Территориальные штабы

Территориальные штабы

Центральный штаб партизанского движения осуществлял реальное управление фронтовыми штабами, в частности в вопросах, касающихся назначения и отстранения командных кадров, а также в вопросах проведения важных в политическом или стратегическом отношении операций. Но условия проведения военных операций в районах, находящихся в непосредственной близости от линии фронта, требовали установления двойной подчиненности для фронтовых штабов, и на практике многие приказы на проведение партизанских операций исходили от военного командования фронтов. Введение системы партизанских штабов на уровне фронта, пожалуй, в основном служило цели установления совместного контроля партии и армии над действовавшими в прифронтовой полосе партизанами и восстановления престижа партии и партизанского движения в целом.

Отношения Центрального штаба с территориальными штабами были более тесными. По всей видимости, Штаб партизанского движения юга не являлся очень важным, поскольку в его подчинении находились всего несколько разбросанных отрядов[135]. Белорусский штаб партизанского движения (образованный 9 сентября 1942 года) играл более важную роль. Выше в этом разделе отмечалось, что выполнявшие функции организаторов партизанского движения группы парашютистов были сравнительно важны для южных, центральных и западных регионов Белоруссии, то есть для тех частей республики, которые были удалены от фронта. По мере достижения этими группами успеха в организации партизанских отрядов у местных партийных организаций также появлялась возможность восстанавливать свои силы. К началу 1943 года областные комитеты партии были воссозданы или возрождены в большинстве областей Белоруссии и играли важную роль в оказании помощи партизанам и организации сопротивления немцам. Примерно в это же время были организованы областные партизанские штабы. При недостатке информации невозможно точно определить распределение функций и ответственности между двумя этими центрами, но, скорее всего, партийные комитеты здесь играли более важную, чем везде, роль в подборе командных кадров партизан, контроле за гражданским населением и даже в выборе целей для проведения операций[136].

Можно предположить, что возрождению партийных организаций в качестве главной составляющей партизанского движения мешало присутствие отрядов парашютистов, подготовленных в Красной армии и получавших инструкции от армейского командования. Но, как отмечалось выше, большинство членов этих групп и все офицеры специально отбирались партийными организациями. Часть из них была отобрана не принадлежащими к Компартии Белоруссии партийными работниками, в частности, их отбор вели работники партийного аппарата Москвы, и есть ряд свидетельств, что между этими «иностранцами» и местными партийными организациями возникали трения[137]. Решением этой проблемы, пожалуй, могло стать использование «москвичей» в качестве ударной силы, когда их отправляли в удаленные западные и южные районы, где были более трудные условия и партийные организации понесли больший урон, а при этом командование партизанами передавалось областным штабам в Минске и Бобруйске[138]. В этой связи важно отметить, что отнюдь не все «парашютисты» не были белорусами, многие (вероятно, большинство) из заброшенных в начале 1942 года были людьми, бежавшими из Белоруссии перед наступлением немцев. Часто среди них были партийные работники, направляемые для пополнения рядов партийных организаций тех районов, откуда они эвакуировались. Таких людей было много в составе территориальных штабов, образованных позднее в том же году.

Украинский штаб партизанского движения первоначально был создан как Украинский партизанский штаб при военном совете Юго-Западного направления (главная военная командная структура). Сначала, по всей видимости, он располагался в Ворошиловграде, но вскоре был вынужден эвакуироваться вместе с частями Красной армии в Сталинград. Поскольку Хрущев, как первый секретарь Компартии Украины, был тесно связан с Красной армией и бывал в этих двух городах, то вполне правдоподобными выглядят появившиеся после войны утверждения, что он играл важную роль в организации партизанского движения на Украине, во всяком случае на раннем этапе. Но вместе с тем вполне очевидно, что Хрущев осуществлял лишь общее руководство Украинским штабом; пост начальника штаба занимал Тимофей Строкач, являвшийся заместителем народного комиссара внутренних дел Украины. В середине 1942 года Строкач вместе со штабом был переведен в Москву. Хрущев какое-то время тоже находился в Москве и, по всей видимости, принимал участие в разработке высшим руководством планов развития партизанского движения, но позднее вернулся на юг, в действующую армию. Тем не менее советские источники приписывают Хрущеву главные заслуги в руководстве действиями партизан на Украине[139].

