Глава 8 Террорист во власти

Глава 8

Террорист во власти

Они хотели не свободы для себя, а рабства для других.

Александр Усовский. Проданная Польша

Быть может, наш граф и сволочь —

Но здесь рождён.

Ступайте к себе на полночь,

Мы вас не ждём…

Алькор. Тулуза

Итак, в начале XX века Польша по-прежнему была разделена между тремя государствами: Австро-Венгрией, Германией и Россией. Если бы Россия не ввязалась в мировую войну… Впрочем, если бы Россия не ввязалась, то, может статься, и самой мировой войны бы не было, а случилась бы очередная франко-германская заварушка. Альтернативная история — штука туманная, конечно… но вот что ни одно из этих трёх государств ни при каких обстоятельствах не было заинтересовано в существовании независимой Польши — сие есть медицинский факт.

Однако волею большой европейской политики три империи схлестнулись между собой в смертельной грызне — и именно польские земли оказались на линии противостояния. Соответственно, каждый из противников пытался склонить их население на свою сторону.

Николай II ещё в начале войны пообещал объединить все польские земли (как свои, так и те, которые Россия отнимет у Германии и Австро-Венгрии) в автономное государство в составе Российской империи. Однако гнусная реальность, как обычно, внесла коррективы в красивые планы. Отнять земли не удалось, наоборот — противники оккупировали и тот кусок Польши, что принадлежал России. Так что 5 ноября 1916 года именно Германия и Австро-Венгрия, повторив финт Наполеона, провозгласили Польское Королевство.

Занятное это было государственное образование: оно не имело ни границ, ни короля. За неимением монарха страной правил Регентский совет, в который входили: Александр Каковский, архиепископ Варшавы, князь Здислав Любомирский, мэр Варшавы с 1915 года, и Юзеф Островский, бывший глава польского представительства в Госдуме. Из кандидатов на польский престол наиболее вероятным считался австрийский эрцгерцог Карл Стефан, говорили даже, что и сам император был бы тоже не прочь — хотя зачем ему такая головная боль, постичь невозможно…

Итак, государство являлось условным, однако вывеска висела. Германцы разрешили польский язык в образовательных и государственных учреждениях — русский немцам всё равно был без надобности, а немецкий можно ввести и потом[61]. Позволили печатать собственные деньги и завести свою армию. Нетрудно догадаться, что именно в армии-то всё и дело — королевство должно было стать верным союзником Германии в войне.

Однако тут получилось не как у Наполеона. Мобилизация, которую проводил полковник польских легионов Владислав Сикорский (тот самый!) дала ничтожнейшие результаты: за всё время существования Королевства удалось поставить под ружьё лишь 5 тысяч человек.

Свои игры шли в Париже. 15 августа 1917 года представители ряда польских буржуазных партий (в первую очередь национал-демократической) образовали Польский национальный комитет. Целью его было создание с помощью Антанты независимого польского государства (естественно, в границах 1772 года). В сентябре-ноябре 1917 года правительства Франции, Великобритании, Италии и США признали ПНК официальным представительством польского народа.

Во главе комитета стояли председатель НДП публицист Роман Дмовский и Игнатий Падеревский, знаменитый пианист, решивший поиграть не только на рояле, но и в политику. Политические взгляды Падеревского загадочны — он известен как яркий борец за независимость Польши, и только. Что касается Дмовского, то до 1917 года он был настроен относительно прорусски (за неимением лучшего), а потом являлся сторонником создания мононационального польского государства — но, конечно, в границах 1772 года. Устранить же противоречие между мононациональностью и границами державы он предполагал с помощью насильственной полонизации украинцев и белорусов и депортации евреев. Как видим, ничего нового.

Все эти деятели увлечённо занимались формированием польских вооружённых сил на всех фронтах мировой войны. Это не было чем-то новым — начиная с самого раздела, на стороне государств, сражавшихся против Германии, Австрии или России, воевали польские добровольческие отряды. Первый польский легион появился ещё в годы русско-турецкой войны 1768 года. Затем поляки выступили на стороне Наполеона. В 1848 году легион в составе 500 человек появился в Риме, где итальянцы сражались против австрийского господства. В том же году два подобных формирования были созданы в Венгрии, выступив на стороне венгерской революции — опять же против Австрии. В 1877 году в Стамбуле турки сформировали два польских отряда, которые выставили против России.

