Миф партизанского движения

Миф партизанского движения

Главные мифы, связанные с партизанским движением на оккупированной советской территории в годы Великой Отечественной войны, — это утверждения советской пропаганды насчет того, что существовало партизанское движение только просоветской (прокоммунистической) направленности. До сих пор многие российские, да и зарубежные историки считают представителей несоветского партизанского движения бандитами и пособниками германских оккупантов. Также распространено мнение о том, что советская партизанская война была чрезвычайно эффективным оружием и оказала чуть ли не решающее влияние на исход борьбы на советско-германском фронте.

Накануне Великой Отечественной войны все прежние партизанские базы, подготовленные на Украине и в Белоруссии на случай вторжения туда неприятельских армий, были ликвидированы, а многие будущие потенциальные вожди партизанского движения репрессированы. Сталин собирался воевать на чужой территории, а для этого нужны были не партизаны, а небольшие по численности диверсионные группы. Однако и такие группы не были подготовлены в достаточном количестве.

Стихийно возникавшие из окруженцев и местных сторонников Советской власти партизанские отряды оказались без запасов продовольствия и боеприпасов, а также без раций. Но уже к зиме 1941/42 года засланные из-за линии фронта специальные партизанские группы и наиболее авторитетные командиры и комиссары сумели сколотить первые отряды, причинявшие немцам немалое беспокойство. Разочаровавшиеся в оккупантах местные жители стали помогать партизанам, пополняя их ряды или добровольно снабжая партизан продовольствием и теплой одеждой. Поражение немецких войск под Москвой способствовало развитию партизанского движения. Москва сразу же постаралась поставить все созданные партизанские отряды под свой контроль. Сначала партизанским движением руководили военные советы соответствующих фронтов и находившиеся при них представители НКВД, а также компартии союзных республик и обкомы подвергшихся оккупации областей РСФСР. 30 мая 1942 года при Ставке Верховного Главнокомандования был создан Центральный штаб партизанского движения во главе с первым секретарем компартии Белоруссии Пантелеймоном Кондратьевичем Пономаренко. Но ему не подчинялся Украинский штаб партизанского движения, который возглавлял член Политбюро Никита Хрущев.

Окончательно Центральный штаб партизанского движения был упразднен 13 января 1944 года. Руководство партизанами передали республиканским штабам. Пономаренко возглавил самый крупный из них — Белорусский штаб партизанского движения. Теперь уже освобождение советской территории продолжалось безостановочно, и местным штабам было сподручнее координировать взаимодействие партизан и частей Красной Армии, а также снабжать партизанские отряды всем необходимым. В Прибалтике и Бессарабии массового просоветского партизанского движения так и не возникло. На Украине же с освобождением Левобережья Днепра собственно партизанское движение просоветской направленности фактически прекратилось и свелось к рейдам крупных партизанских соединений Ковпака, Наумова, Сабурова и других в Западноукраинские Карпаты. Они занимались диверсионной и, в меньшей мере, разведывательной деятельностью, атаковали неприятельские гарнизоны, захватывали склады, разрушали железные дороги и мосты, пополняясь сторонниками коммунистов из числа местных жителей. Однако им приходилось вести бои не только с немцами и коллаборационистскими формированиями, но и с отрядами Украинской повстанческой армии и польской Армии Крайовой. Отряды УПА преобладали в Западной Украине, а отряды АК были наиболее влиятельны в Западной Белоруссии, где они были многочисленнее советских партизанских отрядов. Если УПА сражалась как против немцев, так и против советских и польских партизан и против Красной Армии, то Армия Крайова дралась как с немцами, так и с УПА, но сама на Красную Армию и советских партизан первой не нападала, а только оборонялась против их многочисленных нападений.

Сталин и Пономаренко вплоть до конца войны находились в плену прекраснодушных мечтаний, что партизанские отряды способны воевать с врагом главным образом за счет оружия и боеприпасов, захваченных у врага. Между тем за счет местных ресурсов партизаны могли снабжать себя только продовольствием и фуражом, но никак не вооружением и боеприпасами. Об этом уже после войны, 28 декабря 1965 года, вполне откровенно писал Пономаренко бывший командир партизанского отряда А. Андреев. Он указывал, что немецкие склады и эшелоны не могут быть главным источником снабжения партизан взрывчаткой и боеприпасами, поскольку партизанам трудно захватить такой склад. Ведь для этого требуется основательно разгромить немецкие гарнизоны, а это под силу только крупным партизанским соединениям и, в свою очередь, требует большого расхода боеприпасов. Поэтому боеприпасы следовало доставлять из Центра. Андреев сетовал: «Сколько возможностей было упущено партизанами только из-за постоянного острого недостатка оружия, боеприпасов, отсутствия взрывчатки!»