В период организации Украинский штаб, в отличие от Белорусского штаба и фронтовых штабов, не имел в подчинении крупных партизанских отрядов. Как уже отмечалось, организация партизанского движения по территориальному принципу к западу от Днепра едва началась незадолго до немецкой оккупации, а начавшие действовать к востоку от Днепра отряды, за исключением функционирующих в самых северных районах, были уничтожены до наступления или во время зимы 1941/42 года. Исключением были лишь отряды Черниговской области, которые вместе с несколькими районными отрядами из соседней Сумской области постепенно перешли под командование секретаря обкома А. Федорова. Мощные удары, нанесенные немцами по партизанам зимой 1941/42 года, вынудили даже эти отряды отступить в глухие леса Орловской области РСФСР. В результате, если не считать краткосрочных рейдов, на Украине весной и летом 1942 года практически не было партизан.

Несмотря на только что описанное положение или, правильнее сказать, благодаря ему, советские руководители уделяли Украинскому штабу намного больше внимания, чем любому другому уровню партизанского командования, подчиненного Центральному штабу. Когда 13 января 1944 года Центральный штаб был ликвидирован, значительно возросла роль Украинского штаба. Несомненно, основной причиной этого стала особая важность Украины среди других оккупированных территорий. На Украине проживала половина всего находящегося под властью немцев советского населения, и там было сосредоточено более половины экономических ресурсов всех оккупированных регионов. Кроме того, население восточных областей Украины сильно пострадало во время коллективизации, и можно было ожидать, что оно окажется более восприимчивым к антисоветской пропаганде. Наличие большого числа сотрудничавших с немцами элементов и сильная, хотя и небольшая, группа антисоветски настроенных националистов, получавшая поддержку от националистов Западной Украины, создавали дополнительную опасность. Если бы на Украине удалось создать сильное советское партизанское движение, оно бы могло помешать немцам использовать материальные и людские ресурсы региона и вместе с этим ослабило бы и держало в страхе антисоветские элементы.

На особую важность Украинского штаба при внимательном рассмотрении его внутренней структуры указывают и сравнительно высокие посты чиновников, получавших назначение на работу в нем (см. рис. 2). Помимо имевшего четкую организационную структуру штаба в Москве, был создан филиал (находившийся сначала в Старобельске, а затем в Ворошиловграде) под командованием полковника Метелева, этот филиал также имел сложную организационную структуру, во многом дублировавшую структуру Московского штаба. Кроме того, Украинскому штабу для использования были предоставлены тридцать восемь из весьма небольшого количества самолетов марки «Дуглас». Видимо, еще более важным указанием на влиятельность Украинского штаба в течение 1942 и начале 1943 года может служить огромное количество опубликованных статей и книг об украинских партизанах; ряд из них был написан самим Строкачом (хотя и без указания на его принадлежность к НКВД и пост начальника Украинского штаба партизанского движения)[140].

