ГЛАВА VIII
ГЛАВА VIII
Легендарный силач Лукин. Рассказы о его невероятных подвигах. Силачи Чагин и Телегин.
Легендарный русский силач моряк Лукин[77], помимо своей геркулесовской силы, отличался тоже многими странностями. Про капитана Лукина во флоте и посейчас живы ещё самые невероятные анекдоты, по большей части рисующие дух лихих моряков того времени. Рассказывают, что во время пребывания Лукина в Англии один англичанин заспорил с ним насчет смелости и решительности русских и англичан. Он утверждал, что русский никогда не решится на то, что сделает англичанин. «Попробуй», - сказал Лукин. - «Вот, например, ты не смеешь отрезать у меня носа», - сказал англичанин. «Почему же нет, если ты захочешь?» - отвечал Лукин. «На, режь!» - воскликнул англичанин в азарте. Лукин прехладнокровно взял нож со стола, отрезал у англичанина конец носа и положил на тарелку. Рассказывали, что англичанин, старый и отважный моряк, не только не рассердился за это на Лукина, но подружился с ним, и, вылечившись, приезжал навестить друга своего в Кронштадте.
Лукину в Англии предложили кулачный поединок. Вместо одного, он вызвал вдруг четырех лучших боксеров и каждого из них по очереди перекинул через свою голову, ухватив за пояс.
Однажды он был выслан на берег для приема такелажа с двадцатью матросами. Лукин вмешался в спор английских моряков с их канонирами, наконец, вступил в борьбу с обеими партиями и в кулачном бою со своими двадцатью удальцами прогнал всех. В городе заперли лавки, жители спрятались в домах, а Лукин с песнями возвратился на корабль.
Раз, сидя в креслах во французском театре, он заметил, что сидящий с ним рядом франт[78] перемигивается с дамами, сидевшими в ложе, и кивает головой на него. Лукин сперва не обратил на это внимание, но вскоре франт заговорил с ним. «Вы, кажется, не понимаете по-французски? Не хотите ли, чтобы я объяснил вам, что происходит на сцене?» - «Сделайте одолжение», - сказал Лукин. Франт стал объяснять и понес чепуху страшную. Соседи прислушивались и фыркали, в ложах тоже не могли удержаться от смеха.
Вдруг Лукин спросил его по-французски: «А теперь объясните мне, зачем вы говорите такой вздор?» - Франт сконфузился. «Я не думал… не знал…» - «Вы не знали, что я одной рукой могу вас поднять за шиворот и бросить в ложу к этим дамам, с которыми вы перемигивались?» - «Извините!» - «Знаете вы, кто я? Я - Лукин». Они оба встали. Лукин сказал франту: «Идите за мной!»
Они отправились к буфету. Лукин заказал два стакана пунша. Пунш подали. Лукин подал стакан франту: «Пейте». - «Не могу, я не пью». - «Это не мое дело. Пейте». Франт, захлебываясь, опорожнил свой стакан. Лукин залпом опорожнил свой и снова скомандовал два стакана пунша. Напрасно франт отнекивался и просил пощады, оба стакана были выпиты, а потом ещё и ещё. На каждого пришлось по восьми стаканов. Только Лукин, как ни в чём не бывало, возвратился на свое кресло, а франта пьяного замертво подобрала полиция…
Анекдотов про Лукина было множество, но при всем удальстве он был добрейший человек. Лукин командовал кораблем во флоте Сенявина и первый бросился на один из турецких кораблей, где и погиб геройской смертью. Император Александр Благословенный облагодетельствовал семейство Лукина по просьбе известного своего лейб-кучера Ильи[79], который был прежде крепостной Лукина и тоже обладал феноменальной силой.
Лукин воспитывался в морском корпусе, откуда выпущен мичманом 1 мая 1789 года. Лукин был среднего роста, плотный, коренастый. При своей удивительной телесной силе он был кроток и терпелив; даже будучи рассержен, он никогда не давал воли своим рукам.
Байков Илья Иванович (1768-1838)
Сила его была поразительная, но трудно было заставить его что-либо сделать: только в веселый час, и то в кругу знакомых, он иногда показывал подвиги своей силы. Например, он легко ломал подковы, мог держать пудовые ядра полчаса в распростертых руках, одним пальцем вдавливал гвоздь в корабельную стену. При такой необычайной силе был ещё ловок и проворен; и беда тому, с кем бы он вздумал вступить в рукопашный бой. Подвиги в этом роде, несомненно немного преувеличенные, прославили его в Англии. Там с большим старанием искали с ним знакомства, впрочем, и в России редко кто не знал капитана Лукина. Знал ли вполне Лукин в первые годы своей молодости о той страшной силе, которою он обладал, неизвестно, но первый опыт этой силы грустно и тяжело отозвался в его доброй душе.
Вскоре по выпуске из корпуса Лукин поздно ночью шел по Адмиралтейской площади. В то время Адмиралтейская площадь от Зимнего дворца до Сената представляла громадное пустое пространство, еле освещенное ночью чуть мелькавшими масляными фонарями. Лукин шел в шубе, левая рука была в рукаве, а правая на свободе под шубой. Вдруг на него сзади нападают два человека: один схватывает его за левую руку и тащит шубу, другой уже успел её сдернуть с правого плеча. В этот момент Лукин правою рукою наотмашку дает удар в лицо человеку, стащившему шубу. Тот, как сноп, грянулся на землю; другой же, видя падение товарища, бросился бежать. Оправившись от такого неожиданного нападения, Лукин идет на адмиралтейскую гауптвахту и заявляет о случившемся караульному офицеру. Принесенный человек оказался адмиралтейским плотником: кулак Лукина буквально раздробил и своротил челюсть несчастного. Эта история тяжелым камнем легла у Лукина на душу.
