Глава 7 Истребительная авиация

Глава 7

Истребительная авиация

Кроме незначительных моментов, немецкие боевые офицеры единодушны в своем мнении о роли советской истребительной авиации в течение последних лет войны.

Советское командование продолжило практику концентрации усилий на укреплении истребительной авиации и ее развитии в соответствии с самыми высокими стандартами. Поэтому истребительная авиация имела привилегированное положение, и с точки зрения количественного роста, и оказываемого внимания ее можно считать фаворитом ВВС РККА. Многие истребительные корпуса, дивизии и полки удостоились почетного звания «гвардейских», а большая часть летчиков, награжденных званием «Герой Советского Союза», были летчиками-истребителями.

В истребительную авиацию переводились лучшие летчики-курсанты. Постоянно улучшалась программа обучения пилотов, происходила адаптация к западным образцам эксплуатационных правил, разрабатывались более совершенные модели самолетов-истребителей — все это привело к тому, что истребительная авиация стала самым сильным элементом ВВС РККА.

Истребительная авиация действовала на направлении главного удара наземных войск и предназначались для прикрытия наступающей Красной Армии с воздуха, а также для сопровождения других родов авиации, обеспечивающих поддержку наземных наступательных операций. Применение истребителей носило тактический характер, так как их деятельность имела, скорее, косвенное, чем непосредственное воздействие на немецкие наземные части. Исключение составляет использование истребителей-бомбардировщиков, которые, однако, появились сравнительно поздно.

Непрерывный количественный рост состава истребительной авиации дал возможность советскому командованию уже с лета 1944 г. сконцентрировать на всех участках фронта крупные силы истребителей, что позволило русским добиться и сохранить общее превосходство в воздухе.

Следует, однако, подчеркнуть, что тех шагов, которые были предприняты советским командованием для усиления своей истребительной авиации, было все-таки недостаточно для достижения превосходства в воздухе. С другой стороны, ослабление Люфтваффе на Восточном фронте из-за чрезвычайной обстановки, вызванной усилением активности авиации западных союзников на других театpax военных действий, в огромной степени способствовало потере немцами контроля над обстановкой в воздухе.

В 1944 г. немецкой истребительной авиации еще удавалось противостоять советской, но уже в 1945 г. успешные действия отдельных немецких истребительных подразделений не представляли серьезной угрозы для советской истребительной авиации. Слета 1944 г. количественное превосходство советских истребителей становилось все ощутимее. Например, советские истребители все чаще и в большом количестве стали встречаться как на пути немецких бомбардировщиков, так и в районе цели, что, в конце концов, привело к невозможности выполнения заданий немецкими бомбардировочными группами, вооруженными Ju-88 и Не-111, в дневное время суток. Немецкие самолеты-разведчики могли успешно выполнять задания только в определенных условиях, к примеру, уже начиная с осени 1944 г. они, по выражению одного из командиров отряда, были подобны «преследуемым зайцам».

Немецкие штурмовики и пикирующие бомбардировщики в каждом боевом вылете в это время сталкивались с сильным противодействием советских истребителей. Отмечалось возрастающее улучшение летного мастерства, тактики и боевого духа летчиков противника.

С целью создать плотную воздушную оборону во всех областях, русские прилагали напряженные усилия, чтобы повысить эффективность ночной истребительной авиации. Однако здесь они достигли весьма скромного результата. Не прекращалась работа над улучшением процесса обучения курсантов летных училищ, и в середине 1944 г. была принята методика учебного процесса, положившая конец периоду экспериментирования в этой области.

Примерно 36 тыс. молодых людей проходили обучение в летных училищах по специальности летчик-истребитель, что составляло более 50 % от общего количества курсантов. Русские хотели создать корпус универсальных, агрессивных и дисциплинированных летчиков, гордящихся своей принадлежностью к истребительной авиации и энергичных в бою. Этой цели удалось достичь лишь частично. Из-за имеющихся различных недостатков, способностей и подготовки действия советских истребителей сильно отличались друг от друга вплоть до конца войны. Например, несмотря на большое количество истребительных подразделений, очень немногие из советских летчиков-асов стали широко известны. Это обстоятельство, однако, не может приуменьшить тот факт, что в целом поведение и летные качества советских истребителей значительно повысились.

Развитие советской истребительной авиации начиная с лета 1944 г. описано капитаном фон Решке в отчете о боевых действиях в северном районе Восточного фронта. Он сообщает, что в августе 1944 г. советское командование направило большие силы истребительной авиации для блокирования районов к востоку от Вислы. Неожиданные столкновения с советскими истребителями стали происходить над Баранувом[194] и над территорией Германии.

В октябре 1944 г. большое количество истребителей поддерживало советское наступление в Восточной Пруссии, захватив господство в воздухе и практически полностью нейтрализовав деятельность немецкой разведывательной авиации. Советские истребители появились также в немецком тылу. Вместе с тем немецкая авиация практически без помех могла действовать в тылу советской армии вне района советского наступления.

Начиная с февраля 1945 г. немецкие истребители были не в состоянии предотвратить появление патрульных групп советских истребителей, а также периодические атаки истребителей-бомбардировщиков по аэродромам в Восточной Пруссии. Взлет и посадка немецких самолетов были более сложной задачей для немцев, чем непосредственное выполнение боевого задания уже в воздухе. Наступила эра советского воздушного превосходства.

