Глава 4 Штурмовая авиация. Общий обзор

Глава 4

Штурмовая авиация. Общий обзор

Для командного состава немецкой армии и Люфтваффе общим является мнение, что штурмовая авиация была наиболее логично построенным и используемым видом в советских ВВС. Кроме того, штурмовая авиация ближе всего соответствовала советской авиационной доктрине, согласно которой основной задачей авиации являлась поддержка действий сухопутных войск.

Хотя в 1941 г. этот вид авиации еще не достиг высоких технических и оперативных показателей — некоторые вылеты в то время выполнялись истребителями, он уже начинал набирать силу.

В сообщениях о первых неделях и месяцах русской кампании немецкие армейские и авиационные командиры мало упоминают о действиях штурмовых частей и считают, что они выполнялись на устаревших типах самолетов и были малоэффективными. Ситуация изменилась радикально начиная приблизительно с августа 1941 г., когда на фронте появился самолет Ил-2 «Штурмовик».

Весь первый год войны прошел в условиях полного господства немецкой авиации, и немецкие армейские командиры постоянно подчеркивают, что советские штурмовики были сильно ограничены в своих действиях и поэтому их результативность достаточно мала. Тем не менее, несмотря на чрезвычайно тяжелые потери, советская штурмовая авиация улучшила свои технические показатели, численность ее возросла, и к концу войны она разумно использовалась в тесном взаимодействии с наземными войсками.

Начиная с зимы 1941–1942 гг. она уже могла оказывать определенное воздействие на боевой дух немецких войск и была способна наносить им определенный материальный ущерб. Таким образом, роль советской штурмовой авиации постоянно возрастала, пока она не превратилась, собственно говоря, в «костяк советских ВВС».

Организация, структура командования, численность и стратегическая концентрация

Немецкие полевые командиры не имели возможности разобраться в подобных вещах, поскольку это непосредственно их не касалось. Допросы пленных давали мало информации, так как захваченные экипажи советских самолетов обычно немедленно отправляли в тыл без предварительного дознания. Кроме того, что бы полевые командиры ни узнали, это не имело большой важности для выполнения ставившихся перед ними задач. Майор Яхне, один из немногих, кто смог внести свой вклад в рассматриваемую тему, утверждает, что штурмовые части были организованы в полки по 30 самолетов и входили в состав штурмовых дивизий, которые отвечали главным образом за осуществление штурмовых ударов. Он также считает, что иногда они входили в корпуса, которые, правда, имели смешанный характер.

По мнению генерал-майора Уэбе, наименьшим подразделением штурмовой авиации являлась эскадрилья из 10 самолетов, которые сводились в полки приблизительно из 25 машин.[77]

Штурмовые операции

Личный состав. Немецкие полевые командиры характеризуют личный состав советской штурмовой авиации как агрессивный, мужественный и упорный.

Уэбе — один из немногих, кто пытался исследовать причины такого поведения советских летчиков-штурмовиков. Он приходит к заключению, что им также не были чужды характерные русские слабости — недостаток инициативы, энергичности и гибкости, признаки комплекса неполноценности и плохая подготовка, но все это зачастую компенсировалось коллективной сплоченностью.

Поскольку эти подразделения использовались коллективно и в прямой видимости наземных войск, личные слабости и недостатки летчиков не проявлялись в полной мере. Пилоты выполняли свои ясно определенные задания упорно и решительно. Так, например, стрелки поврежденных и горящих машин продолжали вести огонь, пока самолет не разбивался. Уэбе характеризует советскую штурмовую авиацию как весьма «неприятного оппонента».

Очевидно, что средний советский летчик-штурмовик был мужественным и совершенно бесстрашным соперником.

Основные принципы использования штурмовой авиации. Командный состав немецкой армии и Люфтваффе так описывает доктрины, на основании которых строились действия советской штурмовой авиации в первый год войны:

а) использование штурмовиков в основном в операциях над полем боя и против целей в прифронтовой зоне на удалении до 10 км (действия в немецком тылу были направлены преимущественно против немецких аэродромов), б) использование элемента внезапности, в) постоянные атаки в районах основных операций над полем боя, часто с прямой или косвенной поддержкой истребителей, г) совместные действия с бомбардировщиками по особенно важным и уязвимым целям, д) уклонение от воздушного боя во время выполнения задачи.