Первый опыт силы, выказанный Лукиным в Англии, в которой он пробыл два года, случился при следующих обстоятельствах. Лукин обедал в трактире. После обеда вошел он в бильярдную посмотреть на игравших. Там он спросил себе стакан пунша. Отпив немного, он поставил стакан на подоконник отворенного окна, а сам продолжал следить за игрой. Через несколько времени он обращается к своему пуншу, но находит стакан пустым. Это удивило Лукина. Не говоря ни слова, он спросил себе другой стакан пунша. Отпив от него, он поставил стакан на то же место и, смотря на играющих, стал незаметно наблюдать за стаканом. Не прошло нескольких минут, как к стакану подходит джентльмен и разом его осушает. Такая дерзость взволновала Лукина, но он умел себя удержать и спокойно, как будто ничего не случилось, приказывает слуге принести миску пунша, да побольше. Взяв эту чашу, он подошел к выпившему его стаканы и сказал: «Вы, кажется, большой любитель пунша, не угодно ли вам выпить эту посудину. Покорно прошу». Джентльмен вошел в амбицию. Все, находившиеся в бильярдной, видя Лукина с чашей, подошли к нему. Лукин уже серьезно заметил: «Вы выпили два моих пунша. Русские не скупы на угощение. Если не выпьете теперь этой миски, то я вылью её вам на голову». При этих словах в толпе послышался недружелюбный говор, а любитель чужого пунша ответил крупною дерзостью.
Тогда Лукин, недолго думая, приподнимает миску и окатывает джентльмена пуншем с ног до головы. Вся бильярдная разразилась бранью, и бывшие тут англичане с киями и кулаками подступали к Лукину. Он подошел к окну и приготовился к обороне. Вдруг из окружавшей его толпы выходит человек огромного роста, плечистый, с сжатыми кулаками, готовый дать хороший бокс. Но Лукин предупреждает боксера, схватывает его поперек туловища, в воздухе только мелькают две ноги, и боксер уже за окном. К счастью, оно не было высоко. Спровадив боксера, Лукин проворно схватил одною рукою за ножку стоявший близ него деревянный увесистый табурет и с этим оружием встал в оборонительное положение. Англичане, озадаченные такими подвигами, невольно отступили от Лукина и вступили с ним в переговоры. Когда же объяснилось дело, то Лукин единогласно был объявлен правым. На другой день все лондонские газеты рассказывали про силу Лукина.
У Лукина была любимая собака «Бомс», такая же сильная и скромная, как хозяин. Однажды, когда он возвращался с нею по довольно глухой местности, его остановили два мошенника: один приставил к груди Лукина пистолет, требуя хриплым голосом кошелек, другая же личность осталась в отдалении. Лукин хотя и был озадачен таким требованием, но не растерялся. «У меня денег нет, а есть часы», - ответил он флегматически, запуская левую руку за борт своего сюртука, и в тот же момент правою рукою схватывает руку и пистолет мошенника; а верный «Бомс» по знаку хозяина кидается на грудь другого и сваливает его на землю. Мошенник с пистолетом неистово заревел, когда Лукин своею рукою стиснул его руку и пистолет вместе. После нескольких пожатий Лукин выпустил руку мошенника: она и пистолет оказались измятыми и крепко изуродованными. Отобрав у мошенника пистолет себе на память, Лукин покинул грабителей, дав им добрый совет быть осторожнее.
Однажды императрица Мария Федоровна, знавшая лично Лукина, пригласила его обедать в Павловск и за обедом пожелала видеть его силу. Лукин взял две серебряные тарелки в обе руки, свернул в дудочку самым легким образом и поднес государыне. Свернуты они были столь искусно, что нельзя было подумать, что тут две тяжелые серебряные тарелки.
При отправлении из Кронштадта сенявинской эскадры, Александр I посетил корабль «Рафаил», которым командовал Лукин, и заметил, что тот очень грустен. На вопрос о причине, Лукин отвечал, что он чувствует, что не воротится более на родину (что и случилось: неприятельское ядро разорвало Лукина на две части в Афонском сражении). Государь сказал ему несколько милостивых слов и пожелал от Лукина иметь что-нибудь на память о его силе. Тогда Лукин достал из кармана целковый, слепил из него, как будто из воску, чашечку и подал государю.
Говоря выше о наших исторических силачах, как о Лукине, Чагине и других, мы не можем не упомянуть об обладавшем феноменальной силой поручике Телегине, служившем в былые годы на Кавказе, в Нижегородском драгунском полку. Офицер этот, лихой во всех отношениях, имел одну физическую особенность: при большой силе он обладал такою крепкою головою, что ею, как тараном, отворял любую запертую дверь. Таран этот он употреблял с особенным успехом против армян-духанщиков и против персиян, имевших привычку надоедать назойливым предложением фруктов и чуреков. Телегин, не любивший персиян за брата, убитого под Дербентом, подзывал разносчика и затем наносил ему в живот такой удар головою, что тот отлетал кувырком на несколько сажен и, распластавшись на земле, кричал: «Аллах, Аллах!» Телегин приезжал в Екатериноград, где товарищи, шутки ради, сами вызывали его на единоборство: составлялись пари, собьет ли он с ног или не собьет того или другого офицера. Это был своего рода спорт.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.