Шлаге очень подробно описывает положение на центральном участке Восточного фронта. По его мнению, численное превосходство советской истребительной авиации стало ощущаться с января 1944 г., а концу войны достигло абсолютного значения. Шлаге рассматривает лето 1944 г. как переломное в истории советских ВВС. Во время зимнего и летнего наступления 1944 г. ясно проявилась зависимость между концентрацией наземных сил и концентрацией истребительной авиации — районы сосредоточения советских войск прикрывались с воздуха большим количеством истребителей.

В то время русские еще не могли равномерно обеспечить высокую концентрацию и активность своих истребителей на всех направлениях одновременно. Своего наивысшего численного превосходства советские истребители достигли в последние недели войны. Тогда оно оценивалось уже как 50: 1.

Начиная с лета 1944 г. русские, очевидно, не имели никаких проблем со снабжением и пополнением как людьми, так и техникой.

По мнению Шлаге, выучка советских летчиков-истребителей возросла, но до сих пор неизвестно, является ли это самостоятельным достижением русских или помощью со стороны западных союзников. Тем не менее реальностью было то, что советская истребительная авиация обладала теперь высококвалифицированным летным персоналом. Этого немецкое командование боялось, но в отличие от других факторов, усиливших мощь советской истребительной авиации, данный не стал для них неожиданностью.

В дополнение ко всему отчет от 8 января 1945 г. о действиях истребительной авиации на Восточном фронте командования 6-го Воздушного флота, адресованный Герману Герингу, показывает, что не только рядовые летчики-истребители, но и высшее командование было убеждено, что весной 1945 г., несмотря на подавляющее количественное превосходство советской истребительной авиации, немецкие истребители могли успешно противостоять русским. Необходимым условием этого стало наличие разумного числа немецких истребительных групп и достаточного количества топлива.

Имеется немного документов, в которых армейские немецкие полевые командиры высказываются об эффективности советской истребительной авиации в рассматриваемый период. По их мнению, советские истребители не оказали практически никакого влияния на ход боевых действий, даже принимая во внимание их большую концентрацию как над полем боя, так и в немецком тылу. Однако это мнение можно рассматривать только в общем плане. Вероятно, оно явилось следствием того, что за исключением операций истребителей-бомбардировщиков, действия советских истребителей не оказывали непосредственного влияния на немецкие наземные войска.

Организация, структура управления, численный состав и стратегическая концентрация

Согласно отчетам немецких полевых командиров и другим источникам, в течение 1944–1945 гг. не произошло никаких существенных изменений в организации и управлении советской истребительной авиации. Как и другими родами авиации, истребительной руководил командующий истребительной авиацией.[195] Кроме контроля за обучением летчиков-истребителей, в обязанности этого офицера входило инспектирование подготовки, применения и морального состояния летного состава истребительных подразделений, а также организация взаимодействия между тактическими штабами и истребительными подразделениями. Он имел существенное влияние на назначение на командные должности в истребительной авиации, организацию новых и восстановление потрепанных в боях подразделений, на перевооружение и т. д. Однако непосредственно не участвовал в решении вопросов боевого применения истребительной авиации (его влияние было косвенным в виде отчетов и рекомендаций начальнику штаба ВВС).

Несколько истребительных корпусов, которые являлись высшими оперативными структурами в истребительной авиации, входили в состав воздушной армии. Корпус включал в себя от двух до четырех дивизий и полков и штаб авиакорпуса. Последний для возможности быстрой передислокации имел небольшую организационную структуру, а все наземные службы и снабжение соединений корпуса обеспечивались штабами воздушных армий.

Следующим оперативным звеном были истребительные авиадивизии, которые по численности равнялись немецкой истребительной эскадре и состояли из истребительных подразделений. Авиадивизии напрямую подчинялись истребительным корпусам или воздушным армиям. По приказам, поступавшим от командования истребительных корпусов или воздушных армий, дивизия выделяла авиаполки на поддержку наземных частей или проведение бомбардировочных, штурмовых атак и авиаразведку. Штабы истребительных авиадивизий также не имели штатных подразделений по снабжению, эти вопросы решали соответствующие службы воздушных армий.

Распределение обязанностей внутри штаба советского истребительного авиаполка (см. приложение 1) примерно соответствует обязанностям работников штаба немецкой истребительной группы. Единственное различие заключалось в том, что офицеров в советском штабе было намного больше, чем в немецком.

Важную роль среди штабных офицеров играл заместитель командира полка (в штабе немецкой истребительной группы такая должность отсутствовала). Он отвечал за ввод в строй вновь прибывших летчиков и за их летную подготовку. Недавно поступившие на фронт экипажи не принимали участия в боевых действиях без его согласия, свои первые вылеты выполняли под его опекой.

Технический персонал был хорошо обучен. Он выполнял регламентные работы по обслуживанию и очень мелкие ремонтные работы. Более сложные ремонтные работы относились к компетенции передвижных ремонтных мастерских соответствующего батальона аэродромного обслуживания. Такая организация наземной службы делала советские истребительные авиаполки, в свою очередь имевшие минимум технического и авиационного оборудования, чрезвычайно подвижными.