Существуют свидетельства того, что советское командование придерживалось этих концепций при использовании штурмовых подразделений. Однако реальная обстановка в 1941 г. резко отличалась от прогнозируемого русскими развития событий, а недостатки в подготовке командного состава, а также малый опыт летчиков делали невозможным грамотное проведение операций, для которых собственно и была предназначена штурмовая авиация.

Помимо этого, необходимое сосредоточение сил часто просто отсутствовало. Суммируя свои наблюдения за действиями советских штурмовиков, майор Штолль-Берберих сообщает, что до зимы 1941–1942 гг. советское командование часто неразумно использовало этот вид авиации и поэтому вряд ли добилось ощутимых результатов. Вместо того чтобы сосредотачивать силы в ограниченных районах и постоянно наносить там удары, командование распыляло имеющиеся в их распоряжении штурмовые части. Поэтому они не только не могли добиться положительных результатов, но и несли тяжелые потери, которые усугублялись еще и неправильной тактикой проведения штурмовок.

Более того, Штолль-Берберих упоминает, что сбитый советский летчик-штурмовик подтвердил существование советского приказа, в соответствии с которым всем бомбардировочным и штурмовым частям следовало избегать всяких боев с немецкими бомбардировщиками, пикировщиками и штурмовиками. Встретив немецкие самолеты, советские летчики должны были прекратить свои действия, чтобы возобновить их после того, как немцы улетят. Советский пилот утверждал, что основанием для такого приказа послужил тот факт, что при обнаружении немецких бомбардировщиков любого типа можно было ожидать, что где-то поблизости находятся большие силы истребителей.

Уходя на свои базы, русские авиачасти избегали потерь, которые они могли понести в воздушных боях. Между тем этот приказ относился только к советским частям, действовавшим против целей на основной линии обороны. Штолль-Берберих считает, что это частично объясняет недостаток агрессивности, часто наблюдавшийся у советских летчиков, и в заключение говорит, что лично он не заметил никаких изменений в тактике советской штурмовой авиации до конца 1941 г.

Генерал-лейтенант Франкевитц, армейский командир, также наблюдал, что советской стороне не удавалось сосредотачивать большие силы штурмовой авиации и использовать ее плотными группами. По его мнению, они все еще экспериментировали, нащупывая в отсутствие опыта и жестко определенных тактических принципов свой способ проведения штурмовых операций, что объясняет малую эффективность их действий.

Другой армейский командир, генерал-лейтенант Хуффман, утверждает, что частые совместные удары советских бомбардировщиков и штурмовиков осуществлялись тогда, когда они обнаруживали подготовку немецкой наступательной операции. В этом случае совместными силами бомбардировщики и штурмовики наносили удары по местам сосредоточения войск, движущимся подразделениям, артиллерийским позициям, узким местам, базам снабжения и транспортным колоннам. Короче, они должны были поражать любые цели, уничтожение которых могло помешать или даже предотвратить атаку немцев. Эти удары никогда не наносились глубже 25 км от переднего края, и часто оказывалось, что под удар попадали танковые дивизии на передовых позициях, а двигавшаяся значительно дальше пехота избегала нападения. Русские обычно повторяли свои атаки через каждые два-три часа.

Хуффман также считает, что советские штурмовики принимали бой с немецкими истребителями только тогда, когда имели численное превосходство. В этих случаях они вели себя азартно, очень часто открывая массированный огонь. Однако обычно они избегали боя с немецкими истребителями, пытаясь уйти к своим позициям на бреющем полете.

По словам Хуффмана в 1941 г. советские штурмовики всячески избегали районов, прикрытых немецкой зенитной артиллерией, и редко атаковали сами артиллерийские позиции.

Майор Яхне дополняет вышесказанное информацией о том, что советские штурмовики отдавали предпочтение неожиданным атакам, обеспечивая внезапность приближением на бреющем полете и выбором времени для своих ударов. Атаки очень ранним утром или в поздних сумерках были скорее правилом, чем исключением. Так, он сообщает, что зачастую в вечерние часы советские штурмовики все еще были над полем боя, тогда как немецкие истребители уже уходили на свои базы.

В целом, в 1941 г. советская авиация не смогла выполнить свое основное назначение. Оно заключалось в следующем: а) используя концентрацию сил обеспечивать прямую поддержку своих войск в бою; сдерживать наземные силы противника; пробивать бреши в обороне противника для атаки своих сил и уничтожать вражеские очаги сопротивления; б) в качестве дальнобойной артиллерии предотвращать подход войск противника и концентрацию резервов в тылу.

Тактика действий советских штурмовиков.

