Глава 1 Отношения партизан с советской разведкой

Глава 1

Отношения партизан с советской разведкой

Хотя партизанская война на Восточном фронте во время Второй мировой войны и признается фактором, внесшим вклад в поражение немцев в России, такой особенности советского партизанского движения, как его тесная связь с советской разведкой, уделялось мало внимания. В этой главе на основе подробного исследования партизанского движения в различных районах Белоруссии и Российской Федерации предпринята попытка осветить разведывательную деятельность советских партизан. Эта деятельность рассматривается как одна из сторон партизанской войны и анализируется с точки зрения ее вклада в операции советской разведки. Используемые партизанами методы сбора разведывательных сведений для собственных нужд, несомненно, представляют интерес, но куда более важно то, что партизаны являлись для советской разведки практически неисчерпаемым источником агентов и осведомителей, действовавших в тылу у немцев.

Если говрить о проведении разведывательных операций, то, по всей видимости, на начальном этапе войны партизаны либо очень слабо сотрудничали с советской разведкой, либо такого сотрудничества не существовало вообще. Таково, во всяком случае, было мнение занимавшегося Восточным фронтом разведывательного отдела Генерального штаба германской армии, который в 1943 году приступил к изучению партизанской войны и стал публиковать доклады о состоянии дел в партизанском движении на всем Восточном театре военных действий под общим названием «Сводки о партизанской войне». В первом номере серии этих информационных сообщений мы находим довольно категоричное утверждение о том, что на начальном этапе войны партизаны и советские агенты действовали отдельно друг от друга: «На первом этапе войны отношений между партизанами и советской разведкой не существовало, и советским разведчикам и агентам даже запрещалось устанавливать контакты с партизанскими отрядами; но теперь [1943 г.] можно наблюдать усиливающееся сотрудничество между ними, находящее свое выражение в получаемых отрядами заданиях по сбору сведений в контролируемых ими районах…»

Это заявление подтверждается информацией, обнаруженной в донесениях немецких полевых частей, таких, например, как донесение 339-й пехотной дивизии, в котором сообщается о поимке в октябре 1941 года нескольких советских агентов-парашютистов: «Данная группа является одной из четырех групп парашютистов, получивших приказ, не вступая в контакт с партизанами или другими элементами, заниматься шпионажем в немецком тылу и регулярно сообщать по радио о передвижениях войск и погодных условиях. Имеющиеся у них рации были американского производства…» В июле 1942 года были арестованы три других советских агента, которые также были заброшены на парашютах и получили инструкции действовать самостоятельно, не прибегая к помощи партизан. Им сообщили о существовании большого партизанского отряда в зоне их выброски; «…в случае встречи с отрядом им было разрешено установить с ним связь, но строго запрещено работать вместе с отрядом или для него…».

Однако приведенное выше заявление разведывательного отдела Генерального штаба германской армии, пожалуй, является слишком упрощенным. Существуют свидетельства того, что советские агенты сотрудничали с партизанами и до 1943 года, на что указывает, например, донесение начальника полевой жандармерии немецкой армии, в котором характеризуется положение, существовавшее в период с июля 1942 по март 1943 года: «Группы парашютистов больше не действуют самостоятельно, а в основном присоединяются к существующим партизанским отрядам и с их помощью выполняют полученные задания (сбор разведывательных сведений, диверсии на наиболее важных военных объектах и т. д.)…»

Вместе с тем политика запрещения советским агентам контактов с партизанами сохранялась и в дальнейшем. В датированном январем 1943 года донесении немецкой 16-й армии говорилось: «Все группы агентов, действующие в тылу противника, полностью отделены от партизанского движения. Им запрещено сотрудничать с партизанскими отрядами…» Это относилось и к вышеупомянутым особым группам Красной армии. Согласно сведениям, содержащимся в «Сводках о партизанской войне», они являлись «самостоятельными группами, подчиненными разведывательному отделу Красной армии. Они действуют независимо от находящихся в немецком тылу партизанских отрядов…».