Рост объема производства авиационной промышленности и снижение боевых потерь вели к устойчивому увеличению мощи советской истребительной авиации. Считается, что в феврале-марте 1944 г. в первой линии находилось 4543 истребителя, или 37 % от общей численности советских ВВС. Из этого количества истребителей 485 были самолетами ранних типов, 3228 новыми самолетами советского производства и 830 машинами иностранного (США и Великобритания) производства. В сентябре 1944 г. и весной 1945 г. количество советских истребителей оценивалось примерно в 8 тыс. самолетов.[196]

Это значительное усиление мощи истребительной авиации, с одной стороны, объясняется увеличением количества самолетов в полку (в августе 1944 г. число истребителей в одном полку в среднем составляло 37 штук), а с другой формированием или перемещением в район боевых действий новых авиаполков. Согласно имеющимся отчетам, в июле 1944 г. насчитывалось 197 истребительных полков, в августе — 223 и в сентябре 290. Здесь учитывались и авиаполки системы ПВО. В составе последней находилось примерно 1500 истребителей, часть полков ПВО размещались далеко в тылу, а некоторые базировались вблизи линии фронта.

В сентябре 1944 г. немецкая разведка обнаружила присутствие штабов 16 советских истребительных авиакорпусов и 60 авиадивизий. Возрастающую мощь советской истребительной авиации подчеркивают и ее потери; если в 1943 г. они составили 8500 машин, то в 1944 г. — только 6200 истребителей.[197]

Несмотря на то что по штату в составе истребительного полка насчитывалось 30 истребителей, один учебный и один связной самолет, начиная с осени 1944 г. реальная численность самолетов в полку составляла 35 машин и даже больше. Рассматривался вопрос об увеличении численности истребителей в полку, но формально новая организация не была введена. Фактически в истребительной эскадрильи насчитывалось от 6 до 8 самолетов.

Не произошло никаких изменений в назначении и ночной истребительной авиации, которая была подначалена командующему системой ПВО страны. Однако имелось определенное различие в подчиненности между подразделениями ночных истребителей, действующих в прифронтовой полосе, и во внутренних районах страны. Организационно войска ПВО подчинялись Главному штабу и состояли из ночной истребительной авиации и частей зенитной артиллерии. Кроме того, в ПВО иногда входили прожекторные подразделения, заградительные аэростаты и связные самолеты, в том случае если того требовала ситуация.

Истребительные авиакорпуса и авиадивизии, приданные системе ПВО, состояли из подразделений ночных и дневных истребителей. Каково было процентное соотношение между ночными и дневными истребителями неизвестно. В то время только ночные истребительные полки и эскадрильи имели самостоятельный статус, при этом некоторые из них постоянно дислоцировались в определенных районах страны. Распределение и концентрация истребительной авиации всегда определялись направлением главного удара, и находилась в зависимости от тактической ситуации на земле и воздухе.

Действия истребителей

Летчики-истребители. Немецкие полевые командиры не проявляют полного единодушия в оценке индивидуального мастерства советских летчиков-истребителей в 1944–1945 гг. Однако большинство из них отмечает значительное повышение агрессивности русских летчиков.

Некоторые немецкие командиры указывают на такие недостатки советских летчиков-истребителей, как пассивность и безынициативность в атаке, а также то, русские пилоты вступали в бой только при численном превосходстве. Немецкие командиры также утверждают, что руководители русских наземных пунктов управления прямо обвиняли своих летчиков-истребителей в трусости. Пары и звенья истребителей шли в атаку только под руководством командира эскадрильи, и если группа советских истребителей отказывалась от атаки — это было лично его решение. Думается, что причина того, что советская истребительная авиация добилась относительно небольшого успеха, кроется в особенности русского характера, не объяснимой с точки зрения формальной логики.

Те же источники, которые благоприятно отзывались о советских летчиках-истребителях, отмечают, что с 1944 г. русские пилоты показывали себя совершенно с другой стороны, в бою они полностью игнорировали чувство самосохранения. Русские прорывались через плотный заградительный огонь и вели огонь изо всех стволов с самой близкой дистанции. Несмотря на большие потери, их агрессивность и боевой дух были как никогда высоки. Причиной тому служило постоянное численное преимущество, достижение технического паритета и возросший уровень летной подготовки.

Не в меньшей степени это можно считать заслугой комиссаров, которые укрепляли летчиков в мысли об относительной слабости немецких ВВС и неизбежности конечной победы Советского Союза в Отечественной войне за освобождение Родины от немецких захватчиков. Таким образом, мы назвали те факторы, которые двигали советскими летчиками-истребителями — элитой советской авиации. Они прошли долгий путь, прежде чем научились действовать самостоятельно и почувствовали себя хозяевами неба.

Итак, у немцев почти не осталось сомнений в том, что несмотря на некоторые индивидуальные недостатки, а также на различный уровень боеспособности авиачастей, советская истребительная авиация, по крайней мере начиная с лета 1944 г., устойчиво прогрессировала, а ее летчики превратились в серьезных противников.

Основные принципы.