Командный состав Люфтваффе и немецкой армии в деталях описывает тактику и поведение советских штурмовиков в бою. Генерал-лейтенант Хуффман, например, пишет, что численность атакующих советских групп могла варьироваться от трех до двенадцати самолетов и что они обычно приближались на высоте от 100 до 300 м, наносили удар бомбами и бортовым оружием и часто возвращались для нанесения повторных ударов, иногда пикируя под острым углом.

Генерал-майор Уэбе, напротив, утверждает, что советские штурмовики обычно подходили на средних высотах — около 3000 м. и выше — и по возможности со стороны солнца. При ударах по целям, не находящимся непосредственно в зоне обороны, они приближались по пологой кривой, выходя в лобовую атаку.

Колонные и пеленговые построения были излюбленной формой строя для атаки. Группы не меняли построения при подходе к цели или над ней. При выполнении атаки самолеты снижались до малых высот, а иногда и до бреющего полета.

Бомбежка и штурмовка осуществлялись с горизонтального полета.

Обычно использовались легкие бомбы, включая зажигательные, кроме того, иногда применялись ракеты. Изредка атакующая группа становилась над целью в круг, причем самолеты не выполняли никаких оборонительных маневров. Из круга самолет пикировал, повторяя атаки до тех пор, пока не заканчивались боеприпасы. Однако повторные атаки оставались скорее исключением, чем правилом.

При налетах волнами, группы летели в линейном строю, эскадрильи разделялись по времени интервалами приблизительно в 1 минуту. При уходе от цели группы обычно рассыпались, и каждый самолет на максимальной скорости направлялся на базу. Реже самолеты сразу после атаки собирались не выше 500 м. в группу и на максимальной скорости уходили за линию фронта.

Русские летчики предпочитали оставаться на высоте, которая позволила бы им достичь своей территории в случае, если придется садиться на вынужденную или выпрыгивать с парашютом. При встрече с истребительным или зенитным заслоном они часто просто сбрасывали бомбы и уходили назад. Штурмовики не меняли свою тактику независимо от того, охраняли их свои истребители сопровождения или нет.

Применяя описанную выше тактику, они добивались успехов, но при этом несли большие потери. Ил-2 хорошо держался в строю, но ему не хватало маневренности, чтобы осуществлять оборонительные действия под очень сильным зенитным огнем. Это приводило к исключительно большим потерям. Иногда группы при атаке истребителей смыкались в более тесный строй.

Генерал Ганс фон дер Гробен говорит, что советские штурмовики несли огромные потери в бою с немецкими истребителями, но тем не менее продолжали свои атаки, что они упорно держали боевой курс под зенитным огнем и при угрозе с воздуха снижались до бреющего полета, а также их, как правило, сопровождали истребители.

На основании oтчетa JG-54 можно говорить, что Ил-2 часто расходились во время атаки, и каждый самолет искал собственную цель. Момент, когда группа рассыпалась, был самым удобным для атаки немецких истребителей.

Капитан фон Решке описывает различную тактику штурмовиков Р-10 и Ил-2. Как правило, пишет он, Р-10 атаковали группами по 8–10 самолетов, обычно на очень малой высоте, разумно используя складки местности, так что немецкая противовоздушная оборона начинала свои действия только на конечной стадии выхода на цель. Находясь под зенитным обстрелом, группы Р-10 обычно упрямо шли своим курсом. Действуя на такой малой высоте и в таком плотном строю, они не имели возможности выполнять оборонительные маневры. Самолеты Ил-2, группами по 15–20 машин, приближались на высоте около 400 м, потом пикировали на цель и сбрасывали бомбы, стреляя из бортового оружия. Почти всегда их сопровождали истребители. Однако последние не снижались вместе со штурмовиками. Майор Штолль-Берберих и капитан Пабст описывают действия советских штурмовиков, основываясь на своем опыте.

В их ярких, волнующих воспоминаниях о необъяснимом и самоубийственном поведении атакующих штурмовиков во время нападения на них немецких истребителей рассказывается, как русские упорно оставались на боевом курсе, не предпринимая никаких оборонительных маневров и не пытаясь уйти, иногда до полного уничтожения всей своей группы.

Действия штурмовиков над полем боя.

В 1941 г. главной задачей советской штурмовой авиации являлись действия над полем боя и поддержка операций наземных сил. Имеются многочисленные сообщения немецких авиационных и армейских полевых командиров относительно тактики, принятой советской штурмовой авиацией при выполнении этих задач. Поскольку армейские командиры наиболее полно ощутили тяжесть этих действий, их оценки приводятся первыми.