В немецких донесениях не указывается, почему проводившим свои операции советским агентам запрещалось прибегать к помощи партизан. Одной из причин, по всей видимости, была безопасность – о существовании агентов должно было знать как можно меньше людей. Другой мотив, видимо, вытекал из основополагающего принципа проведения советских разведывательных операций, о котором упоминалось выше: скрыть истинную цель проведения операции путем заброски различных групп агентов, действовавших полностью независимо друг от друга. На практике этот принцип независимости часто нарушался попадавшими в сложное положение агентами, которым так или иначе приходилось прибегать к помощи партизан.

Тот факт, что на начальном этапе войны контакты партизан с советскими разведчиками были ограниченны, отнюдь не означает, что между ними не было никакого сотрудничества вообще. Донесение начальника немецкой полевой жандармерии о положении партизан в течение второй половины 1941 года свидетельствует, что даже уже в то время партизаны выполняли отдельные разведывательные задания для Красной армии. Известно, например, что партизанам было поручено:

«…уничтожение оборудованных на грузовых автомобилях телефонных и радиостанций, легковых автомобилей, посыльных мотоциклистов, велосипедистов и всадников, а также пеших посыльных. Любыми средствами захваченные у курьеров документы и сведения должны быть переданы в ближайший штаб Красной армии или в вышестоящий партизанский штаб.

Всеми имеющимися в распоряжении силами и средствами необходимо собирать сведения о противнике: о его действиях, местоположении на линии фронта, о его танковых, артиллерийских, авиационных и других частях, а также о расположении штабов. Эти разведывательные сведения должны направляться во фронтовые части Красной армии».

Начиная с 1942 года в немецких донесениях все чаще упоминается об использовании партизан советской разведкой. Датированный 14 марта 1942 года отчет службы контрразведки 11-й армии предваряет следующее заявление: «Действия советской разведки и партизан часто во многом дублируют друг друга. Поэтому необходимо подозревать шпионаж в связи с любыми действиями партизан и предполагать, что подозреваемые в шпионаже также имеют отношение к действиям партизан».

В донесении 2-й танковой армии о ситуации с партизанами в районе Брянска в апреле 1942 года говорится о возросшей координации усилий партизан и Красной армии, проявлявшихся также и в области разведки: «В первую неделю апреля, например, около 750 человек перешли линию фронта и присоединились к партизанам. Вместе с тем разведывательная сеть постоянно расширяется и совершенствует свою организацию…» Тем самым, согласно донесению, отчасти проявлялось стремление привлечь партизан к полномасштабным военным операциям. Было отмечено и существенно возросшее использование специально подготовленных партизан, доставляемых в тыл противника самолетами. Этим партизанам поручались не только особые задания по проведению диверсий и укреплению местных партизанских отрядов, но также и задания по сбору разведывательных сведений для советской разведки и незамедлительной их передаче по радио.

Усиление проведения партизанами разведывательных действий по времени совпало с расширением поддержки партизан с воздуха. Авиация стала весьма полезным инструментом партизанской разведки, точно так же как она явилась важным фактором в реорганизации партизанского движения в начале 1942 года. Напрашивается вывод о том, что возросшее использование партизан для советской разведки было вовсе не случайным, а стало прямым следствием и одной из предпосылок реорганизации, направленной на повышение эффективности партизан и дальнейшую интеграцию партизанского движения в военный потенциал Советского Союза. Когда появились приказы о дальнейшем усилении партизанской войны в период зимы 1942/43 года, одной из основных целей, скорее всего, являлось увеличение притока разведывательных сведений для Красной армии и НКВД. В донесении немецкой 2-й танковой армии, дислоцированной в Брянской области, подробно описываются меры, направленные на усиление партизанской войны зимой 1942/43 года, и упоминается ряд особых задач, которые предстояло решить: «Принятие мер по усилению ударной мощи партизанских отрядов: а) организация специальной разведывательной службы для нужд отрядов. Для этого следует привлекать коммунистов, которые должны быть внедрены на руководящие должности в отряды вспомогательной полиции, набираемой из местного населения; б) более тесное сотрудничество между обычными агентами и партизанскими отрядами…»

В отчете начальника полевой жандармерии за период с июля 1942 по март 1943 года говорится: «Параллельно с реорганизацией и усилением партизанских отрядов увеличилось и количество агентов партизан. Они представляют собой основной контингент арестованных по подозрению в шпионаже».