Однако тут всё нормально, просто и понятно. А вот как поведут себя поляки, когда обе стороны конфликта в своё время участвовали в разделе их родины?

Повели себя все по-разному. Те, кто стоял больше на прорусских позициях, чем на каких-либо других, в 1914 году объединились в Пулавский и Люблинский легионы. Они воевали в районе Радоса и Полесья, потом претерпели несколько преобразований — сперва в дружины государственного ополчения, затем в бригаду польских стрелков — и в конце концов стали основой сформированного летом 1917 года польского корпуса под командованием генерала российской службы Довбор-Мусницкого. Что любопытно, в частях корпуса не было солдатского самоуправления, комитетов и пр., поступающие в него давали подписку, что обязуются соблюдать дисциплину. Что ещё более любопытно — генералу это позволили. (Как выяснилось впоследствии, командир корпуса имел свои далеко идущие планы, при реализации которых комитеты были совершенно ни к чему.)

…Набор в польские легионы австро-венгерской армии был объявлен уже 16 августа (при том, что Россия вступила в войну 1 августа). Предполагалось, что их будет два: Восточный во Львове и Западный в Кракове. Впрочем, первый просуществовал очень недолго. Русские войска заняли Восточную Галицию, и личный состав попросту разбежался.

На западе дело пошло успешнее. Три бригады легионеров, по 5–6 тысяч человек каждая, сражались на русском фронте аж до начала 1917 года, пока не были распущены по причинам, о которых скажем чуть позже.

Во Франции в 1917 году была сформирована так называемая «голубая армия». Основу её составили два крупных контингента. Первый — поляки, служившие во французской армии, а также пленные польской национальности (всего около 35 тысяч человек). Второй контингент — поляки из США (23 тысячи). Кроме того, подтянулись люди со всего мира — 300 человек приехали аж из Бразилии.

Сначала «голубой армией» командовал французский генерал Луи Арчинард, а 23 февраля 1918 года политический контроль над ней перешёл к Польскому национальному комитету. В июле 1918 года до Парижа добрался бежавший с Украины после заключения Брестского мира командир 2-й бригады польского легиона полковник Юзеф Халлер.

На фронтах Первой мировой войны «голубая армия» себя никак не проявила — но вот в дальнейших событиях участвовала весьма активно.

Тем временем в Германии, измотанной войной, назревал общий кризис. 3 октября 1918 года к власти пришло новое правительство во главе к канцлером Максом Баденским. 5 октября оно попросило страны Антанты о перемирии. А на следующий день Регентский совет объявил о создании независимого польского государства, возглавив парад суверенитетов на обломках Германской и Австро-Венгерской империй. Вскоре новорождённое государство получило неофициальное название «второй Речи Посполитой», а его лидер Юзеф Пилсудский выдвинул идею создания так называемого «Междуморья» — конфедеративного государства «от моря до моря», а которое вошли бы: Польша, Украина, Белоруссия, Литва, Латвия, Эстония, Молдавия, Венгрия, Румыния, Югославия, Чехословакия, возможно, даже Финляндия. Поддержала Пилсудского в этом начинании одна лишь Франция. В 1926 году в Париже была основана организация «Прометей». В её состав вошли представители Азербайджана, донских казаков, Грузии, Идель-Урала, Ингрии, Карелии, Коми, Крыма, Кубани, Северного Кавказа, Туркестана и Украины. Цель всё та же — государство «от моря и до моря» под руководством Варшавы. Научное обеспечение проекта создавали Восточный институт в Варшаве и Научно-исследовательский институт Восточной Европы в Вильно.

Впрочем, правительства государств, включённых в список «второй Речи Посполитой», почему-то отнеслись к данной идее без малейшего восторга, а адептов «прометеизма» от Белоруссии и Литвы не удалось отыскать даже в эмигрантской среде. К тому времени они слишком хорошо знали, что собой представляет огонь, который несёт варшавский «Прометей».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.