Описывая события в северном секторе фронта, генерал-лейтенант Франкевитц утверждает, что впервые советские штурмовики наблюдались в районе Ревеля (Таллинн, Эстония), где их атаки с использованием бортового оружия, фугасных и осколочных бомб были ежедневными. Целями, как правило, выступали колонны на марше, подразделения на отдыхе, сосредоточение транспорта и командные пункты. Атаки осуществлялись одиночными самолетами или группами численностью до эскадрильи. В целом, причиненный ущерб был невелик. По мере развития событий, захвата балтийских островов и более поздних боев вокруг Нарвы и Тихвина, штурмовики встречались редко.

Подполковник Вольф сообщает, что на центральном участке фронта штурмовая авиация не появлялась до августа 1941 г. Советские самолеты всегда атаковали на малой высоте, отдельные машины сначала сбрасывали бомбы, а затем штурмовали атакуемый участок пулеметным, а впоследствии — пушечным огнем. Однако в 1941 г. советские штурмовики применялись мало и ущерб от их атак был невелик.

С 25 августа по 4 декабря 1941 г. полк Вольфа подвергся одиннадцати атакам советских штурмовиков. Наибольшее число самолетов, участвовавших в налетах, равнялось трем, и только в трех случаях он упоминает о нескольких раненых и небольшом ущербе. В своем большинстве эти атаки были безрезультатными.

По сведениям генерал-лейтенанта Хуффмана, на северном и центральном участках фронта действия советской штурмовой авиации были редкими и не очень эффективными, но на южном участке штурмовики действовали активно и добивались успеха.

Например, нередко ведущий самолет сначала осуществлял разведку, после чего возвращался для проведения атаки во главе всей группы Подход к цели, находящейся в прифронтовом районе или в зоне боев, обычно выполнялся на высоте от 300 до 700 м.

Русские часто использовали группы Ил-2 в качестве воздушной артиллерии. Так, упоминается случай, когда против колонны, двигавшейся по шоссе, действовало около двадцати штурмовиков. Налетев сзади, они четыре или пять раз повторили атаку осколочными бомбами и пушечным огнем, убив 20 человек и выведя из строя 60 лошадей.

Другой достойный упоминания случай — это сообщение командира артиллерийского батальона на южном участке фронта о налете сорока штурмовиков в 1941 г. Помимо потерь, налеты такого типа на равнинной местности Украины причиняли большой моральный ущерб немецким войскам.

Часто методичным налетам подвергались мосты через многочисленные реки. Сообщается, например, что на мосты через Днепр ежедневно совершались налеты на рассвете — это приводило к тяжелым кризисам в снабжении войск боеприпасами и др. И, напротив, упоминаются атаки штурмовиков на мосты на реке Двине, в которых эскадрилья за эскадрильей летели на малой высоте, казалось, только для того, чтобы быть сбитыми. Однажды в таких атаках за один день было уничтожено 64 самолета.

Армейские командиры также подтверждают восприимчивость советских летчиков-штурмовиков к атакам немецких истребителей и зенитному огню. Сообщается, что по возможности советские штурмовики избегали районов с сильной зенитной обороной. Тем не менее немецкие истребители и зенитчики наносили большой ущерб советским штурмовикам, особенно над основной линией соприкосновения.

Генерал фон дер Гробен подтверждает мнение, что русские использовали свои штурмовики на тех участках поля боя, которые были недоступны их артиллерии, в частности против целей в ближнем тылу немцев.

Как фон дер Гробен, так и генерал Люфтваффе Ф. Клесс опровергают высказывания некоторых командиров о том, что русские использовали свою артиллерию и штурмовики одновременно по одним и тем же целям. Генерал зенитной артиллерии Вальтер фон Акстхем соглашается с этим, но отмечает, что иногда после артиллерийского налета появлялись советские штурмовики Ил-2 и наносили бомбово-штурмовой удар по этой же цели, как это было на Ельнинском выступе в 1941 г.

Воспоминания немецких армейских командиров, касающиеся действий советских штурмовиков над полем боя, дополняются и уточняются сообщениями командиров Люфтваффе. Генерал-майор Уэбе пишет, что атаки советских штурмовиков были направлены против таких целей в зоне основной обороны, как районы сосредоточения и передвижения войск, огневые точки, тяжелое пехотное вооружение и населенные пункты вблизи фронта. При планировании огня русские использовали штурмовую авиацию в качестве дальнобойной артиллерии.

