Резня с красивым названием

Резня с красивым названием

Если нужно хоть какое-нибудь оправдание тем ужасам, каким подверглась Франция, тогда стоит заметить, что первыми начали французы.

В 1337 году они повадились устраивать набеги на побережье Англии, а в течение следующего года напали на Рай, Гастингс, Портсмут, Саутгемптон, остров Уайт и Плимут и устроили там грабежи. Французы захватили английские торговые суда, а французские корабли даже заходили в устье Темзы. Поползли слухи о массированном французском вторжении, и говорили, что взятых в плен кентских рыбаков пытали, а потом прогнали по улицам Кале.

Англичане быстро сообразили, что этот разбойный бизнес — неплохая идея, и вскоре нормандские и бретонские порты на себе испытали все прелести мародерства. Иногда английским налетчикам даже удавалось украсть то, что недавно было вывезено из их родных городов. С тех пор для любого корабля воды Ла-Манша стали опасным местом.

А потом состоялось настоящее вторжение. В сентябре 1339 года Эдуард III атаковал Францию силами пятнадцати тысяч воинов, многие из которых были нидерландскими и германскими наемниками, которым он платил взятыми в долг деньгами. Филипп VI поджидал их в местечке под названием Ла-Фламангри в Северо-Восточной Франции с тридцатипятитысячной армией. И хотя Филипп имел численное превосходство, он предложил провести вместо битвы нечто вроде спортивного состязания, турнир между французскими паладинами — самыми доблестными рыцарями — и лучшими воинами английской армии. Это вполне могло быть насмешкой над Эдуардом, который и сам когда-то был паладином, пока Филипп не конфисковал его французские земли.

Эдуард рвался в бой, и не только потому, что обладал воинственной натурой: к этому подталкивали и наемники, которые жаловались, что им не хватает еды, и угрожали отправиться восвояси. Так что он согласился встретиться с Филиппом на его условиях — будь то жестокая схватка двух армий или рыцарский поединок. Но все кончилось тем, что Филипп попросту не явился.

Трусость, вы скажете? Возможно, но зато эффект был достигнут. Словно английский пенсионер, застигнутый врасплох растущим курсом евро, Эдуард просто не мог себе позволить задерживаться во Франции, и ему пришлось вернуться домой. Денег катастрофически не хватало, и ему даже ради новых кредитов пришлось оставить свою жену Филиппу в Генте в качестве залога. Его вторжение, задуманное как быстрая атака, которая приведет к падению Парижа и захвату французского трона, длилось месяц, но за это время он не продвинулся дальше окраин Кале.

Однако, с учетом предстоящей войны, эту акцию нельзя назвать совсем уж провальной, поскольку Эдуард и его войско неожиданно придумали совершенно новую концепцию вторжения, удачно дав ей французское название, чтобы скрыть факт английской интервенции.

Французское слово chevauch?e («шевоше») прежде означало безобидную прогулку верхом — скажем, по сельским просторам, — но Эдуард III наполнил его куда более зловещим смыслом. Его люди, марширующие по Франции, получали от него приказ крушить все на своем пути. Он даже хвастался этим в письме своему сыну, Черному принцу, как бы между прочим замечая: «Мы продвинулись вглубь страны на двенадцать — четырнадцать лье, сжигая и разрушая все вокруг» — и добавляя, что окрестности города Камбре «опустошены, нет ни корма, ни скота, ничего». При этом он не стал уточнять, что «опустошение» подразумевало выжигание города дотла и принуждение его жителей спасаться бегством, а то и полное их истребление.

Схожими методами действовал в Англии Вильгельм Завоеватель — главным образом с целью наказания бунтующих граждан. Но Эдуард планировал вести так всю войну, пытаясь истощить Францию кровавой резней, чтобы принудить к капитуляции. Подобные же аргументы приводились в 1945 году, в оправдание бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Если бы в четырнадцатом веке существовали ядерные боеголовки, то удержать Эдуарда от их использования могли только перспектива лишиться выгодных заложников и страх перед тем, что французский трон окажется слишком радиоактивным, чтобы сидеть на нем.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.