Повышение эффективности командования и успешные действия истребительной авиации в 1942–1943 гг. продолжали отмечаться и в течение последних двух лет войны. В целом боевые операции советской истребительной авиации можно охарактеризовать следующим образом: а) агрессивность в районе линии фронта и прифронтовой полосы, б) постоянное присутствие большого количества истребителей над полем боя, которые практически полностью контролировали воздушное пространство, в) постоянное проникновение больших групп советских истребителей в немецкий тыл, это завершилось завоеванием превосходства в воздухе весной 1945 г, г) для сопровождения бомбардировщиков и штурмовиков, а позднее и истребителей-бомбардировщиков выделялось сильное истребительное сопровождение, д) все более частое применение истребителей-бомбардировщиков начиная с середины 1944 г, е) операции проводились в соответствии с выработанной тактикой, а действия подразделений — с указаниями пунктов наземного управления.

Эти выводы подтверждают командиры Люфтваффе. Советские летчики, однако, не могли считаться подлинными летчиками-истребителями в смысле, который вкладывают в это слово немцы, англичане или американцы. Действия всех советских истребительных подразделений всегда подчинялись текущей целесообразности, иногда предусматривающей и уклонение от столкновения с немецкими истребителями.

Внезапное появление истребительного авиакорпуса в районе боев практически всегда означало, что здесь в ближайшее время начнется наступление советской армии. В ходе наступления истребительная авиация, которая концентрировалась как можно ближе к линии фронта и в ближнем тылу, отвечала за безопасность сосредоточений наземных войск, других родов авиации и передовых наступающих частей (обычно это были бронетанковые части). Во время прорыва линии фронта истребители прикрывали наступающие войска. Контроль воздушного пространства над полем боя осуществлялся патрулированием, а также вылетами на «свободную охоту». Советские истребители действовали на всех высотах ниже 6000 м. Для того чтобы добиться наибольшей концентрации в районе, где находились наступающие наземные войска, применение истребителей в других операциях сводилось к минимуму.

Истребители оперировали отдельными группами в составе от эскадрильи до полка вдоль главного оборонительного рубежа или перпендикулярно линии фронта на расстоянии примерно 20 км. Если в деле участвовали несколько авиаполков, каждому из них назначался определенный район действий. К концу войны операции такого рода позволили русским добиться превосходства в воздухе не только в прифронтовой полосе, но и далеко в тылу немецких войск, когда советские истребители, преследуя противника, появлялись над хорошо защищенными зенитной артиллерией немецкими аэродромами. В то время оборона советских тыловых областей стала достаточно рутинным и спокойным мероприятием, и в этих районах русские истребители вели себя пассивно.

Кроме заданий по прикрытию войск над полем боя и в тыловых прифронтовых областях, советские истребители участвовали в сопровождении штурмовиков, бомбардировщиков и истребителей-бомбардировщиков. Все чаще русские совершали массированные налеты бомбардировочной и штурмовой авиации под сильным прикрытием истребителей. В Восточной Пруссии, например весной 1945 г., такие операции проводились по несколько раз в день. Тактика налетов основалась на наиболее полном использовании технических возможностей своих самолетов.

Руководство действием истребителей по радио стало общим правилом, особенно в районе главного удара наземного наступления В большинстве случаев истребители и истребители-бомбардировщики управлялись по радио до места сбора и затем участвовали в совместной операции.

Организация истребительных операций. Хотя мнения командиров Люфтваффе о некоторых моментах организации действий советской истребительной авиации отличаются, все они согласны с тем, что в 1944–1945 гг советские истребители приспособились к требованиям современной войны и многому научились.

Обычно истребительные подразделения действовали искусно, хотя довольно часто группы советских истребителей рассыпались уже после непродолжительного боя и редко собирались вновь, особенно над немецкой территорией. Русские приняли западные стандарты тактики полетов в составе пар, звеньев и эскадрилий, но иногда все еще встречались большие, «рыхлые» группы. Истребители обычно летали группами от восьми до десяти самолетов, имея ударную группу, примерно на 30–50 % больше по составу.

Как правило, самолеты действовали на средних высотах, но иногда поднимались до 7 тыс. метров.

Оборонительный круг все еще был излюбленным боевым порядком Однако одиночные самолеты-истребители через короткие промежутки времени выходили из него и атаковали вражеские самолеты.

В воздушном бою при стрельбе с дальней дистанции советские истребители часто ошибались, но навыки в теории и практике стрельбы значительно улучшились.

Генерал-майор Уэбе приводит в своем отчете описание боевых вылетов советских летчиков-истребителей за последние два года войны. Согласно этим записям, советские истребительные подразделения действовали группами по 30 самолетов и более под единым командованием. Они оперировали на всех направлениях продвижения наземных войск. В районе главного удара время от времени в воздухе появлялись не менее 100 истребителей — это примерно три истребительных авиаполка. В таких случаях ударная и прикрывающая группы действовали довольно далеко друг от друга, а отдельные группы самолетов — в специально оговоренных районах без непосредственного взаимного контакта.

Боевой порядок в 1944–1945 гг основывался на построении пар, точно так же, как и в Люфтваффе. Полет пары проходил разомкнутым строем с интервалом между самолетами по фронту от 150 до 180 м, интервалы между звеньями группы, обычно состоящей из семи-восьми звеньев (примерно 30 самолетов), зависел от погодных условий. Часто одиночный самолет следовал позади группы истребителей, очевидно для наблюдения в направлении назад и вверх. Такой самолет немецкие летчики в шутку называли «деревянным глазом».