Майор Штолль-Берберих сообщает, что при атаках немецких колонн на марше русские обычно использовали группы численностью до пяти самолетов, максимум эскадрилью. При этом тактика была примитивной. Вместо того чтобы лететь вдоль атакуемого шоссе, самолеты обычно нападали под прямым углом, что приводило к низкой результативности. Отдельные цели обычно атаковали с высоты от 600 до 800 м. самолетами, идущими на расстоянии 200–300 м. друг от друга. Как правило, все самолеты заходили на цель с одной стороны и, редко, со стороны солнца.

Такие налеты дорого обходились советским штурмовикам. Плохая маневренность Ил-2 создавала серьезные трудности при атаке целей на переднем крае или в тылу, поскольку не позволяла быстро переключаться на более выгодные объекты. Однако уже в 1941 г. было замечено, что советскими штурмовиками стали управлять по радио группы наведения с земли, но неизвестно, входили ли эти группы в состав ВВС или являлись частями сухопутных войск.[78]

Офицеры армии и Люфтваффе сходятся в нижеследующей оценке действий советской штурмовой авиации над полем боя и во взаимодействии с сухопутными силами: а) основной задачей советской штурмовой авиации в 1941 г. были действия над полем боя по поддержке армейских операций; б) советская штурмовая авиация выполняла эту задачу с упорством, мужеством и агрессивностью; в) хотя нельзя отрицать достигнутые в отдельных случаях успехи, чтобы закрепить ощутимые результаты личному составу не хватало боевого опыта, а авиатехника была устаревшей; г) цели выбирались во фронтовой зоне или в ее непосредственной близости, а советская штурмовая авиация нередко заменяла собой дальнобойную артиллерию, д) атаки производились с малых высот, им не доставало разнообразия и гибкости, вследствие чего атакующие группы несли неоправданно высокие потери, концентрация сил не применялась; е) в то время как на северном и центральном участках фронта действия штурмовиков были скорее эпизодическими, проводились малыми силами и имели незначительный эффект, на южном участке они велись в гораздо больших масштабах и временами вызывали у немецких солдат чувство неуверенности.

Действия советской штурмовой авиации на коммуникациях.

Действия советской штурмовой авиации на коммуникациях (в ближнем тылу) направлялись преимущественно против населенных пунктов, где были расквартированы немецкие войска, баз снабжения и аэродромов. Практически все офицеры Люфтваффе попадали под такие налеты и часто описывают их в своих рапортах, отчетах и докладах.

Среди прочих, капитан фон Решке рассказывает, что аэродром, на котором стояло его подразделение, подвергался атакам самолетов-штурмовиков типа Р-10 и Ил-2. Р-10 обычно налетали группами по 8–10 самолетов, приближаясь на бреющем полете со стороны фронта. Подход к цели производился продуманно, с использованием рельефа местности. В результате немецкие истребители начинали взлет лишь тогда, когда атакующие самолеты находились уже над аэродромом, что серьезно затрудняло работу зенитчикам. Сама атака, как правило, представляла собой бомбардировку десятикилограммовыми бомбами, которые сбрасывались неточно и причиняли весьма незначительный ущерб. Напоровшись на огонь легкой зенитной артиллерии, советские летчики теряли инициативу, возможно из-за сложности выполнения противозенитных маневров на малой высоте и в тесном строю.

Первые налеты на аэродром групп самолетов Ил-2 по 15–20 машин состоялись в середине июля 1941 г. Советские самолеты планировали с высоты около 400 м. и одновременно наносили удар пушечно-пулеметным огнем и легкими бомбами (до 50 кг). Целью обычно выступали немецкие самолеты, стоявшие на земле, но результаты таких атак были весьма незначительными. Даже под зенитным огнем группы Ил-2 упрямо шли своим курсом, и поэтому несли серьезные потери. В большинстве вылетов штурмовики этого типа сопровождали истребители. Однако последние оставались на большой высоте, в результате чего атакующие немецкие истребители наносили штурмовикам ощутимый урон.

Упрямство и недостаточная гибкость русских, описанные выше, упоминаются также и майором Штолль-Берберихом, который наблюдал налет штурмовиков на аэродром Орел-Западный, во время которого все атакующие самолеты были сбиты немецкими истребителями и зенитчиками. Этот налет также продемонстрировал ограниченный боевой опыт советских летчиков-штурмовиков и их недостаточную приспособляемость к изменяющимся условиям боя. Они легко могли зайти незамеченными со стороны солнца и достичь полной внезапности, атаковав с первого захода. Вместо этого русские обошли поле с южной стороны на высоте 750–1000 м, после чего атаковали с запада. Совершенно естественно, что к тому моменту, когда они начали атаку, немецкие зенитные батареи и истребители-перехватчики поднялись по тревоге и готовили им горячий прием.

