (в северном проходе) мы нашли эти предметы…»

Ящик из под сигар с находками прибыл в Эдинбург к Пьяцци Смиту 26 ноября 1872 года в целости и сохранности. Он занес это в дневник и там же сделал набросок металлического «инструмента». Пьяцци Смит правильно отметил, что «инструмент» был «… слишком маленьким и хрупким, чтобы его использовали в Великой пирамиде…»

Четвертого октября 1993 года я приехал в газетный отдел Британской библиотеки, заказал экземпляры «The Graphic» за декабрь 1872 года и обнаружил в выпуске от 7 декабря 1872 года статью Джона Диксона с текстом на 530 странице и рисунками на 545.

Из этих рисунков и собственных набросков Пьяцци Смита я заключил, что «бронзовый инструмент», или «шлюпочный крюк», был инструментом, который использовали во время ритуала; возможно, связанного с «открытием рта». Крюк этот напоминал раздвоенный язычок змеи. Подобные «похожие на змею» инструменты действительно использовались в церемонии, и некоторые неплохие изображения можно видеть на знаменитом «папирусе Хунифера», который хранится в Британском музее. Находка такого инструмента в северной шахте, которая, как мы знаем, была направлена в приполярную зону небосвода, является дополнительным аргументом к нашей теории о ее предназначении. Профессор З. Заба, египтолог и астроном, уже давно приводил доказательства того факта, что в церемонии «открытия рта» использовался инструмент под названием «Пеш-ен-кеф», который выглядел очень похоже на найденный Диксоном «инструмент». Далее Заба утверждал, что «Пеш-ен-кеф», установленный на деревянном шесте, использовался для ориентации пирамиды на полярную звезду. Представляется вполне вероятным, что жрецы помещали этот ритуальный инструмент в северную шахту с другой стороны стены погребальной камеры царицы.

Где эти находки могут быть сейчас? Если не в Британском музее, то где? Я показал рисунки д-ру Каролю Эндрюс, работающей в отделе египетских древностей Британского музея, но она с уверенностью сказала, что в ее хранилищах таких предметов нет. Она также высказала мнение, что показанные ей предметы — достаточно позднего происхождения и были положены в шахты много позже их появления. Но я напомнил ей, что шахты были закрыты с обоих концов и только в 1872 году их открыли Уэйнман Диксон и доктор Грант. Хорошую сохранность шахт убедительно объяснил Джон Диксон в письме, датированном 2 сентября 1872 года:

«Проход герметически закрыт, внутри не было ни пыли, ни копоти — и стенки совершенно чистые, поскольку их делали при дневном свете…»

Диксон был, конечно, прав. Находившиеся в закрытом пространстве, эти предметы не подверглись разрушительному атмосферному влиянию. Я поделился с доктором Эндрюс своим мнением, что «инструмент» являлся «Пеш-ен-кефом» и использовался для наблюдений за звездами. Доктор Эндрюс благосклонно отнеслась к последнему предположению, но возразила, что ни одно упоминание о «Пеш-ен-кефе» не встречается до Восемнадцатой династии. Затем я показал рисунки доктору Эдвардсу, и он также поддержал мою гипотезу о том, что инструмент использовался для наблюдения за звездами, но, в отличие от Эндрюс, сразу согласился с предположением, что инструмент является разновидностью «Пеш-ен-кефа». С этим же согласился и Рудольф Гантенбринк.