В конце войны Люфтваффе приняли в качестве основного строй из трех самолетов с крейсерской скоростью более 480 км/ч. Звено трехсамолетного состава обеспечивало группе необходимую гибкость Эта система так и не была принята русскими.[198]

Характерной особенностью советских истребителей являлся так назы ваемый «рыхлый» строй, в котором самолеты все время поднимались и опускались относительно друг друга. Этот «прием» позволял немецким летчикам определять принадлежность самолетов даже с очень большого расстояния. Советские истребители часто формировали оборонительный круг перед атакой. Довольно редко они действовали отдельными парами и звеньями, использующими преимущества туманной погоды, восхода или захода солнца. Во время эскортных полетов русские истребители слишком долго находились на минимальном расстоянии от прикрываемой группы самолетов.

Бой с немецкими истребителями.

Все командиры Люфтваффе единодушно подчеркивают, что немецкие истребители все же завоевывали первенство в воздушном бою, несмотря на неблагоприятное численное соотношение и некоторое техническое превосходство советских истребителей над немецкими в 1945 г. Несомненно, немецкие подразделения обладали лучшим руководством, большим боевым опытом и более совершенной тактикой. Эти факторы и были решающими в воздушном бою, что признавали сами русские. Лейтенант, летчик одного из гвардейских истребительных полков, попавший в плен, так отозвался о действиях немецких летчиков истребителей «Истребители 54-й (немецкой) истребительной эскадры[199] в бою обычно находились в меньшинстве. Но когда они в небе, становится горячо. Все они асы».

Индивидуального превосходства немецких летчиков, однако, было недостаточно для предотвращения постепенного завоевания русскими — за счет численности господства в воздухе. Это утверждение также подтверждает тот факт, что количество боевых вылетов немецких истребителей снижалось, в то время как немецкие потери, особенно среди молодых летчиков, устойчиво росли.

Большой количественный перевес и наличие современных типов самолетов-истребителей давали советским пилотам преимущество над немецкой истребительной авиацией. Осознание этого обстоятельства в некоторых случаях делало советских летчиков самонадеянными, бесстрашными и упрямыми в бою, но иногда и очень бестолковыми. В воздушном сражении они делали ставку на маневренный бой, чтобы в полной мере использовать достоинства своих самолетов.

По маневренности немецкий Fw-190 превосходил советский Як-9, в то время как советский Ла-5 по этим качествам был лучше, чем немецкий Bf-109. Немецкий Fw-190, однако, превосходил советский Як-3.[200]

В бою против немецких истребителей советские летчики иногда не были достаточно настойчивы в атаке. Часто они открывали огонь, даже когда в прицеле не наблюдали ни одной цели.

Вышеупомянутые наблюдения, однако, ни в коей мере не могут умалить того факта, что советская истребительная авиация значительно усилила свои действия против немецких истребителей и что советское командование сделало упор на использование своего большого численного преимущества.

Типичный пример действия советских истребителей против немецких в конце войны можно найти в описании воздушного боя над Цинтеном (ныне Новое Корнево Калининградской области) в Восточной Пруссии в феврале 1945 г. «Самолет Bf-109 ведущего звена во время атаки группы штурмовиков, когда немецкий самолет уже вышел на позицию для стрельбы, был сзади снизу атакован двумя советскими истребителями Як-3. Получив попадания в двигатель и рулевое управление, немецкий истребитель был вынужден выйти из боя, но вскоре подвергся еще одной атаке пары Як-3, на этот раз сзади сверху. Один из советских истребителей, имея избыток скорости, проскочил над поврежденным немецким самолетом и оказался прямо в прицеле немецкого летчика Як 3 был сбит и упал почти одновременно с аварийной посадкой другого советского истребителя, который был атакован второй немецкой парой истребителей, к тому времени подошедшей на помощь своему ведущему. После этого поврежденный самолет ведущего совершил аварийную посадку, а ведущий второй пары, сбившей второй советский самолет был атакован и сбит шестеркой Як-3».

Всего во время этого воздушного боя примерно 40 советских истребителей и 20 штурмовиков Ил-2 действовали в районе Цинтена. Им противостояло только одно звено и пара немецких истребителей. Из немецких пилотов, принимавших участие в этой схватке, в живых остался лишь командир звена, который после удачной вынужденной посадки благополучно вернулся в расположение своего отряда. Все остальные летчики погибли.

Этот пример является яркой иллюстрацией подавляющего превосходства советской истребительной авиации в конце войны, превосходства, за которым неизбежно следовали тяжелые потери среди немецких летчиков-истребителей, и они не могли быть восполнены.

Действия против немецких бомбардировщиков.

Из имеющихся отчетов следует, что активные действия советских истребителей против немецкой бомбардировочной авиации, начавшиеся еще в 1943 г., во все увеличивающемся масштабе продолжились и в последующие годы войны.