Это, на первый взгляд необъяснимое поведение, легко понять, если принять во внимание, что русские, атакуя немецкие аэродромы, подходили к ним с таким расчетом, чтобы ретироваться за линию фронта по кратчайшему маршруту сразу после нанесения удара. Такая постоянная приверженность к раз и навсегда установленным шаблонам, иногда не уместным в конкретных обстоятельствах, наглядно иллюстрирует недостаток гибкости и инициативы у командиров русской штурмовой авиации.

Капитан Пабст в своем дневнике дает яркое описание несколько более продуманного проведения атаки, повторенной несколькими последовательными волнами самолетов. Используя для прикрытия облака, штурмовики приблизились к своей цели, Киевскому аэродрому, на очень малой высоте. Хотя более 50 % атакующих самолетов были сбиты, а сброшенные легкие бомбы причинили сравнительно небольшой ущерб и привели к относительно малым жертвам, некоторые немецкие самолеты были уничтожены взрывом собственных боеприпасов. Нужно признать, что такой способ атаки был несомненно более подготовленным.

Генерал-инженер Томсен, описывая налет советской авиации на аэродром Пскова, и полковник Рудель подтверждают, что налеты на аэродромы советских штурмовиков длились очень недолго, русские часто сбрасывали бомбы не целясь, после чего немедленно пикировали для ухода на свою территорию на малой высоте.

Рассказывая о действиях советской штурмовой авиации против аэродрома Смоленск-Северный, майор Яхне утверждает, что эти атаки были редки, в среднем раз в месяц, и что выполнялись они обычно поздним вечером.

Один из таких налетов в сентябре 1941 г. был направлен против самолетов, стоявших вдоль края аэродрома. Обойдя город, прикрытый зенитной артиллерией, десяти штурмовикам Ил-2 после ряда последовательных атак с малой высоты наконец удалось взорвать склад боеприпасов.

В свете вышеприведенных высказываний немецких командиров, основные особенности действий советской штурмовой авиации в немецкой зоне коммуникаций можно сформулировать следующим образом: а) действия в немецком тылу были направлены преимущественно против аэродромов; б) при атаке аэродрома заход на цель и собственно атака организовывались так, чтобы самолеты могли сразу уйти на свою базу со снижением по кратчайшему пути; в) подход к цели всегда выполнялся на малых или средних высотах; если весь налет проводился не на бреющем полете, самолеты всегда атаковали с пологого пикирования; г) как правило, атакующая группа делала только один заход; повторные атаки были редкостью; д) из-за нехватки опыта советские летчики демонстрировали недостаточную гибкость в проведении операций и в результате несли тяжелые потери, если попадали в зону зенитного огня или под атаки немецких истребителей; е) по отмеченным выше причинам результаты, достигнутые советской штурмовой авиацией во время производившихся с похвальной энергией операций в немецком тылу, обычно были непропорционально малы по сравнению с понесенными потерями.

Ночные штурмовые операции.

Наиболее вероятно, что советская штурмовая авиация в 1941 г. по ночам практически не действовала. По данным генерал-лейтенанта Хуффмана, из рапортов большинства опрошенных армейских командиров следует, что до конца 1941 г. не сообщалось о ночных налетах советской штурмовой авиации. К тем же выводам можно прийти на основе сообщений офицеров Люфтваффе.

В 1941 г. не существовало специальных ночных штурмовых частей. Многочисленные и постоянно повторявшиеся ночные налеты в то время выполнялись на устаревших самолетах (У-2). Они будут рассмотрены несколько позже в главе 5 «Бомбардировочная авиация».

Действия в особых погодных условиях.

По имеющимся отчетам немецких армейских и авиационных офицеров, действия советской штурмовой авиации мало зависели от погодных условий. Это представляется удивительным, учитывая средний уровень подготовки летного состава и отсутствие соответствующих приборов. Немецкие офицеры редко высказывались по этому поводу, но нет ни одного упоминания о том, что когда-либо советская авиация не смогла выполнить свою задачу из-за сложных метеоусловий. Напротив, майор Яхне утверждает, что можно было часто наблюдать, как Ил-2 атакуют свои цели, в то время как немецкие истребители не могли даже взлететь из-за плохой погоды, и что в этом отношении уровень подготовки советских летчиков-штурмовиков был удивительно высок.