Партизанский отряд под командованием Панченко, обнаруженный немцами в начале 1943 года после нескольких месяцев поисков, является ярким примером партизанского отряда на службе у советской разведки. Немцы приписывали ему особо важную роль во всей сети советской военной разведки на Брянском и Юго-Западном фронтах: «Расследование действий партизан в Михайловском районе, начатое в июле 1942 года, привело к обнаружению отряда под командованием Панченко. Несколько акций, направленных на уничтожение этого отряда, успеха не имели, и проводимое расследование, ускоренное в связи с операцией «Белый медведь» в январе 1943 года, дало возможность совершенно по-новому оценить эту группу. Сравнительный анализ результатов расследования указывает на то, что отряд под командованием Панченко следует отнести к разряду особо важных, чьи действия выходят далеко за рамки обычных партизанских действий».

По всей видимости, немцы смогли понять истинный характер и задание, выполняемое именно этим отрядом, лишь после его выявления, и в донесении дается ясно понять, что им еще никогда не приходилось наблюдать проведение партизанами разведывательных действий в таком крупном масштабе и в такой тесной связи с Красной армией.

Датированные 1944 годом документы доказывают, что советское Верховное командование все больше полагалось на добываемые партизанами разведывательные сведения. Подтверждением этому может служить донесение службы СД от 1 марта 1944 года: «Местонахождение партизанского центра тяжести во многом связано с проведением [советских] военных операций… Регулярные советские войска частично перемешаны с партизанскими отрядами, и в этих случаях советское командование использует точное знание партизанами местных условий и результаты проделанной ими разведывательной работы».

Имеющиеся в распоряжении материалы не дают точной картины порядка подчиненности партизан советской разведке. По всей видимости, партизаны начали собирать разведывательные сведения военного характера для Красной армии еще в первые месяцы войны, но нет указаний на то, что советское руководство до войны разрабатывало планы по использованию партизан для разведки. Советские агенты получали приказы держаться особняком от партизан, это отчасти объяснялось тем, что первоначально советское руководство слабо контролировало действия партизан и не хотело подвергать подготовленных разведчиков ненужному риску. Эти соображения утратили смысл, когда партизанское движение удалось взять под жесткий контроль.

С начала 1942 года партизаны прочно вливаются в советскую разведывательную сеть, и есть указания, что к зиме 1942/43 года был выработан официальный порядок подчиненности между НКВД и Красной армией, с одной стороны, и партизанскими штабами – с другой (рис. 4). Партизаны проходили специальную подготовку в советских разведывательных школах. Система связи партизан, в частности их радиопередатчики, являлась важным, а подчас и единственным связующим звеном между советскими агентами и внешним миром.

Рис. 4. Сотрудничество между партизанами и советской разведкой

Немецкие документы не дают точной картины «разделения труда» при проведении советской разведкой операций в немецком тылу, но, по всей видимости, в городах и крупных поселках такая работа выполнялась агентами, оставленными НКВД и Красной армией, а также завербованными на месте или заброшенными туда различными путями. В сельской местности, наоборот, по мере продолжения войны возрастала важность роли партизан в разведке, хотя советская разведка и продолжала засылать обычных агентов для выполнения особых заданий в сельских районах за линией фронта. Часть из них действовала самостоятельно; другие получали приказы присоединяться к партизанам или обращаться к ним за помощью. Действия этих агентов и партизан часто дублировали друг друга. Советская разведывательная сеть в немецком тылу имела очень сложную структуру, и поэтому неудивительно, что немцы так и не смогли полностью разобраться в ее организации и оказались не способны успешно противодействовать проводимым ею операциям.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.