Противодействие советских истребителей начиная с лета 1944 г. настолько усилилось, что сделало невозможным успешное применение устаревших немецких бомбардировщиков типа Не-111 и Ju-88 в дневное время суток. Даже подразделения, вооруженные новыми Ju-188, подвергались постоянным атакам на высотах выше 9 тыс. метров. Только Не 177, обладающие мощным оборонительным вооружением, действующие в группе больше двух звеньев и сомкнутом строю, могли чувствовать себя в безопасности от советских истребителей. Интересно, что русские даже не пытались атаковать группы Не 177. Вероятно, имелась какая-то инструкция, разрешавшая истребителям нападать на группы таких самолетов только в исключительных случаях. И все же, несмотря на мощное вооружение, одиночные Не 177, как правило, становились жертвами советских истребителей.

В связи с этим мы приводим рапорт оберст-лейтенанта фон Ризена о несомненной симуляции атаки примерно 30 советских истребителей против группы Не-177 в составе 18–20 самолетов в районе Минска летом 1944 г. Вместо того чтобы атаковать, русские пролетели над немецкой группой с превышением примерно на 2 тыс. метров, ведя огонь изо всех стволов в пустоту. С земли, вероятно, можно было наблюдать, как снаряды советских истребителей проходили среди немецких самолетов. Затем советские истребители вышли из боя крутым пикированием.

Приведенное описание имитации атаки является единственным известным. В общем, отчеты снова и снова отмечают осторожность советских летчиков-истребителей при атаках на немецкие бомбардировщики. Это связано, прежде всего, с личными качествами командиров истребительных подразделений. Нередки случаи, когда немецкие самолеты подвергались атаке двух и даже трех эскадрилий одновременно. Несмотря на все это, потери были относительно невелики, когда немецкие бомбардировщики летели в сомкнутом и эшелонированном по высоте строю, а каждое звено вело прицельный сосредоточенный заградительный огонь. В таких условиях русские летчики, как правило, не заходили на повторную атаку.

Советские истребители нападали на немецкие бомбардировщики, взлетая с аэродромов, после того как немецкие самолеты были обнаружены или во время выполнения патрульного полета, как, например, во время боев над Керченским полуостровом, где советские истребители осуществляли непрерывное патрулирование, стремясь не допустить бомбардировку своих морских десантных частей.

Оценивая действия советских истребителей против бомбардировщиков надо помнить, что они едва ли были возможны после сентября 1944 г., так как Люфтваффе, подавленные огромным советским численным превосходством, лишь в очень редких случаях были в состоянии применить свои бомбардировочные подразделения.

Действия против пикирующих бомбардировщиков.

Активность советских истребителей в течение двух последних лет войны значительно усилилась, что серьезно усложнило работу немецким пикирующим бомбардировщикам. Группы пикировщиков, являясь основной целью советских истребителей, несли большие потери, особенно в конце войны, когда из-за нехватки топлива немецкие бомбардировщики часто были вынуждены действовать без истребительного эскорта.

Советские истребители не только патрулировали над полем боя, но также пытались перехватить немецкие пикирующие бомбардировщики и штурмовики еще на подлете к линии фронта, в немецком тылу, прежде чем те достигнут района цели. Советские истребители действовали парами в группах, которые были эшелонированы по высоте от 2000 до 6000 м, умело использовали солнце и погодные условия. Часто им удавалось внезапно атаковать немецкие самолеты, действуя одновременно с различных направлений и высот.

Находясь в выгодном положении, советские истребители охотно вступали в бой, в большинстве случаев не обнаруживали признаков боязни при встрече с Fw-190, особенно в тех случаях, когда эти немецкие самолеты применялись в качестве бомбардировщиков.

До тех пор пока немецкие самолеты сохраняли плотный строй, успехи русских оказывались более чем скромными. Сильное противодействие со стороны советских истребителей заставило немецкие пикировщики и штурмовики приближаться на очень большой высоте и пикировать на максимально возможной скорости уже непосредственно над целью. Такая тактика позволяла немцам успешно преодолевать оборонительные рубежи, но, с другой стороны, она снижала точность и эффективность бомбовых ударов.

Все, приведенное выше, полностью подтверждает полковник Рудель, основываясь на своем огромном опыте последних лет войны. Рудель пишет, что все усилия немецких пикирующих бомбардировщиков были сведены почти на нет огромным численным перевесом советских истребителей. Воздушные бои между звеном или, в крайнем случае, отрядом немецких самолетов и группами от 15 до 30 советских истребителей «Аэрокобра», Ла-5 или Як-9 проходили практически ежедневно. При этом советские летчики вели себя чрезвычайно агрессивно и более умело, чем в предыдущие годы, демонстрируя хорошую летную и тактическую подготовку.

В таких воздушных боях, которые часто переходили в головокружительные схватки над самыми верхушками деревьев, советские летчики действовали беспощадно, атаковали немецкие самолеты со всех сторон и были неутомимы в преследовании. Рудель отмечает, что практически после каждого боевого вылета его самолет имел, как минимум, одно попадание, а после одного воздушного боя весной 1944 г. его боевая машина была просто изрешечена 20- и 37-мм снарядами. Немецкий Ju-87 был относительно медленной и тяжелой машиной, и после появления великолепного Як-3, больше не мог на равных противостоять современным советским истребителям: при максимальной нагрузке он уступал по всем показателям. Единственным шансом спастись служило выполнение как можно более крутых виражей, при которых большая скорость советских истребителей «отжимала» их на более пологий вираж и не позволяла летчику использовать оружие.