Генерал-лейтенант Хуффман пишет, что советские штурмовики летали в любую погоду, включая дождь и снег, и что ни ветер, ни шторм, дождь или низкие температуры не препятствовали их действиям. В этой связи Хуффман упоминает эпизод битвы за Керчь в ноябре 1941 г: город находился уже в руках немцев, но советские войска все еще грузились на корабли в порту. В этой ситуации, не имея другой возможности и несмотря на сильные снежные заряды и чрезвычайный холод, русские применили штурмовики, чтобы замедлить продвижение немецких войск.

Совместные действия с другими родами авиации. Наиболее плотным было взаимодействие штурмовой авиации с истребителями. Как правило, при атаках целей в немецком тылу, штурмовиков сопровождали истребители. Временами, однако, последние патрулировали в районе действий штурмовиков вместо того, чтобы обеспечивать непосредственное их прикрытие. Такую форму эскорта применяли только в непосредственной близости к фронту.

Немецкие офицеры критикуют подобный способ взаимодействия, поскольку в то время как штурмовики наносили удар, истребители сопровождения находились слишком высоко. Вследствие этого штурмовики не были защищены от атак немецких истребителей в наиболее критический момент, а именно когда они выходили из атаки. Еще одной ошибкой, которая иногда упоминается, было то, что советские истребители ввязывались в бой с немецкими, забывая о функции эскорта.

В 1941 г. часто наблюдалось взаимодействие штурмовой авиации с бомбардировочной, хотя оно не было таким выраженным, как в более поздней фазе кампании.

Капитан фон Решке сообщает, что в районе, где он командовал, первая совместная атака бомбардировщиков и штурмовиков имела место в июле 1941 г. Во время этой операции штурмовики заходили на свои цели, планируя с высот от 100 до 400 м, в то время как бомбардировщики сбрасывали бомбы с высоты 600–800 м, а истребители осуществляли прикрытие на 1000–1200 м. Хотя эта тактика привела к распылению огня немецких зенитчиков, потери, особенно у бомбардировщиков, были серьезными. Такие атаки повторялись часто и проводились преимущественно против крупных аэродромов, например в Белой Церкви.

Генерал-лейтенант Хуффман отмечал, что взаимодействие между советскими штурмовиками и бомбардировщиками было хорошим, а в южном районе они часто использовались в совместных массированных операциях, которые распыляли силы немецкой ПВО.

Эти наблюдения подтверждает также генерал-майор Уэбе, который сообщает, что советские штурмовики обычно сопровождал сильный эскорт истребителей, но все считали летчиков-истребителей слабоподготовленными и, следовательно, их действия — неэффективными. Советские истребители не могли справиться с многочисленными трудностями, встречавшимися при сопровождении групп, скорость которых на высоте 1500 м. менялась в широких пределах, и при обеспечении прикрытия групп, летящих на малой высоте.

Самолеты, вооружение и оборудование штурмовой авиации.

На ранних этапах кампании советские штурмовые подразделения были вооружены самолетами Р-10 и иногда И-16.[79] Ни один из этих типов не являлся собственно говоря штурмовиком, отвечающим современным требованиям. Офицеры немецкой армии и Люфтваффе считали Р-10 (самолет смешанной конструкции) достаточно примитивным, медленным и не слишком маневренным. Он нес только 10-килограммовые бомбы.[80] Самолет был вооружен только одним стреляющим назад подвижным пулеметом и пулеметами, стреляющими вперед (их количество неизвестно).

Это был морально устаревший самолет. Считалось, что и И-16 («Рата»), использовавшийся в качестве штурмовика, не отвечал требованиям самолета-штурмовика и сильно уступал немецким истребителям при выполнении заданий по штурмовке.

Штурмовик Ил-2, напротив, почти все немецкие офицеры описывают как самолет, очень эффективный при штурмовых ударах. Несмотря на ряд слабых сторон, он проявил себя как настоящий штурмовик и до конца войны состоял на вооружении в качестве стандартного самолета штурмовой авиации.