Рис. 2. Украинский штаб партизанского движения

Как можно заметить, задачей Украинского штаба партизанского движения, в отличие от других главных партизанских штабов, были не управление и координация действий существующих партизанских формирований, а создание нового партизанского движения. Можно выделить три различных способа достижения этой цели. Первый, использовавшийся на раннем этапе, напрямую не связан с Украинским штабом, как таковым, а возник самостоятельно. Назначение его состояло в заброске отрядов парашютистов в расположенные к западу от Днепра районы для попыток формирования партизанских центров, которые постепенно должны были стать основой для формирования крупных отрядов. По всей видимости, для этого предпринимались весьма значительные усилия; весной 1942 года для выполнения такой задачи был отобран ряд опытных партизанских командиров из Брянского региона, в помощь которым было выделено большое количество имевших специальную подготовку испанских офицеров, проживавших в СССР после окончания гражданской войны в Испании. Однако, когда в конце весны 1942 года стала осуществляться заброска этих групп, они не сумели закрепиться на Украине и были вынуждены создать свой штаб в Мозырьской области в Белоруссии. Лишь в течение лета и осени им постепенно удалось расширить свою деятельность на северные районы Украины. Впоследствии выдвигавшиеся к югу из западных областей Белоруссии отряды парашютистов-москвичей смогли приступить к действиям в северо-западных районах Украинской ССР. Второй вид операций, по всей видимости, проводился под руководством Украинского штаба, хотя прямых указаний на это немного. Эти операции представляли собой частые «набеги» небольших партизанских групп (численностью сто и меньше человек) на юго-восточные районы Украины, расположенные в непосредственной близости к частям Красной армии на линии фронта. Известно, что несколько таких групп были сформированы в Ворошиловграде, где в то время Строкач в качестве начальника школы НКВД вел активную деятельность, а также находился Хрущев, являвшийся членом военного совета Южного фронта. Вполне вероятно, что эти руководители Украинского штаба по меньшей мере принимали участие в формировании таких отрядов. Основным полем деятельности этих отрядов был промышленный регион Донбасса; действовавшие там группы, как правило, были небольшими и предназначались для сбора разведывательной информации и контактов с подпольной сетью, а вовсе не для ведения обычной партизанской войны. Но все же одна группа, о которой имеются довольно подробные сведения, больше других соответствовала параметрам обычного партизанского отряда. Она была сформирована в Ворошиловграде в апреле 1942 года под руководством опытных партизанских командиров. В конце мая 1942 года эта группа численностью в сто человек перешла линию фронта в пятидесяти километрах от Харькова и маршем проследовала вдоль западных границ Харьковской области. В ее задачи, по словам нескольких пойманных и допрошенных немцами членов этой группы, входило: запугивание населения, проявлявшего желание работать [на немцев], в частности людей из вспомогательной украинской полиции и назначенных старостами; нанесение беспокоящих ударов по немецким войскам; разрушение железных дорог и важных военных объектов; освобождение военнопленных; сбор разбросанных по территории партизан и парашютистов. Что предстояло делать группе после выполнения задания, неясно; на основании материалов ряда допросов можно предположить, что она должна была остаться в лесах к северо-востоку от Полтавы, в других утверждается, что она должна была повернуть на северо-восток и выйти к позициям советских войск в Курской области, а также содержатся туманные намеки, что отряд должен был постараться добраться до основных партизанских районов Брянской и Смоленской областей. Как оказалось, группа не смогла выполнить ни возложенных на нее задач, ни найти безопасного убежища, ибо после того, как она прошла около семидесяти миль по оккупированной территории, немцы окружили и уничтожили ее на полпути между Харьковом и Полтавой.

Описанные выше усилия требовали больших затрат, но едва ли были способны оказать должное воздействие на население Украины. Вместе с тем в течение лета и осени 1942 года прилагались огромные пропагандистские усилия, призванные создать иллюзию существования на Украине мощного партизанского движения до того, как оно там появилось. А. Федоров, под вымышленной фамилией Орленко, и С. Ковпак изображались народными героями; особо подчеркивалось украинское происхождение их отрядов, хотя в тот период они практически не проводили операций на украинской земле. Но Украинский штаб готовился воплотить эти сильно преувеличенные утверждения в жизнь. В качестве инструмента для этого им были использованы «кочующие» отряды. В начале лета 1942 года советским руководством был разработан план использования Брянских лесов в качестве базы или своего рода плацдарма для создания и усиления групп украинских партизан, которым затем предстояло перейти в наступление и способствовать возникновению партизанского движения в тех регионах Украины, где его до тех пор не существовало.

Первым «кочующим» отрядом, отправленным на запад, командовал С. Ковпак. В его отряд влилось соединение под командованием Александра Сабурова, офицера НКВД из Киева, который сформировал свою группу из попавших в окружение красноармейцев. Отряды Ковпака и Сабурова вышли в расположенный к западу от Днепра регион в ноябре 1942 года. В феврале 1943 года отряды совершили короткий рейд по северным районам Ровенской и Житомирской областей, но почти всю зиму оставались на болотах реки Припяти в Белоруссии. Несмотря на то что Ковпак теперь подчинялся Украинскому штабу, его «власть» временно распространялась на все партизанские группы тех районов Белоруссии, в которых действовал его отряд, и, по всей видимости, охватывала всю долину реки Припяти. Кроме того, под его начало были переданы отряды московских парашютистов, являвшиеся главной организующей силой в самых отдаленных юго-западных районах Белоруссии. По существу, осуществляемое Ковпаком руководство представляло собой новый тип командования, которое вытесняло местные центры управления партизанами в тех административно-территориальных единицах, где действовал отряд Ковпака[141].