Возможно, если бы, как советовал опытный диверсант-подрывник Иван Старинов, партизанское движение сосредоточилось на действиях групп квалифицированных подрывников, снабженных достаточным количеством взрывчатки, на коммуникациях противника, не отвлекаясь на нападения на полицейские гарнизоны и не гонясь за численным ростом отрядов, это принесло бы больше пользы Красной Армии.

Но Сталин требовал, чтобы партизанское движение было как можно более массовым, и партизанские руководители вынуждены были подчиняться, хотя массовость никак не способствовала эффективности, поскольку боеприпасов на десятки тысяч свежеиспеченных партизан все равно не хватало. Нередко местное население просто мобилизовывалось в партизанские отряды, но надежность таких «партизан поневоле» была невелика.

Немцам легче было бороться с партизанами в том случае, если те объединялись в большие группировки. С этой целью немецкие спецорганы даже распространяли фальшивые листовки от имени советского командования с призывами объединяться в крупные отряды. Как ни парадоксально, но положение партизан осложнялось в тот момент, когда к ним подходила линия фронта и освобождение было уже близко. Немцы принимали меры к тому, чтобы очистить от партизан армейские тылы, и бросали против них регулярные дивизии, подкрепленные полицейскими карательными отрядами. Противостоять регулярным соединениям, имевшим превосходство в уровне подготовки, вооружении и в обеспечении боеприпасами, партизаны не могли. Так, в итоговом донесении 2-й немецкой танковой армии от 9 июня 1943 года об операции «Цыганский барон», проводившейся в мае — июне против основных партизанских баз в южной части Брянских лесов, потери партизан определены в 3152 убитых и 869 перебежчиков. По данным же Центрального штаба партизанского движения, численность партизан Орловской области с 1 мая по 1 июля 1943 года сократилась с 14 323 человек до 9623 человек, т. е. на 4 600 человек, причем в примечании к этим цифрам специально оговаривается, что «сокращение количества отрядов, партизан и радиостанций на 1.07.43 года объясняется потерями в боях с карателями». В результате этой операции вермахт смог открыть основные коммуникации в районе Брянских лесов и избавиться от партизанской угрозы в районе боевых действий группы армий «Центр» вплоть до завершения Курской битвы и эвакуации орловского плацдарма.

Точно так же немцам удалось разбить основные силы партизан в прифронтовой зоне группы армий «Центр» в апреле — июне 1944 года, накануне советской операции «Багратион». Успеху немцев сильно способствовало то обстоятельство, что в Полоцко-Лепельской партизанской зоне еще с осени 1943 года оказалось сконцентрировано 16–17 партизанских бригад общей численностью от 16 до 20 тыс. человек. Советское командование планировало с помощью партизан захватить Полоцк. Затем туда должен был быть переброшен десантный корпус. Однако советская Ставка забыла, что в декабре — январе здесь бывает преимущественно нелетная погода, и назначило начало операции на середину декабря 43-го. Однако в последний момент она была отменена из-за неблагоприятных метеоусловий. Но партизанам же было приказано зимовать в этом районе, чтобы попытаться позднее все-таки овладеть Полоцком. Немцы, воспользовавшись затишьем на фронте, бросили против партизан несколько пехотных полков вермахта, подкрепленных частями СС и полиции. Часть партизан смогла прорваться в Минскую и Вил ейскую области, но многие погибли. По данным штаба 3-й немецкой танковой армии, только в период с 11 апреля по 15 мая 1944 года потери партизан составили 14 288 человек убитыми и пленными.

Общее же число участников советского партизанского движения можно оценить примерно в 0,5 миллиона человек.

Партизанам устанавливался в Москве план, сколько они должны совершить диверсий на железной дороге или нападений на вражеские гарнизоны. При сравнении с немецкими документами выяснилось, что донесения партизан о числе пущенных под откос эшелонов были порой завышены в 5–6 раз. Согласно директивам из Москвы, партизаны отчитывались числом подорванных рельсов, которые немцы легко восстанавливали, в том числе за счет дорог, которые они не использовали. Если бы партизаны сосредоточились на подрыве стратегически важных мостов и уничтожении паровозов, эффект был бы значительно большим. В реальности ни одну крупную оперативную перевозку вермахта на Востоке партизанам сорвать не удалось.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.