Майор Яхне сообщает, что немецкие войска боялись Ил-2, которые летали постоянно, в любую погоду и причиняли заметный ущерб войскам на марше. Благодаря хорошему бронированию, самолет мог быть сбит только очень прицельным зенитным огнем. Его скорость составляла 340 км/ч, а бомбовая нагрузка — от 80 до 130 кг. Он производился как в одноместном варианте, который оснащался двумя пулеметами и двумя пушками, стреляющими вперед, так и в двухместном (позднее стал стандартным) с вооружением из двух пушек и двух пулеметов, стреляющих вперед, и подвижной пулеметной установки, стреляющей назад. На обе модели можно было подвешивать ракеты.[81]

Генерал зенитной артиллерии Вольфганг Пикерт добавляет, что Ил-2 был нечувствителен к легким бронебойным 20-мм или 37-мм снарядам. Такое же мнение высказывает генерал фон дер Гробен, который отмечает хорошее бронирование носовой части и замечает, что часто прямое попадание 20-мм снаряда не оказывало воздействия на самолет. Самой уязвимой частью считались крылья — в них находились топливные баки.

Опыт JG-54 также показывает, что Ил-2 было очень трудно сбить при атаке сзади из-за превосходного бронирования. Наилучшие результаты давал обстрел его верхних поверхностей в крутом пикировании или стрельба по его бортам.

Майор Штолль-Берберих более критичен в своей оценке Ил-2 и приводит следующий перечень его недостатков: он медлителен, неустойчив, ему не достает маневренности, запас мощности мал (а это проигрыш в скороподъемности), конструкция примитивна, и поскольку самолет может нести только легкие бомбы до 50 кг, его грузоподъемность следует считать недостаточной. Штолль-Берберих приходит к заключению, что у самолета только одно достоинство — его сильное бронирование.

Общая оценка советской штурмовой авиации в 1941 г.

1. Сильно пострадавшая и практически незаметная на ранних этапах кампании советская штурмовая авиация сравнительно быстро была восстановлена и стала приобретать все более очевидную важность и эффективность. В немалой степени это было обусловлено появлением Ил-2, современного самолета, приспособленного специально для выполнения штурмовых заданий.

2. Советские летчики-штурмовики были мужественными и агрессивными, а характерные слабые особенности русского характера у них проявлялись в меньшей степени, чем у летчиков-истребителей.

3. Главная задача штурмовой авиации заключалась в поддержке армейских операций. Это во всех отношениях соответствовало основным концепциям, которых придерживалось советское командование. Все остальные задачи считались второстепенными. Реальные результаты, достигнутые штурмовой авиацией, были небольшими, но, несомненно, поддержка боевого духа войск — значительной.

4. В соответствии со своей основной задачей, советские штурмовики действовали в первую очередь над линией фронта, где и искали цели. Однако из-за недостаточного опыта и технической отсталости применявшаяся тактика была не всегда целесообразна. Это приводило к неоправданным тяжелым потерям и низкой результативности.

5. Атаки целей в немецком тылу играли второстепенную роль и были направлены преимущественно против аэродромов. Тем не менее немецкие истребители и зенитная артиллерия наносили русским самолетам ощутимый ущерб, поскольку те использовали неудачную тактику.

6. Проводя атаки, русские часто демонстрировали недостаток гибкости и опыта. Истребители сопровождения обычно присутствовали, но им не хватало профессионализма при выполнении своих функций по защите штурмовиков. Взаимодействие с бомбардировщиками на протяжении 1941 г. усиливалось, но не смогло дать ощутимых результатов.

7. Самолеты, использовавшиеся русскими на ранних этапах кампании в качестве штурмовиков, были устаревшими и ни в коей мере не годились для выполнения штурмовых задач. Однако начиная с лета 1941 г. советские ВВС стали получать во все больших количествах самолет Ил-2, который тактически и технически хорошо подходил для выполнения штурмовых заданий как над полем боя, так и в ближнем тылу.

8. Прогресс, пройденный этим родом авиации, хорошо отразил в своих отчетах майор Яхне. Он писал, что советская штурмовая авиация оказалась значительно более действенной, чем предполагалось перед началом кампании.

Несмотря на то что в начале войны советские ВВС понесли весьма значительные потери, русская авиационная промышленность смогла перевооружить и существенно усилить свою штурмовую авиацию за удивительно короткий срок. Уже к концу 1941 г. подготовка летного состава достигла похвально высокого уровня.

Агрессивность советских летчиков-штурмовиков также заслуживает особого упоминания. То хладнокровие, с которым они осуществляли свои атаки, было просто удивительным. В результате всего этого советская штурмовая авиация успешно поддерживала боевой дух наземных войск и много сделала для того, чтобы добиться успеха в зимнем наступлении.