Весной Ковпак сумел продвинуться на юг, в Ровенскую и Житомирскую области, хотя его группе почти постоянно приходилось находиться в движении. В качестве представителя центрального командования Украинского партизанского движения Ковпак являлся высшей партизанской властью в расположенных к западу от Днепра областях Украины. О важности этого «полномочного» представителя на Северо-Западной Украине и для Украинского штаба партизанского движения, и для Компартии Украины свидетельствует ряд фактов[142]. Отряд Ковпака регулярно снабжался по воздуху, несмотря на его удаленность от советских аэродромов и обычно возникавшие у советской авиации трудности при выполнении ночных полетов на расстояние более ста километров. Те же самолеты, что осуществляли снабжение, доставляли крупных руководителей, призванных поднимать боевой дух, проводить проверку и отдавать приказы. Сам Т. Строкач был среди руководителей, посещавших в то время лагерь Ковпака. Кроме того, какое-то время там находился Коротченко, один из секретарей Компартии Украины, а также Кузнецов, первый секретарь Центрального комитета комсомола Украины. Вместе с тем представитель Центрального штаба Украинского партизанского движения, капитан П. Шевардин, постоянно находился при штабе Ковпака.

Вслед за отрядом Ковпака появились несколько групп, район действий которых был территориально ограничен. В оставшиеся месяцы 1943 года эти группы создали в большей части лесов Украины целую сеть партизанских отрядов, которые по численности и концентрации были аналогичны отрядам, созданным годом ранее в северных районах. Одной из таких групп командовал В. Бегма, бывший первый секретарь Ровенского обкома партии. Другой группой было соединение А. Федорова. Зимой 1942/43 года партизанам Федорова удалось обосноваться в большей части северных районов Черниговской области, и можно считать, что отныне эта часть Украины к востоку от Днепра (как и северная часть Сумской области) была наводнена партизанами так же, как и расположенные севернее регионы. Весной Федоров последовал за Ковпаком на запад и примерно в это же время был назначен первым секретарем Ровенского обкома. Основной базой для операций его отряда стали северные районы Ровенской и Луцкой областей, где он продолжал действовать до прихода частей Красной армии.

К середине 1943 года путем отправки сильных, хорошо организованных и способных действовать самостоятельно отрядов удалось превратить Северо-Западный лесной регион Украины из лишенной партизан территории в один из основных центров партизанских действий. Лишь в центральных районах Ровенской и Луцкой областей, где были сильны поддерживающие националистов элементы, партизанам не удалось добиться существенных результатов. Но Украинский штаб, по всей видимости, был недоволен достижениями партизан, поскольку ни важные в экономическом отношении огромные степные регионы Украины, ни такая абсолютно лишенная партизан область Западной Украины, как Галиция, оказались неохваченными. Как следствие весной и летом 1943 года две показательные операции были проведены отрядом Ковпака и еще одним крупным «кочующим» отрядом под командованием М.И. Наумова.

Отряды Ковпака и Наумова во время этих рейдов были почти полностью уничтожены, но обоим командирам удалось спастись, и они сразу приступили к переформированию своих отрядов. К зиме 1943/44 года, когда советские армии продвинулись к западу от Днепра, эти отряды вместе с отрядами Федорова, Сабурова и несколькими другими организованными отрядами аналогичной численности (около 2000 человек) представляли собой главную ударную силу партизанского движения на северо-западе Украины. Но по всей видимости, управление этими отрядами из Украинского штаба было передано Красной армии (1-му Украинскому фронту). Под новым руководством действия этих отрядов были расширены даже за пределы существовавших до 1939 года границ Советского Союза, некоторые из них проникли в восточные районы Польши, а отряд Наумова действовал в Словакии.

Деятельность Украинского штаба партизанского движения имела важное значение в силу масштабности отдельных проведенных под его руководством операций, а также еще и потому, что он руководил партизанским движением, которое пришлось создавать с нуля. Использование крупных, сравнительно хорошо организованных и высокомобильных «кочующих» отрядов имело первостепенное значение для достижения его особых целей. Находившиеся под его руководством отряды были выращены в брянских теплицах, затем пересажены на Украину, где они расцвели на почве, полностью лишенной до этого партизанской растительности. В плане материальных затрат предпринятые для этого усилия, во всяком случае на раннем этапе, были несоизмеримы с достигнутыми результатами, но оказались весьма важны в психологическом плане.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.