Пикировщики, которые не удерживались в строю, сбивали советские истребители. Потери оставались относительно небольшими только при сохранении строя.

Перевооружение на Fw-190 несколько улучшило положение. Подразделения, летавшие на этих самолетах, даже добились большого количества побед над советскими истребителями. Однако сложившаяся весной 1945 г. обстановка значительно ухудшила условия применения подразделений пикирующих бомбардировщиков. Всякий раз, когда немецкие самолеты поднимались для выполнения боевого задания, их поджидали американские истребители на западе и советские на востоке.

Немецкие летчики были вынуждены «проходить сквозь строй» в самом прямом смысле этого слова, все время пока они находились в воздухе. В небе роились тучи вражеских истребителей, воздушный бой продолжался в течение полета к цели, над целью, во время возвращения, и это продолжалось день ото дня. Самолеты, возвращающиеся на базу, проходили через истребительные патрули и, достигнув своего аэродрома, не могли приземлиться, пока зенитные орудия не отчищали небо от советских истребителей.

Действия против разведывательных самолетов.

Еще в 1943 г. советские истребители стали серьезным препятствием для немецких самолетов-разведчиков. По общему мнению немецких авиационных командиров, эффективность действий советской истребительной авиации постоянно увеличивалась, поэтому к весне 1945 г. немецкая авиаразведка практически бездействовала.

В течение первых месяцев 1944 г. немецкие авиаразведывательные подразделения, как правило, выполняли порученные задания, хотя и не без труда, так как встречи с советскими истребителями в их тылу или на второстепенных участках фронта происходили достаточно редко. Сильно уступая советским истребителям в численности, немецкие самолеты-разведчики не имели шансов в воздушном бою, но у немцев были опытные экипажи, которые могли избежать атак советских истребителей и благополучно вернуться на свою базу. Эпизоды, когда самолетам-разведчикам удавалось сбить советские истребители, были редки, и такое случалось только в глубоком советском тылу. Советские истребительные патрули, поднятые по тревоге в тыловых областях, очевидно, укомплектовывались плохо обученными летчиками. В районах же главного удара наземных войск действия немецких разведывательных самолетов серьезно затруднялись противодействием истребителей, оперирующих в составе постоянных патрулей или методом «свободной охоты».

До середины 1944 г. самолеты-разведчики Bf-109 были в состоянии уйти от советских истребителей. Русские оказывались быстрее, чем Bf-109, при выполнении крутого подъема и пикирования, но на пологом длительном подъеме на скорости 300 км/ч русские, как правило, отставали на высоте около 6000 м. Капитан фон Решке в своем отчете сообщает о случае, когда пару самолетов-разведчиков Bf-109 атаковала восьмерка советских истребителей, внезапно пробивших тонкую облачность. Разведывательные самолеты, летевшие на высоте 4000 м, мгновенно развернулись навстречу истребителям, уже открывшим огонь. Русские рассеялись, не сделав даже попытки преследовать немецкие самолеты на пологом подъеме.

С лета 1944 г., с появлением новых моделей советских истребителей, особенно Як-3, использованию подобной тактики пришел конец. Тогда же стало невозможным из-за огромных потерь применение Fw-189 — стандартного разведывательного самолета — в дневное время. Эту задачу взяли на себя одноместные Bf-109 и двухместные Bf-110. Вскоре немцы были вынуждены отказаться от использования Fw-189 и с истребительным сопровождением.

Другим изменением, которое с появлением новых советских истребителей стало весьма существенным, стал демонтаж бомбардировочного оборудования и применение оснащения для высотного панорамного фотографирования. Это было насущной необходимостью, так как немецкие разведывательные самолеты были вынуждены действовать на больших высотах: выше 6000 м. при выполнении стратегических разведывательных полетов и от 4000 до 5000 м. при тактической разведке.

Начиная с лета 1944 г. все чаще советские истребители перехватывали немецкие разведывательные самолеты. Практически все немецкие разведчики были вынуждены принимать воздушный бой всякий раз, когда достигали района цели. Это показывает, что советская служба обнаружения самолетов идентифицировала противника уже тогда, когда он пересекал линию фронта. Огонь зенитной артиллерии, использовавшийся для целеуказания, быстро привлекал внимание патрульных советских истребителей.

В ходе наступательных операций русские задействовали такое большое количество истребителей для прикрытия прифронтовых областей, что авиационная разведка поля боя становилась невозможна даже над немецкой территорией. Единственно реальным способом выполнить задание оказывалось применение так называемой тактики «точечной разведки», когда самолет-разведчик приближался к цели на большой высоте со стороны советского тыла. Далее следовало пикирование на максимальной скорости, что позволяло избежать атак со стороны советских истребителей, и возвращение на свою территорию на бреющем полете. Естественно, что полученные результаты были не вполне удовлетворительными.

Некоторое снижение активности советских истребителей наблюдалось только в период затишья на фронте или в течение непродолжительного времени, когда передняя линия фронта начинала стабилизироваться, а действия истребительной авиации еще не были организованы должным образом.

При встрече с немецкими разведывательными самолетами, советские истребители действовали с предельным упорством на всех высотах, иногда случались попытки таранить немецкие самолеты. Если немецкие самолеты-разведчики прикрывались истребителями, русские стремились в первую очередь связать боем последние, а затем сбить и разведывательный самолет.

Летчики разведывательной авиации отмечали, а это мнение также подтверждено другими доступными источниками, что советские истребители, как правило, действовали в составе эскадрильи или звена. При атаке звено рассыпалось, и самолеты приближались со всех сторон, в том числе и спереди.

Переняв немецкие тактические приемы в атаке, русские приближались как можно ближе к немецкому самолету-разведчику, а затем открывали огонь изо всех стволов. Преследование велось даже за линей фронта, на немецкой территории. Атаки группами от 10 до 15 истребителей ЛаГГ и Як были достаточно частым явлением. Количество разведывательных самолетов, поврежденных вражеским огнем, а также потерянных вместе с экипажами, тревожно увеличилось во второй половине 1944 г.

Советская истребительная авиация проявила способность достаточно быстро приспосабливаться к изменению тактики действий немецкой авиаразведки. Например, в сентябре 1944 г. немецкие самолеты-разведчики Не-111 успешно выполняли фоторазведывательные задания, действуя на высотах 6000–7000 м. Как только это стало известно русским, советские истребители появились на этих высотах. Когда же немцы перестали совершать такие разведполеты, советские истребители также покинули эти высоты.

Начиная с 1945 г. группы советских истребителей, осуществлявшие патрульные полеты в районах наземных сражений, стали настолько многочисленными, что деятельность немецкой авиационной разведки оказалась практически подавленой. К концу войны ситуация еще больше ухудшилась немецкие самолеты-разведчики подвергались атакам уже сразу после взлета.

Обстановка, сложившаяся в Восточной Пруссии на последней стадии войны, во всей своей трагичности описана капитаном фон Решке. Он утверждает, что советские истребители и истребители-бомбардировщики были первыми самолетами, которые появлялись в небе над немецкими аэродромами каждое утро. Русские находились вблизи аэродрома в течение всего дня, внимательно наблюдая за немецкими самолетами, что делало невозможным взлет разведывательных самолетов даже ранним утром. Возвращавшиеся с задания самолеты подвергались атакам русских сразу после приземления, а в некоторых случаях их сбивали прямо при посадке.

Время от времени некоторые разведчики, базировавшиеся на побережье Балтийского моря, где воздушная обстановка была чуть менее опасной, имели возможность успешно выполнить задание. Если летчик мог взлететь, он сначала направлялся в сторону моря на расстояние примерно 20 км над самой водой. Там он набирал расчетную высоту и на максимальной скорости летел в район цели, где находился в относительной безопасности от истребителей, но только на критических высотах. Редкие полеты разведывательных самолетов проходили без воздушного боя, и естественно, что полученные таким образом результаты нельзя назвать хорошими.

Действия против транспортной авиации.

Нет сведений ни о каких важных новых особенностях в действиях советской истребительной авиации против немецких воздушных перевозок в 1944–1945 гг.

Майор Бруннер сообщает, что уже летом 1944 г. операции советских истребителей стали настолько эффективными, что применение Не-111 в качестве транспортного самолета в дневное время стало невозможным. По этой причине все транспортные воздушные перевозки ограничивались часами сумерек, в первую очередь вечером. Полеты совершались одиночными самолетами на высоте 150–200 м. Эти обстоятельства предоставляли исключительно благоприятные возможности для советских истребителей, но по совершенно необъяснимым причинам русские не смогли ими воспользоваться. Постоянство маршрутов, регулярность, а также уязвимость самолетов типа Не-111 при полетах в одиночку должны были существенно облегчить работу советским истребителям. Возможно, русские летчики не хотели рисковать, пытаясь совершить посадку на свой аэродром ночью после атаки.

Действия ночью. Усилия советского командования по ускоренному развитию ночной истребительной авиации были значительными уже в конце 1943 г., в 1944 г возросли еще более. Определенного успеха русские добились в организации действий ночных истребителей в лунную ночь, но в безлунные ночи прогресса не наблюдалось до самого конца войны. Правда, начиная с осени 1944 г. этот аспект воздушной войны привлекал все меньше внимания советского командования, поскольку активность немецкой бомбардировочной авиации в тылу советских войск постоянно снижалась, а в конце войны и вовсе прекратилась.

Майор Бруннер, который командовал бомбардировочной группой 4-го воздушного корпуса, осуществлявшей ночные бомбардировочные удары на Восточном фронте летом 1944 г., сообщает, что с начала 1944 г. активность советских ночных истребителей усиливалась с каждой неделей. При этом эффект ощущался только в районе цели и лишь изредка — на маршруте полета. С мая 1944 г., однако, столкновения с советскими ночными истребителями стали происходить на всем пространстве к западу от Днепра, особенно в залитые лунным светом ночи.

В основном использовались одномоторные самолеты типа Ла-5, но иногда встречались и двухмоторные Пе-2. Несколько раз наблюдались совместные действия как одномоторных, так и двухмоторных истребителей. Совершенствование тактики действий звеном или парой постепенно становилось все более значимым.

Как правило, советские ночные истребители атаковали с различных направлений на подъеме. Истребитель заходил на цель сзади с превышением и в нужный момент пикировал под немецкий бомбардировщик, а затем, используя набранную скорость, атаковал снизу.